Глава третья. Глаза смерти.

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».
(И. Бродский «Натюрморт»)

Дождь…

Уже устала жить в ожидании этого природного явления.

Может, я уже и сошла с ума, но мне все чаще кажется, что убивать гораздо легче, чем ждать.

А разве нет?

Смерть – это быстро. Даже зачастую не успеваешь понять, как ты умер. Да это уже и не важно. К тебе это не относится, тебя это не касается. И…

… уже совсем не больно…

Ты не будешь думать о том, что кто-то из твоих знакомых, родных, друзей – следующий. Ты – совершенно спокоен.

Смерть – неизбежное счастье… для нас…

Но мне еще долго мучиться на этом свете. Ожидание – как паника, затягивает в свои сети. И постепенно я становлюсь параноиком. Везде мне чудятся враги, везде зло, везде… жестокая жара и ни намека на дождь.

Я слетела с катушек. Как и все мы… Как и этот безумный мир.

Черт, как хочется дождя…

* * *

Корнелия пила ромашковый чай и изредка посматривала то на Питера, то на Тарани. Странно, мне теперь уже совсем неинтересно, что же она думает. Да и какая теперь разница – все равно все останется прежним. Или – иным. Просто все зависит от того, с какой стороны смотреть.

Вот только смерть всегда разная…

И в этом городе у нее – наши глаза. Жители Хитерфилда навсегда это запомнят.

- Тарани. Ты…
- Знаю. Это было неизбежно. Мы все видели. – Корнелия передернула плечами, вылила остатки чая в раковину и разбила чашку, уронив ее на пол. А затем методично начала уничтожать остальную посуду.

Нервы? – Нет.

Обычная констатация факта – не выбраться. Ожидание глубоко затянуло, как в паутину. Вот только паук что-то медлит…

Блондинка продолжала бить посуду, Тарани безразлично смотрела в потолок, а я пила горькую настойку полыни… черт знает зачем.

Вот и вся наша жизнь в промежутках между убийствами. Нам хватает? – По горло. Было бы меньше – были бы счастливы. Хотя счастье – тоже относительно, точнее – эфемерно.

И все чаще мне хочется, чтобы этот мир сдох… и мы вместе с ним, конечно. Чтобы больше не было ничего. И это бы было справедливо.

Вот только небо не стремится падать… Почему? Наверное, ждет паука…

Пол уже покрылся толстым слоем битых фарфора, керамики и еще всякой дряни, из которой делают посуду, когда в комнату вошла Хай Лин. В руке она держала Сердце Кондракара, переливающееся всеми оттенками алого. Да, теперь оно такое. Теперь оно существует только потому, что питается чужой кровью… и дает нам огромные силы. Если сравнить те, что были у нас во времена «до…» и «после…», то можно с уверенностью сказать, что магией ни одна из нас в то время не обладала.

Теперь сил слишком много… даже для того, чтобы их контролировать. Зато, чтобы убивать – в самый раз.

- Нам пора. Сегодня предстоит много работы. – Воздушная чародейка окинула нас равнодушным взглядом. – Вилл с нами не будет. Поэтому надо будет быть осторожней – Сердце Кондракара плохо меня слушается. Оно не поможет… если что.
- А где…
- На испытании прошлым. Она хочет все выяснить. – Мы все вздрогнули, а Тарани выронила единственную уцелевшую чашку.

В пронзительной тишине фарфоровый звон показался мне криком баньши, посланником, принесшим печальные вести, волчьим воем.

…дыханием смерти…

Мы все уже не раз проходили это испытание. И каждый раз выходили проигравшими, разбитыми и с целыми сонмами шрамов на и так кровоточащей душе. Разговаривать с умершими, теми, кого ты собственноручно убил, задыхаться под их взглядами –  свыше всяких возможностей, плевать, магических или нет. И все для того, чтобы попытаться узнать, кто же прародитель этой заразы…

И вот Вилл опять… Неужели, она не поняла, что это бесполезно? Зачем опять теребить кровоточащие раны, сыпать их солью?

Бред. Но возможно, только он нас спасет. Ведь больше ничего нет, кроме сумерек, укутывающих город в чернично-синее покрывало…

Да…

Ничего нет.

Даже это проклятого дождя, черт бы его побрал!

- И с кем на этот раз?
- С Меттом. – Тарани посмотрела прямо мне в глаза. – Мы разговаривали с ней об этом. В тот день, когда… Ей это не нужно, но он знает все ответы. Но вряд ли Вилл справится…

Наверное, она права – Олсен был одним из первых, кто погиб… от руки Вилл. Не знаю, как это было – меня там не было. Зато Корнелия нам все рассказала.

Блондинке было нетрудно наблюдать за тем, что происходит, ведь закопать заживо людей в землю – минутное дело. Они дольше умирают.

Наш лидер устроила Метту нечто вроде электрического стула, с интересом наблюдая, как же это будет.

Теперь мне становится смешно от этой мысли. Ведь так же погибли все наши знакомые – почему-то мы не стали их убивать, а вот Вилл…

Наверное, так срывалась она.

- Не имеет значения. Скажет?
- Скажет.
- Тогда нам больше нечего ждать. Идем, работы слишком много…

* * *

… Мы вновь убивали. Много и жестоко. Сжигали, топили, душили, заживо хоронили…

… детей, женщин, стариков…

Мы даже не обращали на это внимания – привычка. Ежедневный наркотик.

Не убьешь – умрешь сам.

Своеобразный естественный отбор.

Корнелия брезгливо подняла с земли тряпку, некогда бывшую детским платьицем и стерла кровь с рук. И все. А большего ей и не надо было. Это - как ритуал, каждодневная память уже умершим.

Да, все, как обычно, было слишком просто и быстро. Кровь на асфальте, стенах и одежде. Даже не интересно.

До безумия хочется дождя, чтобы смыть с себя эту грязь и эту вонь.

А смысл о чем-то сожалеть - выхода все равно нет. И не будет. Ни завтра, ни сегодня.

Просто фетиш. Один на всех, но разный для каждой.

И ничего больше.

* * *

Когда мы вернулись домой, Вилл еще не было. Оно и понятно – мертвые тоже умеют мстить.

Быстро приняв душ, я спустилась вниз и стала пить свой любимый отвар из полыни. Люблю эту вяжущую горечь – это мой личный фетиш.

Похоже, я влюбилась в это слово.

Смешно… до истерики, но смеяться я себе не позволю никогда. Мне и без этого хватает поводов для сумасшествия.

Кто-то настойчиво смотрел мне в спину. Корнелия, наверное, опять пришла за порцией очередных колкостей.
- А не пойти бы тебе… - Я обернулась да так и застыла безмолвным
истуканом. – Вилл?
Рыжеволосая девушка едва слышно прошептала.
- Теперь я знаю, кто это… и убьешь эту тварь ты…

*Краснеет* Спасибо большое.

Так я же не говорила, что всегда, а просто сказала "зачастую"
Гендальф, пасяб)))

Спасибо, Кая)))

Эх, еще одна глава осталась...

Ждите-ждите *ехидно ухмыляеЦЦо*

Или сама Ирма... Или Корнелия... А можеТ, и вообще. сам Оракул... Нюн-ю... Думайте, в общем))) Предупреждая все ваши вопросы - дооо, Скай - садисткО.

Такая идея была, но я ее отбросила. Неее, все будет хуже)))

*Свистит* А я не скажу! Я буду праааативная!!

Кая, да я знаю... Зато музО - хуже... Правда оно все еще в отпуске...