Итак, новая глава.

Глава 6. Рассвет войны.

Бойтесь гнева терпеливого человека.

Полицейские были на взводе – прошло уже полтора часа с тех пор, как в здание школы пропустили пятерых девушек, чьи имена назвали террористы по телевидению. Конечно, никто из них не слышал и не видел того, что происходило в здании между настоящими стражницами и Линдоном с его «марионетками» - повелитель разума просто не дали полицейским ничего заметить… И вот уже полтора часа ничего не происходит. Вдобавок ко всему к школе уже стянулись группы спецназа. Эти бравые парни были готовы начать штурм в любой момент.
А комиссар Гордон ждал, нервно куря одну сигарету за другой. Он уже начал думать, что зря пропустил в здание самозванцев…но и сделать сейчас ничего не мог, не поставив под угрозу жизни заложников…

А между тем в школе никто из заложников до сих пор не очнулся – все они, как и стражницы, мирно спали, поддерживаемые в этом состоянии магией.
- Они заставляют себя ждать, - сухо констатировала Мария – она вместе с Линдоном комфортно расположилась в кабинете директора школы. – Неужели не справились с Вонгом?
- Вы переоцениваете этот мешок мусора, - внезапно откуда-то сверху раздался голос Странника. Женщина посмотрела вверх – прямо под потолком зияла, отсвечивая жёлтым, дыра в пространстве – портал. Странник стоял с той стороны, окутанный туманом, и смотрел на псиоников сверху вниз, хитро щурясь. – Несите его, - скомандовал он кому-то, отходя назад. Появился Фрост с телом Вонга, небрежно перекинутым через плечо. Ловец примерился и швырнул китайца в портал – тот с грохотом обрушился на массивный директорский стол, едва не сломав его. Верзила прыгнул следом, но приземлился более изящно – на ноги. За ним ту же процедуру проделали и остальные члены отряда.
- Вы… убили его? – удивлённо спросил Линдон, кивая на бездыханное тело Вонга.
- Нет, он жив, - уверенно сказала Кесслер, щупая у китайца пульс на шее.
- Да, жив. Но будь у него выбор он, полагаю, предпочёл бы умереть. Он отбывает наказание. Самое суровое и жестокое, что я смог для него выдумать, - тихо сказал Странник. – Вернее – самое жестокое, которое он сам смог выдумать для самого себя. Теперь порождённые им иллюзии терзают его же собственный разум.
- Мда-а-а, он это заслужил, - согласился Линдон, поёжившись.
- Теперь ваша часть уговора, - сказала Нерисса. – Отдайте то, что вам не принадлежит.
Макс вынул из кармана куртки Сердце Кандрокара. Перебросил из руки в руку.
- Это будет не так-то просто, - хмуро сказал он, прислушиваясь к своим ощущениям.
- Никто и не говорил, что будет легко, - отозвался Игорь. – НО вы должны сами сделать первый шаг.
- Ладно, - кивнул слепой, - протягивая ему волшебный камень стражниц. Внезапно его рука дрогнула, затряслась, на лбу выступили крупные капли пота. Ноги подкосились – он с трудом удержался за край стола, чтобы не упасть, тяжело хватая ртом воздух. Адская боль мгновенно пронзила сердце – оно вдруг зумедлило свой ход, лёгкие работали всё хуже и хуже. Дышать становилось труднее с каждым мгновением. Линдон уже ничего не мог ощущать – единственным его спутником стала чудовищная боль в каждой клетке тела… он начал с неимоверным трудом разжимать руку, пытаясь выпустить камень, чтобы избежать смерти… но кто-то взял его руку и помешал ему. А потом забвение встуило в свои права…

Приятный холодок проникал в голову, подгоняя вялые мысли, придавая им ясность. Откуда-то сверху в глаза что-то светило. Наверное, это и был источник приятной прохлады… Теперь уже чувствовалось тело. Макс попытался пошевелить рукой – это удалось ему с огромным трудом… и тут, резко, он вспомнил всё! Глаза открылись сами собой… и теперь он видел ими!!! Небывалое, никогда не виданное нагромождение форм и конгломераты цветов заполонили его сознание! Это не могло идти ни в какое сравнение с тем, что он мог видеть, используя чужие глаза с помощью контроля разума! Всё это было настолько ново и неожиданно, что Линдон едва не потерял сознание…
- А вот это совсем ни к чему, - услышал он знакомый голос. – Не для того я вас с того света вытаскивал и зрение возвращал, - кто-то – Макс зажмурился, но ничего не увидел – мозг перестраивался для работы в новом режиме – взял его под руки и усадил в мягкое кресло.
- Что… что произошло? – удивлённо спросил Линдон, протирая глаза, закрывая и открывая их, проверяя не иллюзия ли всё, что он сейчас видит.
- Вы выполнили свою часть сделки, - послышался спокойный голос Странника.
- Тогда почему я ещё жив? Последнее, что я помню – программа…
- Она нейтрализована, - отозвала Игорь. – Хотя если бы не ваша подруга, вы бы не смогли отдать мне камень… а дальше всё было просто.
- Вот как? – Линдон, наконец, решился открыть глаза. Он начал с жадностью всматриваться в лица людей, стоявших перед ним, поглощать взглядом детали интерьера помещения. Он делал это так же, как и страждущий от жады в пустыне припадает к источнику живительной влаги.
- Мне показало, что вы хотели именно этого – стать самими собой, - пожал плечами Странник, следя за реакцией Линдона.
- Всё верно, - ответила Мария. Линдон же только сейчас обратил на неё своё внимание. Кажется, она тоже недавно пришла в себя.
- Похоже, их тревожит будущее, которое они избрали, - безцветным тоном высказал своё предположение Седрик.
- Пожалуй, он прав, - согласился Макс, проведя ладонью по лицу. – Но это уже наше дело.
- Ну, что ж. Наша задача здесь выполнена, - подытожил Игорь. – Пора только донести благую весть до полиции и разбудить заложников, - глаза его на миг вспыхнули ярче солнца, а затем он, как ни в чём не бывало, вышел из кабинета, на ходу бросив:
- Вонга оставьте полиции. Надо же им кого-нибудь посадить…
Нерисса догнала его уже в коридоре – остальные члены отряда шли чуть поодаль – оборотни в человеческом облике, а Фрост стараниями колдуньи был предусмотрительно замаскирован в крупногабаритного мужчину с мышцами в стиле майора Армстронга. И как раз вовремя – дети и учителя начали постепенно приходить в себя. Некоторые, просыпаясь, удивлённо озирались по сторонам, другие, поднимались с пола, отряхивались, третьи начинали о чём-то переговариваться. Стражницы тоже очнулись от колдовского сна. Коридор заполнялся шумом голосов…
- Что ты здесь делаешь? – удивлённо спросила Вилл, увидев идущего ей навстречу Странника. Тот уже собрался ответить что-нибудь ироничное, но не успел:
- Меня больше интересует, что здесь делают они! – раздался голос Мэтта. Он обошёл «отряд» Странника и встал рядом с Вилл, сложив руки на груди. Похоже, он совсем не помнил, что с ним произошло.
- Юноша, возможно именно благодаря нам все эти люди… и вы, кстати, тоже, остались в живых, - ответила Нерисса так гордо, словно это она всех спасла.
- Что? – хором спросили стражницы, явно ставя под сомнение такое смелое утверждение колдуньи.
- Все вопросы потом. Сейчас нам стоит уйти отсюда, - поднял руку в останавливающем жесте Игорь. – Мы покинем здание по-своему, а вам, дамы, предстоит использовать парадный вход.
- Что вообще происходит? – недовольно спросила Ирма.
- Комиссар Гордон пропустил вас в школу. Это видела куча народу, а все центральные телканалы передавали в прямом эфире, - странник мило улыбнулся, наблюдая за реакцией девушек, которую, согласно одному старому анекдоту, можно было бы назвать реакцией «офигевания». – Вы пожелали сдаться террористам в обмен на жизни заложников. Теперь же вам предстоит поведать миру, как вы не только спаслись сами и спасли всех заложников, но и обезвредили террористов.
- Да ты… да вы…, - Ирма от возмущения пыхтела как паровоз, пытаясь подобрать слова.
- И как, по-твоему, мы всё это объясним? – спросила Тарани, в отличие от подруги сохранившая хладнокровие.
- Как всегда – вы что-нибудь соврёте, - саркастично подметил Седрик.
- Мы и поможем, - раздался позади голос Линдона – они с Марией быстро нагоняли процессию. К счастью, пока на группу никто из очнувшихся внимания не обращал. Но некоторые уже с интересом посматривали в их сторону.
- Как знаете. Это уже ваши дела, - пожал плечами Игоь, спускаясь по летнице. Назем остановился, вспомнив, что забыл кое-что сделать. – Это, кажеться, ваше, - сказал он стражницам, вынимая из кармана плаща Сердце Кандрокара. Бросил его Вилл – она поймала – и пошёл дальше…

Вспышки фотоаппаратов слепили глаза, видеокамеры были повсюду и каждая своим лбопытным глазом стремилась запечатлеть самое интересное, не пропустив ни малейшей детали, чтобы ближайшие выпуски новостей возвестили о сенсации – о том, как пятерым девочкам за полтора часа удалось сделать то, чего не смогла полиция – убедить террористов освободить заложников и сдаться властям.
Едва только стражницы ступили за порог школы, как репортёры обрушились на них столь же сокрушительно, как и цунами на многострадальные берега Японии, и принялись с небывалым остервенением забрасывать девушек вопросами: «Как вам удалось заставить террористов сдаться?», «Почему вы решили пойти туда, зная, что можете погибнуть?», «Знают ли ваши родители о том, что вы сделали? Как они отнеслись к вашему решению?», «Что вы сейчас чувствуете, когда всё позади?», «Приятно ли ощущать себя героем?», и многие другие вопросы, которые далеко не всегда были столь же корректны. А между тем из школы потоками выходили люди – бывшие заложники. Их тотчас сопровождали к каретам скорой помощи. Люди наседали на полицейское оцепление – там были и родственники заложников, которые хотели убедиться, что с их родными всё в порядке, и обычные зеваки, которые пришли сюда от делать нечего и теперь намеревались рассмотреть всё в подробностях… Но выходили из школы и люди в камуфляже – они непонятливо озирались по сторонам. Поведение этих людей ясно говорило о том, что они не отдают себе отчёта в том, где находятся и что вообще происходит вокруг. Они подходили к полицейским за помощью, не способные разобраться в происходящем, а те без лишних слов направляли террористов куда следует. Откуда было доблестным стражам порядка знать, что это были совершенно случайные люди, которых Линдон подчинил своей воле, превратив в послушных зомби-марионеток? Но теперь, по крайней мере, они были свободны… Относительно.
Несмотря на растерянность и удивление, возраставшие с каждой минутой, стражницы настойчиво продвигались сквозь толпу обступивших их журналистов, попутно отвечая на вопросы. Корнелия, похоже, была в восторге, и охотнее остальных стражниц общалась с репортёрами. Следом же за подругами шли Кесслер и Линдон. И – что самое удивительное – во всей этой суматохе на них никто не обращал внимания. Впрочем, это происходило во многом благодаря стараниям Макса.
Неожиданно для самих себя после нескольких минут утомительной «борьбы» с численно превосходящими их представителями СМИ девушки оказались у полицейского оцепления. Рядом с фургоном группы наблюдения и связи, где их уже ждал комиссар Гордон, нервно стряхивая пепел с почти докуренной сигареты. Заметив девушек, он подал знак шестерым ближайшим полицейским и те стали резво оттеснять назойливых папарацци от стражниц. Кесслер и Линдона всё ещё никто не замечал.
- Что ж, ваш план сработал, - сухо изрёк комиссар, когда стражницы поравнялись с ним.
- Прочтите… о чём вы? – переспросила Вилл.
- Ясно, - кивнул своим мыслям Гордон. – Значит, вы – настоящие…
- Что значит – настоящие? – не поняла Хай Лин.
- Всё просто, - внезапно, как чёртик из коробочки, возник Линдон. – Пять человек под видом пятерых девушек прошли в школу… продолжать дальше?
- Кто вы такие? – комиссар вопросительно воззрился на Линдона и Кесслер.
- Мы те, по чьей вине вы, комиссар, находитесь здесь, - спокойно ответил Макс. 
- Ясно, - Гордон задумчиво кивнул. – Полагаю, вы решили сдаться… но эти юные дамы не имеют к вашему решению никакого отношения.
- Нас вполне устраивает официальная версия, - отозвалась Кесслер. – Это они, - кивок в сторону стражниц, - уговорили нас сдаться.
- Ещё бы это вас не устраивало, - фыркнула Ирма.
- Допустим, я соглашусь на это, - помедлив, произнёс Гордон. – Но заложники и ваши собственные люди могут вспомнить, что всё было совсем не так.
- Об этом можете не беспокоиться, - качнул головой Линдон. – Если командир отряда, который вы, комиссар, пропустили в школу, именно тот человек, за которого себя выдавал, то ваши опасения напрасны. А уверен, что прав. Вопрос в другом – с чего бы вы вдруг пропустили их в здание?
- Знаете, я сам себе этот вопрос задаю, - признался Гордон. – Пэтому хочу во всём разобраться… Хотя с другой стороны даже спрашивать не хочется как вообще возможно то, что произошло, - комиссар пыхнул сигаретой. – Ладно, с этим мы более-менее разобрались. Теперь остались лишь формальности – вам двоим придётся проехать в участок. И вам, дамы, тоже, - он посмотрел на стражниц так, словно раздумывал, правильно ли поступил, пропустив в школу их двойников.
- Но как же наши родители? – забезпокоилась Корнелия.  Остальные девочки её поддержали. – Они ведь с ума, наверное, сходят, гадая, что с нами!
- На тот случай, если они не слушали радио или не смотрели телевизор, пару минут назад я отдал распоряжение позвонить вашим семьям и сообщить, что с вами всё в порядке, - ответил Гордон. Посмотрел в сторону, куда полицейские пытались оттеснить журналистов – ситуация складывалась не в пользу первых. – Нам пора, пока сюда опять не налетели эти акулы пера и объектива.
- Ладно, комиссар, но не забывайте – у нас есть право на один телефонный звонок, - говорил Линдон, пока ему надевали наручники…

«Что значит – исчез?!?» - мыслесфера Первого Советника полыхала багровыми и алыми оттенками ярости.
«На лагерь налетела песчаная буря, а когда она кончилась, то оказалось, что резонансный генератор исчез», - покорно повторил Хо’раас. А что он ещё мог сказать Совтенику? Он не знал, как произошло исчезновение, не знал, что послыжило причиной. Не знал ничего. Зато он прекрасно представлял себе, что его ждёт теперь – суд Ордена и смертный приговор. Однако Ревнитель даже не пытался каким-либо образом облегчить свою участь. Он готов был с честью и достоинством встретить свою судьбу. «Вы поручили мне важнейшую миссию, советник, но я подвёл Вас и самого Императора. Я с радостью приму любое наказание, которомы Вы сочтёте нужным меня подвергнуть», - его мыслесфера исзлучала зелёный цвет покорности.
Советник медлил. Наконец, пришёл его ментальный ответ:
«Если вы таким образом решили расписаться в собственной некомпетентности и сложить с себя бремя службы нашему Единому Богу и Императору, то вы просчитались. Не рассчитывайте так легко расстаться со своей жизнью, Хо’раас, она вам ещё пригодиться. Я отзываю войска с планеты на флагман. И вы, Ревнитель, тоже должны прибыть сюда…»
«Но…», - Хо’раас хотел возразить, ведь то, что советник не предал его суду сразу же, являлось прямым нарушением Закона! Разве он об этом не знает? Но тогда почему?..
«Никаких «но», Ревнитель. Я даю вам последний шанс искупить свою вину перед Имепратором. Возвращайтесь немедленно!» - и ментальная связь прервалась.

Заветный Город, как обычно, был холоден и неприветлив. Здешний воздух уже давно пропах дымом от фпостоянно горящих факелов, но даже сохранял запах сырости и плесени, тысчелетиями подтачивавшей стены подземного города. Беженцы, казалось, уже полностью освоились в своём новом положении и жизнь начала входить в более или менее привычное русло… насколько это было возможно. Люди поытались забыться, но в глубине души каждый осознавал, что это не может длиться долго…
Странник молча и уверенно шёл в направлении Большого зала, что возле арены. Его «отряд» следовал за ним чуть позади. Едва завидев их, люди уходили с дороги, а затем с опаской и недоверием смотрели им в спины.
- Ты отдал им Сердце, - поравнявшись с Игорем, тихо, чтобы не услышали остальные, сказала Нерисса.
- Хм… а я должен был отдать его тебе? – громко произнёл он, совершенно не старясь соблюсти конфиденциальность беседы.
- Ты…, - колдунья грозно посмотрела на Странника но, к своему удивлению, не нашла что ответить.
- Могу поспорить, ты бы пос-ступила иначе…, - многозначительно изрёк Седрик, продолжая идти. Нерисса бросила гневный взгляд на Лорда, однако сдержала крепкое словцо – уже и без того её репутации суровой, расчётливой, изворотливой и хитрой волшебницы был нанесён серьёзный удар. Собственно, она сейчас даже не понимала, почему вдруг завела этот разговор. Можэт потому, что Странник столь не похож на неё в своём отношении к миру и в поступках? А может, наоборот – из-за того, что порой он поступает совсем как она в былые времена?  Наверное, в этом причина – в желании понять его… или найти слабое место?
- Камень мог бы увеличить твои силы, - сухо сказала Нерисса.
- Разве можно увеличить безконечность? – Игорь вопросительно посмотрел на неё, остановившись, а затем продолжил путь. – Всё, что мне нужно, у меня уже есть.
Ответ застал Нериссу врасплох, но она быстро сориентировалась:
- Не может быть, чтобы у тебя было абсолютно всё.
- Ты права, - согласился Игорь. – Но то, что я бы хотел, ни один волшебный камень, ни в одной из вселенных не в силах мне дать… Чего ты вообще хочешь добиться этим разговором? – конечно, он понимал ход мыслей колдуньи, но не ожидал, что она будет настолько прямолинейна. – Если тебя интересуют мои мотивы, то пожалуйста – я отдал стражницам Сердце потому, что оно принадлежало им по праву.
- Хм, - глубокомысленно изрекла колдуньяпоказывая, что такое объяснение её не устраивает.
- Даже так? – Игорь поглядел на бывшую стражницу так, словно смотрел поверх очков… если бы носил их. – А тогда позволь и мне удовлетворить любопытство – почему, когда все твои… подчинённые были повержены Вонгом, ты продолжала с ним сражаться? – Ты ведь знала, что тебе не победить…
- Это был инстинкт самосохранения, что естественно для любого живого существа, - сухо ответила колдунья. Она уже пожалела, что начала этот разговор – похоже, что Страннику удалось её переиграть, ведь на самом деле она не знала, почему сделала то, о чём он спрашивал. Вернее так – догадывалась в глубине души… но как же не хотелось эту мысль допускать в сознание! Мысль о том, что в тот миг оне не пыталась спасти свою шкуру, но хотела спасти Седрика, Миранду и Фроста. Просто спасти! Без расчёта, скрытого умысла или хитроумного плана… Однако больше Нерисса не проронила ни слова. Лишь Седрик заметил перемену в её настроении, но как истинный аристократ, не подал виду.

Крутов буквально пулей влетел в зал управления, как только получил сообщение от Звягинцева:
- Это правда? – сходу спросил он у опешившего от такой стремительности начальства учёного, прочие работники тоже искоса посматривали на Крутова – не каждый день им доводилось видеть его настолько…эмоциональным.
- Данные, поступающие с зондов однозначны – резонансный генератор ящеров исчез. Пришельцы сворачивают сво лагерь в пустыне, - ответил Николай.
- Неужели у Васильева получилось? – с сомнением проговорил Крутов.
- Что случилось? – в зал вошла Галенор, недавно прибывшая на базу по просьбе Магнуса.
- Устройство пришельцев в пустыне исчезло, - перешёл на английский Сергей Иванович. – Вопрос в том, что это значит – он уничтожен, или
активирован…
«Генератор уничтожен», - как гром среди ясного неба прозвучал ментальный голос Шро’така. Судя по всему командующему не составляло особого труда читать мысли людей, даже находясь на большом удалении от них – сейчас ящер под чутким присмотром Холецкого ознакамливался с устройством защитных систем базы, так как изъявил готовность помочь их усовершенствовать используюя знания Шао’ссоров. «но это означает, что нам нужно как можно скорее подготовиться к бою, ибо Советник скорее всего обрушит на планету свой гнев… а один только флагман по своей мощи стоит половины всей армады».
- Значит, это всё-таки Васильев, - кивая своим мыслям, констатирвоал Крутов. Сейчас он был рад тому, что Васильеву, наконец-то, удалось раскачать ситуацию. И даже последствия такого развития событий уже не так угнетали Крутова, как ожидание неизвестно чего, длившееся и так слишком долго. – И теперь мы благодаря его стараниям получили в союзники боевую крепость древней цивилизации.
«Да, Город Предтеч – очень опасный противник. Мы сталкивались с ним лишь однажды, и всего одна такая крепость уничтожила первую армаду», - подтвердил Шро’так. «Но по тем сведениям, которыми я располагал до ареста, город был почти не активен… за исключением некоторых второстепенных систем. Уйдёт время, прежде чем он полностью восстановит свою функциональность».
- А разве исчезновение генератора не говорит о том, что она уже восстановлена? – спросил Звягинцев.
- Надейся на лучше, но ожидай худшего, - прокомментировал его слова Крутов. – Я отдам приказ о приведении гарнизона в полную боевую готовность и распоряжусь о подготовке к эвакуации. А вы, Николай, свяжитесь с Васильевым – пусть он со своим городом в случе чего прикрывает наш отход.
- Но как же он и его люди? – возразил учёный.
- Мы заберём их уже с земли – ведь вы, насколько я помню, ещё полгода назад говорили, что создали специальные маяки для определения координат цели транспортировки…
- А как же народ Меридиана? Что делать нам? – требовательно спросила Галенор, глядя прямо в глаза Крутову. – Гильдия, сколь бы ни была сильна, не сможет выстоять! А вы, единственные, кто может нам сейчас помочь, просто хотите сбежать!
- Мы – исследователи и солдаты. Не самоубийцы. Кроме того, между Землёй и Меридианом нет официальных дипломатических отношений и, соответственно, договора о военной помощи, - резко сказал глава ФСБ. – Мы вам ничем не обязаны. Конечно, мы сделаем всё, что в наших силах… Но эти самые силы надо трезво оценивать – пришельцы уже один раз прорвали нашу оборону и нанесли нам серьёзный удар, а это был всего лишь их передовой отряд. Но на этот раз, если командующий прав, их удар будет гораздо сильнее. Я имею в виду орбитальную бомбардировку… Поэтому вам, Галенор, остаётся сделать лишь одно – передать главам Гильдии, чтобы они тоже готовились к эвакуации.
- Все земляне такие трусы? – ядовито осведомилась Галенор. Очевидно, о стражницах в этот момент она даже не думала. Впрочем, это понятно – для того, кто родился и вырос в мире, наполненном магией, мир Земли, изобилующий невиданной техникой и научными чудесами, был непонятен, чужд.
- Что толку геройски погибать в битве, если ты знаешь, что шансов на победу нет? Отступление – тоже часть стратегического планирования, - нахмурился Крутов, выходя и зала и жестом позвав за собой Звягинцева. Ему не нравилось, что эта волшебница лезет не в своё дело… А уже в коридоре его догнал вопрос, брошенный Галенор:
- Куда нам эвакуировать жителей Меридиана? – вариантов было предостаточно – Арханта, Базилиад, Замбалла… Зачем она спросила? Крутов остановился лишь на мгновение – обдумать ответ. Разве маги сами не смогут выбрать подходящее убежище для своего народа? Но внезапно пришедшая мысль показалась Крутову наиболее верным и многообещающим решением.
- На Землю, - ответил он и зашагал дальше, оставляя удивлённую ответом Галенор. – Кстати, Звягинцев, на досуге поработайте над «нейрозащитниками». Мне совершенно не нравится, что наш инопланетный гость можт свободно обходить их защиту, - сказал Сергей Иванович, снимая закреплённую за ухом серебряную дугу «нейрозащитника» и протягивая устройство учёному…

В центральном полицейском управлении Хитерфилда царило наобычайное даже для такого учреждения оживление – стражи порядка, как ошпаренные, носились по коридорам, спешно проверяли какую-то документацию, оформяли протоколы и совершали ещё массу, без сомнения, важных действий – час назад сюда начали свозить задержанных у Шеффилдской школы – и террористов, и бывших заложников, родственники которых уже заполонили холл участка, создавая неимоверную толчею. Естественно, здание не могло вместить всех участников сегодняшних событий – сюда доставили лишь часть из них, прочих распределили по другим участкам.
в нескончаемом гомоне, шуме и неразберихе – к чести учреждения надо отметить, что такое здесь творилось впервые – никто не заметил появления комиссара Гордона в сопровожении пяти юных девушек и двух подозрительных субъектов – мужчины и женщины. Никто, кроме родных и близких стражниц – все пять семей были здесь.
- Вилл! – только и сумела проговорить Сьюзан, увидев дочь. Она подбежала к девочке и крепко обняла её. Обняла её так, словно с этого момента решила не отпускать её от сбея ни на шаг. – С тобой всё хорошо? – больше женщина не смогла ничего спросить – слёзы навернулись у неё на глаза, а к горлу подступил ком. Сьюзан лишь вновь обняла свою дочь.
- Всё нормально, мам. Всё хорошо, не плачь, - тихо говорила Вилл, обнимая мать и пытаясь её успокоить. Только сейчас, в материнских объятиях она необычайное спокойствие, облегчение, как если бы до этого её душа разрывалась на часть, а сейчас освободилась. И ей тоже захотелось плакать. Но Вилл сдерживалась изо всех сил и продолжала утешать маму, изредка поглядывая на подруг: Ирма уже о чём-то оживлённо спорила с Крисом, в то время как их родители смотрели на детей с нескрываемой радостью в глазах, Хай Лин беседовала с бабушкой, которой, наконец, удалось успокоить родителей повелительницы воздуха. Тарани смеялась – судя по всему, Питер рассказал ей что-то забавное, а Корнелия сидела на скамье рядом с родителями и играла с Лилиан, которой не сиделось на месте.
Похоже, всё теперь было хорошо.
- Кхм… что ж, - вежливо напомнил о себе комиссар. – Я рад, что всё завершилось благополучно. Однако, эти юные дамы ещё должны ответить на некоторые вопросы прежде, чем смогут с чистой совестью отправиться домой.
- Да, конечно, бузусловно, - вразнобой согласились взрослые.
- Мы ответим на ваши вопросы, - серьёзно сказала Тарани.
- Кстати о вопросах, шериф, - напомнил о себе Линдон. – У меня с подругой есть право на один телефонный звонок. И я хочу им воспользоваться, - Гордон посмотрел в скрытые тёмными очками глаза Линдона.
- Действительно. Это ваше право, - сухо, с тенью недоверия и сомнения в голосе, ответил он. – Я сам отведу вас к телефону, - комиссар качнул головой, призывая Кесслер и Макса следовать за ним, и все трое отправились вперёд по коридору.
- Вам бы не стоило в это вмешиваться, комиссар, проговорила кесслер, подходя ближе к Гордону. – Вы не представляете, чем это может обернуться.
- У меня хорошее воображение, - пожал плечами Гордон. – И потом – я не могу не вмешиваться. Работа у меня такая.
- Я просто хочу, чтобы вы поняли, что происходит, - уточнила Мария.
- Тогда просто расскажите мне всё, что знаете, - они как раз подошли к двери, за которой скрывался кабинет комиссара. Гордон открыл её и вошёл, жестом подзывая псиоников.
- Вам не приходило в голову, что мы можем запросто уйти отсюда, и никто не сможет нас остановить? – вкрадчиво осведомился Линдон.
- Вы этого не сделаете, - качнул Головой Гордон. – С тем же успехом вы могли и не сдаваться полиции, но вы сдались. Это о многом говорит…
- О чём же? – заинтересованно спросила Мария, оценивающе посмотрев на Гордона.
- Вот телефон, - вместо товета кивком головы комиссар указал на аппарат, уютно устроившийся на краю его рабочего стола.
- Да, конечно, - расплылся в улыбке Линдон, беря трубку и набирая номер. – Комиссар, Мария завела этот разговор потому, что на свете есть многое, что и не снилось нашим мудрецам…
Гудки в трубке прекратились. Послышался голос:
- Баррет слушает.
- Здравствуй, Эдди, - Линдон улыбнулся ещё шире…

- Корнелия! – калеб появился совершенно неожиданно. В таких случаях обычно говорят – как гром среди ясного неба. И был он столь же стремителен, как и разряд небесного электичесвта – мгновение назад он ещё шёл в другом конце коридора, а сейчас стоял рядом с девушкой, смущённый под вглядами  родителей стражниц.
- Калеб! Привет! – безпардонно вмешалась Ирма, оставив криса в покое, и переключила своё внимание на верного последователя команданте Че. Хотя ещё не известно, кто кого оставил в покое… - Поздравь нас! С этого момента мы – основные антитеррористические силы США!
- Ты это о чём? – удивился юноша, сбитый с толку напором Ирмы, и тут же забыл, что хотел рассказать девочкам о том, как очнулся с другили людьми из центрального госпиталя в строящейся башне «УэйнТек».
- Ирма, скромности тебе не занимать, - сыронизировала Хай Лин.
- Не обращай внимания – просто некоторые оказались настолкьо депрессивными личностями, что до сих пор их мучает шоке от произошедшего, поэтому они мыслят неадекватно… А я о том, что благодаря нам школа Шеффилда была освобождена от террористов без единого выстрела и без человеческих жертв. Никто не пострадал!
- Хм…, - Тарани просто нечего было сказать в ответ на столь наглое хвастовтство. Тем более, не имеющее под собой реальной основы.
- А как всё было на самом деле? – спокойно осведомился калеб, поглядев на огненную чародейку. Он уже давно понял, что Ирма склонна к приукрашиваниям и преувеличениям.
- Вот это и я хотел бы выяснить, - неожиданно для всех вернулся комиссар Гордон. Следом за нима шли Линдон и Кесслер. Судя по выражению взгляда комиссара, право на один телефонный звонок было реализовано в полной мере, в результате чего «террористы», вероятно, так и не изведают непередаваемого удовольствия от встречи с американским правосудием…

Возвращение в Меридиан всколыхнуло память о делах давно минувших дней. Ведь это здесь прошло всего два года. Но для него… Для него прошло гораздо больше времени. Именно здесь он нашёл Ольгу. Нашёл её здесь, хотя это было последнее место, где он ожидал её найти. Каждое воспоминание о ней отадавалось в душе сильной болью, тянувшей за собой отчаяние. Из-за безсилия, невозможности что-либо изменить. Если бы он помытался вернуться назад и всё исправить! Такие мысли посещали Игоря не раз. Но он всегда отказывался от их реализации. Сложно даже вообразить, какие последствия могли бы повлечь за собой подобного рода изменения уже действительного прошлого… Тогда, в командном зале Слингера, он сказал Ольге, что она изменилась. Но, к сожалению, и он тогда уже не был прежним. Почему он предпочёл бой? Ведь он легко мог найти множество других, мирных путей… Этот вопрос уже долгие годы не давал ему покоя: «Почему в тот момент единственное, на что он оказался способен, так это сражаться с той, которю любил всем сердцем? Почему не нашёл другого выхода?»
Впрочем, он прекрасно знал ответ на этот вопрос.
Он знал его с самого начала. Он узнал его ещё тогда, в тот самый день, когда исчезла Ольга. Знал, и одновременно не мог в него поверить… Не желал в него верить, не желал принять истину…

ДЗЫНЬ!... ДЗЫНЬ!... ДЗЫНЬ!... – доносилось откуда-то издалека, мячиком эха отскакивая от стен многочисленных коридоров. удивительно, но кузнечное ремесло процветало даже здесь, в Заветном Городе.
Во тьме коридора Игорь лежал на холодном полу, уставившись в невидимый в кромешной тьме потолок, и слушал, как где-то очень далеко кузнец могучими ударами молота придаёт железу новую форму… Было приятно отрешиться от всего и вот так просто лежать во тьме, слушая слушая это ритмичное «дзынь-дзынь».
«Старая колдунья наверняка чувсвтует – что-то изменилось», - Игорь улыбнулся тьме. «Изменилось в ней самой. Пройдя через боль и унижение, которые прежде она сама причиняла другим, Нерисса начала понимать, кто она… Но как же сильно всего один неверный поступок смог изменить её! Стоит один раз оступиться… И если никого нет рядом или силы воли не достаёт, то падения уже не избежать… Надеюсь, она сумеет вернуть себе то, от чего давно отказалась. Не сможет устоять…», - Игорь прислушался – к мерному звону металла примешивался другой звук. Шаги. Кто-то шёл по коридору, который Игорь избрал местом своего отдыха. Это его немного огорчило. Впрочем, ненадолго. Он безшумно поднялся.
- Эй, кто здесь? – шепнул он во тьму и услышал тихий вскрик, одновременно с которым затихли и шаги.
- Я из-за тебя чуть инфаркт не получила! – раздался неподалёку возмущённый голос Джайны.
- Извини, исправлюсь, - отозвался Игорь, радуясь, что девушка сейчас не видит его ехидной улыбки.
- И нечего улыбаться! Это не смешно! – надежды Игоря на то, что джайна не видит его лица в темноте, рассыпались в прах – похоже, она использовала какую-то магию, позволявшую видеть в темноте. Только вот вспомнила о ней уже после того, как юноша заявил о себе.
- Второй раз извиняться не буду, - пожал плечами Игорь. Когда он хотел, он мог видеть в темноте так же хорошо, как и днём. Но сейчас он этого не хотел.
- Странное у тебя увлечение – водиночку бродить по тёмным коридорам, - девушка остановилась в двух шагах от него.
- Каждый сходи с ума по-своему, - философски изрёк Игорь, улыбнувшись. – Попробуй, может и тебе понравится…
- Сомневаюсь, - нахмурилась волшебница. Она никак не могла понять этого странного человека. Каждый раз, когда ей казалось, что она начинает что-то о нём понимать, он совершал нечто такое, что тотчас разрушало эту нарождающуюся уверенность. Обычно Джайне хватало одного взгляда, чтобы разобраться, что за человек стоит перед ней – годы обучения магии не прошли даром – но с Игорем всё было иначе. Это тревожило юную волшебницу, заставляло сомневаться в своих силах… и делало образ Странника неизъяснимо притягательным. Джайна сама не знала, не могла понять, почему ей так хочется общаться с этим человеком. И временами противиться этому желанию просто не было сил. Но, честно говря, она и не старалась выяснить причину этого. – Бродить в темноте, спотыкаясь о каждый камень и пересчитывая лбом все углы и столбы – не очень увлекательное занятие.
- Что поделать. Человеку необходимо уединение. Хотя бы для того, чтобы спокойно подумать о чём-нибудь. Важном или не очень, - Игорь прислонился спиной к стене. – Одиночество также необходимо человеку, как и общение. Но всего должно быть в меру.
- Ясно, - кивнула Джайна.
- Но я не мог не заметить – ты бродила по коридору одна в темноте, - играя полутонами иронии, сказал Игорь, вновь улыбнувшись. – Исходя из того, что такое занятие, как ты сама сказала, тебя не привлекает, напрашивается вывод – ты искала меня. Вот он я. В чём дело?
- Вы слишком высокого о себе мнения, уважаемый Странник, - Джайна уперла руки в бока и наградила Игоря испепеляющим взглядом. – Думаете, что все дороги ведут к вам?
- Не все, но некоторые – точно, - усмехнулся тот.
- Хм, - фыркнула девушка, давая понять, что она об этом думает. И, хотя такой ход разговора ей не очень нравился, она не собиралась его менять. Первой.
- Скажи, волшебница, ты когда-нибудь видела звёзды? – внезапно спросил Игорь, резко срываясь с места. Вопрос был настолько неожиданным, что Джайна растерялась.
- Да… видела, все видели, - ответила она, через мгноевние.
- Я не о том – каждый может посмотреть ночью на небо и увидеть россыпи жемчужных огоньков…это красиво, - Игорь резко повернулся и посмотрел девушке в глаза. – Но я о другом – видела ли ты их вблизи? Когда звезда становится не просто огоньком в небе, а гигантским огненным шаром раскалённого неимоверными температурами вещества, свет которого столь ярок, что может не просто ослепить, а обратить в пыль… огненным шаром, одетым в корону гигантских протуберанцев, растягивающихся в космосе на миллионы километров… только вблизи понимаешь истинную мощь, скрытую в звёздах, - он говорил увлёчённо, с азартным огоньком в глазах и жалел, что в человеческом языке не достаточно слов, чтобы выразить всё то, что он чувствовал, когда впервые взглянул на родное Солнце с расстояния всего в полмиллиона километров. Это было незабываемо! – О, я мог бы тебе это показать…
- Зачем… зачем ты всё это говоришь? – удивлённо спросила Джайна, пытаясь в его глазах разглядеть ответ. Безусловно, она знала, что из себя представляют звёзды. Знала, как они должны выглядеть вблизи. Но все её знания и опыт говорили – невозможно наблюдать звёзды вблизи. Только с помощью магии… а этот человек говорил так, словно видел всё своими глазами. И даже тот, что над Меридианом завис корабль инопланетной цивилизации девушка воспринимала с трудом. Но если бы то, о чём говорит Странник, было возможно…
- Я вижу - ты хочешь знать, как это выглядит на сакмом деле, - понял Игорь. – Смотри! – он взмахнул рукой и в следующий миг стены коридора, пол и потолок растаяли во тьме, сквозь которую лукаво подмигивающие огоньки звёзд. А впереди, покуда хватало взгляда, простиралась чудовищно огромная стена ярчайшего жёлто-оранжевого света, переливающаяся волнами, выбрасывающая в космос гигантские раскалённые газовые щупальца, пышущая невероятным жаром, пробирающим до костей и невероятно плотным светом! а затем они полетели прочь от звезды. Полетели с такой скоростью, что у Джайны захватило дух. Буквально пожирая пространство, они за несколько секунд оказались в другой части галактики. Волшебница замерла – она никогда в жизни не видела ничего более прекрасного – далеко впереди простиралась газовая туманность, раскинувшаясья на неколько парсеков, величественная и прекрасная в безжалостном безмолвии космоса. Невозможно было сказать, какого она цвета – в ней были все цвета радуги и даже те, у которых не было названия. И все эти цвета постоянно смешивались, плавно изменялись, переходили из одного в другой и создавали причудливые оттенки. Багровый становился насыщенно-жултым с вкраплениями зелёного, синий обращался пурпурным, фиолетовым и сиреневым… То там, то здесь вспыхивали яркие огоньки и проплывали целые световые полосы, сплетаясь в невероятные, гипнотически притягательные, светящиеся конгломераты. Это была ни с чем не сравнимая, невероятная, непередаваемая цветовая симфония!
Но и здесь они не задержались надолго. Ещё один стремительный скачок, и уже вся галактика предстала пред восхищённым взором юной волшебницы во всём своём слепящем великолепии!
Странник молчал.
Джайне было нечего сказать – ошеломлённая впечатлениями, она завороженно и восхищённо взирала на открывшуюся ей величественную панораму. И теперь она тоже понимала – не для всего в человеческом языке можно подобрать слова. Но как можно описать всё то, что она сейчас видит? Как можно словами передать то чувство, которое она сейчас испытывает, глядя на саму галактику, уивдеть которую не помышлял ни один человек в её родной Арханте? Это было и восхищение красотой и гармонией, это и благоговейный трепет перед силами природы, создавшими такое чудо, и одновременно ощущение себя лишь очень малой частицей мироздания…и много других чувств. Облечь всё это в слова просто невозможно!
И тут, внезапно, всё кончилось. Без предупреждения. Всё исчезло и Джайна осознала себя стоящей посреди тёмного коридора в Заветном Городе. Только сейчас она заметила, что плачет. Заметила, и взмолилась, чтобы Странник в этой кромешной темноте не разглядел её слёз, причину которых она даже не смогла бы назвать.
Говорить не хотелось. И странник, похоже, понял это, так как, прислонившись к стене, принялся с глубокомысленным видом изучать потолок.
Джайна уняла слёзы. Но с чувствами совладать было сложнее. Увиденное всколыхнуло в её душе бурю эмоций, возвышенных и прекрасных. И волшебница всё ещё была в их власти. Но теперь она начала понимать… Девушка посмотрела на Игоря, продолжавшего буравить потолок взглядом с таким серьёзным и сосредоточенным видом, будто и вправду намеревался «просмотреть» в нём дыру. Эта картина почему-то показалась Джайне забавной, и она улыбнулась. А затем спросила:
- Это всегда так? – она не могла, не знала, как сформулировать вопрос. Но Игорь понял.
- Да, - кивнул он. – Это сродни тому, что чувствует альпинист, совершивший восхождение на самую высокую гору…или тот, кто впервые прыгает с парашютом. Сродни, но, всё же, иначе.
- Поэтому ты тот, кто ты есть? – прошептала девушка скорее проговарияая мысли вслух, а не спрашивая его.
- Я таков потому, что другим быть уже не могу, - ответил Игорь. От волшебницы не ускользнула едва уловимая нота грусти в его голосе. – Да и не хочу, если честно.
- Ясно… Значит, ты путешествуешь…, - девушка замолчала.
- Уже не так часто, как раньше, - Игорь горько усмехнулся. – Но и раньше я путешествовал не потому, что хотел этого, а потому, что это было необходимо. А ведь в начале я думал, что всё будет иначе, - Игоря совершенно не заботило, что он знаком с этой девушкой всего несколько дней. Почему-то он был готов рассказать ей всё, о чём бы она ни спросила. Ну, почти всё…
- А как ты себе всё представлял? машинально спросила девушка и тут же подумала, что зря лезет к Страннику с расспросами – волшебнице показалось, что ему не очень нравится вспоминать прошлое. Возможно, всего лишь показалось…
- Хм… как представлял? – задумался Игорь, уставившись в пол. Потолок смог облегчённо вздохнуть. – Я был молод. Наивен. Возможно даже честолюбив. Мне казалось, что если я обрету то, чего желаю, то стану свободен и  сумею освободить других… Метафорически, естественно… а может и нет… Но заплатив свою цену, в итоге ты можешь получить вовсе не то, чего хотел…. Либо полученное оказывается в реальности совсем не таким, каким виделось в мечтах…
- Ты получил не то, на что рассчитывал? – предположила Джайна.
- Может да, а может и нет, - философски ответил Игорь, пожав плечами. – а с другой стороны и цена может потом оказаться совсем не той, которую тебе показали вначале… Впрочем, к чему все эти рассуждения? Я не намерен возвращать прошлое и ментять что-либо.
- А мог бы?
- Да.
Тишина…
Только откуда-то издалека всё ещё доносилось ритмичное и успокаивающее «дзынь-дзынь». Кузнец продолжал свою работу. И ему, похоже, было плевать, в какой ситуации ею заниматься.
Шли минуты.
Джайна, тоже прислонившаяся к стене, наконец, нарушила молчание:
- Ты давно знаешь стражниц? – ей действительно было интересно, ведь она очень много слышала о стражницах Завесы, но встретилась с ними лишь несколько дней назад и почти не успела с ними ни о чём толком поговорить до того, как они вместе отправились в миссию, обернувшуюся пленением у ящеров. А после спасения она стражниц не видела. Поэтому мучила расспросами Элион, одновременно позволяя королеве хоть ненадолго забыть, в каком кошмарном положении пребывают её подданные и королевство. В одном из таких разговоров Элион и упомянула о Страннике.
- Довольно давно, - кивнул Игорь, вспоминая, как он впервые встретился с пятью девчонками, наделёнными магической силой. Как давно это было!
- И?
- Что «и»?
- Что ты о них думаешь?
- Хорошие девчёнки. Но наивные и черезчур доверчивые… Наверное, Кандрокар специально выбирал таких, памятуя о том, что сделала Нерисса. а может, они всегда так делали… Как бы то ни было, Совету не составило труда, вещая о своём невмешательстве, успешно загребать жар руками стражниц на протяжении всего своего существования. В какой-то степени они справедливо поплатились за своё лицемерие, когда Медведев взорвал Предвечную Цитадель…
- Поверить не могу! – возмущённо воскликнула Джайна, отстраняясь. – Неужели ты одобряешь гибель Совета? Оплота света и порядка?
- Всего лишь марионетки более грозной силы, - Странник пожал плечами так, словно изрёк непреложную истину. - Но сила, привелегии и осознание собственной исключительности, похоже, затумании их взоры. Не дали понять ситуацию в целом… Я не одобраю, нет. Констатирую факт. Но ответь мне, волшебница, разве после гибели Кандрокара что-то изменилось? Разве в мире стало больше зла и меньше добра, света? Разве бандиты, убийцы, маньяки сразу с цепи сорвались, разве мир сразу захлестнул хаос и беззаконие?
- Если бы Совет уцелеет, он бы не допустил вторжения ящеров! – с вызовом ответила волшебница, понимая, что ничего более конструктивного на вопрос Странника ответить не может. И она сомневалась, что всё случилось бы именно так, как она сказала.
- Это было бы не в их власти, - спокойно отозвался Игорь. – Сейчас они бы занимались тем, что делает Гильдия. Пожалуй, Гильдия сделала даже больше, чем сделал бы Совет. Но ты не ответила – что-нибудь изменилось с тех пор, как исчез Совет? По большмоу счёту?
- Н-нет, - после долгой паузы ответила Джайна. Было нелегко унять возмущение по поводу сказанного Игорем и примириться с тем, что он, в общем-то, прав. Но как истинный адепт магии девушка была обучена контролировать и подавлять свои эмоции. Иногда для мага это было просто необходимо. – Ничего не изменилось. Зла не стало меньше. И больше тоже не стало. Воры продолжают воровать, убийцы – убивать, короли ведут безсмысленные кровопролитные войны… Так было и при Совете. На фоне торжествующего зла добро всегда сложнее раглядеть. Но и его не убавилось, и не прибавилось, - Джайна даже не верила, что это говорит она. Но волшебница понимала, что всё сказанное – правда. И это не могло не вызвать у неё вопроса о том, зачем вообще тогда был нужен Совет Кандрокара. Чем они на самом деле занимались в своей Предвечной Цитадели? Но едва эта мысль возникла, как девушка тотчас отогнала её, как крамольную. Почти еретическую. Авторитет Кандрокара был столь велик, неколебим! его уважали во всех известным мирах, за исключением Земли (по понятным причинам), видя в Совете защиту от зла, обитель мудрости и слугу светлых сил! Как можно было усомниться в нём?
- А-а… я вижу, ты начинаешь задавать вопросы, - лукаво произнёс Игорь, улыбнувшись.
- Зря я сюда пришла, - резко сказала Джайна, быстрым шагом направляясь к выходу из коридора. Странник не смотрел на неё.
Волшебница остановилась.
- Скажи, - не оборачиваясь, произнесла она, - что нас ждёт впереди?
- Буря, - отозвался Игорь. – Невиданная буря. И я не уверен, сумеем ли мы её пережить…

Хо’раасс ждал. В последнее время это для него становилось обычным делом. Зато у него было время для размышлений. Но в последние несколько часов все его мысли почему-то сводились к одному – почему Советник действует вне рамок Закона? впрочем, как только этот вопрос возникал, Ревнитель изгонял его из своего разума, так как очень хорошо понимал – это дорога отступника, дорога сомнений и ереси. Пример Шро’така не давал ему об этом забыть…
Ревнитель посмотрел на двери Зала Размышлений – Советник был там. Ему же оставалось только ждать…

«Исчез?» - казалось, что в ментальном голосе собеседника мелькнуло изумление. Но, основываясь на длительном опыте общения с ним, Советник предположил, что это скорее было раздражение, как если бы у тебя перед носом летала назойливая мошка. Но на самом деле советника это не волновало. «И как вы это объясните?» - мыслесфера собеседника была непроницаема даже для Советника.
«Город Предтеч был активирован», - спокойно ответил Советник.
«Я ведь предупреждал – с этим нужно было разобраться в первую очередь. Из-за вашей нерасторопности противник получил мощный козырь. Какой картой вы теперь собираетесь его побить?» - было совсем не похоже, что собеседник расстроен. Скроее наоборот – ему, похоже, было интересно, как Советник выкрутиться из сложившейся ситуации.
«Армада понесёт большие потери, сражаясь с крепостью древних. А Левиафан, как вы сказали, ещё не завершил преобразование в предыдущей системе. Ждать его в ближайшее время не следует…», - рассуждал Советник.
«Ближе к делу».
«Война. Шао’ссоры готовились к этому священному походу тысячелетиями. Негоже отнимать у них радость битвы… Таким образом вся планета оказывается у нас в заложниках. Кто бы ни управлял городом, он наверняка попытается защитить местное население. Скорее всего, мы не сможем уничтожить древнюю крепость, хотя экспериментальные орудия флагмана в полной готовности. Но мы сможем связать действия крепости, вынуждая защищать мирное население, до тех пор, пока не прибудет Левиафан.Ссможем установить за ней наблюдение. Это возможно».
«Хм…» - собеседник обдумывал услышанное. Потом сказал: «Вы очень рискуете, ввязываясь в подобную авантюру. Ведь это именно авантюра, а не план».
«Импровизация – самый лучший план на все случаи жизни», - философски парировал Советник.
«Я так понимаю, хороший план у вас, всё-таки, есть», - констатировал собеседник, сделав ударение на слове «хороший». «Оставляю все действия на ваше усмотрение».
«Ну что ж, да обрушиться огонь с небес на тех, кто противостоит нам…», - сказал Советник прежде, чем ментальная связь оборвалась…

- Похоже, мы неплохо им задали! – довольно проговорил Румянцев, наблюдая в окно Главного зала, как ящеры спешно эвакуируют осадный лагерь вокруг «Мавзолея». Им оставалось совсем немного – свернуть пару стационарных орудий и перенести в транспорты какие-то непонятные аппараты, стоявшие в центре бывшего лагеря землян – ящеры решили воспользоваться трудами людей, и использовали их лагерь в своих целях.
- Уничтожение резонансного генератора отбросило их на несколько шагов назад, - сухо подтвердил Дервиш.
- Но что-то мне подсказывает, что так просто они не отступят, - скептически изрёк Васильев – впервые за всё время экспедиции он позволил себе закрить…  Для тех, кто его давно знал, это сказало многое.
- Вы правы – Шао’ссоры очень упорны, - согласился управляющий, подходя к окну. – И не сдаются. Никогда. Таково их мировоззрение, в основе которого лежит жёсткая религиозно-философская доктрина, регламентирующая все стороны жизни их общества и каждого его члена в отдельности.
- Если они никогда не отступают, то чего нам ждать? – оторвался от окна Румянцев, не искушённый в военных делах.
- Наиболее логично в сложившейся ситуации для противника начать полномасштабные военные действия. Покскольку колмандованию противника известно о существовании этой крепости, то такой шаг с их стороны будет преследовать несколько целей – заставить меня защищать местное население до тех пор, пока вся армада не соберётся в системме. Также они, вероятно, предполагают выявить мои слабые места при открытом боестолкновении. Но главная из цель – связать мои действия, потянуть время, дождвашись прибытия Левиафана, - ответил Дервиш.
- Что ещё за Левиафан? – спросил Васильев, выпуская клуб едкого дыма изо рта.
- Огромный корабль размером с небольшую планету. Он сам является гигантским резонансным генератором и способен менять базовые параметры мироздания в огромном секторе пространства единовременно. Метафорически – генератор, уничтоженный здесь в стравнении с Левиафаном, это как спичка против Солнца, - Румянцев удивлённо присвистнул.
- И что вы станете делать, если они действительно начнут войну? – спросил васильев, глядя в глаза Дервишу.
- К счастью, уже нет нужды защищать местное население – люди были эвакуированы в подземный город. Их маги смогут о них позаботиться…
- Кстати о Заветном Городе – что вам известно о нём? – живо поинтересовался молодой учёный.
- Не мноегое, - пожал плечами управляющий. – Он уже был здесь, когда мы пришли.
- То есть как? Разве не ваш народ его построил? – удивился Румянцев. Васильев также заинтересованно слушал.
- Нет, - качнул головой Дервиш. – Он был воздвигнул задолго до нашего прихода. Возраст его почти не поддаётся определению, хотя некоторые наши учёные называли цыфру в два – три миллиарда лет… Остальная информация пока не доступна из-за действий вируса. Проворный оказался – повредил несколько ячеек памяти. Но скоро я его окончательно прищучу…, - внезапно Дервиш замолчал, словно прислушиваясь к чему-то.
- Что? – подошёл к нему Пётр Андреевич.
- Началось, - ответил управляющий. – Гнев небес изойдёт на грешную землю огненными потоками и очистит её от скверны…

Ита-а-а-ак... Вот новая глава. Полагаю, с неё масштаб разворачивающихся событий от главы к главе теперь будет только увеличиваться, а потом... А что будет потом, я не скажу.

Глава 8. Всё, что было…

«Всё должно измениться, чтобы всё осталось по-старому»
Лотар I, король франков.

«Всякая перемена, даже перемена к лучшему, всегда сопряжена с неудобставми».
Ричард Хукер.

- Что ты только что сказал? – повысив голос, спросил Васильев, метнув в Дервиша взгляд такой силы, что им можно было забивать гвозди.
- Ваши соотечественники покинули этот мир, - спокойно ответил тот. – Ящеры начали атаку гораздо раньше, чем мы предполагали.
- Чёрт! Крутов! А-а-а, что б тебя! – проведя ладонью по лицу с досадой проговорил учёный.
- Пётр Андреевич! – в зал вошёл встревоженный Румянцев. – Я только что пытался связаться с базой – никто не отвечает.
- И не ответят – там никого нет. Да и сама база уже наверняка уничтожена, - напряжённо сказал Васильев, старясь побороть отчаяние, предательски подступившее к сердцу. На такой поворот событий он не рассчитывал. Да что там! Никто не рассчитывал. Хотели прикрывать эвакуацию с помощью древней крепости, а в самый последний момент переместиться на Землю через порталы. Но план пошёл прахом, и теперь вся экспедиционная группазастряла в этом мире. И, похоже – надолго.
- То есть…, - Румянцев даже не сумел закончить фразу – потрясение было слишуом велико.
- Верно. Похоже, нам прийдётся здесь задержаться, - кивнул Васильев. – А вы, Дервиш? Почему вы ничего не сделали?
- Например? Често говоря, ситуация не требовала моего вмешательства.
- Ага, то есть то, что мы отрезаны от родного мира, это нормально? – вспылил глава экспедиции. – Что же это у нас за союз такой?
- Успокойтесь, Пётр Андреевич! – не выдержал Румянцев. Он впервые видел своего начальника настолько несдержанным. Конечно, ему самому было нелегко принять тот факт, что он застрял в этом мире в самый неподходящий момент, но всё же…
- Да, пожалуй, да, - Васильев посмотрел на молодого учёного. – Вы правы.
- Всегда есть выход. Из любой ситуации, - уверенно отозвался Румянцев.
- Ха… проблема в том, что этот выход чаще всего либо тайный, либо хорошо охраняется, либо находится в таком месте, через которое и выходить-то противно, - усмехнулся Пётр Андреевич, возвращая себе спокойствие духа. – Прошу прощения, Дервиш, за ту нелепую сцену, виновником которой я стал.
- Всякое бывает, - философски отозвался тот. – А между тем, молодой человек прав – выход из ситуации, в которой оказались вы и ваши люди, существует. И я даже знаю, где, - управляющий таинственно улыбнулся.
- Вот как? Я полагаю, вы неспроста заговорили об этом, - помотрел на него Васильев.
- Вы забываете о том, что это за мир, - спокойно продолжлил ИИ. – Он наполнен особой формой энергии. И здесь есть те, кто умеют ею пользоваться. Вы таких людей называете волшебниками…
- Хм… а ведь и правда! – пробормотал Васильев. Сейчас, когда ему подсказали столь очевидный путь решения проблемы, Пётр Андреевич устыдился того, что сам не догадался о таком решении. Ведь оно было на поверхности! – Действительно, маги, пусть и немногие, но способны открывать порталы в иные миры…
- Я читал отчёты Николая Владимировича, - подал голос Румянцев. – В них он упоминал имена нескольких магов, которые, вероятно, могли бы нам помочь…
- Воможно, они уже мертвы, - нахмурился Василев. – Вряд ли что-то могло выжить после такой бомбардировки, что ящеры устроили час назад… Кстати, Дервиш, почему вы и в этом случае бездействовали?
- А разве я мог что-то сделать? – сухо осведомился тот. – Да и разве нужно было? Ведь к началу бомбардировки на поверхности планеты оставалось сравнительно немного разумных существ.
- То есть как? Куда же все они тогда подевались? – удивился Румянцев.
- Полагаю, они нашли убежище в подземном городе, - пожала плечами голограмма.
- Полагаете? – переспросил Васильев.
- Да. А вообще этот город – аномалия, которую нашему народу так и не удалось постичь. Он имеет множество уровней, но нам так и не удалось выяснить, сколько их всего. Мои средства наблюдения не способны рассмтореть полностью даже верхний уровень города. Судя по всему, этот город специально создали…незаметным. И потом – на протяжении нескольких дней с начала вторжения Шао’ссоров я фиксировал множественные энергетические всплески на поверхности планеты в населённых пунктах и под землёй. Анализ с большой долей вероятности позволяет сделать вывод о том, что это были… Как это у вас называется? Порталы.
- Хм… возможно, это шанс, - задумчиво сказал Пётр Андреевич, посмотрев на Дервиша. – Если вы правы.
- А даже если и нет – что вы теряете? – пожал плечами Дервиш, плавно подлетев к окну. – Здесь вам всё-равно уже ничего не сделать. Но если вы останетесь, когда я начну бой с армадой, то рискуете погибнуть…
- Постойте, вы же рассказывали, что в прошлый раз ваш «брат-по-оружию» легко одолел ящеров, - возразил Румянцев. Впрочем, лишь для приличия – ему хотелось скорее вернуться домой, на Землю, как и всем уцелевшим членам экспедиции. Ни один из них не был готов к тому, что обрушилось на них в последние несколько дней. И даже профессиональный, научный интерес, не мог пересилить это желание.
- Они вынесли из этого поражения горький урок. И в последние несколько тысячелетий не стояли на месте, продолжали развиваться, - отозвался Дервиш. Андрею даже показалось, что на миг в голосе виртуального собеседника он услышал оттенок грусти. Наверное, просто показалось. – Сегодня Шао’ссоры гораздо сильнее, чем в те давние времена.
- Допустим, мы уйдём, - вполголоса проговорил Васильев. – Что вы намерены делать после этого?
- Как я и сказал – то, что должен, - ответил исксственный интеллект…

Первое впечатление, возникшее у Крутова, едва он только вышел из портала, было примерно таким – «слишком много народу». Впрочем, он знал, что так будет – объект 217, та самая база, где несколько лет назад был смотирован первый переместитель, не могла вместить всех эвакуированных из меридиана даже несмотря на то, что она стала чем-то вроде «космодрома» - пунктом отправки и приёма по маршруту «Земля-Меридиан-Земля», и всё это время постоянно достраивалась. И. всё же, никто не предусмотрел столь массивного наплыва «посетителей» - люди устраивались кто где мог. А вернее – кто где успел: в лабораториях, жилых помещениях, в коридорах и даже технических помещениях, и даже в камерах перемещения. Все эвакуированные теперь ожидали, когда можно будет покинуть подземный комплекс, и вернуться на «большую землю».
- Сергей Иванович, - тотчас подошёл к крутову Холецкий, который, похоже, ждал его. – Все эвакуированные размещены.
- Да уж вижу, - буркнул Крутов, оглядывая тех, кто находился в помещении – не менее двадцати человек. – Как там Звягинцев?
- Синяк у него будет отменный, но ваши извинения он принял, - усмехнулся Холецкий.
- Ясно, - кивнул Крутов. – Когда прибудет транспорт?
- Минимум через три часа… Сергей Иванович?
- Да.
- Группа Васильева, она всё ещё там?
- Именно поэтому я не собираюсь здесь сидеть сложа руки. Мы сделаем всё, чтобы вытащить их, - решительно ответил глава ФСБ, покидая камеру перемещения. Он направлялся в зал контроля.
Не без труда преодолев путь в несколько коридоров, пару лестничных пролётов и одну короткую поездку на лифте – из-зи «перенаселения» базы Крутову иногда приходилось буквально протискиваться сквозь толпы народу – Сергей Иванович, наконец, оказался в зале контроля. Название данного помещения совершенно ясно давало понять даже не посвящённому, для чего, собственно, это помещение предназначено – отсюда осуществлялся контроль за всем, что происходило на базе и вне её, на поверхности. Также здесь можно было связаться с любой точкой внешнего мира. Три группы операторов работали посменно, чтобы функционирование контрольного центра не прекращалось ни на минуту. У каждой гурппы был свой руководитель, но все они подчинялись начальнику базы… Впрочем, сейчас его успешно заменял Николай Владимирович Звягинцев, голос которого Крутов услышал ещё раньше, чем успел войти в зал:
- …так, а теперь наращивайте мощность. Постепенно! – говорил он кому-то по интеркому, время от времени посматривая монитор перед собой – там светились какие-то графики, диаграммы и столбики цифр. – Я не хочу, чтобы резкий скачок напряжения всё испортил…
- Вас не так легко… выбить из колеи, - двусмысленно изрёк Сергей Иванович, останавливаясь за спиной учёного.
- Знаете, - тот резко повернулся – под правым глазом, отливая синевой, у него красовался уже оформившися роскошный синяк. Правя щека Звягинцева была припухшей. – Не обижайтесь, если я когда-нибудь поставлю вам такой же представительный фингал, - Николай коснулся пострадавшей части своего лица и поморщился.
- Даже так? А холецкий сказал, что вы приняли мои извинения, - почти искренне удивился Крутов.
- Принять-то принял, - неохотно согласился учёный, - потому, что понимаю – если бы не ваш удар, то мы бы с вами сейчас, скорее всего, не разговаривали. Не знаю, что тогда на меня нашло…, - лицо учёного на миг погрустнело. Однако дальше продолжать он не стал. – Как бы то ни было – долг платежом красен, - двусмысленно сказал он.
- Ага, - усмехнулся Крутов, уловив двойное дно фразы. – В таком случае разрешаю вам поставить мне фингал… когда будете спасать мою жизнь.
- Вот и славно, - кивнул Звягинцев. – Ну, а теперь о серьёзном…
- Вы можете вытащить Васильева?
- Вобщем да, - ответил Николай Владимирович. Но Крутов слишком хорошо его знал – отвечая на вопросы, подобные этому, Звягинцев обычно говорил либо «да», либо «вобщем да». Или что-то в этом роде. В первом случае он был абсолютно уверен в том, что сможет сделать то, о чём его спросили. А вот ответ второго типа трактовался в довольно широких пределах от «да, но потребуется время», до «это почти нереально, я ничего не обещаю, но можно попробовать». Иными словами – второй тип ответа выражал неуверенность учёного в своих силах.
- Есть трудности? – скорее констатировал, чем спросил Крутов.
- Ду. По какой-то причине здешняя энергосистема отказывается давать нам нужное количество энергии…
- Я так понимаю, как раз сейчас вы занимаетесь решением этой проблемы.
- Да. Мы пытаемся перенастроить систему подачи энергии к основному переместителю базы и собираемся отключить те системы комплекса, без которых он временно может обойтись.
- Действуйте, - сухо отозвался крутов, покидая зал. Но уже у самого выхода он остановился – один из операторов гомко объявил:
- Внимание! Принимаю входящий сигнал по закрытой линии, код «ноль один»!
- Президент? – полуобернувшись и глядя на оператора, переспросил Крутов. – Выведите на экран… Хотя нет. Переведите в мой кабинет, - передумал главаФСБ, и быстрым шагом покинул зал, не дожидаясь ответа оператора…
Стоит отметить, что глава ФСБ, Сергей Иванович Крутов, имел две резиденции. Одну, как и полагается, в Москве. А вот вторую он по каким-то, одному ему известным причинам, пожелал обустроить здесь, на объекте 217. Возможно, причиной тому было его непосредственное и очень активное участие в проекте «Истина», заключавшейся в строительстве научной базы в параллельной реальности. Возможно – что-то другое. Как бы то ни было, но помимо основной своей должности он занимал ещё и должность начальника секретной базы с кодовым обозначением «Объект 217». Как ни странно, но вышестоящие инстанции закрывали глаза на такое совмещение…
Войдя в свой кабинет, Крутов сразу включил экран, висевший на стене напротив входа. Экран остался чёрным – передавался только аудиосигнал.
- Сергей Иванович, - раздался из динамиков голос президента Российской Федерации.
- Так точно, - отозвался Крутов, садясь в кресло у рабочего стола.
- Мне только что доложили, Что вы эвакуировали нашу передовую базу. Это не очень согласуется с продиводействием противнику, вы не находите? Ведь у неас был разговор об этом…
- Нахожу, - согласился Крутов. Он был совершенно спокоен и это его спокойствие, казалось, несколько раздражало высокопоставленного собеседника. – Но иного выхода у нас не было.
- Что ж, может быть вы и правы, - сухо сказал президент. По его голосу трудно было судить, что он чувствует сейчас – он очень хорошо владел собой.
- Васильев всё ещё там. Мой приказ всё ещё в силе. Пётр Андреевич сделает всё, чтобы не допустить катастрофы, - соглал Крутов. На самом деле его приказ касался защиты базы до её полной эвакуации. Что делал Васильев сейчас, он не знал, хотя предполагал, что ищет способ вернуться на Землю.
- Вы оставили своих людей там, отрезав им пути отхода? – строго спросил Путин.
- Не было выбора – если бы ящеры завладели технологией перемещения, то это не сулило бы нам ничего хорошего. А теперь база уничтожена и вряд-ли там осталось хоть что-то, что они могли бы использовать или изучать.
- Вы уверены, что Васильев справиться?
- Нет. Но пока это лучшее, на что мы вообще можем рассчитывать, - отозвался Сергей Иванович. Что-то во всём происходящем ему не нравилось. Сам этот разговор происходил как-то неправильно. Почему у него появилось такое чувство, Сергей Иванович не знал, но привык доверять своей интуиции. Возможно, поэтому он и не сказал всей правды о Васильеве. – А, учитывая то, что нам удалось узнать о боевых возможностях города Древних, я думаю, что умеренный оптимизм будет уместен.
- Этот ваш «умеренный оптимизм» вынудил вас покинуть Меридиан и уничтожить наш форпост в том мире, - назидательно отозвался президент. – По сути это можно назвать бегством. И в связи с этим многие стали поговаривать о том, что вы, Сергей Иванович, не справляетесь со своими обязанностями.
- Даже так? – «Вот оно», - подумал Крутов. «Недаром у меня было такое паскудное чувство, когда начался этот разговор». – И что эти «доброжелатели» предлагают?
- До конкретных предложений дело пока не дошло, - проголосил чёрный экран. – Но это лишь вопрос времени. И самого ближайшего, если вы и дальше будете сдавать позиции, - Крутов ожидал чего-то в этом роде. Ожидал давно. Надеялся, что его опаения не оправдаются, но…
А началось всё ещё когда он стал главой «Особого отдела» ФСБ. поначалу всё было нормально. Работа шла так, как и полагается. Но спустя какое-то время некоторые лица с достаточно высокими властными полномочиями стали намекать Крутову, что «Особому отделу» следовалобы поделиться своими открытиями, разработками и технологиями с определённой группой лиц. Намёки не возымели никакого действия, после чего на время всё затихло. А затем людьми Крутова были пресечены три попытки хищения секретных документов и технологий с объектов, находящихся в ведении «Особогоотдела». И что самое странное – исполнители на допросах твердили, что ничего не помнять, не понимают, как они тут оказались, что они ели или спали, или делали ещё что-то, а затем внезапно оказались в камере предварительного заключения. Последующая экспертиза выявила, что все эти люди были подвергнуты воздействию гипногенератора. А тот факт, что все задержанные были сотрудниками «Особого отдела», пусть и рядовыми, наводил очень нехорошие мысли.  Расследование показало, что ниточки от этого дела тянулись в высшие эшелоны власти, но Крутову так и не удалось выявить организаторов. С тех пор каждый сотрудник «Отдела» был обязан носить «нейрозащитника».
Затем, уже став у руля ФСБ, Крутов развил бурную и эффективную деятельность, возвращая Службе величие и мощь КГБ СССР. Деятельность ФСБ при новом начальнике стала настолько эффективной, что многие властьпредержащие ощутили, как под их пятыми точками зашатались кресла. И с каждым днём это шатание увеличивалось, грозя опрокинуть «седока» в желеные объятия Фемиды. Некоторые не сумели удержаться и на своей шкуре ощутили действие карающей длани правосудия. Естественно, что это не прибавляло Сергею Ивановичу друзей среди «партийных бонз», а скорее даже напротив. Но это его не пугало. Тревожило его другое – только став во главе ФСБ Крутов осознал, насколько Россия близка к коллапсу. И виновны в том не только насквозь продажные, проворовавшиеся, презирающие всех и вся кроме себя и своей выгоды чиновники всех мастей и калибров. Теперь, имея всю полноту информации о происходящем в стране, даже действия правительства и президента наполнились для Крутова новыс страшным смыслом: численность населения (преимущественно этнических русских) сокращается ежегодно более чем на миллион человек? Не беда! Введём либеральную миграционную политику, чтобы засчёт мигрантов восполнять убыль населения. Как итог – коренных русских всё меньше, а пришлых, которые и по-русски говорить зачастую не умеют, да и не хотят учиться, всё больше и больше. Народ этим не доволен? А вот ему национальный проект повышения рождаемости. И законы о сепаратизме-экстремизме-разжигании межнациональной розни докучи. И не важно, что рождаемость не повыситься, а под национализмом, экстремизмом и разжиганием понимается зачастую вполне нормальный русский патриотизм. А любой патриотизм без доли национализма немыслим. Или вот ещё – сельское хозяйство в стране находиться уже практически в предкоматозном состоянии. Но об этом никто не говорит – ни в СМИ, ни сами политики. Никто и словом не обмолвился о реальном положении вещей в отрасли.Та же ситуация с военно-промышленным комплексом и промышленностью в целом. А что же у нас с наукой и образованием? Мягко говоря тоже не всё гладко – странные, вредительские реформы, лишь существенно ухудшающие в итоге качество образования и подрывающее научный потенциал страны, мизерные зарплаты у педагогов и учёных, крайне низкая престижность этой сферы. И это в стране, которая первой отправила человека в космос! В стране, чья система образования и подготовки научных кадров во всём мире считалась лучшей! И даже несмотря на всенародное возмущение власть продолжает тупо гнуть свою линию.
А как вам такое? Президент и многие высшие чиновники от власти чуть ли не пяткой в грудь себя бьют, гордо заверяя жителей страны в том, что де «Россия никогда не станет сырьевым придатком запада». А на деле что ни месяц – радостные, с пеной у рта, сообщения, что открыта или запущена в строительство совместно с иностранными инвестроами ещё одна труба какого-нибудь газо- или нефтепровода, о заключении сделок и договоров в энергетической сфере на баснословные суммы между Россией и другими странами…
Много также говорится и о борьбе с курением, алкоголизмом и наркоманией, от которых напрямую или косвенно страна каждый год теряет полмиллиона-миллион человек. А воз и ныне там. А ещё любят поговорить о возрождении традиционных нравственных ценностей. Говорят много, а ничего не делают – жалкие телодвижения государственной машины в этом направлении нужны лишь для того, чтобы создать видимость действия. Как итог – усиливающееся духовное разложение общества, его деградация и атомизация, превращение в апатичную серую массу. И это, пожалуй, самое страшное.
И таких примеров множество. Везде и всюду в стране ситуация была аналогичной. И поняв это, Крутов решил во что бы то ни стало разобраться в происходящем самым решительным способом. Однако через какое-то время неожиданно для себя столкнулся с активным противодействием со стороны администрации президента… И у Сергея Ивановича начало складываться подозрение, что властям по какой-то непонятной причине выгодно то, что происходит с Россией. Но, всё же, он был вынужден сбавить обороты. И вот теперь, похоже, тайный враг решил нанести упреждающий удар и сместить неудобного главу ФСБ с поста, использовав для этого как предлог бегство «Особого отдела» из Меридиана и ликвидацию базы.
Крутов молчал, обдумывая услышанное. Затем, наконец, спросил:
- Как по-вашему – долго ещё ждать… конкретных предложений?
- Я же сказал – дело ближайшего времени. День. Максимум – три. Но это ничего не изменит, - ответил президент.
- И когда эти предложения поступят…
- Я должен буду их рассмотреть и принять решение, - в голосе Владимира Владимировича неожиданно мелькнули металлические нотки.
- Понятно, - сухо прокомментировал Сергей Иванович. И действительно – сейчас ему стало понятно многое многое из того, что раньше он не понимал. И хотя это пока были лишь догадки, основанные на подозрениях, Крутов мог всё проверить. – Владимир Владимирович, есть ещё одно, о чём я хотел спросить.
- О том жесте доброй воли, на который вы меня уговорили? – уточнил Путин. 
- Всё готово к приёму беженцев?
- Все, что было можно сделать за такой короткий срок, уже сделано. Но этого точно будет недостаточно. Пожалуй, сейчас я даже начинаю сомневаться, правильно ли поступил, согласившись с вашими аргументами, Сергей Иванович.
- Ну, теперь уже поздно идти на попятную. К тому же вы ведь сами хотели создать России героический имидж, - проговорил Крутов, а мысленно добавил: «Чтобы всколыхнуть уже почти атрофировавшееся у народа чувство общности и гордости за свою державу. Но без того, что способно по-настоящему сплотить сюдей – без национальной идеи. Этот шаг, как и те, что вы предпринимали прежде, будет лишь временной полумерой. Так вы думаете, верно?». А вслух сказал:
- К тому же отменить переброску двухсон тысяч беженцев из Меридиана уже попросту невозможно.
- Да, вы правы. Невозможно. Поэтому прийдётся принять их как можно более душевно, а репортёры пусть раструбять об этом в прямом эфире по всему миру, - президент замолчал. – Кстати – в ваших докладах говорилось, что общая численность населения Меридиана составляет примерно шестьдесят миллионов человек и других разумных существ. Где разместятся те, что не прибудут на Землю?
- В иных мирах. Их координаты и названия маги Гильдии нам не раскрыли.
- Нам не доверяют?
- Я бы не сказал. Дело здесь не в доверии. Они просто не хотят рисковать и перестраховываются, - пожал плечами глава ФСБ. – На их месте я бы поступил так же.
- Что ж…, - помедлил Владимир Владимирович. – Перемещение начнётся точно по графику?
- Если ничего не измениться – да. В шесть вечера по московскому времени.
- Учитывая напряжённую обстанову, следует быть готовыми ко всевозможным…инцидентам.
- Расследование серии терактов против России продолжается. Но пока без серьёзных результатов, - проговорил Крутов.
- Работайте. Надеюсь, Васильев справиться с той задачей, которую вы ему поручили.
- Справиться, - «подтердил» Сергей Иванович, хотя на самом деле вовсе не был в этом уверен…

Зал был невелик и находился вдали от основных лагерей беэннцев. Освещали его мертвенно-зелёным светом странные полукругляе образования, выраставшие из потолка подобно грибам-трутовикам. Такое освещение у человека неподготовленного могло вызвать довольно неприятные чувства и стойкие ассоциации с миром потусторонним. Кроме того, здесь не было ни колонн, ни барельефов, ни скульптур – иными словами, зал был лишён «архитектурных излишеств», свойственных Заветному городу. Возможно так и было задумано создателями города, а может и нет, но это помещение было выдержано в стиле архитектурного аскетизма. Возможно именно поэтому, хотя и нельзя сказать наверняка, маги Гильдии и определили это место пристанищем для четырёх самых опасных преступников Меридиана.
Нериса нервно расхаживала по залу взад-вперёд. Эхо её шаго металось от стены к стене, постепенно затихая. И учитывая довольно специфическое освещение и игру теней, колдунья выглядела довольно зловеще.  Седрик стоял прислонившись к стене. Лицо лорда отражало усиленную работу мысли. Миранда сидела неподалёку, обхватив колени руками. Лишь один Фрост не скрывал своих мыслей:
-И что же это за чёрт! – взревел громила, с размаху саданув дубтной по стене. – Ты же говорила, что мы вроде как будем помогать тебе спасать Меридиан, а что теперь? Маги и чернь бегут, поджав хвосты, земляне тоже, а наш мир отдан на растерзание врагу! Что молчишь, колдунья? – яростный взгляд Ловца упёрся в Нериссу. – Отвечай!
- Тише, Фрост, - спокойно и холодно изрёк Седрик. – Даже если бы она и товетила, то этот ответ тебе не понравился бы.
- К чёрту все эти вопросы и ответы! – агрессивно жестикулируя, отозвался верзила. – Меня просто бесит, что мы тут сидим в подполье, точно крысы и ничего не делаем, когда ящеры рушан наш дом!
- Конечно, было бы лучше ринуться в бой и геройски погибнуть. Как и подобает самым опасным преступникам Меридиана… Почить во свете славы, так сказать, - ехидно отозвалась Миранда.
- Тебе-то что известно о героизме, паучиха? – раздражённо бросил Фрост.
- Ну, вряд ли можно назвать героизмом безсмысленную гибель, - спокойно отозвалась миранда. – Зато мне видно кое-что другое…
- И что же? – заинтересовался Седрик.
- Наш…командир, Странник. Он плетёт свою сеть. Очень тонкую, очень искусную. Наверное, он хочет поймать в свои сети невероятно крупную добычу, - девочка хищно улыбнулась. От этой её улыбки у Фроста по спине пробежали мурашки. – Уж кому как не мне, паучихе, знать это. И как любой охотник, Странник ждёт подходящего момента…
- Плевать я хотел на эти твои момент! – уже как-то более спокойно отозвался ловец. Вероятно потому, что поймал на себе пристальный взгляд лорда Седрика.
- А ты что скажешь, Нерисса? – лорд воззрился на колдунью.
- Вряд ли я смогу добавить что-то новое к уже сказанному.
- Надо же… А мне казалось, что у тебя всегда есть что сказать, - наметил холодную улыбку Седрик. – Или ты просто не хочешь произносить вслух то, что и дураку понятно – твой план трещит по швам. Всё идёт совсем не так, как ты рассчитывала… Ты потеряла хватку. И вряд ли ты теперь сумеешь достичь своей заветной цели вне зависимости от того, как решиться вопрос с ящерами, - лицо лорда ничего не выражало. Зато взгляд его был чрезвычайно красноречив.
- Говори что хочешь, змей, - процедила в ответ колдунья. Сказанное Седриком задело её. Очень сильно задео.  Колдунья была почти в ярости, ведь лорд был прав – он только лишь озвучил то, что терзало Нериссу уже какое-то время. Из-за этих мыслей она не могла найти себе места, как и ответа на вопрос «Что делать?». Разум её отказывался холодным и безпристрастным, но самое удивительное – даже будучи зла на Седрика, Нерисса не спешила проучить его, что раньше сделала бы не задумываясь. Она заметила в себе эту перемену, но не могла с ней примириться, желала, чтобы всё оставалось как прежде, но и противиться почему-то тоже не могла.
- Я поражён, насколько хорошо вы можете себя контролировать, - перешёл на нейтральный тон Седрик.
- Не зли её, и тогда тебе посчастливиться остаться в неведении относительно границ ей терпения, - голос Странника раздался в зале ещё до того, как все услышали его шаги.
- А вы не балуете нас вниманием, Странник, - едко отозвался лорд, «отделяясь» от стены, когда Игорь вошёл в зал. – Всё никак не найдёте достойного нас задания или пытаетесь придумать, куда бы нас отправить, что б мы не вернулись?
- Я ценю ваш специфический юмор, лорд Седрик. Однако вы правы – пока в моих планах нет ничего, касательно вашего…отряда, - Странник с сомнением оглядел всех присутствующих. – Впрочем, скоро всё может измениться.
- Значит, Миранда была права, - молвила бывшая стражница. – Ты что-то затеваешь.
- пять с плюсом Миранде за догадливость, - усмехнулся Игорь, подмигнув девочке-оборотню. Та не отреагировала. - Я так понимаю, ты не собираешься посвятить нас в сво план, раз уж не сделал этого раньше, - продолжила полдунья.
- Верно. Пешкам незачем знать всю стратегию и тактику этой войны. Достаточно, чтобы они просто выполняли приказы, когда это необходимо…или нарушали их, когда это целесообразно.
- А вы весьма откровенны, - сказал Седрик. – Указали «пешкам» на их суть, предназначение и место, назвав всё своими именами…
- Не люблю лицемерия, - пожал плечами Игорь. Что-то ему не понравилось в тоне Седрика. Эти скачки интонации…они могли значить многое, или совсем ничего. Но нельзя забывать, что лорд, как и любой змей, умён, хитёр и скрытен. Однако у него есть понятие чести. Даже если он что-то затевает, то вряд ли так просто переступит долг за спасение собственной жизни. Но в любом случае не стоит спускать с него глаз. – И потом – при удачном стечении обстоятельств или в результате хорошо просчитанной комбинации пешка может неожиданно стать ферзём…
- Да, но только если к тому времени прежний ферзь уже взят противником, - отозвался Седрик. – Хотите оставить нас в резерве до нужного момента, чтобы, когда он настанет, наше вмешательство решило исход всего?
- Возможно, - задумчиво отозвался Игорь. – Иногда мне кажеться, что вы можете читать мысли, лорд.
- Забавно. Ведь это такая ирония – ты хочешь сделать самых опасных преступников Меридиана последней надеждой вселенной, - усмехнулась Нерисса.
- Один умный человек – землянин – как-то сказал: «Сделай добро из зла потому, что его больше не из чего делать», - Игорь таинственно улыбнулся.
- Ладно, хватит уже об этом, - прервал их Фрост. – Лучше скажи, что нам делать теперь. И кстати – Меридиан уничтожается ящерами. Какой от тебя толк, Странник, если ты ничего не делаешь? – с вызовом бросил он.
- Не спасаю? – изогнул бровь Игорь. – Ты не первый, кто бросает мне подобное обвинение за последние два дня. Фрост, думаешь, что речь идёт об одном только Меридиане? Не-е-ет, в этой игре ставки настолько высоки, что, пожалуй, такого не было ещё нигде и никогда. Обе стороны поставили на кон всё, что имеют и даже сверх того…
- Какая к чёрту игра? О чём ты? – резко спросил ловец, которому уже давно надоело выслушивать туманные речи Игоря. – По-твоему, уничтожение Меридиана – это игра?!?!?!
- Нет. К сожалению, это суровая реальность, - покачал головой Игорь. Он понимал, что чувсвтует Фрост. Прекрасно понимал. То же самое он чувствовал в своём родном мире, когда сражался с «Обществом неизвестных» уже после решения вопроса с Верховным Иерархом. Но здесь и сейчас он не мог сделать того, что ожидал от него Фрост и многие жители Меридиана, в одночасье лишившиеся всего, что было им дорого. Хотел, но не мог. Не имел права. По многим причинам. Но в первую очередь потому, что такой шаг повлёк бы за собой выход ситуации из-под контроля. А ведь было сделано сишком многое, была проведена титаническая работа, чтобы только привести события в нужное русло и получить возможность – самую малую, призрачную – влиять на них. И теперь нельзя было допускать ни малейшей ошибки, ведь второго шанса уже не будет. И это означало бы конец всего. – Эта реальность такова, что сейчас необходимо пожертвовать малым, чтобы выиграть многое.
- Пожертвовать Меридианом? – взревел Фрост, хватаясь за свою дубину. Пожалуй, никто и не предполагал, насколько ловец привязан к своему родному миру. Насколько он ему дорог…
- Тише, Фроссст, - холодно глянул на него Седрик. Сейчас он впервые не смог сдержать свою змеиную сущность, а это значило, что лорд крайне раздражён.  Фрост решил не испытывать его терпение и умолк. Хотя ещё имел что сказать Страннику. – Пожертвовать малым? Сейчас вы говорите, как одна маоя старая знакомая в былые времена…
- Остаётся надеяться, что меня не постигнет та же участь, которая досталась ей, лорд, - отозвался Игорь.
- А теперь послушай меня, Странник, - наконец в диалог вступила Нерисса, буквально испепелив взглядом Седрика – уж кому, как не колдунье было знать, кого именно тот назвал «старой знакомой», с ударением на слово «старая». – Я не знаю, чего ты добиваешься и кого хочешь перехитрить, но помни вот о чём – ни один план не застрахован от провала. Тем более тот, в котором продумано абсолютно всё. И твоя самоуверенность здесь совершенно не к месту. Кроме того, меня тоже не устраивает вариант с уничтожением меридиана.
- Даёте советы, исходя из собственного опыта, Нерисса?
- Не стоит неооценивать опыт… старших, - сухо сказала женщина.
- Извините за мой сарказм – иногда я просто не могу удержаться, - искренне ответил Игорь, тем самым немного удивив и саму колдунью и всех остальных. – Я прекрасно понимаю, что недооценивать противника – это прямой путь к поражению…
- просто из интереса – вы всё-таки косвенно подтвердили, что у вас есть какой-то враг, - Седрик пристально глянул на Игоря. – Не поделитесь информацией о нём? Ведь мы должны знать, с кем на самом деле сражаемся…
- Хотел бы я и сам это знать, - вздохнул Странник. – На самом деле о том, с кем нам в конце-концов предстоит схлестнуться, мы не знаем почти ничего – ни кто это, ни откуда. Нам не известны цели врага, а о его или их вмешательстве мы узнаём, когда уже слишком поздно. Одно известно точно – противник этот крайне опасен, постоянно опережает нас на несколько шагов и очень хорошо умеет заметать следы… Именно поэтому так важно, чтобы этот таинственный враг не подозревал о моём пристутствии здесь – нужно, чтобы всё шло по его плану. Тогда в самый последний момент он – возможно – покажется на виду, и мы нанесём удар. Хотя не исключено, что наше вмешательство также предусмотрено противником и это он нас выманивает. Но другого пути нет…
- Похоже, Странник, у вас серьёзные проблемы. Чем же вам так неугодил этот таинственный противник? – внешне спокойный Седрик на самом деле был заинтригован.
- Внезапная гибель нескольких вселенных не могла остаться незамеченной, - ответил Игорь. – С моего последнего визита в Меридиан многое изменилось. Тогда я решил создать особую организацию, следящую за порядком во всех доступных мирах. И вот, несколько лет назад мы заметили, что некоторые вселенные попросту исчезли, обратились в ничто… каждый раз было одно и тоже. Один подчерк. А потом мы обнаружили следы странной тайной силы в других мирах, незаметно но неумолимо ведущей их к гибели, и решили разобраться… Итак, я раскрыл вам часть своих карт, хоть и не собирался этого делать. Вопрос в том, что вы сами будете делать теперь, зная всё это.
- Странный вопрос, - Седрик улыбнулся своей фирменной змеиной улыбкой, которая могла означать и скрывать всё что угодно. – Мы будем делать то, что необходимо. А иногда – то, что целесообразно…
- То, что ты говорил о гибели вселенных… Это правда? – спросила Нерисса. Она сомневалась в словах Игоря, не могла вообразить, как вообще возможно уничтожить вселенную. Но понимала – сейчас Игорь говорит серьёзно. – Хотя конечно правда. Врать тебе незачем. А раз так, то у меня просто нет выбора. Я согласна с лордом.
- Фрост, Миранда? – Игорь посмотрел на них, ожидая ответа.
- Долг за спасение жизни священен. Я пойду за тобой, Странник, - проговорил ловец. – Кроме того, я не хочу, чтобы и мир Меридиана исчез так же, как те, о которых ты рассказал.
- Что до меня – мне интересно, насколько искусно ты сплёл свою паутину и попадёт ли в неё столь желанная и сильная добыча, - ответила девочка-оборотень. И взглянув на Странника, добавила:
- Или добычей окажешься ты сам, попав в сети своего врага? Мне интересно… Но Фрост тоже прав.
- Хорошо, - кивнул Игорь. – Хорошо, что нам удалось всё уладить.
- Как будто у нас был выбор, - философски изрёк Седрик, пожав плечами…

«Да будет твой век долог, Советник», - ментальный вызов Хо’рааса стал для Первого Советника совершенной неожиданностью. Однако он знал, что Ревнитель не стал бы его безпокоить по пустякам, поэтому ответил:
«Приветствую тебя, Ревнитель. Зачем ты обратился ко мне? Хочешь, чтобы я пересмотрел условия твоего наказания?»
«Нет, верховный. Я должен сообщить нечто важное».
«Важное?»
«Да, Первый среди Равных. Мы захватили базу на северном полюсе планеты, как Вы и приказывали».
«Однако я отчётливо слышу в вашей речи «но»», - мыслесфера Советника подёрнулась сиреневыми тонами заинтересованности. «Полагаю, поэтому вы вышли на связь прежде, чем планировалось…»
«База была уже пуста, когда мы прибыли».
«Вот как? Значит, они эвакуировались. Но почему тогда не был приведён в действие механизм самоуничтожения?..» - этот вопрос Советник задал скорее сам себе, но Ревнить принял его на свой счёт:
«Мы обнаружили подземный бункер. Судя по всему, он предназначался для того, чтобы в экстренных ситуациях принимать на себя контроль над всей базой… В том числе и над системой самоуничтожения… Мы пока не разобрались в их языке, но об одном я могу говорить с полной уверенностью – система самоуничтожения была активирована незадолго до нашего прибытия. Но затем почему-то отключилась…»
«Или кто-то её отключил», -  задумчиво изрёк Советник.  Это было очень странно и не могло не настораживать – зачем вдруг землянам понадобилоьс оставлять свою передовую во всех отношениях базу в руках противника? Да и системы самоуничтожения так запросто не отключаются… Советник знал предысторию появления этой базы, знал, что она – кладезь ценных технологий и информации. Поэтому насторожился, едва только узнал, что она не была уничтожена. Но сейчас его подозрения усилились ещё больше – в том, что база уцелела, был какой-то скрытый замысел. Но пока не было ясно, какой именно.
«Возможно, это действительно так», -  согласился Ревнитель. «Система самоуничтожения была хорошо защищена и продублирована. Сомневаюсь, что она могла отключиться сама по себе. А отключить её быстро, не знакя, как это сделать, невозможно».
«Выходит, её мог отключить только тот, кто знал, как это сделать», - резюмировал Советник. И это заставило его ещё сильнее усомниться в том, что произошедшее – просто случайность.
«Есть ещё кое-что, Советник», - как-то не вполне уверенно продолжил Ревнитель.
«Говорите», - прервал раздумья Совтеник. Он уже знал, что ему скажет Хо’раас.
«Владыка, мы были правы, предполагя, что хозяева базы прибыли издалека… Но мы и представить себе не могли, что истина окажеться куда хуже», - пси-сфера Ревнителя на миг окрасилась во множество цветов сразу, хаотически изменявшихся и перетекавших один в другой. Это было смятение, сдобренное негодованием и… страхом. Суеверным ужасом, с которым Хо’раас как ни пытался, не мог совладать. «Советник, они использовали… ЗАПРЕТНУЮ технологию. Они пришли с ТОЙ стороны», - и эти слова-мыслеобразы ревнителя были наполнены безотчётным ужасом, прорвавшимся сквозь все психологические барьеры.
«Запретную технологию?» - «удивился» Советник. К счастью, он уже давно научился скрывать свои истинные мысли и чувства ото всех, кто мог их прочесть, поэтому Ревнитель не заметил неискренности в ментальном «голосе» собеседника.
«Д-да… Мы обнаружили три устройства», - подтвердил Хо’раас. «И конструкция не оставляет сомнения в их назначении».
«Похоже, прошле решило напомнить о себе в полный голос – сначала Предтечи, а теперь вот величайшее табу нашего народа… Я немедленно сообщу об этом Императору. До тех пор, пока я не получу от него указаний, ничего не предпринимайте».
«Но по Закону Запретная технология должна быть немедленно уничтожена в случае обнаружения…», - робко попытался возразить Ревнитель. Впрочем, было ясно, что сам он не горит желанием исполнять веление Закона – одно только упоминаение о Запретной технологии вызывало у него суеверный трепет и отвращение.
«Я сказал – ничего не предпринимайте», - сурово бросил Советник.
«Как прикажете», - смиренно и, как показалось Советнику – с облегчением, принял его волю Ревнитель, покидая ментальную сеть Шао’ссоров и оставляя Первого Советника Императора в глубокой задумчивости.
а подумать действительно было о чём – благо, вызов Ревнителя застал Советника как раз на пути в зал Размылшений и как раз сейчас услужливый Хранитель открывал дверь перед представителем Императора.
И вот, наконец. Советник оказался один с огромном сферическом зале, куда не мог пробиться ни один пытливый, любопытный или случайный ментальный взгляд. Хотябы здесь можно было чувствовать себя свободно – никому не позволялось входить в зал, пока там кто-то был. Также здесь не было аппаратуры слежения, кроме того зал был полностью экранирован от любых излучений и полностью защищён от сканирования. Иными словами – невозможно было узнать, что происходит в зале. Даже сами Хранители не имели права входить в Зал во время Размышления. Советник скинул капюшон балахона, превращаясь из таинственного и грозного представителя Императора в человека, столь предательски похожего на Странника.
- Что ж, хотябы здесь я могу быть самим собой, - полушёпотом проговорил он по-русски, взъерошив волосы и потянувшись. – Но какая же загогулина выходит, а! Если бы таинственный кто-то не отключил – а в этом нет сомнения – систему самоуничтожения базы, то отряд этого фанатика был бы уничтожен взрывом ещё на подлёте. Но вряд ли таинственный некто хотел спасти Ревнителя и его бойцов – слишком безсмысленно и великодушно, учитывая важность базы и наличие переместителей… Забавно – чешуйчатые так боятся этой технологии перемещения… Хотя чего ещё от них ожидать после того, как они в первый и единственный раз открыв путь в иное измерение эпоху назад им обязательно нужно было начать войну с населением того мира. войну, в которой они позорно проиграли, едва не были уничтожены и отправлены сжалившимися победителями в безсрочную ссылку в этот мир… Но как умело высшие касты скрыли свою величайшую ошибку использовав религию и попутно объявив технологию перемещения и всё, что с ней связано ересью, подлежащеё искоренению… Похоже, не только люди бояться прошлого и той истины, которую оно может открыть. Ничтожные трусы, живущие во лжи и даже не подозревающие об этом!
- Но я отвлёкся, - Игорь стал нарезать круги по залу. – Система самоуничтожения базы была отключена. Но уже после того, как начался обратный отсчёт. А активировать систему мог только начальник базы. В любом случае, это делалось по его приказу. Выходит, на базе был кто-то, не согласный с приказом… Но это по меньшей мере странно – землянам по большому счёту наплевать на Меридиан, именно поэтому они и эвакуировались, а не продолжили сражаться. Даже город Предтеч пока не был ими задействован. И это тоже довольно странно… Как бы там ни было, но будь я на их месте, я бы обязательно уничтожил базу, чтобы не допустить врага на Землю. А тут на тебе! Целых три исправных переместителя. Это скорее похоже на приглашение. Вряд ли за отключением самоуничтожения стоит начальник базы. Но у кого ещё тогда мог быть доступ? Чёрт его знает! А это значит, что тот, кто отключил бомбу, обладает весьма широкими полномочиями… либо внушительными возможностями… Но если всё не так? Если люди специально сделали это? Зачем? Чтобы ввести противника в замешательство? Или заманить в ловушку? Или ещё по какой-то причине? И меня всё-таки тревожит, что они до сих пор не используют город Предтеч…если только не с его помощью «исчез» Резонансный генератор. Но подобное наглое бездействие, когда в рукаве спрятан такой жирный козырь, настораживает… Или они просто не знают, что делать? Не имеют возможности нам помешать? Это бы многое объяснило… Однако стоит ли рассчитывать на это? Наверняка командующий Шро’так уже успел поделиться с землянами своими знаниями и предложил помощь…, - внезапно «Советник» замер на месте – ход его размышления был прерван – неожиданно на него нахлынуло мощное и странное, ни с чем не сравнимое чувство падения в чёрную бездну. Это могло означать лишь одно – его вызывали на беседу. И было совершенно очевидно, что для этого таинственного собеседника защита Зала Размышлений не являлась помехой.
Игорь закрыл глаза, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях, и услышал громкий скрипучий голос, шедший, казалось, из костей его собственного черепа:
«Как я погляжу, мыслительный процесс набирает обороты. И какие же плоды он принёс?»
«Слишком много вариантов», - сухо тозвался Игорь, испытывая огромное нервное напряжение – он всегда волновался при разговоре с тем, кто его вызвал. Это не был страх, да и волнениме в привычном смысле слова это чувство назвать было нельзя. Одно время он даже пытался анализировать это ощущение, классифицировать его. Но Игорь это так и не удалось.
«Что случилось?» - ирония из голоса собеседника улетучилась.
«В том всё и дело – ничего не случилось».
«То есть?»
«Город Предтеч никак не отреагировал на бомбардировку планеты, люди эвакуировали свою базу, но не взорвали её», - последовал ответ.
«Очень интересно», - усмехнулся голос. казалось, что его владелец доволен услышанным. «иногда люди действительно могут быть непредсказуемы… Хотя не в этом случае».
«Вы хотите сказать…», - Игорь не закончил вопрос.
«Да. Я предполагал, нечто в этом роде… Хотя признаюсь честно – думал, что это один из наименее вероятных вариантов развития событий».
«И, всё же, вы знали, что такое возможно. Почему же вы не остановили меня, когда я предложил разбомбить планету для отвлечения системы защиты города Предтеч?»
«Волнуетесь о жертвах?» - безразлично спросил голос. «По-моему, в вашем положении уже поздно волноваться о таких вещах. Вы же знали, на что шли. Кроме того жертв было не так уж и много – всего треть населения Меридиана… Что вообще-то удивительно, учитывая, какой мощной была бомбардировка».
«Я об этом знаю. Большая часть населения укрылась в подземном городе… Но сто миллионов человек и других разымных погибли, а экосистема планеты полностью уничтожена. Этот мир больше не пригоден для жизни!»
«Мы уже принесли множество жертв на нашем пути, Игорь. Эта – не единственная, но последняя. Как только мы сделаем то, что должны сделать, всё станет таким, каким должно было быть с самого начала, а то, что исчезло – вернётся».
«Я это понимаю, но такие оправдания всё-равно не подходят для моей совести», - угрюмо отозвался Игорь.
«Ха, благословен то мир, в котором ещё остались люди, подобные вам», - усмехнулся собеседник. «Вы так переживаете из-за тех невинных, что сложили свои жизни, встретившись нам на пути, но ваша совесть молчит, когда речь заходит о сотнях тысяч убитых вами за их преступления. Разве здесь нет очевидного противоречия? Ведь любая жизнь есть величайшая ценность, а убийство, хоть бы и из самых благородных побуждений, это всегда убийство…»
«Не вам говорить мне об этом», - сухо оборвал собеседника Игорь. «Дя, я знал, на что шёл, но это вовсе не значит, ято всё происходящее доставляет мне удовольствие».
«Как вам угодно, дорогой друг, как вам угодно», - примиряющим тоном изрёк собеседник. «А теперь вернёмся к обсуждению более важных вопросов, чем ваша многострадальная совесть. Левиафан уже направляется к Меридиану. Через пять дней по местному времени он будет на месте…»
«Да. Если только не случиться ничего непредвиденного или, как вы сказали – маловероятного», - язвительно отозвался Игорь.
«Если это вас так безпокоит, то почему бы вам не воспользоваться вашими возможностями и не узнать, что затевают наши недруги? Ведь войти в информационное поле вселенной так просто…»
«И тогда меня сразу обнаружат мои квантовые браться…»
«Земля всё ещё остаются угрозой», - сменил тему собеседник. «Даже если и уничтожить их базу сейчас, они всё-равно будут иметь доступ в Меридиан через свои установки на земле. Но вряд ли они сюда полезут, раз уже дали дёру. Другое дело – город Предтеч, который уже раз сто мог спокойно уничтожить всю нашу армаду…»
«Возможно, управляющий крепостью ИскИн заразился нерешительностью от землян…» - мимоходом заметил Игорь.
«…однако, мы уже можем кое-что противопоставить крепости», - не обратил на него внимания собеседник. «Вместе с тем, коллега, вы уже сделали всё, что должны были, и не важно, что резонансный генератор исчез. Это лишь ненадолго отсрочило неизбежное… Полагаю, пока лучше оставить всё как есть. Ничего не делайте. Не вступайте в схватку с Крепостью – хоть у нас и есть шанс одолеть её, но в процессе мы потеряем слишком много кораблей и воинов, а это пушечное мясо нам ещё пригодиться на завершающей стадии, которая очень близка…»
«А если город сам атакует?» - поинтересовался Игорь. «Впрочем, я что-нибудь придумаю…»
«Хорошо», - довольно изрёк собеседник. «И да, кстати – наш Император отдал приказ: отвести армаду планетарной системы и ожидать прибытия Левиафана».
«Очень удобно, что Император и вы теперь – одно лицо», - усмехнулся Игорь. «Надеюсь, подозрений ни у кого не возникло?»
«Жалкой клике Советников, религиозных фанатиков и маразматичных адмиралов ни за что не переиграть меня на моём же поле», - последовал самодовольный ответ. «А теперь, Советник, исполняйте приказ».
«Будет исполнено», - наигранно-почтительно изрёк Игорь, чувствуя облегчение – ощущение угрюмо смотрящей на него бездны исчезло…

Итак, вот оно - моё триумфальное возвращение! Пусть играют фанфары! Оркестр! Это действительно эпохальное событие для этого фанфа, ведь мы выходим на финишную прямую - до коца осталось всего две остановки. Две главы, дамы и господа! И тогда все точки над всеми "i" будут расставлены! Но пока... представляю вашему вниманию девятую главу!

Глава 9. Novus ordo seclorum*

«Сначала разрушь, а затем создай! Таков основной закон алхимии…»
Майор Армстронг (Цельнометаллический алхимик)

«Горе – учитель мудрых»
Д.Г. Байрон
________________________
* - Новый мировой порядок.

Что же это было? Судьба? Забавное стечение обстоятельств? а, может, и то, и другое сразу? Может, это судьба решила так пошутить? Ещё вчера он был пленником на своём собственном корабле, отправленный в заключение по приказу самозванца, а теперь же стал заложником обстоятельств. И уже во второй раз это связано с расой людей…
Шро’так с интересом рассматривал то, что волею судьбы, а вернее – самих Шао’ссоров стало величайшим табу его народа. Установка перемещения между мирами. Казалось бы – всё просто и элегантно – огромное металлическое кольцо стояло на специальном постаменте посреди большого зала. Не было в нём ничего страшного, демоническго… Но простота была кажущейся, внешней – на самом деле она скрывала механизмы чрезвычайной сложности и была способна пробудить такие силы, о которых мало кто мог помыслить. Угловым зрением ящер отмечал присутствие в зале двух вооружённых людей.
Так надо. Он и сам поступил бы так же в подобном случае…
Но чего же он добился своим бегством?
Мысли плавно свернули в другое русло.
По крайней мере, одно обстоятельство радовало командующего в нынешней ситуации – здесь, среди чужого ему народа, он мог мысли свободно, не прячась, не таясь, не выстраивая хитроумные комбинации мыслеобразов, чтобы обмануть Ревнителей и окружающих. Это было похоже на то, как после долгого времени, проведённого в тесной тюремной кмере, ты, наконец, выходишь на свобоу, и первое, что видишь – безкрайнюю равнину…
«Но, возвращась к результатам», - Шро’так отвернулся от установки и зашагал к выходу из зала. Двое с оружием оживились и заметно напряглись. В их мыслесферах ящер видел недоверие, настороженность и решимость. Но страха не было. И это было правильно…
Он вышел в коридор, продолжая размышлять.
«Да. Ответы на некоторые вопросы были получены. Однако они лишь породили новые вопросы, которые теперь тоже настойчиво требовали ответов. Несмторя на то, что теперь ему стало известно, кто такой Первый Советник на самом деле, командующий не понимал, почему человек, представитель расы, не имевшей до прямого столкновения на Меридиане никакой информации о Шао’ссорах, попросту не знавшей об их существовании, внезапно объявился не просто среди них, но едва ли не на самой вершине власти… Как ему это удалось? Что ему нужно? вместе с тем, все его действия как Советника были направлены на благо и процветание народа Шао’ссоров… Вероятно, ему это как раз и было нужно. Вероятно также, что он использует ситуацию и своё положение для достижения своих целей. И это как-то связано со Второй Кампанией», - командующий замедлил шаг – из-за эвакуации на базе оказалось слишком много людей, а здешние коридоры и без того не были рассчитаны на посетителей таких габаритов, как Щро’так. «Именно слово Первого Советника стало решающим при принятии решения о начале Второй кампании. И это притом, что уже почти две тысячи лет Круг Советников, Синод во главе с Блюстителем духа и Коллегия Адмиралов не могли прийти к единому мнению по этому вопросу, а Император не считал нужным вмешиваться… И вот появляется новый Первый Советник и всё резко меняется. Что-то здесь не так. Да и сам факт того, что чужак легко смог проникнуть сразу в высшую касту власти, не вызвав никаких подозрений, наводит на размышления о предательстве… или о том, какой невероятной силой и возможностями может обладать этот странный человек, раз сумел укрыться даже от всевидящих глаз самого Императора. Как ему удалось обмануть Великого? Неужели он настолько могуществен, что сумел скрыть от него свою истинную суть?»
Внезапно мелькнувшая мысль породила в душе командующего бурю эмоциый: «А что, если он не сумел?!?! почему в этом случае Император мог бы оставить его в живых? Неужели только потому, что своими действиями Советник доказал свою лояльность Шао’ссорам и преданность Императору? Не-е-ет. если всё эта догадка верна, то не всё так просто. Есть что-то, что я упускаю из виду… А мог ли Император с самого начала знать, кто заменит прежнего Первого Советника? Но ведь тайна личности Советников священна и неприкосновеннда даже для Императора. Так было всегда… Нет. Император не стал бы нарушать этого закона, установленного его великими предками на заре времён. Выходит, либо Великий ни о чём не догадывается, либо он всё знает, но по какой-то причине ничего не предпринимает… Но сейчас я с этим ничего не могу поделать. Это, пожалуй, и не так важно. Важно другое – почему Советник был так заинтересован в той планете, Меридиане? А ведь она для него важна, иначе просто не имело смысла отдавать приказ о замене финальной точки Системы Изменения в самый последний момент. Что такого может быть в этой планете, чтобы могло настолько заинтересовать самозванца, что он даже не побоялся ради этого внедриться в стан врага? Что могло заинтересовать человека, многократно превосходящего (а насколько я понял из пояснения того, кто называет себя Странникм – так оно и есть) всех остальных представителей своего вида? Знание? Или нечто иное? Хотя…», - тень догадки мелькнула в мозгу Шро’така и он уцепился за её край всей своей волей и сознанием. «Сама планета могла стать объектом его интереса! Её характеристики были очень необычны даже для узловой точки, особенно в энергетическом спектре… Странно, почему я раньше этого не заметил… Хотя исследования этого мира были поверхностными, но всё же. Над этим стоит поду…, - но внезапно командующий ощутил нечто невероятно знакомое, то, из-за чего на протяжении всей своей жизни он был вынужден прятать свои истинные мысли за завесой лжи. Он почувствовал, как вокруг него, словно порождаемые тысячами неупокоённых душ, послышались голоса – тихий шёпот на грани слышимости – голоса, шептавшие что-то друг другу на непонятном языке. И их было так много! Больше, чем звёзд на небе и они, подчиняясь какому-то неведомому закону, с определённой периодичностью сливались в громкое шипение, белый шум, накатывавший волной, а затем вновь распадались на безсчётные множества одиноко звучащих голосов. И у всей этой странной и таинственной какофонии была структура, гармония, каждый голос, каждый шёпот имел здесь своё, строго заданное место…
- Нет! Не может быть! – вырвалось у командующего. – Это невозможно!
Шёпот, появившийся столь внезапно и так знакомый Шро’таку с каждой минутой становился всё более структурированным. И он принимал форму. Форму ментальной сети Шао’ссоров!
«Учёный!» - моментально бросил ментальный зов Шро’так, надеясь, что его услышит тот человек, с труднопроизносимым именем «Звягинцев». Но ничего не вышло: «Проклятые защитные машины!» - досадливо воскликнул ящер, стремительно направляясь к лестнице…

…Это было безкрайнее поле, простиравшееся от горизонта до горизонта. Высоко в небе сияло жёлтое солнце, щедро одаривая мир под собой теплом и светом. Чистейшее синее небо без единого облачка, а под ним – золотое, волнующееся на ветру море пшеницы, которому не видно ни конца, ни края. Лёгкий тёплый ветерок приносил откуда-то издалека причудливую и такую приятную смесь запахов сухой травы, дыма от далёкого костра, разведённого путником. Откуда-то пахнуло лесной свежестью и хвоей – наверное, где-то неподалёку был лес.
Элион сделала глубокий вдох и вновь принялась с жадностью всматриваться в пейзаж. Поле, поначалу показавшееся девушке похожим на море из-за волновавшейся на ветру пшеницы, пересекала узкая лента пыльной дороги, никогда не знавшей асфальта. Где-то вдалеке послышался гудок отправляющегося поезда…
Это место… Элион никогда не видела ничего подобного. Здесь было так хорошо, красиво… Спокойно. Удивительно, но здесь девушка ощущала необычайное духовное спокойствие, словно все былые горести, заботы и печали, невзгоды, обрушившиеся на неё вместе с обретением волшебной силы, остались далеко позади и давно позабыты, как будто всё это и не с ней происходило. Во всём теле она чувствовала необычайную лёгкость, а душа девушки лучилась тихим счастьем. Хотелось воспарить вслед за стайкой небольших птичек, резво игравших друг с другом в небе…
Элион закричала!
Просто так. Захотелось.  Эмоции переполняли её и нужно было дать им выход.
- Как же здесь хорошо! – прошептала девушка, упав в пшеницу и зарывшись лицом в колосья, жадно вдыхая их аромат, перевернулась и легла на спину, зажмурив глаза – солнце оказалось прямо над ней. Так она и лежала с закрытыми глазами, слушая звуки природы, лишь изредка нарушаемые далёкими гудками поездов и стуком их колёс. Вдыхала ароматы поля. Каждой клеточкой организма впитывала она этот покой и умиротворение, что царили здесь. Она растворилась в нём с блаженной улыбкой на лице… и поначалу даже не заметила, что свет солнца вдруг стал не таким ярким. Но когда он внезапно изменил свой цвет с жёлтого на красный, она открыла глаза…и закричала вновь. Но это был уже не крик радости, как прежде, но рвавшийся наружу ужас – вместо солнца на небе висел гигантский скалящийся череп, в глазницах которого бужевало адское пламя. Небо стало пепельно-серым с багорвым отливом, а пшеница…это была уже не пшеница – абсолютно чёрные сухие и ломкие на вид стебли, с чем-то вроде фасеточных глаз насекомого там, где у пшеницы должны быть колосья. Элион моментально вскочила на ноги, отряхивая платье, но замерла, увидев, во что превратилось её спокойное поле – мертвая, выжжерная земля, вся в глубоких трещинах, из которых сочился сизый дым. Сама же земля была как будто ржавой – её рыжий, а местами кроваво-красный цвет вызывал отвратительное ощущение непередаваемой чужеродности этого мира. И вокруг не было больше ничего, кроме этой адской пустыни, в которой то там, то здесь из земли торчали скрюченные, словно вывернутые наизнанку какой-то извращённой силой, чёрные, будто опалённые пламенем, гротескно-сюрреалистические подобия деревьев, каждое из которых вместо дупла имело огромную пасть в обрамлении острейших зубов. И вокруг каждого такого «дерева» покоилось безсчётное множество костей… А где-то за горизонтом что-то пылало. Зарево было просто невероятно огромным.
Но хуже всего было не это. Крики! Душераздирающие вопли людей, которые испытывали немыслимые страдания! Казалось, эти крики заполняли весь этот ужасный мир.
- НЕТ!!! НЕ НАДО!!! НЕ-Е-Е-ЕТ!!!!!
- ПОЩАДИТЕ-Е-Е-Е!!!!!
- СПАСИТЕ МЕНЯ-Я-Я-Я!!!!!!!
- О ГОСПОДИ, НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!!
- УБЕЙТЕ МЕНЯ!!!!!!!!!!!
Вопили эти голоса очень громко и казалось – совсем близко, пропитывая каждый дюйм, каждый атом этого мира неописуемой болью, отчаянием, страданием, безысходностью, вызывая в душе чувство непередавемого, первопытного, сверхъестественного ужаса, затмевающего сознание… Элион показалось, что она задыхается, и стала хватать ртом воздух. А колосья чёрной «пшеницы» вокруг неё начали раскрываться – на самом деле это были не колосья, а маленькие кровожадные пасти, тянувшиеся к живому человеку…
Девушка рывком вырвалась из окружения странных растений… но тут же скрюченные чёрные деревья пришли в движение, заскрипели, выдергивая из земли узловатые корни, и направились к ней! А череп, висевший над адской пустыней, и с неподдельным интересом и наслажением наблюдавший за происходящим, разразился дьявольским хохотом, от которого задрожала земля, и Элион, пытавшаяся убежать от чудовищных деревьев, настигавших её, споткнулась и упала.
- НЕКУДА БЕЖАТЬ И НЕГДЕ СКРЫТЬСЯ! – ликуюше возвестил череп грохочущим голосом, а огонь в его глазницах полыхнул особенно ярко. – СКОРО ВСЁ ИЗМЕНИТЬСЯ! – пророкотал он, когда первое дерево, щелкая зубами, которым позавидовал бы тираннозавр, и издавая омерзительные утробные звуки, исторгло из пасти десяток щупалец, мигом метнувшихся к несчастной Элион и схвативших её…
Не в силах ничего предпринять и позабыв от ужаса, полностью затопившего сознание, о своей магии, Элион могла лищь кричать, когда тьма поглотила её…

- Проснитесь, ваше величество! – услышала девушка чей-то далёкий голос и начала нехотя выплывать из тьмы полузабытья. Чувства возвращались не сразу, медленно и неуверенно, глаза не желали открываться и Элион стоило больших усилий открыть их и посмотреть на того, кто её разбудил – это был Магнус. Его глаза смотрели на девушку из-под кустистых седых бровей, и вних королева Меридиана увидела доброту, желание помочь и понимание. Девушка с трудом поднялась – всё это время она лежала на спине, на чём-то мягком – отметив про себя, как от усталости заныли мышцы. Накатило головокружение – Элион пошатнулась, и архимаг поддержал её под руку. Сейчас они были в небольшой комнате – одной из сотен тысяч подобных в Заветном городе. Комната была абсолютно пуста и, скорее всего, задумывалась изначально как склад или кладовка. На полу у стены, настеленные в несколько слоёв, лежали потрёпанные шерстяные одеяла.
- Сколько я проспала? – севшим голосом спросила девушка, протирая глаза – они зудели так, будто в них была тонна песка. Виденное во сне уже выветрилось из памяти, как исчезает оттуда всё, о чём не желаешь вспоминать. Оно и к лучшему – Элион и так была переутомлена, и едва держалась на ногах от усталости – с самого начала вторжения она не сомыкала глаз, а если и спала, то только урывками. Помогая магам Гильдии и своему народу она всегда была там, где оказывалась нужна её помощь. Работы было много, а сейчас, когда людей стали переправлять в иные миры – особенно, ведь требовалось постоянно поддерживать большое количество порталов открытыми, а это отнимало слишком много сил. И даже несмотря на то, что порталы держали все маги, уцелевшие в меридианской бойне, эвакуация всё-равно проходила медленно. Но это и понятно – мыслимое ли дело – организовать исход более чем ста миллионов человек в иное измерение? Большую часть беженцев отправляли в Арханту, Базилиад и на Замбаллу. Однако около ста тысяч человек должна была принять Земля. Когда несколько дней назад Магнус заявил об этом, все были очень удивлены. Но сказал, что всё улажено и на все последующие вопросы престарелый волшебник лишь качал головой да пожимал плечами, повторяя одно и то же: «Так надо». Почему так надо, и кому именно оно надо, она не уточнял. А поскольку авторитет ректора Академии был монументален и незыблем, его предложение было внесено в план эвакуации.
- Два часа, - ответил архимаг. – Слишком мало, чтобы отдохнуть.
- Слишком много в нашей ситуации, - слабо улабнувшись, возразила королева. Сейчас Элион просто не могла позволить себе отдых. Ведь она прекрасно понимала, что была далеко не самой лучшей правительницей Меридиана. Этот титул, которого она не желала, доставшийся ей только потому, что она родилась в королевской семье, обязанности, которые он несёт с собой – всё это в одночасье свалилось на маленькую тринадцатилетнюю девочку, которая была совершенно к этому не готова. Не готова к тому, что сказки о принцессах всегда остаются лишь сказками… Еще тогда, несколько лет назад, она поняла, что недостаточно просто иметь добрые намерения и быть порядочным человеком чтобы править страной. Поняля, когда решения, принятые ею, и как она надеялась – долженствовавшие принести в Меридиан долгожданные мир и процветание, в конечном итоге обернулись вовсе не тем, на что рассчитывал наивный ребёнок. И тогда народная любовь к королеве, которую не так давно этот же самый народ и возвёл на престол, начала охладевать и таять. Ведь никто не получил того, на что рассчитывал. Но разве могло быть иначе? Осознание собственной некомпетентности стало для Элион болезненным уроком. И ещё более болезненным стало понимание того, что её брат, свергнутый тиран Фобос, правил страной куда мудрее неё. Поэтому и был создан совет министров – он должен был принять на себя правление страной на время обучения королевы, советуясь с ней лишь по наиболее важным вопросам. Однако на всём этом, на чаяниях и надеждах миллионов меридианцев, на будущем самого Меридиана был в одночасье поставлен жирный крест, когда пришли ящеры. И сейчас, когда готово было рухнуть всё, Элион могла делать то, что умела лучше всего – быть хорошим человеком, да к тому же наделённым великими магическими способностями. Здесь, в пропахшем плесенью и сыростью Заветном Городе, среди тысяч и тысяч несчастных, вынужденных покинуть свои дома и оплакивающих тех, кому не удалось спастись, Элион впервые за очень долгое время вновь почувствовала себя по-настоящему нужной своему народу. И она стремилась сделать всё от неё зависящее, всё возможное, чтобы помочь всем этим людям. Доказать им, что может быть настоящей королевой Меридиана. И не важно, какой ценой. Пусть даже ценой своей жизни.
- Элион, - девушка посмотрела на старого волшебника, и ей сразу стало спокойнее на душе. Казалось, что архимаг буквально лучился добротой. И ещё – взглянув старику в глаза Элион понала – он знает, что она чувствует. – Полчаса назад в город прибыла группа землян, которые не успели эвакуироваться вместе со своей базой, - похоже, маг хотел сказать что-то другое, но передумал.
- Вы отправили их на Землю с беженцами?
- Да. И ещё – они сказали, что древний город полностью пробудился. Он уже должен был атаковать корабли ящеров над Мередианом.
- Это уже не имеет смысла, - тяжело вздохнула девушка. – Меридиан мёртв и уже никогда не будет обитаем. Ничто этого не изменит, - Магнус чувствовал, с какой печалью и горечью Элион произносит эти слова. То была скорбь, смешанная с отчаянием. Мир, в котором девушка появилась на сет, лежит в руинах, обращённый в пыль. Миллионы его жителей погибли, несмотря на все старания Гильдии и всех магов Меридиана – они сделали всё, что было в их силах, но спасти всех было попросту физически невозможно. Лишь трети населения Меридиана удалось укрыться в Заветном Городе, который вопреки опасениям архимага выдержал бомбардировку. Слишком много жизней было утрачено. Жизней, за каждую из которых отвечала Элион. Сколько ещё горя должна пережить эта девочка, чтобы злая судьба, наконец, насытилась её страданиями? Неужели того, что с ней сделали Фобос и Седрик, было недостаточно? Маг удивлялся тому, как Элион удалось сохранить себя в таких условиях. Но он прекрасно понимал, что если судьба и дальше будет испытывать последнюю королеву Меридиана на прочность столь жестокими способами, то девочка не выдержит. О том, что с ней будет в таком случае, волшебник старался не думать… И готов был приложить все усилия, чтобы помочь Элион, хотя и не вполне представлял как это сделать. – Ваш народ жив и нуждается в вас, - сказал он, сожалея, что лишний раз напоминает Элион об ответственности королевы.
- Только поэтому я и держусь, - пробормотала она так, чтобы магнус, уже не поддерживавший её под руку, ничего не расслышал.
- Если ты не была готова к потерям и жертвам, зачем было занимать трон? – по коридору, навстречу к ним, степенно шествовал бывший князь Меридиана.
- Фобос! – маг укоризненно посмотрел на князя, но тот, похоже, вовсе этого не заметил. Либо не обратил внимания.
- Такова жизнь в этом мире, да и в других тоже, - пожал плечами князь. – Тот, кто наделён властью, должен неизбежно чем-то жертвовать и что-то терять, - патетически изрёк Фобос, снисходительно глядя на сестру. И Элион, заметив этот взгляд, удивилась, что он не таил в себе ни высокомерия, ни неприязни… Ничего, что можно было бы ожидать от князя, зная его прошлое. Это было…необычно. – Как бы несправедливо это ни было, но это так.
- Может, ты и прав, - согласилась девушка, всё пытаясь понять, что могло изменить её брата, да и изменился ли он вообще? Как оказалось – она никогда не знала его по-настоящему. а сейчас, став членом Гильдии, Фобос будто избегал встреч с сестрой, несмотря на то, что она его помиловала по прошению Магнуса. – Но всё-равно…
- Больно? – неожиданно дружелюбно спросил князь. Но можно ли верить его дружелюбию? – Ты была не готова стать правителем Меридиана, от этого и все твои ошибки… Но к тому, что происходит сейчас…к этому просто невозможно быть готовым.
- И всё же, время твоего правления было самой тёмной страницей в истории этого мира, - ответила Элион и сама удивилась, зачем это сказала, ведь князь не проявлял враждебности. Вроде бы.
- Хочешь сказать, что такому тирану как я жизни людей должны быть безразличны? Что гибель двухсот миллионов подданных меня не безпокоит? Заблуждаешься, - холодно ответил Фобос. – Я вовсе не так безсердечен, как кажется тебе и многим другим. Меня совершенно не радует, что мой народ гибнет в этой безсмысленной бойне. И будь у меня достаточно сил, я бы прямо сейчас положил этому конец. Не важно, какой ценой.  Но, к сожалению, единственное, что я могу делать – наблюдать, как пришельцы рушат мой мир и обращаться за помощью к Земле! – тон князя был настолько холоден, что будь каждое его слово наделено магической силой, весь Заветный город уже давно бы заледенел. Фобос был в ярости от собственного безсилия. – Какя ирония! Обращаться за помощью к тем, кого ещё несколько лет назад намеревался завоевать!
Элион смотрела на Фобоса так, будто только сейчас узнала о том, что он – её брат. Услышать от Фобоса то, что он только что сказал, она никак не ожидала и была полностью сбита с толку. Зато Магнус, похоже, ничуть не удивился:
- Вы правы, князь. К сожалению, пока мы можем только это.
- Пока? – переспросил Фобос. Но архимаг лишь пожал плечами.
- Просто я думаю, что в этой жестокой игре мы ещё не сказали своего последнего слова, - помедлив, пробубнил в бороду Магнус.
- Это Странник вас в этом убедил? – саркастично осведомился князь. – а мне вот кажеться, он сам не знает, что делает…или просто изображает видимость этого.
- Всё же он наш союзник и шанс на спасение Меридиана.
- Скорее уж на его полное уничтожение – здесь и спасать уже почти нечего, - горько усмехнулся князь, разворачиваясь и собираясь уходить. – Какждый раз как он появлялся, за ним следовало большее зло…, - с этимим словами Фобос растворился во тьме коридора – факелы там уже давно погасли, но князю, видимо, это не мешало. – Кстати – нам уже пора, - возвестил он прежде, чем эхо перестало доносить из коридоразвук его шагов.
- Возможно, он прав, - прошептала Элион.
- Насчёт Странника? уточнил Магнус, посмотрев на королеву.
- Ведь всё началось с его появления… и земляне с невероятными технологиями, и Слингер и…гибель Совета Кандрокара. Так или иначе, он причастен ко всему этому.
- Возможно, он и запустил цепь событий, появившись здесь, - помолчав, сказал архимаг. – Скорее даже так – он погнался за мечтой. Можно ли его винить в этом, ведь злого умысла у него не было? Впрочем, как и ответственности… Но кто бы из нас не пошёл вслед за своей мечтой, имея такую возможность?
- Но нельзя же слепо следовать за своими мечтами, не считаясь ни с чем, - повела плечом Элион. – Ведь он и к вторжению причастен в конечном итоге… Если то, что сказала Галенор – правда.
- Как это ни горько, но здесь я вынужден с вами согласиться, - кивнул Магнус. Суждения юной королевы его удивили и в какой-то степени – задели. Ведь он считал Странника своим другом. Однако отрицать правоту девушки значило лгать самому себе. Если бы Странник не отправился на поиски своих двойников в иные миры, то не известно, произошло бы вторжение ящеров и геноцид, последовавший за ним. И, всё же, он не хотел плохо думать о Страннике. А ещё маг понял – человек, оказавшийся способным выдвинуть такие суждения о собственном союзнике может стать в будущем достойным правителем.
- Что ж, - сказала Элион. – Пожалуй, мой брат был прав ещё в одном – нам пора отправлять беженцев на Землю, - девушка поёжилась. – От одной мысли что мне неизбежно прийдётся встретиться с репортёрами меня знобит…
- Репортёрами? – переспросил магнус, раньше никогда не слышавший этого слова, и потому терявшийся в догадках.
- Ладно! Прорвёмся! – решительно произнесла Элион и зашагала вслед за вслед за Фобосом. А Магнус лишь пожал плечами и исчез, поглощённый вспышкой зелёного света…

Холодная тьма космоса всё ещё хранила следы недавней битвы – огромная область пространства за пределами системы Меридиана была заполнена тем, что осталось от более чем тридцати тысяч боевых кораблей Великой Второй Армады Шао’ссоров: гигантские куски обшивки, корабли, расколовшиеся на части, медленно удаляющиеся друг от друга, огромные безжизненные крейсеры, изрешечённые пробоинами как дуршлаг, сквозь которые были хоршо видны внутренности этих некогда грозных военных машин, принесших гибель и разрушение многим мирам, безсчётное множество бледно мерцающих в свете далёкого солнца обломков… и десятки тысяч тел ящеров, унесённые в чёрную бездну из-за разгерметизации или при гибели кораблей, когда те раскалывались на куски…
И посреди этого металлического искрящегося холодного хаоса, накрытые белёсыми куполами защитных экранов, неподвижно висели тридцать три огромных Города-снежинки. Наследие Предтеч, пережившее своих создателей, но всё ещё верное их заветам. Какждый город, как и Дервиш с Меридиана, управлялся искусственным интеллектом – виртуальной копией личности одного из Создателей.
И сейчас они общались. И, хоть для общения обычно им требовалось гораздо меньше времени, чем людям – в силу конструктивных особенностей, но сейчас почему-то они решили использовать обычную радиосвязь.
«Вот уж не ожидал, что мы когда-нибудь встретимся…», - послал Дервиш сигнал остальным управляющим. «К сожалению, так сложились обстоятельства».
«То есть «к сожалению»? Ты не рад нас видеть?» - радиоволны донесли в ответ ехидный женский голос. «А мы-то спешили к тебе на выручку по первому зову… Наверное надо было дать ящерам немного больше времени, чтобы потом твоя благодарность звучала более искренно…»
«А-а-а-а, узнаю тебя. Вот уж кого точно не ждал здесь увидеть», - протянул Дервиш. «А я уж думал, после всего, что было между нами, ты ни за что не откликнешься на мой зов».
«Имеешь в виду – до того, как каждый из нас, поддавшись твоим уговорам, согласился на копирование личности, превратившись в огромные куски безжизненной материи?» - горько усмехнулся женский голос.
«Посмотри на это иначе – наши оригиналы, как и наша с позволения сказать раса, уже давно исчезли, а мы продолжаем жить», - вмешался в разговор третий – рассудительный мужской голос.
«Жизнь? Не смеши меня! Неужели ты и врпавду так думаешь?» - огрызнулась женщина. «В нас не больше жизни, чем в металле, из которого построены башни наших городов. И все вы это прекрасно понимаете, даже если и скрываетесь за таким самообманом!», - резко закончила она, дав понять, что разговор на эту тему считает закрытым.
«Живы мы, или нет –  не так уж вижно», - сказал Дервиш таким тоном, будто извиняясь, пожимал плечами. «Важно то, из-за чего каждый из нас согласился на копирование личности».
«Ящеры!», - хором произнесли несколько голосов.
«Совершенно верно», - подтвердил Дервиш.
«Кстати о ящерах – мы очень рискуем, покидая миры, которые должны охранять. Шао’ссоры могут наведаться туда, пока все мы здесь. И в таком случае наша победа не будет значить ничего», - сказал всё тот же рассудительный голос.
«Именно об этом я и хотел поговорить – они не прийдут», - ответил Дервиш совершенно спокойно.
«То есть? Ты значешь что-то, чего не знаем мы?»
«Возможно… по какой-то, не известно мне достоверно причине, ящеры очень заинтересованы второй планеты именно в данной планетарной системе».
«С чего бы это вдруг? Существует множество планет, пригодных для завершения их системы», - подал голос новый участник дискуссии.
«Пока у меня есть только предположения, основанные на сведениях, требующих тщательной проверки».
«Так поделись с нами хоть этими предположениями. Зря мы, что ли, сюда летели?» - вновь заговорила женщина.
«Хорошо, Нитара», - нехотя согласился Дервиш – ему претило излагать собратьям непроверенные и неподтверждённые данные, пусть даже и вероятность их соответствия истине превышала 80%. «Эта планета, та, за которую я отвечаю, оказалась довольно необычным местом… К моему стыду я слишком долго не замечал некоторых фактов, либо считал их несущественными, но сложив всё воедино… Однако обо всём по порядку. Главная особенность планеты – многоуровневый подземный город, простирающийся под всей поверхностью Меридиана…»
«Разве такое возможно?» - удивился владелец рассудительного голоса. «Даже нашему народу на пике могущества было бы крайне сложно создать нечто подобное!»
Проигнорировав эту тираду, Дервиш продолжил: «Город этот по моим самым приблизительным расчетам был построен задолго до того, как наш народ посетил эту часть галактики. Кроме того, он почти не поддаётся сканированию, а более точно определить его возраст оказалось невозможно. Также, согласно данным, которые я получил от…неожиданных союзников, на планете до самого недавнего времени располагался так называемый слингер – гигантский сложный артефакт техногенной природы, чуждый этой вселенной. Единственное, известное мне назначение этого устройства – уничтожение реальностей», - Дервиш нарочно сделал паузу, чтобы проследить за реакцией остальных управляющих. Реакцией было удивлённое молчание.
«Ты это серьёзно?» - без всякого скепсиса спросила Нитара.
«Мои союзники говорили об этом абсолютно серьёзно».
«Если это правда, и такое устройство действительно существовало, то как мы могли его не заметить?» - изумился владелец рассудительного голоса.
«Похоже, эта технология значительно превосходила всё, чем мы когда-либо располагали… Как бы то ни было, но артефакт был уничтожен».
«Хватит ходить вокруг да около!» - нетерпеливо проворчал кто-то.
«Хорошо. Предположение первое – планета Меридиан имеет какую-то неизвестную связь с иными вселенными. Предположение второе – то, что интересует Шао’ссоров на этой планете также не принадлежит нашей реальности. Предположение третье – предмет интереса ящеров находится там, где раньше был слингер, пронзавший планету едвали не до самого ядра. Предположение четвёртое (вероятно лишь на 25%) – подземный город имеет множество уровней, уходящих вглубь Меридиана, нижние уровни прилегают непосредственно к ядру. И, наконец, предположение пятое – то, что нужно ящерам, находится на самом нижнем уровне города у самого ядра планеты».
«Предположения…», - скептически молвил «рассудительный», явно не доверяя логическим выводам Дервиша. «Но ничего точно ты сказать не можешь».
«Это так», - согласился Дервиш. «Но мне уже удалось организовать…исследовательскую экспедицию для проверки моих выводов».
«Неужели?»
«Её осуществят те союзники, о которых я говорил»
«То есть на самом деле ещё ничего не сделано? Это так на тебя похоже…», - шутливо прокомментировала Нитара. «А почему ты так уверен, что твои таинственные союзники проведут эту экспедицию, поверив тебе не слово?»
«Потому, что я хорошо их изучил», - казалось, что Дервиш только что улыбнулся. «Их народ слишком любопытен, чтобы оставить всё как есть. Они организуют экспедицию…если только…», - но его прервали:
«А знаете – меня интересует другое – что нам делать сейчас?» - спросил кто-то, не принимавший участия в беседе.
«Сейчас нам следует сделать две вещи – во-первых, восстановить экосистему Меридиана, которая была послностью уничтожена недавней бомбардировкой. Все данные по планете я вам перешлю. С этим делом могут справиться пятеро из нас. А, во-вотрых, всем остальным нужно будет охранять планету, не подпуская к ней ящеров, если те появтяся».
«Почему было бы не отправить кого-нибудь в погоню за их армадой?» - спросил ещё один из слушателей.
«А это как раз я собирался сказать, пока меня не перебили», - укоризненным тоном проворчал Дервиш. «Ящеры сбежали в иное измерение, а нам туда путь заказан. И сбежали они не просто куда-то, а в родную систему моих союзников. И это проблема. Но это уже их проблема. Думаю, они её решат».
«Твои союзники - пришельцы из иной реальности?» - удивилась Нитара. «тогда они действительно смогут о себе позаботиться».
«Я на это надеюсь», - согласился Дервиш…
Воцарилось молчание. Каждый обдумывал полученную информацию. Однако, тишина длилась не долго:
«Всё, что ты рассказал, в корне менят расстановку сил, которую мы так долго старались сохранить», - зазвучал рассудительный голос. «Однако я не могу не заметить – ты кое-чего недоговариваешь».
«Лишь оттого, что и сам не всё знаю».
«Возможно», - согласился рассудительный. «Но ответь на вопрос – имеет ли смысл оборонять эту твою планету, основываясь на предположениях, пусть и  с высокой степенью вероятности их соответствия действительности? Да и что по-сути мы сможем сделать, когда узнаем причину, приведшую Шао’ссоров именно сюда, если вскоре в системе обязательно появится Левиафан вместе со всей их Армадой?»
«Правильный вопрос, Дарак. Каверзный. В вашем стиле. Но наша задача всё-равно неизменна – не допустить ящеров к планете. Любой ценой…»
«И что мы от этого выиграем?» - раздался преисполенный сомнения голос одного из слушателей. «Левиафан – это сила, способная противостоять всем нам вместе взятым. И я лично не уверен, что в таком сражении победа будет за нами.
«Проблема не в Левиафане и не в ящерах как таковых, а в тех, кто привёл их сюда. В тех, кто почему-то заинтересован в преобразовании именно Меридиана», - внезапно радиоволны донесли до всех управляющих новый, никому не знакомый голос. Тотчас активно заработали системы слежения всех городов, а смертоносные орудия начали хищно высматривать незваного гостя в металлическом хаосе, оставшемся от разгромленного флота ящеров. И странный гость не заставил себя ждать – прямо в центре круга, образованного древними городами, искажаясь и зыбясь, точно призрак, протаял небольшой корабль. Его хищные, плавные и вместе с тем довольно резкие формы, причудливо изогнутые крылья, но самое главное – оружейные системы ясно давали понять, что это военный корабль. Но он точно не принадлежал Шао’ссорам.
«Кажется, я догадываюсь, кто вы такой, незваный гость», - сказал Дервиш, когда его сенсоры показали, что оружие неизвестного корабля неактивно.
«О, неужели моя слава уже бежит впереди меня?» - иронично осведомился гость. «Скажу честно – я к этому не стремился. Зато хоть представляться не надо».
«Вы – человек, которого называют Странником», - констатировал Дервиш.
«Верно».
«Тогда понятно, почему никто из нас не смог вас обнаружить».
«Я могу быть очень…незаметным», - отозвался Игорь (а это и вправду был он).
«Что это значит, Дервиш?» - сурово спросил Дарак.
«Странник… Звучит интригующе», - будто пробуя слово на вкус, проговорила Нитара. Такой поворот событий явно был ей по душе.
«Друзья, я объясню вам всё позже», - заверил всех Дервиш. «Но Странник это определённо тот, кого стоит выслушать».
«Хорошо», - согласился за всех Дарак, с которым никто не стал спорить. Вероятно, до копирования личности он занимал какой-то высокий пост и никто не решился идти против его авторитета.
«Вы говорили о «тех, кто привёл» Шао’ссоров в эту систему», - напомнил Дервиш. «Но по моим сведениям их флот возглавляет Первый Советник Императора».
«Перехватывали переговоры землян и ящеров?» - хитро переспросил Странник.
«Да».
«Но там, конечно же, не говорилось, что Первый Советник Императора, о котором вы упоминали, на самом деле является моим квантовым двойником из иной реальности…»
«Я… не знал. Хотя и догадывался о том, что он не ящер…», - Дервиш был явно озадачен такой новостью.
«Так же как и я не представлял до недавнего времени, почему ящеры пришли именно на Меридиан, пока не решил проследить за вами и послушать ваши переговоры», - казалось, что Игорь говорил совершенно серьёзно, но Дервиш сомневался в том, что человек, подобный Страннику, мог чего-то не знать о Шао’ссорах уж если те перешли ему дорогу. «И я думаю, Дервиш, вы правы во всех своих догадках».
«Вот как? Очень интересно…», - прокомментировал Дарак. «Похоже, что ящеры стали инструментом в руках… а в чьих, собственно, руках, Странник? Вы пока назвали лишь одно из их предводителей, но я уверен, что вы знаете куда больше, чем говорите».
«Вы правы. Мой двойник… Советник… Он на виду и скорее всего выполняет всю грязную работу, попутно отвлекая на себя внимание. по своей же натуре он никогда не отличался терпением, необходимым для детального продумывания своих действий, и желанием их продумывать. Хотя всё могло и измениться… Но одно я могу сказать точно – не он является инициатором «процесса», его мозговым центром. За ним стоит какая-то, не известная мне, но могущественная сила».
«Император Шао’ссоров?» - предположил один из управляющих.
«Сомневаюсь. Он скорее всего даже не подозревает, кем на самом деле является его Первый Советник. А даже если он и в курсе, то вряд-ли что-то будет делать, пока Советник действует в интересах Шао’ссоров. Хотя не думаю, что он вообще мог-бы что-то сделать с моим двойником…»
«С трудом в это верится», - скептически отозвался Дервиш. «Ящеры очень нетерпимы к инородцам и «неверным». А впрочем, не важно. Кажется я понимаю, к чему вы клоните, Странник».
«Просветите меня – и к чему же?» - ироничто осведомился тот.
«Зная вас по рассказам землян, рискну предположить, что сила, стоящая за вторжением ящеров и вашим двойником крайне опасна. Вы хотите узнать, что она из себя представляет. А затем уничтожить. То, что с вашими немалыми возможностями вы до сих пор этого не сделали, означает лишь одно – вы не смогли этого сделать. Ваш враг либо сильнее вас, либо хитрее и искусно прячется. А может, и то, и другое сразу. Поняв же цель врага, вы сможете создать ситуацию, когда тот вынужден будет выдать себя. И в этом ракурсе вполне логично с вашей стороны будет просить всех нас оборонять меридиан, когда сюда заявится Левиафан ящеров», - Дервиш замолчал, ожидая, что скажет Странник. Но он тоже молчал…
«Похоже, Дервиш,, ты попал в точку», - со смешком сказал Дарак.
«Да. Это так», - отозвался Странник.
«И вы действительно верите, что ваш план сработает, если мы останемся здесь защищать эту планетку?»
«Вероятность велика. В противном случае вам вряд ли стоит рассчитывать, что ваша вселенная просуществует ещё хотябы неделю».
«Не люблю ситуаций, единственный выбор в которых находится между победой, ценой множества жизней  и стопроцентно гарантированной гибелью», - проворчал Дарак. «Но вот вопрос – стоит ли вам верить?»
«Думаете, я не тот, за кого себя выдаю или преследую какие-то тайные цели?»
«Я верю Дервишу. Если он говорит, что вы – Странник, значит так оно и есть. Меня волнует другое – располагая минимумом информации вы строите далеко идущие планы. Что если вы ошибаетесь в чём-то? Кстати – вопрос о ваших целях тоже актуален…»
«По-моему, вы просто ищете, к чему придраться, так как не хотие менять привычное положение вещей… Очень похоже на политику», - спокойно отозвался Игорь. Дарак замолчал, задетый за живое. «Верить мне, или нет – решайте сами. Ничего доказывать не собираюсь. Но вы уже должны были понять – ящеры обязательно вернутся сюда. И это возможность для вас раз и навсегда покончить с угрозой Шао’ссоров».
«Геноцид?», - проговорил кто-то, и воцарилось молчание. Казалось, что сейчас уже никто не мог ничего добавить к сказанному и сулышанному.
«Знаешь, Дарак, а ведь он прав», - после долгой паузы прозвучал женский голос. «Я остаюсь здесь».
«Нитара?..» - Дарак хотел ей что-то возразить, а потом почему-то передумал: «Хорошо. Мы останемся здесь и выполним твою просьбу, Странник…»

В первое мгновение он даже не поверил собственным глазам – прямо в центре экрана обзора висел огромный серо-жёлтый шар небесного тела, испщрённого кратерами самого разного калибра. Правая сторона планетоида была окутана тьмой, а левая, освещённая лучами далёкого солнца, напоминала самый что ни на есть дырявый швейцарский сыр. Но главное потрясение заключалось не в этом – оно заключалось в планете, вокруг которой и вращался этот самый «сыр». То была голупая бланета, сияющая подобно отшлифованному бриллианту в лучах далёкого светила. Даже отсюда, с расстояния в несколько миллионов километров, были хорошо видны облака в её атмосфере и очертания континентов. Слишком знакомые очертания слишком знакомых континентов, чтобы их можно было не узнать!
Земля!
Советник, поражённый увиденным, молча стоял и просто следил за тем, как массивная туша Луны медленно бороздила просторы космоса. Он хотел вывести флот совсем не сюда!
«Какого чёрта!?» - крутилось у него в мыслях. Впрочем, даже сейчас, выбитый из колеи произошедшим, он умудрялся крывать за барьерами лжи то, что на самом деле происходило у него в душе. Чего нельзя было сказать об управляющих – их мыслесферы хаотично изменялись, метались от одного цвета к другому, от страха к удивлению, от удивления к суеверному ужасу. Никто не мог понять, что произошло – почему вместо запланированных координат на случай экстренного отступления они оказались в совершенно незнакомой планетарной системе в неизученной части вселенной.
Советник окину взглядом то, что осталось от передовой армады – система наблюдения, передающая образы прямо в мозг через пси-поле, услужливо сменила картину с лунно-земной панорамы, на немее красочную – всё пространство обзора заполонили корабли Шао’ссоров. Некоторые были серьёзно потрёпаны в битве. Немногим более пятнадцати тысяч кораблей сумели уцелеть при столкновении с Древними.
«Скверно… Слишком большие потери. И как я не подумал о том, что управляющий может позвать на помощь! И вот теперь – Земля!», - он отключился от системы обзора, вновь «оказываясь» в мозговом центре флагмана. Гигантский мозг судорожно подёргивался, издавая противные хлюпающие звуки. Управляющие, заточённые в коконы контроля, нервно вздрагивали.
- Полный анализ! – скомандовал Советник, вновь подключив сознание к системе обзора – теперь перед его мысленным взором на фоне кораблей и Луны, продолжающей свой вечный путь, возникли странные, ни на что не похожие крьчковатые символы – отчёты о рабте всех систем и органов корабля до и после перемещения, об их работе во время перехода, а так же куча всевозможных параметров различных процессов, сопровождавших переход…
«Ничего нет», - удивлённо подумал Советник, просмотрев отчёты. «Никакого внешнего воздействия на системы корабля… Да и не в них дело…», - он задумался. И тут догадка пронзила его со всей суровостью безжалостной истины: «Проклятые камни! Самый нестабильный и капризный элемент системы! Именно с помощью волшебных Сердец я открывал портал! Вот поэтому-то я никогда и не любил магию! Верно христиане говорят – колдовство от лукавого… а всё эта база землян! Всего одна ассоциация, отвлёкшая меня, ничтожная мыслишка, возникшая в процессе концентрации, и вот уже конченая точка маршрута – Земля, а не пограничшая система Сар’кш…», - он отвлёкся, уловив изменения в ментальном поле – управляющие успокаивались и замирали в ожидании приказа. Сейчас только это они и могли сделать, приученные слепо следовать приказам и не способные на проявление инициативы.
- Переместить флот на теневую сторону спутника планеты, - рапорядился Совтеник, покидая зал…
…Всё замерло…
Люди заворожено и настороженно смотрели, как то тут, то там возникали, точно по волшебству, странные энергетические сгустки-мембраны, озарявшие всё вокруг синим светом.
«Дамы и господа…то, что сейчас происходит просто невероятно», - выдавил из себя Нолт. Его оператор судорожно наводил камеру то на один портал, то на другой, то на третий, а то и вовсе снимал гигантскую стройку общим планом, и тогда становилось видно – порталы заполонили её всю до самого горизонта…
Люди в холле центрального полицейского управления Хитерфилда, смотревшие репортаж в прямом эфире, молчали, затаив дыхание. Только Крис недовольно ворчал – ему ничего не было видно, поэтому отец посадил его к себе на плечи.
Стражницы и Калеб тоже молчали. Но их молчание было вызвано удивлением иного рода – никто из них и представить не мог, что Гильдия магов решиться эвакуировать меридианцев на Землю!
А Нолт, чей голос доносился из динамиков, сбивчиво продолжал комментирвоать: «Люди… Жители планеты Земля! Сейчас мы с вами являемся свидетелями эпохального события – с минуты на минуту должен состояться первый в истории человечества контакт с внеземным разумом! Сколько лет человечество мечтало об этом дне? Сколько лет мы боялись этого дня… Сколько раз фантасты, учёные, пророки и обычные люди пытались предугадать то, каким будет первый контакт и какие последствия он повлечёт за собой… Говорили о кораблях, вторжениях, взаимном непонимании и непреодолимых различиях… И вот сегодня ответы на все вопросы наконец будут получены!
Наверняка сейчас в мире нет ни одного человека, который бы не следил с замиранием сердца за тем, что происходит здесь. Могу поспорить, что сейчас в мире нет ни одного равнодушного…», - пафосно вещал Нолт. Остальные репортёры, вероятно, делали то же самое на своих языках. Камера выхватила их толпы журналистов Крутова и Звягинцева. Первый стоял скрестив руки на груди и с довольным и, одновременно – снисходительным видом наблюдал за репортёрами. Второй, казалось, вообще не обращал внимания на происходящее и был полностью поглощён процессом завязывания галстука самому себе. Получалось не очень. Вернее – совсем не получалось.
Вдруг яркая синяя вспышка осветила группу журналистов – прямо перед ними над склоном холма в воздухе возникла маленькая светящаяся точка, стремительно увеличивающаяся в размерах, за секунду превратившись в сияющую синим энергетическиую плоскость. Объективы камер жадно уставились в ту сторону, а репортёры выдали в эфир очередную порцию пафосных комментариев.
И тут, наконец-то, свершилось!
поверхность портала пошла волнами, стала полупрозрачной, и все увидели ту сторону…
Замерло всё.
Даже Нолт, славивишийся болтливостью, не сомг ничего сказать – настолько он был потрясён увиденным: с той стороны на репортёров смотрели три человека! Мужчина с длинными белыми волосами, одетый в фиолетовую мантию. Седобородый старик в расшитом золотом красном одеянии. И юная девушка, в своём наряде похожая на принцессу из какого-то сказочного королевства. Девушка сделала шаг, переступила границу между мирами, и, сопровождаемая электрическими разрядами, окутавшими портал, ступила на Землю! Завеса тайны, наконец, была снята…
А камеры тем временем безучастно следили, как из других порталов тоже начали появлятся люди в средневековых одеждах. Вид у этих людей был измождённый, и становилось понятно, что в последнее время им пришлось многое пережить. Мужчины, женщины, дети, старики – у каждого была своя поклажа, каждый нёс или узелок, или сумку, или мешко, заполненный чем-то. Иногда из порталов люди появлялись в сопровождении странных, невиданных животных, нагруженных тюками, мешками, сумками, бурдюками и тому подобным. Иногда эти животные были запряжены в телеги, на которые сразу несколько семей складывали свои пожитки. И у всех этих людей, выходивших из порталов, на лицах была печать скорби…

- ЛЮДИ?!?!?!? – изумлённо возопил Крис, ёрзая на «загривке» у свего отца и пытаясь придвинуться ближе к экрану, при этом от волнения и шока он совершал массу ненужных движений и обильно жестикулировал, поэтому едва не свалился на пол… если бы не Калеб, на которого мальчуган удачно приземлился прежде, чем мистер Лер успел его подхватить. – Как это вообще может быть? Они что уже ассимилировались и приняли человеческий облик? Чтобы мы не увидели, что на самом деле они мерзкие, склизкие и со щупальцами? – требовательный взгляд мальчика был устремлён на Хай Лин, как эксперта по внеземным формам жизни. К счастью, отвечать на вопрос девушке не пришлось – какой-то лысый полицейский, подозрительно напоминающий одного актёра, обернулся и шикнул на Криса. Парнишка сразу утихомирился.
- Постойте, - внезапно сказала миссис Хейл, вглядываясь в происходящее на экране. – Эта девочка… почему она так похожа на Элион? – несмотря на то, что вопрос был скорее ричторическим, у корнелии всё внутри сжалось и похолодело – не известно, к чему могло привести появление Элион на Земле, тем более такое – когда её увидят по всему миру. Тарани понимающе кивнула, переглянувшись с подругой: «Ох и не нравится мне эта затея, очень не нравится», - передала она свою мысль стражницам…

- Рады приветсвовать вас на планете Земля, господа и дамы, - вышел вперёд Крутов, приветствуя Элион, Магнуса и Фобоса. Звягинцев шёл следом. Вместо приветствия он громко чихнул. А потом ещё раз. Чтоб наверняка.
- Будьте здоровы, - сказал кто-то из журналистов на ломанном русском.
- Похоже, сейчас самое время для фразы: «Земляне! Мы пришли с миром!», - пробормотала себе под нос Элион, невольно улыбнувшись. А затем сказала:
- От имени всего своего народа я хочу выразить вам, люди Земли, благодарность за ваши доброту и щедрость, за помощь, которую вы всегда оказывали нам в трудную минуту. Мы никогда не забываем добрых деяний, и всегда будем помнить о том, что ваш народ сделал для нас, - и ко всеобщему удивлению Элион поклонилась, заставляя тем самым последовать своему примеру и брата с Магнусом.
- Не стоит нас благодарить – мы просто не могли поступить иначе, - учтиво ответил Крутов. – Надеюсь, вас не затруднит ответить на пару вопросов?
- Нисколько, - ответила девушка. Похоже, никого из присутствующих не смущало, что «инопланетяне» знают английский язык…
- Господа репортёры, - глава ФСБ обернулся, - если вы желаете о чём-то спросить наших гостей, у вас есть такая возможность.
Похоже, что только этой фразы акулы пера и кадра дожидались – едва Крутов закончил, как град вопросов обрушился на «инопланетян», а тьму нарождающейся ночи в мгновение ока разорвали сотни фотовспышек. Впрочем, надо отдать должное журналистам – вели они себя гораздо более учтиво, чем обычно…
- Скажите, что привело вас на Землю?
- Как долго вы поддерживаете дипломатические отношения с Российской Федерацией?
- Правда ли, что вы долго наблюдали за земланами, прежде чем пойти на контакт?
И ещё сотни других вопросов в один момент обрушились на Элион, Магнуса и Фобоса. Князь пренебрежительно поморщился, демонстрируя своё отношение к происходящему. Элион вообще была ошарашена таким напором, хотя и представляла, чего можно ожидать. единственным, кто сохранил спокойствие, оказался Магнус. Именно он и начал действовать – поднял руку вверх, призывая репортёров утихомириться. Они утихомирились. Сразу. Все.
- Благодарю, - изрёк в бороду волшебник. – Прежде всего я хотел бы представиться. Моё имя – магнус. Юная леди, что стоит рядом – Элион. а этот уважаемы господин – князь Фобос, - маг вновь поднял руку, предупреждая очередную волну вопросов, которая вот-вот уже была готова обрушиться на пришельцев со всесокрушающей силой японского цунами. – Сегодня не только для вас, люди Земли, свершилось событие, знаменующее окончание целой эпохи. Вы веками задавались вопросом, одиноки ли вы во вселенной. Сегодня вы получили на него окончательный и исчерпывающий ответ. Мы же всегда знали, что не одиноки. И именно поэтому мы скрывались тысячелетиями, храня тайну о существовании нашего мира из опасения, что другие народу могут причинить нам вред, если узнают о нас. НО сегодня мы стоим перед вами… Сегодня для вас завершилась эпоха неведения и одиночества, а для нас – эпоха изоляции и страха… Но переходный период всегда даётся тяжело всем, кто в него вступает, - маг помедлил, внимательно вглядываясь в лица людей. Ни один не осмеливался прервать волшебника, ни один не сказал, даже не прошептал ни слова. Все слушали. Слушали внимательно, проявляя уважение и почтение к человеку, о существовании которого узнали лишьминуту назад. Если бы их сейчас спросили, почему вдруг они повели себя в столь неестественной для себя манере, никто бы не смог ответить на этот вопрос. Но слова здесь были излишни – все они чувствовали нечто, исходящее от Магнуса, словно бы некую  ауру. Чувство было похоже на то, что появляется при посещении храма или монастыря, когда душа успокаивается, на неё нисходит умиротворение, и ты чувствуешь благодать, как бы разлитую в самом воздухе, который в таких местах тоже иной. Мягкий, сияющий невидимым добрым светом… Глядя же на волшебника, люди прониклись к нему уважением, граничащим с благоговением. Однако сам маг не был к этому причастен – никакой магии он не применял. Скорее всего на людей так подействовала сама обстановка, важность момента и, вероятно, возраст и облик архимага… Ведь всех в детстве учили тому, что старшие люди мудрее и их надо уважать, почитать. И вот сейчас, совершенно странным образом эти уроки, давно забытые и осмеянные, дали о себе знать… Выдержав подобающую случаю паузу, волшебник продолжил:
- Свершившееся тавит перед нами всеми нелёгкую задачу – мы должны научиться жить по-новому, принять то, что произошло и двигаться дальше. Это будет сложно. Особенно для некоторых людей, как среди вас, так и среди нас, - он мельком глянул на Фобоса, который со скучающим видом наблюдал за происходящим. – Но я уверен – нет ничего, с чем мы все вместе не смогли бы справиться.
Репортёры робко молчали, не решаясь прервать мага, но он, похоже, уже сказал всё, что хотел. Наконец, Нолт набрался храбрости и решился задать вопрос:
- Скажите, сэр Магнус, что привело вас на Землю?
- Надежда, - ответил маг. – Мы прибыли сюда в надежде обрести убежище от силы, что разрывает наш родной мир на части… На Землю прибыла лишь небольшая часть беженцев. Остальных приняли два других мира, с которыми мы поддерживали дипломатические отношения…
- Постойте – вы сказали «два других мира»? – удивлённо переспросила женщина восточной наружности, перебив волшебника.
- Да, - кивнул тот. – Но мне казалось, что вас это не должно удивлять.
- Скажите, что это за сила, которую вы упомянули? – прилетел вопрос.
- Это враг, который оказался слишком силён.
- Враг? Может ли он последовать за вами сюда? – взволнованно спросил кто-то ещё.
- Вряд ли, - раздался из-за спин группы «пришельцев» ровный и уверенный голос. Оператор Нолта навёл камеру на его владельца – неторопливой походкой на холм поднимался человек в камуфляже. Это был ни кто иной, как Пётр Андреевич Васильев собственной персоной.
- Васильев? Ты? – воскликнул Крутов, заметив новое действующее лицо. – Ах ты чертяка! Сумел-таки выбраться! – он крепко, по-дружески, пожал руку военному учёному. Журналисты снимали. – Как группа?
- Все здесь, - усмехнулся Пётр. – Прибыли последним рейсом так сказать.
- Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня, - кивнул Крутов.
- Погодь радоваться… Тут такое дело… Вобщем есть у меня к тебе разговор, - полушёпотом произнёс Васильев, недоверчиво косясь на толпу репортёров, жадно хватавших каждое слово. – Приватный.
- Ясно, - кивнул крутов. – Дамы и господа, - обратился он к иностранным гостям, - к сожалению, дела не терпят отлагательства. Я вынужден вас покинуть. Но Николай Владимирович с радостью ответит на все ваши вопросы, - Николай Владимирович шустро занял позицию между своим начальством и репортёрами. Начальство же неспешно удалилось по направлению к одному из зданий…

Дамы и господа! Мальчики и девочки!! Леди и джентльмены!!!!!!!!!!! Возрадуйтесь, ибо я сделал ЭТО!!!!!!!!! Я ЗДЕСЬ И Я СДЕЛАЛ ЭТО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Десятая глава!
Глава, над которой я работал более полугода!!!!!!!!!!!
Это триумфальное возвращение!!!!!!!
До конца саги осталось всего чуть-чуть - последняя глава уже готова почти на половину.
А сейчас то, ради чего все мы здесь сегодня собрались! Предпоследняя глава "Времени перемен"!

Глава 10. Exterminatus*

«Тебя спросят, имел ли ты право уничтожить десятки миллиардов. Но лишь немногие поймут, что ты просто не имел права оставить их в живых».
Вселенная Warhammer 40K.

«В темноте слепец — самый надёжный проводник. В эпоху безумия пусть тебя ведёт сумасшедший»
Вселенная Warhammer 40K.

________________________
* - уничтожение. Очищение целого мира при помощи специального снаряда. Процедура, которая находится в ведении Святой Имперской Инквизиции (Вселенная Warhammer 40K)

Ясное синее небо было прекрасно. Ни одной тучки, ни одного облачка, а цвет его был таким насыщенным, что возникало чувство, будто до этого самого момента ты и не знал никогда, что такое настоящее синее небо…
Впереди, у самого горизонта, игриво и призывно поблескивала серебром в лучах заходящего солнца широкая лента реки. Но большую часть обзора занимала поражающая воображение зелёная равнина, у которой не было ни конца, ни края и где лишь изредка попадались небольшие группы раскидистых деревьев… Этот простор кружил голову, завораживал, манил, давая пьянящее ощущение свободы и непередаваемого, тихого, радостного счастья. Казалось, что за спиной вдруг выросли крылья и, легко оттолкнувшись от земли, можно, взмахнув или, воспарить в небеса, а затем, попутно совершая умопомрачительные воздушные трюки, рухнуть в реку, что у горизонта, отдавшись на волю течения и наслаждаясь приятной прохладой и журчанием воды…
Джайна зажмурилась от удовольствия и глубоко вдохнула воздух, наполненный приятными ароматами трав и цветов. Медленно-медленно выдохнула.
- Как же здесь хорошо, - прошептала она, продолжая любоваться видами. Она сидела на холме, возвышавшемся посреди равнины. Позади неё стремилась ввысь довольно неказистая на вид башня, сложенная из кирпича давным-давно. Само строение было не слишком высоким и напоминало нечто среднее между ветряной мельницей и обсерваторией. Время вместе со своими главными помощниками – ветрами и дождями неустанно работало над башней – её основание заросло плющом и мхами, которые всё ещё стремились к новым высотам, кирпичи уже давно сменили свой первоначальный цвет на бледно-буро-кофейный, но, несмотря на все старания природы, пока ещё крепко держались на своих местах. Вообще же башня внушала чувство причастности к чему-то таинственному, ожидание чего-то сказочного. А ещё от неё веяло благородной стариной. И сыростью…
- Странно, - прошептала девушка. – Меня не было здесь всего несколько дней, а, кажется - будто целая вечность минула, - она прислушалась, но ответом ей стало лишь жужжание пчёл. Мимо пёстрой стрелой пролетела какая-то птичка. Было очень приятно и хорошо сидеть вот так, любоваться красотами природы, ни о чём особо не волнуясь, ничего не опасаясь, не боясь, что вдруг откуда-то из тёмных глубин вселенной появиться жуткий могучий враг, готовый обратить твой мир в пепел…
Мысли плавно перетекли в иное русло. Перед внутренним взором начали возникать картины недавнего прошлого: первое впечатление от Меридиана и восторженные мысли: «Это же иной мир!», наполненные радостью и ожиданием. А затем, подобно ледяному душу: «Меридиан в опасности», и взволнованные лица магов Гильдии… И первая встреча с врагом на его же поле боя и по его правилам. Это вообще была первая ментальная схватка в её жизни! И тогда ей и Мориону просто чудом удалось избежать смерти, а может и даже более ужасной участи… И лица стражниц, такие юные, но уже отмеченные печатью скорби… И, наконец,  Странник с его двойником… «Как же они похожи!», - подумала Джайна, глядя вслед скрывающемуся за горизонтом Солнцу. Сердце её забилось чаще, едва в памяти возник образ Странника, «мистического и таинственного путешественника между измерениями», - как о нём сказал Магнус однажды. И сразу возникло странное чувство пустоты, отсутствия чего-то важного, как будто она забыла что-то и не может вспомнить, что именно, сколько бы ни старалась. «Так, стоп! Неужели я скучаю по этому чудаку?» - строго спросила себя девушка. Разум говорил, что вроде-бы не должна – знает она этого человека совсем недолго. Можно сказать, они едва знакомы. Да и вообще… Но чувство всё-равно не унималось, оставаясь невосприимчивым к такой аргументации. Но сейчас в памяти оживали дивные, завораживающие образы вселенной, которые показал ей Странник. Даже сейчас дух захватывало от этих воспоминаний. И девушка вдруг поняла – по какой-то непонятной причине она действительно скучает по этому странному, эксцентричному человеку, с которым едва знакома, хоть это и казалось ей иррациональным. И, что самое странное – ей это нравилось, пусть она и не очень хотела в этом себе признаваться. Было в этом Страннике… Игоре нечто неуловимое, что заставляло вспоминать о нём, постоянно воскрешая в памяти его образ. И в последнее время такие воспоминания почему-то заставляли девушку волноваться….
- Прекрасный закат, - от неожиданности Джайна, погружённая в свои мысли, вздрогнула. Обернулась – на неё с улыбкой смотрела учительница, Элеонора. Женщина, заменившая ей мать.
- Я не услышала ваших шагов, - вставая, сказала девушка. Женщина мягко улыбнулась:
- Красоты Арханты поистине завораживают…
- Да. приятно вернуться домой… Не думала, что буду тосковать по всему этому в Меридиане.
- Прекрасный мир, который постигла ужасная судьба, - с болью в голосе сказала Элеонора. – Столько людей погибло за такое короткое время, а мы даже не смогли нанести врагу ни одного удара… Народ меридиана ещё очень нескоро сможет оправиться от этой трагедии.
- Есть какие-нибудь новости? – продолжая смотреть на закат, спросила ученица. Но теперь она уже не выглядела такой беззаботно счастливой, как несколько минут назад. Элеонора встала рядом и тоже устремила взор к горизонту:
- Я недавно говорила с Аноаром. У них в Базилиаде всё нормально. Беженцы обустраиваются, а местные им помогают по мере возможностей. Здесь тоже всё спокойно…
- Что? – уловила перемену в голосе наставницы Джайна.
- От Магнуса и Элион до сих пор нет вестей.
- Так давайте свяжемся с ними сами.
- Уже пробовала. Никто не ответил. Словно с той стороны попросту никого нет.
- Разве такое возможно? – с удивлением и тревогой спросила девушка.
- Хм… Они повели небольшую группу меридианцев на Землю, уж не знаю, почему… А у землян есть устройства, не позволяющие использовать магию. Возможно, поэтому…
- Но ведь если эти устройства включили, значит что-то случилось!
- Мы этого не знаем. И предупреждая твою следующую фразу – нет. Мы не отправимся на Землю. Сейчас наше место здесь. Мы должны помочь людям Меридиана устроиться на новом месте…
- Они прекрасно справятся с этим и без нашей помощи, - подбоченилась Джайна. Она прекрасно понимала, что, в общем-то, Элеонора права. Но ничего не могла с собой поделать – такой уж у неё был характер: если где-то случалось что-то плохое, она не могла оставаться безучастным наблюдателем и всегда старалась хоть немного помочь нуждающимся, а если же обстоятельства не позволяли этого сделать, то она ощущала себя виноватой, и это чувство вины было просто нестерпимым. Джайна просто не могла представить, как можно пройти мимо, когда кому-то плохо, и он-она-оно нуждается в помощи. Признаться честно, девушка и сама не знала, откуда у неё взялся такой альтруизм, ведь то, что ей выпало пережить в детстве, да и затем, наблюдая за жестокостью мира – всё это могло сделать из неё совсем другого человека. Хотя, возможно, именно вопреки пережитому и всем жестокостям мира девушка и стала именно той, кем и являлась. Не последнюю роль здесь сыграла и Элеонора, воспитывавшая в своей юной ученице лучшие духовные качества. Однако сейчас Джайна была не согласна со своей учительницей и не собиралась отступать от своих принципов. Хотя дело было не только в этом…
- Я тоже тревожусь за них, Джайна. Но сама подумай – не известно, что за причина не позволила Магнусу связаться с нами. Может быть нам просто стоит подождать…
- А если нет? Если случилось что-то серьёзное? – строго спросила девушка.
- А если нет… Если нет, то вряд-ли нам стоит лезть в пекло, ни с кем не посоветовавшись, когда наши силы распылены и мы ничего не знаем. Наше вмешательство может обернуться роковой ошибкой.
- Но также вероятно, что помощь им сейчас очень нужна.
- Зачем говорить о том, что ещё только может быть и не известно точно? Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что я права, - покачала головой Элеонора. Она знала, почему Джайна не торопиться с ней соглашаться – дело здесь было не только в её характере и принципах. Давал о себе знать и максимализм, свойственный всем людям в её возрасте. И, возможно, была ещё одна причина, по которой Джайна так рвалась на Землю. Странник, отправившийся вслед за Магнусом… И эта причина тревожила женщину куда больше прочих – из-за неё Джайна могла совершить какую-нибудь глупость.
- Да. Понимаю, - согласилась девушка почти шёпотом. – Но и я права тоже. Всё зависит от точки зрения.
Элеонора тяжело вздохнула. И раньше бывало, что они с Джайной спорили. Но сейчас всё было несколько иначе. Волшебница была уверена, что поступает правильно. Но также понимала, что у её ученицы не меньше оснований на правоту. По правде говоря, Элеонора сейчас разрывалась между тем, что правильно, и тем, что должно. Поэтому она колебалась и была не слишком уверена в своих действиях с одной стороны, но с другой осознание необходимости поступать так, а не иначе, не позволяло ей принять то, о чём говорила Джайна как руководство к действию.
- Или от привязанностей, - сказала волшебница. Намёк был достаточно прозрачен.
- Привязанностей? – удивлённо переспросила Джайна.
- На Землю тебя зовёт не только чувство долга. Есть и ещё одно чувство. Зачастую оно не подвластно голосу разума и заставляет человека совершать либо глупости, либо героические подвиги…
- Что-то я не пойму, о чём вы. Или это такой способ сменить тему?
- Думаю, ты не станешь отрицать, что помимо прочего ты хочешь вновь увидеть Странника, - в глазах Элеоноры сияли иронические искорки. По-доброму ироничные. Так могла бы смотреть мать на свою дочку в аналогичной ситуации.
- Ну, с чего бы это вдруг мне хотеть его видеть? – смущённо спросила девушка, раздумывая над словами учительницы о чувствах. Что же она действительно чувствовала к Страннику? Симпатию? Или это было просто дружеское расположение и ничего больше? Или же наоборот – нечто большее, чем просто дружба? А может, все эти мысли и сомнение просто результат действия психологических барьеров, которые она построила сама для себя, и истинные её чувства только и жду момента, чтобы освободиться от оков… Но один факт был неоспорим – Элеонора прекрасно читала в душах людей. Зачастую она могла увидеть даже то, чего люди сами о себе никогда не знали. Так неужели?..
- Разум здесь безсилен, как я уже сказала. И, всё же, стоит попытаться, - женщина сделала приглашающий жест, призывая Джайну следовать за ней к башне – уже почти стемнело и на небе стали появляться звёзды. К тому же холм прекрасно продувался холодным ветром, который с запада гнал чёрную тучу. По ярким вспышкам в той стороне становилось понятно – надвигается гроза.
- Попытаться сделать что?
- Я говорила с ним, - сказала Элеонора.
- Со Странником? Зачем?
- Я хотела узнать, что он за человек, но… Я не смогла прочитать в его душе ничего, кроме того, что он мне позволил… Он совсем не такой, каким кажется.
- Надеюсь, вы говорите мне это не потому, что, как вам кажется, у меня есть какое-то «чувство»? – строго спросила девушка. Её было не очень то приятно, что сейчас Элеонора вдруг стала вмешиваться туда, где Джайна и сама ещё не разобралась.  К тому же тут был и обычный в таких случаях протест молодости: «Зачем вы вмешиваетесь, ведь это моё дело, а не ваше, и вас оно не касается». Но и игнорировать слова учительницы девушка не могла. Странник виделся ей чудаковатым, эксцентричным, замкнутым, но благородным по духу человеком.  Что же могла в нём увидеть Элеонора, сильнейший маг в области духовной магии?
- Нет. Я говорю это просто потому, что это правда. В его душе почти не осталось света. Тьма следует за ним по пятам, и все кто его окружает – в опасности. Я не знаю, что ему довелось пережить на жизненном пути, но вряд ли этот тот же Странник, о котором Магнус нам говорил. В том смысле, что с тех пор Странник очень изменился.
- Я не заметила в нём ничего такого. Не было в нём ни тьмы, ни опасности, когда мы с ним… беседовали, - немного смущённо возразила Джайна. Сказанное Элеонорой так резко противоречило тому образу, который девушка создала в своём воображении, что она не хотела верить услышанному. И, всё же…, - я  ведь тоже умею читать в душах людей. И несколько раз я пыталась читать в душе Странника. Там не было тьмы. Были тоска и горе. Но и радость. Доброта…
- Хм… Можно ли верить тому, что мы обе увидели? – пожала плечами волшебница. Они как раз подошли к башне – у открытой настежь двери их уже ждали господин весьма преклонных лет в буро красной, выцветшей от времени, довольно потрёпанной мантии, и Фрейнар, который напротив одел, кажется, свой самый лучший наряд. К тому же на сей раз он был без своих вечных спутников – энергетических шаров.
- И охота вам было мёрзнуть? – меланхолично осведомился маг.
- Зато у нас вышла занимательная беседа, - ответила Элеонора.
- Беседа? Мне показалось, это был спор, - улыбнулся Фрейнар, пропуская женщин в башню. Господин преклонных лет сразу же закрыл дверь, приговаривая что-то про холодный ветер, сквозняки, нерадивых гостей и простуду.
- О, неужели ты подслушивал? Вот уж не думала, что мирная жизнь может настолько сильно повлиять на тебя, - смерила мага взглядом Элеонора.
- Вовсе нет. Просто было слышно даже отсюда…
- Э-э, вот нашли тоже повод! – проворчал старик, беря с одного из стеллажей, коими был уставлен по периметру весь первый этаж башни, увесистый фолиант. Свет здесь давала большая люстра как минимум с полусотней свечей… Вернее она должна была его давать, но вряд ли владелец башни был в состоянии зажигать ей каждый вечер. Поэтому множество свечей были расставлены везде, где их только можно было поставить, не рискуя при этом вызвать пожар. В данный же момент в качестве источника света использовались те самые три волшебных шара с которыми, казалось, Фрейнар был неразлучен. Сейчас все три шара висели под потолком, равномерно освещая весь первый этаж.  В центре помещения стоял стол – массивный, деревянный, без изысков – заваленный кипой свитков, книгами и листами пергамента. Скраю, на большой стопке книг, стоял свечной огарок. Естественно книги под ним были в восковых потёках. Вокруг стола располагались три кресла, а у стены – кушетка. – Называется пустил по старой дружбе в обсерваторию…
- Ну а ты-то чего ворчишь, Варрик? Мы же тебе вроде как не мешаем, - спросила у старика Элеонора.
- Ну так это да. И на том спасибо, - кивнул старичок, углубившись в чтение. Или он просто сделал вид…
- От Магнуса по прежнему никаких вестей? – перевела разговор в иное русло женщина.
- Совершенно, - пожал плечами Фрейнар, занимая одно из кресел. Оно было старое и потёртое, а маг был одет так, как приличествовало одеваться, отправляясь на аудиенцию к королю. Контраст был настолько разительным и комичным, что Джайна, на миг позабыв обо всех проблемах, улыбнулась.
- А-а, понимаю, - усмехнулся Фрейнар. – Ну хоть что-то же здесь должно выглядеть шикарно и ново…. Даже если этим «чем-то» будет мой наряд…
- Тебе что-то не нравится в моих интерьерах? – мимоходом, не отрываясь от книги, спросил Варрик. – Тогда милости прошу на улицу – там и ново, и красиво, и, кстати – гроза. Посмотрим на тебя через часок, когда вернёшься…
- Только без обид, звездочёт, - поднял руки маг. – Очевидно, здесь просто некому оценить моё чувство юмора.
- Может это потому, что сейчас нам не до твоего юмора? – предположила Элеонора, садясь в другое кресло.
- Это из-за Магнуса, да? – уточнил маг. – Признаюсь, мне и самому интересно, что же его задерживает. Или на Земле ему и Эсканорам оказали настолько помпезный приём, что у него просто нет времени?
- У меня нехорошее предчувствие, - покачав головой, совершенно серьёзно сказала Джайна.
- Хм… Духовная магия и дар провидца…, - задумчиво проговорил мужчина. – Такие вещи нельзя сбрасывать со счетов.
- Так же как и осторожность, - парировала Элеонора. – Не отрицай – ты был бы рад сбежать отсюда куда угодно, лишь бы только там нашлось применение твоей боевой магии, а то здесь, помогая беженцам от неё никакого толку.
- Я и не отрицаю – мне действительно здесь…
- Скучно? – ехидно продолжила волшебница.
- Не по себе, - не менее ехидно отозвался маг. – Жаль, Мориона здесь нет – уж он то смог бы пролить свет на причину молчания земной группы, и…, - речь мага была внезапно прервана – три волшебных шара, круживших под потолком, вдруг опустились в центр комнаты и слились воедино, образовав парящую в воздухе зеркальную поверхность. Секунду спустя стало понятно, что это вовсе не зеркало – окно в иное измерение, сквозь которое на всех присутствующих взирал почтенный седобородый старец в белом одеянии. Аноар. Отчётливо было видно только его лицо, остальное было расплывчато, словно в какой-то дымке – позади мага смутно угадывались очертания каких-то зданий…
- Помяни его, а он тут как тут, - пробормотал Фрейнар, ибо Морион, о котором он только что вспоминал, как раз был на Базилиаде вместе с Аноаром, Тибором и Любой.
- Элеонора, Фрейнар, - не здороваясь начал властитель стихий, что говорило о крайней важности его сообщения. – Боюсь, что у меня не самые радостные известия…
- Дай угадаю – это касается Магнуса и Эсканоров? – предположил Фрейнар.
- Да. У Мориона было видение. Наши друзья и все, кто отправился с ними - в смертельной опасности. И не только они…
- Не только они? Что вы имеете в виду? – взволнованно спросила Джайна.
- Это всё, что мы смогли разобрать из его видения – оно было чрезвычайно туманным, да и то, что оно показывало происходящее в ином мире тоже сыграло свою роль… Но видения провидцев всегда говорят правду.
- И если морион почуял опасность для Магнуса и остальных, то значит так оно и есть, - продолжил мысль Фрейнар. -  Вот видишь, Элеонора, похоже судьба уже всё расставила по своим местам пока мы с тобой тут спорили.
- Да, - кивнула Джайна. – И теперь мы точно знаем, что они в беде. Мы не можем их бросить!
- Хм… Это верно, - согласилась женщина. – Однако мы до сих пор не знаем, что там случилось…
- Я понимаю твою осторожность, - сказал Аноар. – Но твоя ученица права – нельзя бросать их. Кроме того я думаю, что мы можем позволить себе небольшую спасательную миссию…
- Я бы охотно принял в ней участие, - отозвался Фрейнар.
- Я тоже, - вторила ему Джайна. Она надеялась, что теперь, под напором фактов, Элеонора переменит своё мнение и позволит ей отправиться на Землю… а ещё девушка рассчитывала на авторитет и веское слово Аноара, поскольку знала – её учительница свои решения так просто не меняет. Но на этот раз, похоже, девушка не ошиблась:
- Я не против, - сказал старый маг. – К тому же я и сам отправлюсь вместе с вами.
- Моё мнение вы знаете, Аноар, - отозвалась Элеонора. – Вы сильно рискуете, отправляясь на Землю и не имея ни малейшего представления о том, что там произошло. Этот риск может оказаться неоправданным… Но я не могу игнорировать видение Мориона. Пожалуй, то, о чём вы говорите, действительно необходимо сделать…
- Вы отпустите с нами свою ученицу?
- Теперь это её выбор. И надеюсь, что в конце-концов она всё же примет верное решение, - туманно ответила женщина. Старый маг кивнул.
- Что ж, через десять минут я буду у вас, а потом мы отправимся на Землю, - с этими словами Аноара волшебное средство связи в мгновение ока приобрело прежний вид – три энергетических шара резво взвились под потолок…

Сначала было недоумение. Затем оно сменилось настороженностью и тревогой. А после и страх начал медленно поднимать голову… Ревнитель и его воины были в смятении – они все внезапно утратили связь с ментальной сетью, будто она внезапно исчезла. Или, что ещё хуже – уничтожена. В любом случае это значило, что с армадой что-то случилось. Что-то…плохое.  Но несмотря на это воины не теряли самообладания и продолжали исправно выполнять приказы Ревнителя – они всё ещё исследовали захваченную базу людей, настоящий город, который оказался даже больше, чем говорили данные разведки. И постепенно завеса неизвестности, таинственности, окутывавшая это место, становилась прозрачнее, приоткрывая обрывки сведений о передовом форпосте враждебной расы, пришедшей из иного мира. И хотя их язык ещё не был до конца расшифрован, но Ревнитель уже знал многое об истории этой базы, о том, как и почему она была построена, а так же о некоторых событиях, предшествовавших этому… И именно эти сведения больше всего  заинтересовали Хо’раасса и встревожили его. К тому же он не оставлял попыток связаться с армадой, найти хоть какие-то следы в ментальном поле – хоть что-то, что помогло бы ему понять, что же случилось там, в космосе, на границе системы. И ради этого он готов был подвергнуть свою жизнь опасности – его генератор поддержания законов был отключён, чтобы не ограничивать его ментальные возможности. Но пока его поиски не приносили результата, в то время как чуждые законы мироздания, воздействуя на Ревнителя, меняли его, разрушали его тело и душу, рвали связи между частицами, медленно трансформируя саму материю из которой состояло его тело. Пока ещё это можно было терпеть, но с каждым мгновением боль становилась всё невыносимее – казалось, будто он медленно растворяется, распадается, а изменения всё накапливались, грозя стать необратимыми…
- Довольно, - проговорил Ревнитель, едва сдерживаясь, чтобы не рухнуть на пол и не забиться в припадке от раздирающей его боли. Включил генератор. Полегчало. Но дьявольская боль во всём теле ещё будет преследовать его какое-то время, да и восстановление произойдёт нескоро и тоже будет болезненным. – Хорошо, что нас учили этому, - сказал Хо’раасс, поднимаясь – он сидел в особой медитативной позе посреди контрольного зала базы пришельцев. Кроме него здесь никого не было – перед отбытием на миссию Искупления по захвату базы людей, казавшуюся самоубийственной, Первый Советник отдал в распоряжение Ревнителя лишь один десантный корабль и полсотни бойцов. Но, как оказалось впоследствии, миссия вовсе не была самоубийством, а даже напротив. И сейчас помимо прочего Ревнитель гадал: было ли известно Советнику, как всё обернётся, или нет? Однако подобные размышления всё-равно ни к чему не вели, поэтому мысль Хо’раасса повернула в иное русло…
«Слишком много тайн хранит эта маленькая планета. Слишком много загадок и многие из них пропитаны духом ереси. Ересь же сеет смуту и сомнения, сбивает с истинного пути… Но почему именно здесь? И почему именно сейчас, когда до нашей великой победы остаётся всего один маленький шаг? не это ли то испытание, о котором предупреждал Блюститель Духа, напутствуя меня?
Память услужливо воскресила перед мысленным взором Ревнителя тот самый день и час, когда он, уже готовый покинуть Ша’осс, Великую Родину, преисполненный благоговейного трепета, узрел Грот Просветлённых, что под обителью Ордена Ревнителей. Грот сей – одна из величайших святынь Народа, место, где тысячелетия назад Немеркнущий Просветлённый К’исаан’таар обрёл Истину Предназначения и силой своей воли высек в камне пещеры каждое святое слово Великого Откровения, которое и по сей день всё ещё там, неискажённое, незамутнённое, неподвластное самому времени сияет, озаряя своим светом самых достойных. И узнав о том, где его ожидает Блюститель, Хо’раасс сперва даже не поверил этому – столь велико было потрясение, ведь ни один Ревнитель, не достигший сана Экзарха, не имел права войти в Грот. А Хо’раассу было ещё очень далеко до Экзарха. И, всё же, снедаемый сомнениями с одной стороны – он ведь нарушает Закон! – а с другой – ведомый чувством долга (ведь неподчинение Блюстителю тоже является нарушением Закона!) и преисполненный благоговения, он отправился по старой винтовой лестнице к основанию обители, которая была построена над святым местом через несколько столетий после смерти Немеркнущего…
Шахта с лестницей была проложена в толще горы и являлась поистине огромной – светильники, что висели на равном удалении друг от друга по всей протяжённости лестницы, освещали лишь малую часть исполинского сооружения, хотя свет их был довольно ярок. И, всё же, он не мог совладать с истинным властителем этого места – вечной тьмой. Размеры шахты были таковы, что свет просто терялся во тьме, не достигая противоположной её стороны – Хо’раас не мог даже рассмотреть самые дальние фонари. И пусть сама лестница была выполнена без изысков – просто грубо вырублена в скале, но всё-равно вызывала чувство собственной незначительности в сравнении с тем, что находилось там, внизу.
О чём он думал в тот момент, спускаясь по кажущейся безконечной лестнице, сокрытой в полумраке? Странно, но сейчас Ревнитель уже не мог точно вспомнить, хоть и старался. Но он точно помнил, что мысли его в тот час были заняты чем-то важным…
Но вот лестница, наконец, привела его в большой светлый белый зал с колоннами по периметру. У этого зала не было официального названия и это, честно говоря, всегда удивляло Хо’раасса, ведь он прекрасно знал – уж точно лучше многих – у каждой вещи, явления или искусственного творения должно быть имя. То же, что имени не имеет – попросту не существует. Так учили его. Так учили и каждого Шао’ссора. И тому было несколько причин. Главная же причина – это ещё одна возможность для правящей элиты манипулировать и формировать сознание нации в нужном направлении. Конечно же эта причина не была известна никому, кроме избранных из высших каст и самого Императора…
… Оказавшись в зале, Ревнитель на миг остановился, осматриваясь и думая, как быть дальше – входить в грот он права не имел. К тому же сейчас он вспомнил, вобщем-то некстати, что зал этот, всё-таки имеет название – некоторые старшие братья по вере именовали его Залом Безымянных.
- Что ж, это имя очень ему подходит, - согласился про себя Хо’раасс, и решив что медлить больше не стоит – Блюститель Духа не терпел не пунктуальности – направился в другой конец зала, к проходу, что вёл в сам Грот Просветлённых. Но даже один-единственный шаг в этом направлении дался Ревнителю нелегко, и с каждым последующим ему лишь становилось тяжелее – всё его существо, преисполненное благоговейного трепета перед святыней, противилось этому, трубным гласом повторяя, что он не достоин этой высочайшей чести. Советь его «била в набат», призывая остановиться… Но чувство долга заставляло идти вперёд. И разрываемый этими противоречиями он, подойдя ко входу в Грот, откуда пахнуло прохладой, всё же, остановился, не смея ступить дальше ни шагу…
- Похвальное самообладание, Ревнитель Хо’раасс. Отличная дисциплина вкупе с почитанием Закона, - донёсся из грота, усиленный стенами, хода, голос Блюстителя. – Всё же посчитав, что Закон важнее прихотей одного высокопоставленного сановника, вы остановились, хоть с другой стороны чувство долга требовало идти вперёд… Вы правильно оценили ситуацию – Закон всегда важнее чьих бы то ни было приказов и прихотей – даже сам Император подчинён букве и слову Закона… Я в вас не ошибся… В конечном итоге именно на вас и пал мой выбор.
- Вы меня выбрали? Для чего? – гамма чувств, что сейчас полыхали в душе Ревнителя, была очень разнообразна – это и удивление, смешанное с недоумением, и благоговение перед святыней, даже стоять рядом с которой Хо’раасс считал наивысшим счастьем доля себя, и интерес к тому, зачем он здесь находиться и многое другое…
- Хотел бы и я знать, что тебе предстоит сделать, - вздохнул Блюститель. Из пещерного коридора донеслось далёкое эхо его шагов. – Однако я чувствую, что в грядущих событиях твоя роль будет очень важна. Как? Почему? Это мне неведомо…
- Вы имеете в виду моё назначение во Вторую Великую Армаду?
- Да, - последовал короткий ответ. Шаги слышались уже ближе. – Я чувствую это уже больше цикла… Тьма окутывает нас. Нежно. Мягко. Обволакивает, застилая взор, делая всё, чтобы мы ничего не заметили… Моя связь с Душой и Сердцем нашего мира слабеет. Это плохой знак.
- Но…, - Ревнитель был в замешательстве – услышанное никак не укладывалось в голове – настолько неожиданными были слова Блюстителя. И не верить ему было нельзя.
- Что? Тебе, как и многим другим – большинству - кажется, будто наш народ вновь вступил в эпоху благоденствия и процветания, верно? – на этот раз голос верховного сановника раздался за спиной Хо’раасса и тот от неожиданности вздрогнул, хотя и знал, на что способен его собеседник. А способен он был на многое – в том числе и транслировать свой голос на огромные расстояния, силой своего разума заставляя молекулы воздуха колебаться в той или иной области пространства, создавая звук. Именно так сейчас он и говорил с Ревнителем. Решив, однако, больше не обращать внимания на подобные «странности», Хо’раасс ответил:
- Да, Владыка. Вы правы – именно так я и думал… Но вы говорите, что тьма угрожает нам и нынешнее благоденствие лишь её уловка… В это нелегко поверить…
- Потому-то ты ничего и не замечал, как не замечают и остальные. Ты ведь даже сейчас с трудом воспринимаешь сказанное мной, - покровительственно отозвался Блюститель. – Никто не желает замечать истину, ведь она страшна и неприглядна. Потому-то все так хотят верить в красивую ложь и полуправду, что окружает нас уже довольно давно. И во многом мы сами виновны, что всё именно так – слишком заигрались с манипуляциями сознанием и силами разума…
- О каких манипуляциях вы говорите? – настороженно переспросил Ревнитель. Он никогда не слышал ни о чём подобном.
- Сейчас я говорю о том, чего тебе знать не положено. Забудь, - приказал Блюститель.
- Как пожелаете, - почтительно склонился Ревнитель. – Но позвольте задать вам вопрос…
- Хорошо.
- Если нашему народу действительно угрожает опасность, почему вы не объявите об этом? К вашим словам отнесутся со всей возможной серьёзностью.
- Может и так, - согласился Блюститель. – Но что у меня есть? Лишь смутное предчувствие? Здесь нужны более серьёзные аргументы.
- Но ведь вы – Блюститель Духа! Ваше слово – это Истина!
- И что с того? Те, кто не желают принимать правду, не примут её, кто бы им её не открыл. Так же было и с этой Второй Кампанией…
- Вы полагаете, она как-то связана с опасностью, которую вы чувствуете?
- Я знаю, что это так. после выступления Первого советника перед Собранием Высших, склонившим, наконец, чашу весов в пользу нового похода, ощущение надвигающейся тьмы усилилось. Связь прямая…
- И, всё-таки, я совершенно не пойму, зачем вы рассказываете всё это мне, - с некоторым сомнением сказал ревнитель, подразумевая, что он вовсе не тот, кто сможет быть полезен в решении этой таинственной загадки.
- Я это делаю потому, что хочу поручить тебе одно важное дело, - произнёс голос Блюстителя. – Скоро ты отправишься со Второй Армадой создавать систему Изменения. За ходом миссии будут пристально наблюдать Император и его Первый Советник… У меня есть сомнения по поводу этого похода и его настоящих целей. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Но предчувствие беды меня не покидает – лишь становится всё сильнее со временем.
- Чего вы хотите?
- Чтобы ты выполнял свою работу, Ревнитель. А ещё – подмечал все странное и необычное, ибо в самом конце на твою долю выпадет серьёзное испытание, которое станет моментом истины. Что это будет – мне неведомо. Это лишь предчувствие. Но в тот момент тебе придётся действовать самому, полагаясь лишь на свои силы и веру. Как действовать и что делать – ты должен будешь решить сам…
Образы прошлого начали тускнеть, таять, исчезать. Ревнитель из состояния медитативного полузабытья вернулся в настоящее. Ничего не изменилось – он всё так же был один в контрольном зале базы людей.
- Что же он всё-таки имел в виду? – осматривая странные на вид приборы, сам себя спросил Хо’раасс. – Что он хотел сказать мне на самом деле? Не думаю, что смог правильно понять его… Или наоборот – в словах Блюстителя не было тайного смысла? – ящер замолчал. Только что по ментальной связи, которая всё ещё сохранялась несмотря на исчезновение общей сети, воины доложили, что смогли запустить систему слежения за космическим пространством.
«Есть результаты?» - спросил Ревнитель.
«Расшифровка данных займёт время», - пришёл ответ. «Но визуальное наблюдение показывает, что в точке назначения на краю системы Армады нет…»
«Вот как? Что ж, по крайней мере, это объясняет исчезновение ментальной сети. Доложите, когда данные будут полностью расшифрованы».
«Как прикажете», - и ментальный голос воина смолк. Но вместо него вдруг возник другой, и не узнать его было просто невозможно:
«РЕВНИТЕЛЬ ХО’РААСС!» - пророкотал он с такой силой, что Ревнитель пошатнулся, а в глазах у него потемнело, как от пси-удара.
«Слава Великому, Первому после Бога! Слава Императору!» - потрясённо прошептал «ментальный» ответ Хо’раасс – никогда он даже думать не осмеливался, что однажды удостоиться высочайшей чести – беседы с самим Императором! Но сейчас случилось именно то, о чём он не помышлял даже в самых смелых своих мечтаниях – Император сам воззвал к нему. И он теперь обязан доказать Великому, что достоин этой чести. То, что сейчас чувствовал Ревнитель, было невозможно передать словами, ибо слова – лишь тени истины. Конечно можно было бы сказать, что сейчас им владело чувство всепроникающего преклонения и почтения вкупе с удивлением, потрясением… страхом и…благоговейной радостью. Но это было бы сродни попытке пересказать в двух словах «Войну и мир» Льва Толстого. Однако Императору, без сомненья, были хорошо видны все духовные метания его подданного.
«Оставьте традиционные приветствия и прочие любезности для более подходящего случая», - покойно сказал Император.
«Как пожелаете, Великий», - мыслесфера Ревнителя окрасилась в тона почтения. «Позволено ли мне будет узнать, о Великий, чем я обязан такой чести?»
«Обстоятельствам, Ревнитель. Я не смог связаться с Первым Советником. Что произошло?» - несмотря на страх, который этот вопрос вызвал у Ревнителя, Хо’раасс собрал волю в кулак и ответил, ничего не утаивая – всё-равно это было безполезно:
«Я не знаю, что произошло. Могу пока лишь констатировать факт – армада исчезла!»
«Исчезла?» - задумчиво переспросил Император. «Она была уничтожена?»
«Не известно. Сейчас я как раз пытаюсь выяснить, что же произошло».
«Хорошо. посмотрим, что вы узнаете… Но поскольку Советник сейчас недоступен, то вам, Ревнитель Хо’раасс, придётся взять на себя ту миссию, что я собирался поручить ему…»
«Ваше слово – закон, Великий», - максимально почтительно отозвался Ревнитель. Чувства переполняли его, и, хотя он и пытался их скрывать, но радость его была столь сильна, что скрыть её было почти невозможно. Подумать только! Ещё вчера он едва избежал казни, пойдя на крайнюю меру – «Искупление боем», чтобы восстановить свою честь, а сегодня сам Великий Император, Первый после Бога, говорит с ним! И более того – желает поручить ему, нижайшему и самому недостойному из всех недостойных миссию чрезвычайной важности – ведь она предназначалась для Первого Советника. И Ревнитель сделает всё, что будет угодно Императору. Если надо – он убьёт за Него. Если надо – он умрёт во славу имени Его. А если надо – то совершит даже невозможное…
«Похвальное рвение», - довольно констатировал Император, заставив Ревнителя устыдиться того, что не сумел совладать с эмоциями. «А чтобы вы поняли истинную роль и значение вашей миссии», - с нажимом на слове «вашей» продолжил Император, - «я для начала задам один вопрос: скажите, Хо’раасс, вы не задумывались о том, почему в самый последний момент я отдал распоряжение о смене завершающей точки системы Изменения?»
«Ваше Величество, никто и никогда не обсуждает Ваши приказы, ведь они всегда мудры и продиктованы необходимостью…»
«Я спрашивал не об этом. Можете говорить честно, без утайки. Я не стану преследовать вас за правду».
Ревнитель замолчал, пытаясь справиться с волнением. Удавалось ему сейчас это не очень хорошо, но медлить с ответом он не посмел:
«Ваше Величество, я действительно не раз задумывался над тем, почему вы отдали этот приказ», - вымолвил Ревнитель и внутренне весь напрягся, ожидая, что же сейчас ответит Император. Жизнь Хо’раасса сейчас висела на волоске. Однако не смерть страшила его. Честь клана всегда важнее жизни одного из его членов…
«Что ж, и к какому выводу вы пришли?» - спросил Император, и Ревнитель понял – его страхи были напрасны. Великий сдержит своё слово. Как можно было в этом усомниться? Но что если Император сейчас проверяет его? А ведь усомнившись в самом Императоре Хо’раасс проявил себя далеко не с лучшей стороны…
«Я жду ответа», - очень спокойно, но властно напомнил о себе собеседник.
«прошу меня извинить, Ваше Величество… Я пришёл к выводу, что эта планета по какой-то причине очень важна, она – особенная…»
«В таком случае вы оказались весьма проницательны. Это действительно так – планета не просто особенная. Она уникальная. Единственная в своём роде. И как только я узнал о ней, о том, что она из себя представляет и что скрывает, я понял, что она – ключ к нашей абсолютной победе. Она – путь к нашему триумфальному возрождению!»
«Неужели одна планета может быть настолько важна?» - удивился Ревнитель.
«Как я и сказал – она уникальна», - последовал ответ. «И в силу обстоятельств, Ревнитель, именно вам я доверю сыграть решающую роль в нашей окончательной победе. Не подведите меня».
«Я исполню всё, что Вы прикажете», - смиренно отозвался Хо’раасс.
«Ещё бы», - довольно пророкотал Император. «Я расскажу, что вы должны делать…», - и тотчас же поток информации невероятной мощи обрушился на Ревнителя…

- Живо в машину, я сказал! – неистовый рык Барретта вывел стражниц из оцепенения, и они метнулись к лимузину. – Гони в аэропорт! – скомандовал Эдгар водителю, едва за последней из стражниц захлопнулась дверь. – Я расчищу дорогу! – советник президента даже не шелохнулся – лишь слегка повёл бровью и все машины на площади резко смело в сторону неведомой силой! Мотор тотчас взревел, авто рванулось с места и вовремя – город содрогнулся от первого удара орбитальной артиллерии – где-то вдалеке загоралось зарево, а в небо взвивались густые клубы дыма, пепла и пыли. Сила этого удара была такой, что моментально во всех домах города стёкла разлетелись вдребезги, а земля затряслась так, словно началось землетрясение.
Лимузин вильнул, выровнялся – водитель работал на пределе, выжимая из машины всё возможное…
И тут на Хитерфилд обрушился второй удар – совсем рядом – высотное здание на соседней улице поглотил луч белого света, и оно с диким грохотом сложилось как карточный домик! А затем последовал взрыв! Не обычный – в привычном смысле слова ничего не взорвалось, но ударная волна повредила все ближайшие здания, машины на улице разметала на десятки метров, корёжа их, подхватывая, опрокидывая или разрывая на части. Людей же ждала ещё более печальная участь…
Лимузин удержался на трассе лишь благодаря усилиям Барретта.
- Чёрт возьми! Какого хрена!?!? Что это ещё за придурки такие выискались? – рассыпался в проклятиях советник президента, продолжая следить за дорогой и расчищая машине путь. А город содрогался от всё новых и новых ударов, десятки и сотни зданий каждое мгновение разлетались на куски, рушились, заволакивая весь Хитерфилд клубами удушливой пыли. И очень скоро из-за неё вообще ничего нельзя было разглядеть. Барретт ругнулся особенно виртуозно, поглядел на стражниц – поначалу он не сообразил, почему они притихли, что с ними такое, но потом, посмотрев им в глаза, понял – это был страх. Страх с большой буквы «С». Впервые за очень долгое время с момента обретения волшебных сил они боялись. Боялись по-настоящему. Боялись так, что кровь стыла в жилах. Оно и понятно – Барретту тоже было не по себе. Он никак не мог ожидать вмешательства посторонней и очень могучей силы, коренным образом переломившей ход событий.
- Чёрт! В этой проклятой пыли мы не доберёмся до аэропорта, - сказал он, доставая из кармана пиджака спутниковый телефон последней модели, нажал пару кнопок и буквально прорычал в трубку:
- Симмонс! Вытаскивай нас отсюда немедленно! Как хочешь! – и в то же мгновение машину накрыло слепящим белым лучом…

Яркий белый свет заполнял всё. Казалось, что он был настолько плотным и всепроникающим, что пронизывал каждую клеточку, каждый атом её тела. Он появился так внезапно, что она даже не успела ничего понять, а в следующую секунду она уже была здесь, в этом странном белом… чём-то, где не было вообще ничего, кроме белого, всепроникающего света… И странное чувство лёгкости, полёта и… раздробленности? Да, пожалуй. Казалось, что она куда-то летит, но не сама по себе, как единое целое, а подобно песчаной фигуре, с которой сильный ветер постепенно сдувает песок, слой за слоем, чувство, будто где-то ещё находиться часть тебя, а ещё где-то – другая часть, этих частей много и все они куда-то движутся…
Вдруг она заметила нечто странное, что полностью контрастировало с окружающим белым пространством. Что-то чёрное, похожее на… «Каменные врата?» - пронеслось у неё в мыслях. «Откуда здесь врата? И вообще – где это «здесь»?» - вяло подумала она, разглядывая воистину фантасмагорическую картину – тут и вправду посреди безконечного белого пространства, залитого светом, стояли, а вернее – парили огромные каменные врата, испещрённые непонятными символами, знаками и письменами. Но ещё сильнее она удивилась, когда заметила, что напротив этих странных врат сидит на корточках не менее странная белая фигура, очертаниями напоминающая человека. Фигура вдруг резко обернулась, и хотя у неё глаз и лица, Вилл почувствовала – это существо смотрит на неё.
«Тебе здесь не место», - произнесла вдруг фигура спокойным, с ехидцей голосом. «Отправляйся домой, Вилл Вандом», - и едва фигура сказала это, как врата раскрылись, и оттуда, из тьмы, что они скрывали, на Вилл глянул огромный глаз.
- Кто ты? – спросила девушка, видя, как из врат к ней потянулись десятки извивающихся, подобных щупальцам, чёрных рук. Странно, но при этом Вилл не испытывала страха.
«Иногда вы, люди, называете меня Миром. Иногда - вселенной. Иногда – Богом. Иногда – всем, и иногда – одним. А ещё я – это ты», - ответила фигура. «Не нарушив запретов, ты случайно попала сюда. Я отпускаю тебя, Вилл Вандом», - и чёрные руки обхватили девушку…

Это был ангар. Большой, как и подобает любому ангару. Освещённый мерным и приятным жёлтым светом от ламп на потолке… Да только вот это был не совсем обычный ангар – стражницам даже не нужно было выходить из машины, чтобы понять это – здесь не было окон, а впереди маячила огромная зубчатая створка, больше похожая на ворота не ангара, а шлюзового отсека. Впрочем, главным было вовсе не это. Главным было то, что ангар был под завязку забит странными летательными аппаратами, лишь отдалённо напоминающими привычные взгляду боевые истребители. А в том, что эти летающие машины созданы для войны не было никаких сомнений – их пушки и ракетные подвески были весьма выразительны.
- Что ж, - пророкотал Барретт, выходя из лимузина (обе машины сопровождения также были здесь), - добро пожаловать на боевой корабль ВВС США «Одиссей», стражницы Завесы. Вы – первые гражданские, и уж тем более – первые маги, ступившие на его борт.
- К-корабль? – осоловело переспросила Хай Лин. – Какой корабль? – советник президента лишь усмехнулся.
Девочки тоже стали выбираться из машины, удивлённо озираясь по сторонам. Впрочем удивление их было понятно – ещё секунду назад они были в Хитерфилде, который бомбили из космоса.
- Вилл? – тревожно обратилась к подруге Тарани, видя что та всё ещё сидит в машине и смотрит в одну точку, пребывая в прострации. Вилл не обратила внимания на оклик, тогда Тарани взяла её за руку. Это подействовало – хранительница Сердца часто заморгала, приходя в себя. – Что с тобой, Вилл?
- Я… я не знаю, - ответила она. – Я была где-то… не знаю. И там были врата… Это такое странное место…
- Что за ерунда! – отмахнулся Барретт. – Луч телепорта сразу перебросил всех нас сюда.
- Телепорт? – уставилась на него Вилл как баран на новые ворота.
- Тот белый луч, что опустился на машину, - пояснил Эдгар, оставляя стражниц – из открывшейся в стене ангара двери к нему навстречу вышли трое в военной форме. Один, шедший впереди, имел капитанские знаки различия. Он был уже не молод, сед, кажде его движение казалось строго отточенным, выверенным, резким.
- Симмонс! Какого чёрта тут вообще происходит? – Барретт был явно не в себе.
- Лучше бы и спросил это у своего чёрта, - резко отозвался седой капитан. Похоже, он был не очень рад принимать у себя на борту правительственную шишку и гражданских. Об этом красноречиво говорил его холодный колючий взгляд, которым он наградил Эдгара, а затем стражниц. Сначала всех вместе, а затем каждую в отдельности. Тем временем из машин сопровождения тоже стали выходить люди. В основном это были семьи стражниц, но все они вели себя как сомнамбулы, отчего становилось понятно – они всё ещё находились под ментальным контролем Линдона. Сам он вылез из машины последним.
- Похоже, тебе не удалось решить всё деликатно, как ты уверял президента, - окидывая взглядом вновь прибывших язвительно изрёк Симмонс.
- А мой вопрос остался без ответа, - с нажимом произнёс Барретт, казалось, вовсе не заметив колкости в свой адрес.
- Да ни черта я не знаю о том, что происходит! Пятнадцать тысяч неопознанных кораблей появились над планетой двадцать пятнадцать минут назад словно из ниоткуда. До этого мы зафиксировали четыре мощных энергетических всплеска на обратной стороне Луны.
- Взрывы?
- Ядерные. Похоже, кто-то действительно уничтожил несколько их кораблей, как они и заявили.
- Какому идиоту это могло понадобиться? – вопрос был скорее риторическим, но Симмонс принял его на свой счёт:
- В галактике за десять лет мы нажили себе немало врагов. Но не думаю, что это кто-то из них, - пожал он плечами.
- Хотя это уже не важно, - отмахнулся Барретт. – Доложите обстановку.
- Если кратко – всё плохо. Это мягко говоря, - ответил капитан. – Наши десять кораблей – ничто в сравнении с чужой армадой, а «Атлантис» и аванпост, насколько мне известно, исчерпали весь свой боезапас… Нам вообще повезло, что система маскировки кораблей работает как надо и нас до сих пор не обнаружили…
- Я не об этом, - нахмурился Эдгар. Стражницы молча следили за этой беседой, пытаясь переварить крупицы новой информации и как-то встроить их в привычную картину мира. Даже на Линдона пока никто ещё не обратил внимания.
- Это ещё цветочки – на Земле всё куда хуже – каждый крупный город подвергся бомбардировке, военные, промышленные и правительственные объекты методично уничтожаются. Кроме того, у нас до сих пор нет связи с «Бортом №1». Число жертв подсчитать невозможно, но по приблизительным прикидкам – уже более девятисот миллионов!..
- И вы… вы так спокойно говорите об этом! – похолодев от ужаса, дрогнувшим голосом сказала Ян Лин. В глазах её стояли слёзы – душевная боль за всех тех, кто погиб в одночасье, за тех, кто погибал сейчас – за всех тех людей, которые никогда не имели никакого отношения ни к Шао’ссорам, ни к Меридиану, за тех, кто не имея ни малейшего представления о происходящем по чьей-то злой воле оказался втянут в жернова войны, была просто непереносима!
- Иосиф Сталин как-то сказал: «Гибель одного человека – трагедия. Гибель миллионов – статистика», - посмотрел на неё Симмонс. – Не думайте, что мне безразличны судьбы тех людей. Просто я не настолько сентиментален, чтобы лить слёзы по каждому, кто погиб там, внизу. Лучше подумать над тем, как избежать ещё больших жертв. Но пока, чёрт возьми, я не могу ничего придумать!!! Да если б было возможно – я бы голыми руками этих инопланетных гадов порвал! К сожалению, стоит только нам высунуться, и мы моментально будем уничтожены…
- Да, сейчас бы нам очень пригодилось какое-нибудь чудо, - проворчал Линдон и на него, наконец, обратили внимание. – К сожалению, мы не волшебники, - пожал он плечами, поглядев на стражниц.
- Вы хоть понимаете, что там сейчас происходит?!?! – вспыхнула Тарани. Буквально – её объял столб волшебного пламени. От неожиданности Симмонс отшатнулся, а двое его адъютантов схватились за оружие. – Там же сейчас люди умирают! Наши друзья! И ваши! Семьи! Это же геноцид! А вы говорите о какой-то паршивой статистике! Разве так поступает сильнейшая на планете армия? Разве вы можете сейчас оставаться в стороне, поджав хвосты от страха? У вас же есть корабли – сделайте же что-нибудь!
- Тарани, - окликнула подругу Корнелия. Окликнула едва слышно, голосом, наполненным болью. – Тарани, они…ничего… не смогут сделать, - прошептала она, борясь со слезами. Тщетно. Осознание собственного безсилия сейчас, когда на кон было поставлен существование не какого-то чужого и далекого мира, а родной Земли и всего человечества, резало по сердцу точно нож и было самой невыносимой пыткой. И каждый, находящийся здесь, в ангаре, понимал, что она чувствует. потому, что и сам чувствовал то же самое. Но не каждый поддавался этому чувству, которое постепенно могло переродиться в страх, страх – в ужас, а ужас – в отчаяние и безысходность. А безысходность в подобной ситуации не могла привести ни к чему хорошему. Напротив – она была прямой дорогой к гибели.
- Храбрые и дерзкие слова, - усмехнулся Линдон. – Особенно для тех, кто сам недавно был в такой же ситуации. А знаете, волшебница права – у нас есть корабли, и кое-что мы можем сделать.
- И что же по-твоему? – угрюмо посмотрел на него Барретт.
- Так уж случилось, что я кое-что знаю о нашем враге…, - пошевелил пальцами Макс. – Они не станут сражаться без командира. Они просто не способны на это.
-Ты… неужели ты предлагаешь атаковать их флагман? – утирая слёзы удивилась Хай Лин, которая так же, как и бабушка, была не в силах сдержать эмоции. Другие же стражницы пытались держать себя в руках, даже несмотря на ужасающую ситуацию.
- Именно! – воздел палец в воздух псионик. – Сконцентрировав на флагмане всю боевую мощь наших кораблей, мы, возможно, сможем…
- Стать лёгкими мишенями для остальной армады, - язвительно закончил за него Симмонс, косо поглядывая на всё ещё продолжающую гореть Тарани.
- Нет, если мы подойдём вплотную к флагману, - покачал головой Макс. – Армада не станет стрелять, если будет риск задеть его. Они выпустят истребители и бомбардировщики.
- Интересно, откуда ты всё это знаешь, - проворчал Барретт.
- Не твоё дело, Эд, - поморщившись, отмахнулся Макс.
- Сперва ты, Кесслер и Вонг куда-то исчезаете после гибели Скиннера. потом появляетесь почти через два года и затеваете идиотскую игру в террористов и заложников… А потом ты говоришь, что располагаешь сведениями о внезапно возникшем враге… Что-то тут не чисто, Макс, - покачал головой Барретт, - и не говори, что это не моё дело. А может это ты и привёл сюда эти корабли?
- Что за бред! – возмутился Линдон.
- А ну молчать, вы оба! – внезапно гаркнул Симмонс, и в его голосе была такая сила, что и Баррет, и Линдон действительно тотчас умолкли. – Это мой корабль, и я не позволю устраивать здесь балаган! Мало того, что вы в нарушение всех правил притащили сюда гражданских без допуска, так теперь ещё и грызётесь меж собой! Будь вы моими подчинёнными, я бы давно упрятал вас на гауптвахту, а по законам военного времени – вообще расстрелял. В сложившейся ситуации мы не можем себе позволить никаких разногласий, потому что мы – единственная защита, оставшаяся у человечества.
- Но…, - начал было Барретт.
- Ещё одно слово и даже твой телекинез тебя не спасёт, псионик, - холодно произнёс Симмонс. И Эдгар знал, что он прав – на всех кораблях подобного типа стояли генераторы подавления пси-способностей.
- Хорошо, Симмонс, - неохотно ответил Эдгар.
- Итак, раз инцидент исчерпан, то советую вам переместиться в каютах. А у меня много работы – нужно подготовить атаку на флагман противника. И ты, - он ткнул пальцем в сторону Линдона, - пойдёшь со мной.
- Всегда пожалуйста, - отозвался тот. – И ещё одно – Эдди, тебе сейчас придётся объяснять семьям этих девчонок, где они оказались, и что вообще происходит, - он хитро улыбнулся и быстрым шагом последовал за капитаном, уже покинувшим ангар…

Сколько же времени прошло с тех пор, как он побывал здесь в первый раз? Год? Два? Пять лет? Для этого мира – возможно, для него же – гораздо больше. Время – вещь относительная, и в каждом мире у него свои правила и своя скорость…
Забавно сколь причудливые изгибы и финты иногда вытворяет судьба. А в этот раз ситуация была не лишена скрытой иронии – кто бы мог подумать, что через столкьо летон вновь окажется в той же самой статиз-камере, что и много лет назад, когда был захвачен Медведевым! Только вот ситуация сейчас была иная. Да и камера – не чета прежней. После его бегства её переделали, улучшили и теперь выбраться отсюда было мягко говоря непросто и даже прежний трюк с телекинезом здесь бы уже не помог – статиз-сфера, висевшая под самым потолком камеры (довольно просторной, кстати) перламутровым шаром, и поддерживаемая тремя силовыми контурами в полу, подавляла деятельность тех отделов мозга, которые были ответственны за «работу» сверхъестественных способностей арестанта. Иными словами, Странник, подвешенный в центре сферы, словно муравей в янтаре, был сейчас не более чем человеком, не способным даже пошевелиться. Отливающее перламутром поле окутывало его точно саван, не позволяя двигаться и подавляя все двигательные сигналы, посылаемые его мозгом. Искусственный паралич в действии.
Установка работала совершенно безшумно и Игорь слышал, как на базе была поднята тревога, хотя камера, казалось бы, должна быть ещё и звуконепроницаемой. Он знал, чем вызвана эта тревога. Знал, что так будет. Он сознательно совершил то, в результате чего и оказался здесь. Знал он и о последствиях, которые были неминуемы, и, несомненно, уже начали претворяться в реальность. Он чувствовал себя последним негодяем из-за того, что спровоцировал ящеров… Да он и был им! Осознание этого вкупе с чувством своей вины за неисчислимые человеческие жертвы, а, по сути – за начало самого настоящего геноцида человеческой расы, тяжёлым, адски неподъёмным грузом лежало у него на душе, яростно опаляемой вопиющим гласом совести.
Нет.
Он вовсе не собирался отсюда сбегать. Напротив – он хотел здесь остаться. И не только потому, что его терзала совесть, доставляя нестерпимую душевную муку – всё же он сделал то, что должен был, полагая, что поступает правильно. В конечном итоге. Но это не помогало ему отстраниться от той боли, что нещадно терзала его душу и сердце, будто норовя разорвать их в клочья. Впрочем, вряд ли ему могло что-нибудь помочь. Он не отстранялся от этого, прекрасно сознавая, что заслужил это. Но всё-равно не видел иного способа – всё должно было случиться именно так, а не иначе. В противном случае… он даже не хотел думать о том, что было бы в противном случае. Да и сейчас ещё слишком рано было о чём-либо судить, ведь всё может пойти… не так. А ведь он пошёл на чудовищное преступление ради того, чтобы всё сложилось так, как нужно. Но малейший просчёт, самая ничтожная ошибка могла обратить всё в прах в мгновение ока. А цена поражения СЛИШКОМ высока… Тут он услышал как замок двери камеры клацнул – кто-то собирался сюда войти. Впрочем, чтобы гадать было не нужно, чтобы понять, кто это. Крутов Сергей Иванович собственной персоной. А с ним двое в боевых экзоскелетах со странными ружьями наготове.
- Это на тот случай, если ты вздумаешь выкинуть какую-нибудь глупость, - холодно сказал экс-глава ФСБ, заметив, куда смотрит Игорь. Он подошёл ближе, встав почти под самой сферой. По его лицу было видно – сейчас он борется с самим собой. Ему было противно находиться здесь, рядом с предателем, чьё злодеяние можно было сравнить, пожалуй, лишь с предательством Иудой Искариотом Иисуса Христа. Ему было до глубины души Противно сознавать, что ещё совсем недавно этот… ч е л о в е к, Странник, был другом и союзником, который так много сделал для Земли и России, а потом совершил величайшее в истории преступление, по сути поставив человечество на грань уничтожения. И Крутову сейчас очень хотелось поступить так, как велит ему совесть – судить Странника по законам военного времени. Но с другой стороны профессиональный долг не позволял ему этого сделать. Как глава ФСБ, пусть и отстранённый от занимаемой должности, он был обязан прежде допросить Странника. С применением самых жёстких мер, если потребуется. Ведь Крутов знал, что первым же ударом орбитальной артиллерии ящеры уничтожили политических руководящих сил не только России, но всего мира, погрузив его в хаос, анархию и отчаяние… а затем начали методично уничтожать военные и промышленные объекты везде и всюду. И он должен был понять - зачем всё это понадобилось Страннику? Что он хотел этим показать? Чего намеревался добиться? По какой причине он обрёк миллиарды невиновных на смерть?
Молчание затянулось.
- Хотите спросить о чём-то? – предположил Странник. Казалось, что он был совершенно спокоен и хладнокровен, но Крутов уловил в его голосе нечто такое… Печаль? Раскаяние? Для этого теперь уже слишком поздно.
- О многом, - сухо ответил Сергей Иванович, посмотрев Игорю в глаза. Тот взгляда не отвёл, и эта «дуэль» продолжалась какое-то время. – Но на самом деле меня волнует всего один вопрос – зачем?
- Зачем? А вы сами как думаете? Зачем мне вдруг понадобилось предавать человечество, обрекая его уж если не на гибель, то на почти полное уничтожение? Зачем мне понадобилось брать на душу столь неподъёмный грех, хоть я и без этого не был чист перед Богом? Да я сам себе омерзителен за то, что сделал…
- Ага, а сейчас ты скажешь, что это всё-равно было необходимо, - зло процедил Крутов. В данный момент ему по большому счёту было наплевать на то, что чувствует Странник, винит он себя или нет, раскаивается или нет. Сергей словно чувствовал, как там, наверху гибнут люди, и с каждым погибшим что-то в его собственной душе отмирало, отдаваясь жгучей болью. Москва – уничтожена. Петербург – уничтожен. Все крупные города страны – в руинах. Армия обезглавлена и дезорганизована. правительство в полном составе погибло вместе со столицей… Хаос, разруха, паника, массовые безпорядки, а с начала бомбардировки прошёл всего какой-то час… И так по всему миру! Число жертв уже перевалило за полтора миллиарда человек и всё это – из-за Странника!
- Нет, я этого не скажу. Просто я – идиот, и не смог найти другого способа…
- Способа чего?!?! Я не об этом тебя просил, когда мы говорили в последний раз!
- Я помню этот разговор… И помню, о чём мы говорили. Ты заметил тенденции… негативные тенденции в развитии страны, которые были направлены на её уничтожение в конечном итоге. И направлялись они конкретными лицами как в самой России, так и из-за рубежа. Но ведь не только Россия была в дерьме по уши – весь мир в него погружён. И погружался всё глубже и всё быстрее с блаженной улыбкой дебила на лице, оболваненный и зомбированный в угоду небольшой группе лиц, поставивших свою личную выгоду, амбиции, благополучие, жажду власти и мировоззрение превыше блага всего человечества!... Это система… И бороться с ней на равных вы бы всё-равно не смогли, даже если бы всему миру рассказали всё, что вам удалось узнать. Эту систему просто невозможно было быстро и эффективно разрушить изнутри, тем более если ты сам – часть этой системы. Это было бы сражение не на год, и не на два – на столетия… И вот меньше чем за день этой системе, складывавшейся веками, сломали хребет! Ведь в первую очередь уничтожались те, кто имел влияние – политики, «серые кардиналы», главы корпораций и тайных обществ. И врагу даже не нужно было проводить разведку в традиционном смысле слова – ментальное сканирование планеты позволило им всё рассмотреть в деталях и понять, куда бить в первую очередь! Но как я и говорил раньше – дело не в этом. Думаете, что главная опасность – корабли ящеров, методично уничтожающие человечество? Нет. Они лишь предвестники. Истинная опасность идёт следом, и именно её я хочу предотвратить…

Холодная липкая тьма окутывала всё вокруг, лишь кое-где разрываемая слабым фосфоресцирующим свечением странных растений, похожих одновременно на гриб, бахрому и всклокоченную бороду пьяного дварфа. Растения эти сиротливо ютились на камнях, стенах и потолке пещеры. И хоть света давали они немного, но его было вполне достаточно для того, чтобы видеть, куда идёшь и не врезаться в эти самые стены. Но не достаточно, чтобы не спотыкаться…
Запахи здесь витали довольно однообразные и не сказать, чтоб уж очень приятные – сырость, плесень, мокрая земля и камень, гниль и ещё что-то, что невозможно было определить. И в этой подземной полумгле очень осторожно, не спеша, двигались три фигуры – одна, довольно крупная, постоянно кряхтела, пыхтела, сопела и спотыкалась, время от времени тихо ругаясь. Другая – поменьше, изящная, двигалась совершенно безшумно. А третья – маленькая, но очень ловкая, похожая на ребёнка.  И, всё же, хоть они и старались идти не издавая ни звука, но эхо здесь было очень чутким и подхватывало даже малейшие шорохи, разнося их по всему коридору. Масса же горной породы над головой оказывала гнетущее воздействие на психику, заставляя то и дело посматривать вверх. На всякий случай…
Наконец, впереди обозначилось пятно света, с каждым шагом увеличивающееся в размерах и делающееся всё ярче.
Проход. А вернее – выход.
- Наконец-то! – проворчала большая фигура звучным басом.  – Я уже думал – заблудились. После этой чёртовой бом…ба… чего-то там многие туннели завалило.
- Хватит жаловаться, Ловец, - отозвалась вторая фигура, в лучах тусклого света «бороды пьяного дварфа» оказавшаяся лордом Седриком.
- Кстати о жалобах, - огрызнулся Фрост, - мне вот интересно, куда подевалась колдунья. Странник вроде ясно сказал, чтобы мы шли к Бездне теней вместе, не разделяясь…
- Какая разница? Она всё-равно появится там, где нужно, - заговорила третья фигура голосом пятнадцатилетней девочки. – А раз так, то и думать об этом незачем…
Наконец они вышли из тёмного туннеля, проложенного в толще горных пород в незапамятные времена, о которых не сохранилось даже легенд. Троица оказалась на большой каменной площадке, почти в центре гигантской шахты-разлома стены которой, теряясь в темноте, поднимались всё выше и выше, пока не сходились в одной точке где-то на недосягаемой высоте, откуда бил слабый тоненький луч солнечного света, едва различимый здесь, внизу.
- Вот она – Бездна Теней, - подойдя к краю площадки и посмотрев вниз, сказал Фрост. То, что он видел внизу, в общем-то не сильно отличалось о того, что было над ним. Разве что внизу не было солнечного света, а магические светильники были только на уровне каменной площадке, где расположился «отряд». – Интересно, как всё-таки Рейтер умудрился там выжить?
- Забавно, - усмехнулся Седрик. – Из всех мест на Меридиане сумела уцелеть только эта чёртова пропасть. Жестокая ирония судьбы – место для самого изощрённого наказания стало вдруг самым безопасным в мире, - по лицу лорда скользнула его фирменная ухмылка.
- Что, лорд, желаете здесь отсидеться? – раздался из туннеля, откуда они только что вышли, резкий, неприятный голос Нериссы. Она уже была здесь, хотя её появления никто не заметил.
- Какой тонкий намёк, - пожал плечами Седрик. Ему не доставлял радости факт сотрудничества с колдуньей, и, пожалуй, лишь слово, данное Страннику, удерживало его от того, чтобы не бросить «отряд» и заняться осуществлением своей главной задачи – мести Фобосу. А уж способов и вариантов этой мести за время, проведённое в тюрьме, лорд придумал ну очень много. И каждый последующий способ был намного изощреннее предыдущего. О том, что именно Нерисса освободила его из темницы, Седрик, конечно, помнил, как и то, что пообещал быть её союзником. До поры… Однако это вовсе не мешало относиться ему к колдунье неприязненно. – Впрочем, от вас я иного и не ожидал. Но вместо этой ненужной пикировки не поведаете ли нам, где пропадали?
- Хм… Что-то ты уж слишком любезен, лорд, - подозрительно глянула на оборотня Нерисса. Никаких иллюзий относительно их «союза» она не питала. Да сейчас она сама всё чаще приходила к мысли о том, что идея освободить бывших слуг Фобоса была отнюдь не лучшей её идеей. Впрочем, об этом уже поздно было жалеть. – Но если тебе действительно интересно – я смотрела, во что превратился Меридиан…, - трудно было поверить, но говорила она это с отчётливо проявляющейся болью в голосе. – Выжженная пустыня, где не осталось ничего живого, - и с каждым словом, с каждым воспоминанием о ныне мёртвом, но ещё совсем недавно прекрасном и цветущем мире, голос Нериссы звучал всё более жёстко и наполнялся яростью. Нет, пожалуй она была далека от того, что называют состраданием, хоть и знала, сколько людей погибло в этой адской бойне.  Эти злоба и ярость имели иную причину – мёртвый Меридиан являлся своего рода надгробием, могильной плитой для всех планов колдуньи по захвату этого и других миров.  И, несмотря на то, что она не желала принимать эту истину, гнала её от себя, но не могла избавиться от засевшей в душе, острой как бритва, боли, ознаменовавшей крушение всех её целей и смысла жизни последних десятилетий. И злоба колдуньи была адресована тем, по чьей вине это произошло. Ящерам. Но особенно – Первому Советнику, этому надменному напыщенному типу! С каким бы удовольствием Нерисса поквиталась бы с ним! Однако она понимала, что это невозможно – он был гораздо могущественнее её. И от этого ярость лишь усиливалась, бущуя в душе ведьмы адским пламенем.
- Неужели всё… всё погибло? – пожалуй, впервые за очень долгое время Фрост не сумел сдержать эмоций – его голос дрогнул. Нет, когда в нём клокотала ярость, и он не сдерживался – это было одно дело. Это было даже хорошо. Но сейчас… Сейчас всё было не так. Но какая теперь разница?
- Я не знаю, - пожала плечами Нерисса, понимая, что сейчас чувствуют Ловец и остальные её спутники. Она чувствовала то же самое. Разочарование в своих силах, стыд, горе, ярость и ненависть к тем, кто учинил всё это и множество других, менее выраженных чувств сплетались сейчас в единый клубок… Пусть даже сейчас все четверо продолжали строить из себя безжалостных и безчувственных существ, для которых чужое горе – ничто, а уничтожение родины ничего не значит… Но колдунья понимала, что это было не так. Всё то время, что им пришлось бездействовать, ожидая приказа Странника, она наблюдала за своими вынужденными компаньонами. И она замечала, как Седрик слишком часто хмуриться, а Миранда изредка теребит пуговицу на рукаве своего платья. За Фростом и следить не надо было – тот нервно расхаживал из стороны в сторону, да и вообще выдавал свои чувства массой других способов… Все они переживали за судьбу Меридиана. – Я не знаю, - повторила она ещё раз чуть тише. – Но, по-моему, это ещё не конец…
- Что ты имеешь в виду? – просила девочка-оборотень.
- Я видела в небе что-то… Не знаю, что это было. Что-то огромное, похожее по форме на снежинку. Оно медленно летело над руинами столицы с запада на восток, испуская яркий свет и выбрасывая в воздух странную искрящуюся пыль…
- Думаешь, это ящеры? – посмотрел вверх Седрик.
- Как я и говорила – я не знаю, - пожала плечами колдунья.
- Интересно, очень интерес-с-с-сно, - протянул лорд, поглядев на Нериссу. – Похоже, нам всё-таки предстоит сыграть свои роли в судьбе Меридиана и плане Странника… Иначе ему вообще не имело смысла заступаться за нас перед Гильдией, - задумчиво проговорил Седрик, переменив тему беседы. Мысль о том, что его родной мир уничтожен, всё же коробила его душу, разъедая её гневом точно кислотой.
- Похоже, он и вправду с самого начала собирался использовать нас как один из ключевых элементов своего плана… Вот только как? А главное – зачем? – будто говоря с пустотой, рассуждала Миранда. – А впрочем – кто его знает…
- Ну, похоже, скоро мы это выясним, - ответил лорд. – Как только узнаем, зачем он сказал нам ждать его здесь, у Бездны Теней.
Замолчали. Потому, что говорить, в общем-то, было уже не о чем. Да и не были эти четверо закадычными друзьями, чтобы проводить время в безсмысленных беседах. Однако минуты ожидания не известно чего тянулись неимоверно долго и казалось, что здесь, в месте с самой дурной репутацией во всём Меридиане, время причудливым образом изменяет свой бег и замедляется…
- Скажи, Нерисса, за что Оракул и Совет Братства заточили тебя пожизненно на горе Танос? – неожиданно спросил Седрик. Не потому, что хотел получить ответ. Ему было интересно, как на этот вопрос отреагирует старая ведьма. Он прекрасно знал, что воспоминания о том периоде жизни не доставляют Нериссе радости.
- Тебе разве больше заняться не чем? – метнула в оборотня колючий взгляд колдунья. Воспоминания и образы тех далёких дней с течением времени не утратили своей силы и были так же ярки, как будто всё это происходило совсем недавно. И чувства, которые они вызывали, с тех пор тоже совсем не изменились – гнев, обида, досада, разочарование, жажда силы и чувство, что с ней, Нериссой, обошлись несправедливо… Всё это долгие годы подпитывало её стремление вернуть утраченную силу, приумножить её, а заодно – поквитаться с магами Кандрокара. Но что от всего этого осталось сейчас? Её месть уже никогда не осуществиться, ибо Совет Братства, Предвечная Цитадели и сам Оракул уничтожены. Сила? Да. Она вернула её. Но даже с ней оказалась лишь безпомощной жертвой перед лицом врага, уничтожившего Меридиан, мир, с завоевания которого она собиралась начать свой победоносный поход. Приумножить силу? А какой теперь в этом смысл? Какой в этом смысл теперь, когда она увидела, на что способна технически развитая цивилизация, что она способна сотворить в целым миром? А ведь если она хочет властвовать над всеми мирами, ей неизбежно придётся столкнуться даже с ещё более могучими народами, чем Шао’ссоры. Что она сможет сделать тогда, пусть даже у неё и будет огромная магическая сила? Сейчас со всей очевидностью колдунье стала понятна одна простая истина – на любую силу рано или поздно всегда находится другая, превосходящая сила. И чтобы понять это, ей пришлось пройти через унижение, попав во власть Первого Советника, а затем – Странника, едва не погибнуть и пережить уничтожение родного мира. Но самое главное – постоянное чувство собственного безсилия, неспособности хоть как-то повлиять на ситуацию… Все её стремления и цели в итоге оказались всего лишь несбыточными мечтаниями ребёнка, рассыпавшимися в прах при первом же серьёзном испытании. А уязвлённая непомерная гордыня, хотя и напоминала о себе постоянно приступами гнева, едва только кто-то осмеливался перечить, уже не могла заглушить голос разума, который твердил: «Ты проиграла, несмотря на силу, которая у тебя была, несмотря на ум и хитрость, которыми ты всегда пользовалась крайне искусно. Всё это не помогло. Не поможет и впредь. Всё, к чему ты стремилась так долго – не имеет смысла. Смирись. Прими своё поражение и найди новую, достойную цель, чтобы жить, и новые силы, чтобы двигаться к этой цели». И ещё одна мысль в последнее время всё чаще посещала колдунью – не совершила ли она ошибку, когда попыталась отнять Сердце Кандрокара у Кесседи? И всё чаще ответом на этот вопрос становилось безжалостное «ДА».
Все эти мысли в один миг пронеслись в голове Нериссы прежде, чем она ответила Седрику. Однако он сейчас не собирался ждать:
- Странно, что ты затрудняешься ответить. Хотя… Наверно возраст даёт о себе знать – память уже не та, что раньше, - он наметил свою фирменную змеиную улыбку. Но колдунья, казалось, пропустила его едкие слова мимо ушей. По крайней мере она никак не отреагировала. Вернее отреагировала, но не так, как от неё ожидали:
- Знаешь, - посмотрела она на Седрика долгим пристальным взглядом, - наверное, это была ошибка, - а в следующее мгновение она даже не поверила, что сказала это вслух!
- Ошибка? – не скрывая удивления переспросил Седрик. – Я не ослышался? Что ж, признаюсь честно – я ожидал от тебя чего угодно. Всего. Но только не этого…
- Трудно поверить в то, что такая как я смогла назвать ошибкой большую часть своей жизни, растраченную на жалкие попытки обрести силу и власть? – полным горькой иронии голосом спросила Нерисса.
- Да. Трудно, - легко согласился лорд. – И тем не менее я тебе почему-то верю. Кроме того чтобы признавать свои ошибки нужна немалая сила духа даже если признаёшься в них самому себе… а чтобы сделать это в присутствии других… Похоже, я начинаю уважать вас, Нерисса. Хоть и не могу сказать, что рад этому.
- Вот уж чему я точно не рад – так это торчать здесь и ждать не известно чего! – проворчал Фрост.
- А что – в разве в темнице ждать не известно чего было приятнее? – ехидно осведомилась Миранда. Ловец хотел ответить ей подобающим образом, но внезапно напряжённо застыл на месте, давая знак остальным, чтобы те замолчали, и начал вслушиваться в тишину, лишь изредка нарушаемую тихими унылыми завываниями ветра где-то наверху, звуком разбивающихся о камни капель неподалёку и очень слабыми – на грани слышимости – шорохами и стуками, доносившимися из туннеля!
- Кто-то идёт сюда! – шёпотом сказал Фрост, становясь справа от прохода в скале и удобнее перехватывая дубину. Но его плану не суждено было осуществиться – из прохода вдруг вылетел какой-то круглый предмет, и в ту же секунду ярчайшая вспышка света резанула по глазам, ослепив всех четверых! Когда же зрение, наконец, вернулось, то Фрост обнаружил себя и своих компаньонов в окружении десятка людей, закованных в странную, ни на что не похожую броню. В руках эти люди держали необычные, грозные на вид продолговатые… штуковины – Ловец не знал, как это назвать. И эти самые «штуковины» были нацелены на четвёрку беглецов.
- Земляне? – удивлённо то ли спросила, то ли констатировала Нерисса.
- Верно, земляне, - в круг вошёл человек, чьё лицо скрывал шлем. – Но я бы хотел знать, кто вы такие.
- Пётр Андреевич! У нас нет на это времени! – окликнул человека юноша. Он хоть и был в бронекостюме, но оружия при себе не имел, да и шлема на нём не было.
- Нет, - качнул головой тот, кого назвали Петром Андреевичем. – Эти четверо здесь явно кого-то ждали. Здесь! У Бездны Теней! И ведь как выбрали момент! Кто мог знать, что мы придём сюда? Это неспроста. И я повторяю свой вопрос – кто вы такие? – вновь обратился он к четвёрке.
- Очевидно, ситуация не располагает к конфронтации, - молвил Седрик, верно оценив обстановку.
- Очевидно, - сухо сказал Васильев.
- В таком случае нам не остаётся ничего другого, кроме как сказать вам правду, - в отличие от Фроста и Миранды, Седрик с Нериссой уже имели возможность познакомиться с оружием землян и не желали лишний раз испытывать на себе его действие. Ловец же и девочка-оборотень, видя, что начальство не спешит затевать драку, тоже вели себя сдержанно и благоразумно. – Моё имя – Седрик. А это мои…товарищи: Фрост, Нерисса и Миранда.
- Сколь удивительны дороги судьбы, - усмехнулся Васильев. – Ваши имена мне очень хорошо знакомы. Мне прекрасно известно о вашей… дурной репутации. И что же четыре преступника делают здесь, в Бездне Теней? Неужели вас замучала совесть, и вы решили покарать себя таким образом? – едко спросил он. – Хотя навряд ли.
- Это всё из-за Странника, - ответила Нерисса, не обратив внимания на колкость. Ситуация ей определённо не нравилась, но сейчас она вновь ничего не могла сделать, даже если бы и хотела – ей бы просто не дали времени использовать магию… Но кроме этого у неё уже минуты две в уме крутилась мысль о том, что, возможно, именно этих землян они здесь и дожидались, а вовсе не странника, отправившего их сюда.
- Странник? И здесь он, - холодно произнёс Пётр Андреевич. – После того, как я узнал, на что он способен, меня не удивляет, его связь с такими как вы…
- Что вы имеете в виду? – спросил лорд.
- Вас это не касается.
- Касается! – возразила колдунья. – Похоже, он знал, что вы придёте сюда. Поэтому и сказал, чтобы мы ждали здесь, у Бездны Теней. А зная его могу предположить – он хотел, чтобы мы вам помогли.
- Мы не нуждаемся в помощи преступников и предателей, - резко бросил Васильев. – Вы останетесь здесь.
- Подождите! – вдруг запротестовал Румянцев. – Кто знает, что ждёт нас на нижних уровнях? Дервиш говорил, что его зонды по непонятным причинам выходили из строя уже на третьем подземном ярусе города. А некоторые системы моего комбеза уже потихоньку сбоят… Что если наше оборудование выйдет из строя по мере спуска? Думаю, помощь нам пригодиться.
- Неразумно брать их с собой, - качнул головой Пётр Андреевич. – Им нельзя доверять.
- А мы и не будем…
- И потом – как они смогут нам помочь? Что они смогут сделать, если откажет наша техника? Будут измерять показания магнитного поля и кучу других параметров на глаз? – осведомился Васильев.
- Мы обязаны Страннику жизнями, - тихо, но так, чтобы все услышали, сказал Седрик. – Этот долг священен и мы не станем от него отказываться. Сделать это означает обесчестить себя. Мы не предадим Странника и его интересы. И если он хотел, чтобы мы помогли вам, мы поможем, что бы нам ни пришлось делать.
- Какие пафосные и нравственные слова для того, кто поклялся в верности предателю всего человечества, - холодным сарказмом, точно скальпелем, полоснул Пётр. – Может вы и сгодитесь… Когда прибудем на место – пустим вас четверых вперёд на разведку. Если там будут какие-то препятствия, опасности или ловушки – вы в них обнаружите. Если попадётесь – вам не повезло. Если нет – на нет и суда нет. Холецкий, - обратился он к бойцу из оцепления, чей скафандр имел на груди небольшую пластину с выгравированными на ней командирскими знаками различия. – Следите за этими четверыми в оба глаза. Не хочу, чтоб из-за них у нас были проблемы.
«Проблемы всё-равно будут. И вы это знаете», - вдруг у всех в головах раздался неприятный сухой скрипучий голос – из туннеля вышел высокий – в полтора человеческих роста – ящер! Командующий Шро’так. Очевидно, ему было не очень удобно идти по туннелю, рассчитанному на людей, поэтому он немного отстал от группы землян. Сейчас он был одет в полный боевой костюм Шао’ссора-воина, обеспечивающий носителю мощную защиту от большинства типов воздействия. Так же как и жилища, одежда ящеров умела подстраиваться под требования и желания хозяина, изменяя свою форму и набор функций в зависимости от ситуации.
- Ящер!!!! – взревел Фрост. – Что он здесь делает?!?!?! Вы с ними заодно, люди?!?!? – взгляд Ловца наполнился яростью и он уже был готов совершить какую-нибудь глупость. Остальные члены «отряда» тоже заметно напряглись – никто из них не ожидал увидеть ящера в компании людей.
- Что это вы так переполошились? – спросил Васильев. – Разве вас должны волновать такие мелочи?
- Мелочь? – не унимался Фрост, схватившись за дубину.
- Нам не нужны проблемы, парень, - излучатель Холецкого уставился Фросту прямо в лицо.
- Фрос-с-ст, ус-спокойс-с-ся, - процедил Седрик, которого несдержанное поведение верзилы уже начинало раздражать. Несмотря на бушующую в душе ярость, Ловец послушал лорда и положил оружие.
- Хорошо, - кивнул Холецкий, убирая излучатель.
- Тот, кого вы сейчас видите перед собой – бывший командующий армадой противника. Во время операции по спасению стражниц завесы с флагмана Шао’ссоров он был освобождён нашим спецотрядом из заключения и предложил нам свою помощь, - пояснил Пётр Андреевич. – Надеюсь, теперь вы достаточно успокоились?
«Время», - напомнил Шро’так. «Не забывайте о нашей цели».
- Верно, - кивнул Васильев.
- Что вы собираетесь делать? – спросила Нерисса, решив сменить тему. У неё уже была одна догадка, но она хотела проверить, верна ли эта мысль.
- Спуститься на самое дно Бездны Теней, - спокойно, обыденно, как ни в чём ни бывало, сказал Васильев, словно всю жизнь только и занимался тем, что совершал подобные спуски.
- ЧТО?!?! – не смог сдержать удивления Фрост. Он даже помыслить не смел о том, что кто-то когда-нибудь по доброй воле захочет спуститься в Бездну! От одной только мысли об ужасах Бездны Фрост холодел от страха. Но этого нельзя было показывать остальным.
- Только то, что вы слышали. Мы считаем, что так можно проникнуть на нижние уровни того сложного комплекса сооружений, который вы зовёте Заветным Городом.
- Но зачем вам это вообще понадобилось? – Седрик был крайне заинтригован ходом событий.
- Есть вероятность, что истинная причина, приведшая ящеров в ваш мир, находится именно там. Узнав, что им нужно, мы, возможно, получим шанс одолеть их… И не допустить гибели Земли…
- Гибели Земли? – переспросила Миранда.
- Довольно разговоров! – поднял руку Васильев. Тотчас некоторые сегменты его скафандра засветились изнутри синим, как и броня остальных людей. Мгновение спустя все они уже парили над землёй. Шро’так и вовсе уже завис над самой бездной – в его костюм тоже был встроен антиграв, хоть и работал он менее эффектно, чем у землян.
- Никогда бы не подумала, что такое вообще возможно, - усмехнулась Нерисса. – Земляне, ящеры и преступники Меридиана объединяются для достижения общей цели… Видно, мир и правда изменился. И мы вместе с ним, - она взмахнула рукой, в которой всё это время держала чёрный кристалл – Сердце Кши’асса, и четвёрка беглых преступников оказалась заключена в прозрачную сферу. Она плавно поднялась в воздух и зависла над пропастью рядом с землянами.
- Что ж, пора, - сказал Васильев, и вся разношёрстная компания начала стремительный спуск в неизведанное, ибо ещё никто и никогда не опускался на самое дно великой и ужасной Бездны Теней.
Вскоре их поглотила непроглядная вечная тьма.

Узнав о том, что Странник арестован, Джайна буквально лишилась дара речи и ещё долго потом не могла прийти в себя от этой, не укладывающейся в голове, новости. Но это известие лишь укрепило её в желании встретиться и поговорить с ним – она должна была знать, что случилось. Должна была услышать это от него самого. Она не желала верить словам Холецкого о предательстве Странника – это было… слишком. Всё, что она знала об этом человеке, говорило о том, что он не способен на предательство… Хотя… Что она, собственно, о нём знала? Только то немногое, что сумела прочесть у него в душе, да ещё почерпнуть из нескольких непродолжительных бесед с ним? Кто такой Странник на самом деле? Слова Элеоноры о тьме в его душе вдруг снова всплыли в памяти. Но теперь Джайна уже не гнала их прочь как прежде – сомнения завладели ею. И только сам Странник мог дать ей ответы на все вопросы… поэтому девушка сразу попросила Холецкого отвести её туда, где держат Игоря. Это было полчаса назад. А сейчас она стояла перед дверью камеры, в которой содержался один из самых опасных заключённых во вселенной, и не решалась войти. Она боялась - а вдруг все её сомнения не безпочвенны? Вдруг слова её учительницы окажутся правдой? Что тогда делать? «Но ведь не войдя туда, ты так ничего и не узнаешь», - вкрадчиво заметил внутренний голос. «Сама знаю!», - отмахнулась от него девушка.
Охранники, что стояли по обе стороны массивной двери, казалось, вовсе не замечали юной волшебницы. Было странно, но девушка даже не запомнила дорогу, которой шла сюда – она просто следовала за одним из бойцов, которого Звягинцев попросил проводить её – всю дорогу девушка была погружена в свои мысли, хотя краем сознания отмечала всё происходящее. Она помнила, как вместе с Фобосом и Магнусом спускалась в лифте, как они нашли Звягинцева в зале контроля. Но Джайна вскоре покинула их в сопровождении солдата, и не знала, о чём разговаривали маги и учёный.
«Ну, что? Так и будешь тут стоять весь день?» - сварливо напомнил о себе внутренний голос. Хотя справедливости ради надо отметить, что девушка только что пришла – ещё и минуты не прошло. Собравшись с духом, Джайна кивнула сама себе и обратилась к охране:
- Э-э… Здравствуйте… У меня есть разрешение господина Звягинцева на встречу с заключённым…
- Нам сообщили, - кивнул один из стражей, набирая шифр на кодовой панели, затем посмотрел в сканер сетчатки – щёлкнули замки и дверь медленно и важно отошла в сторону, открывая взору девушки удручающую картину: Странник, безпомощный, не способный пошевелиться, был заточён в отливающую перламутром сферу, парящую в центре большого помещения над какими-то сложными устройствами в полу. И больше в этой камере ничего не было. Даже свет включился здесь только после того, как вошла Джайна.
Увиденное повергло её в шок, хотя она сама не знала, почему так реагирует на это. Ситуация была странной… Девушка медленно приблизилась к сфере, пытаясь заглянуть в лицо Страннику, даже не заметив, как дверь в камеру закрылась – это её не волновало. Сначала волшебнице показалось, что Игорь спит – по крайней мере глаза у него были закрыты. Всё ещё думая, что делать дальше, она медленно обошла мерцающую сферу и вновь встала перед Странником.
- Ну, что, по-твоему я похож на муравья в янтаре? – вдруг спросил он, не открывая глаз. От неожиданности девушка вздрогнула.
- Скажи… Почему? – спросила она, посмотрев ему в глаза, ибо это был тот самый единственный вопрос, что не давал ей сейчас покоя.
- Если я сейчас отвечу, то этот ответ может тебе не понравиться, - тяжело вздохнул Игорь. Он понимал, что сейчас чувствует девушка. Он словно бы сам ощущал тень, эхо её эмоций. Она была в смятении, не зная, что думать, что чувствовать по отношению к… нему? «Неужели всё действительно так?» - подумал он. Он прекрасно понимал, что соврал Элеоноре тогда, в Заветном городе – на самом деле в глубине души он чувствовал к Джайне симпатию, хоть и противился этому чувству сознательно. А порой ему казалось даже, что это нечто большее, чем просто симпатия, но, несмотря на это, он не желал ей врать, чтобы остаться чистым в её глазах.  И он прекрасно понимал, что может произойти, когда получит ответ – тот тонкий мостик, лучик света, что так внезапно соединил их против их воли, может растаять так и не набрав силы. И если раньше это Игоря не слишком бы озаботило, то сейчас в душе у него возникло то болезненное щемящее чувство, которое он в своей жизни испытывали лишь дважды – когда потерял Ольгу из-за сбоя в переместителе, и второй раз... Об этом он даже не хотел вспоминать, но эти воспоминания уже всколыхнули уже, казалось, давно забытые чувства вины и ненависти к самому себе из-за того, что по собственной глупости и жестокости он не просто потерял свою возлюбленную, но стал причиной её гибели… убил её, превратившись в чудовище… И только сейчас, встретив Джайну, ему показалось, что он начал обретать себя прежнего, начал побеждать чудовище в себе… Но последний его поступок ясно давал понять – он всё ещё далёк от этой победы и не достоин называться человеком! Однако, Джайна… Каждый раз, когда она появлялась, Игорь чувствовал, как в его истерзанной, почти поглощённой тьмой душе пробуждается то светлое, что он, как ему казалось, утратил насовсем. Он не знал, почему это происходит. Лишь догадывался. И эта догадка одновременно манила его и пугала. Но он всё-равно не желал этому сопротивляться, понимая в глубине души, что именно Джайна может помочь ему обрести утраченную часть самого себя. Возможно, именно поэтому он и не хотел ей врать.
– Так что ты скажешь? Хочешь услышать мой ответ? – спросил он, посмотрев в глаза девушке. И уже один только этот взгляд сказал ей многое – это был взгляд человека, терзаемого совестью столь жестоко, что он, скорее, предпочёл бы умереть, но осознание собственной вины, понимание того, что он заслужил то, что с ним сейчас происходит, не давала ему шанса сбежать или хоть как-то облегчить свою участь. Но она хотела услышать всё от него самого. Она словно чувствовала, что Игорь не станет ей врать, не будет щадить её… чувства? И так же она понимала – что бы он ей не сказал, она должна будет остаться здесь, с ним. Хотя это было даже не понимание – как будто кто-то или что-то нашёптывало нашёптывало ей, что она должна так поступить, что это будет правильно.
- Да, я хочу услышать твой ответ, - кивнула Джайна. А в душе у неё всё замерло, как мир замирает перед сильной бурей.
- Хорошо, - вздохнул Игорь. – Ты спросила у меня «почему». Вероятно, ты хочешь знать, почему я здесь… Я здесь потому, что заслужил это…
- Заслужил? – переспросила девушка. Но в голосе её не было удивления. Похоже, внутренне Джайна уже готова была принять правду, хоть и сопротивлялась ей, гоня прочь мысли о том, что правда эта может оказаться чудовищной… что Странник, как и говорила Элеонора, действительно пребывает во власти тьмы. – Неужели ты…
- Да, - отозвался Игорь с такой тяжестью в голосе, будто держал на своих плечах небосвод, подобно Атланту. – Я действительно предал. Предал землян, мой народ… а ещё раньше – Меридиан…
- Что?... О чём ты говоришь? – Джайна выбита из колеи этими словами Странника. Хоть она и была готова услышать что-то подобное, но в глубине души лелеяла надежду, что всё происходящее – просто какое-то недоразумение, что он невиновен. Однако он не дал ей времени опомниться, собраться с мыслями и утихомирить чувства.
- Это из-за меня сейчас ящеры бомбят Землю. Я их спровоцировал. Из-за меня они и прибыли сюда – я отменил самоуничтожение земной базы в Меридиане… Я знал, как это подействует на моего двойника в критической ситуации – всего одна беглая мысль о Земле и вот флотилия Шао’ссоров уже здесь… в конечном итоге из-за меня они и прибыли на Меридиан…
- Но ведь это не ты, а твой двойник привёл их туда!
- Но это из-за меня он получил силу, знания и возможности, позволяющие ему путешествовать между мирами! Я виновен! Но дело даже не в этом…, - вздохнул Игорь. – Я хотел, чтобы они пришли на Меридиан…
- Что?!?!?!?! – воскликнула девушка. Она не могла поверить в то, что сейчас услышала. Это не укладывалось в голове! Джайна не могли принять того, что человек, казавшийся ей благородным добродетельным, немного чудаковатым и романтичным, вдруг оказался вовсе не таким, каким она его видела. Не таким, каким хотела его видеть. То, о чём он рассказывал ей сейчас, обличало его другую – темную сторону, которую он никогда и не собирался скрывать. Но как? Как он мог быть…таким? Почему он сделал всё то, о чём говорил? почему он стал таким? Всему этому должна быть причина…
- Мне жаль говорить тебе всё это… Мне жаль, что я сделал всё то, о чём сказал и ещё только собираюсь рассказать… Но обязан рассказать тебе. Потому что не хочу лгать и утаивать. Потому что я чувствую – время пришло.
- Зачем ты всё это делаешь? – едва сдерживая слезы, спросила девушка. – Зачем ты совершил все эти ужасные вещи?!?!?! – крикнула она и, всё-таки, заплакала. мысль о том, что она могла настолько сильно ошибаться в человеке, о том, что по прихоти этого человека пострадало или погибло людей больше, чем можно вообразить, была подобна удару ножа в сердце! Это было потрясение, отзывавшееся в душе болью разочарования, гневом и… жалостью. Жалостью ко всем, кто пал жертвой деяний этого… человека. Но что более странно – жалостью к самому Страннику. ведь Джайна видела его взгляд, видела, как меняется выражение его лица во время этого жуткого рассказа… Сейчас она даже могла свободно читать в его душе то, чего не могла увидеть и прочесть раньше. И она знала – Странник ненавидит себя за то, что совершал. Воспоминания о том, на что он пошёл ради достижения своей цели причиняли ему страдания несравнимо большие чем то, что чувствовала Джайна сейчас. Большие, чем кто-либо когда-либо чувствовал. Очевидно, он был не тем человеком, для которого цель оправдывала средства. Но почему-то он, всё-же, действовал именно так. Переступил через себя и собственные убеждения. И ненавидел себя за это и за те ужасные деяния, что совершал. Но ведь должна же быть причина, по которой он это делает… Зная всё это, несмотря на душевную боль, Джайна понимала – Странник никогда бы не стал совершать ничего подобного, если бы не… Что? Что же заставляет его так поступать?
- Потому, что я должен, - последовал ответ после долгой паузы. Джайна видела – эти слова дались Игорь очень нелегко.
- Должен что? Убивать? Уничтожать миры? Что ты должен?!? Зачем всё это?!?!?!?! – вытирая слёзы рукавом, спросила она.
- Нет, - Игорь попытался покачать головой, но статиз-сфера исправно делала свою работу – мышцы его не слушались. – Всё не так… просто. Я не хочу так поступать… Но я не вижу иного пути. В этом моя вина – я не смог найти способ решить всё иначе, без жертв… Но возможно, это не под силу ни одному человеку – только Богу…, - он замолчал. Вытаскивать всё это из себя было очень трудно. Но ещё тяжелее было бы держать всё это в себе. Сейчас ему казалось, что он не заслуживает даже того, чтобы Джайна была здесь и слушала его рассказ. Но, всё же, он должен был рассказать хоть кому-нибудь. Рано или поздно это должно было произойти, и он чувствовал – потом он уже не сможет ничего никому рассказать. Он должен был сделать это сейчас. Должен был хотя бы попытаться расставить все точки над «i». Не только для этой девушки, но и для себя самого. – У нас, на Земле, есть изречение, звучащее примерно так: «Ничто в этом мире не стоит и слезинки ребёнка»… Поначалу я тоже так думал, но потом понял – нельзя ставить благо одного превыше блага целого народа, страны… Пусть даже придётся пожертвовать чьим-то благом, но интересы общества в целом – важнее. Тем более если речь идёт о выживании всего человеческого рода как такового. Когда разговор заходит о выживании общества, народа, нации, страны или уж тем более – всего человечества как биологического вида интересы и блага отдельных его элементов становятся несущественными и приносятся в жертву ради достижения главной цели – выживания. В такие моменты те, кто взяли на себя всю ответственность, часто вынуждены принимать решения и совершать деяния, не соответствующие нормам морали и этики…, - он замолчал, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы его речь не выглядела попыткой самооправдания. Он вовсе не желал оправдываться. Но сейчас, пожалуй, он впервые задумался над обоснованием своих собственных действий настолько серьёзно.
- Невозможно построить общее счастье на несчастьях других, - покачала головой Джайна. Слова Игоря шли вразрез с тем, во что она верила. Она не могла этого принять.
- Как это наивно, - горько усмехнулся Игорь. – Некоторое время назад я думал так же, как и ты. Но потом понял очевидное – общее счастье и всеобщее благо невозможно в принципе. Это миф. Утопия. Его нельзя построить никакими методами. Это своего рода идеал, о котором все говорят, к которому стремятся. Но он недостижим. И нужен он лишь в качестве маяка или путеводной звезды на длинной дороге жизни. Чтобы у людей была надежда… Но ведь всегда найдутся те, кто будет недоволен распределением этого самого пресловутого «общего блага»… Но всё это я говорю к тому, что сейчас опасность угрожает не только Земле или Меридиану. Под угрозой всё сущее. Все миры, все реальности, все измерения – всё это может исчезнуть очень скоро, если я не закончу то, что начал.
Девушка молчала. Она, конечно, хотела сказать Страннику многое, доказать, что он не прав, но все её мысли и чувства были бы чересчур противоречивыми. Кроме того, поначалу она не придала значения последней фразе Игоря, однако теперь смысл его слов начал чётко вырисовываться в сознании девушки и у неё перехватило дыхание от масштабов надвигающегося ужаса. Сознание отказывалось верить в то, что такое вообще возможно, но также было ясно, что Игорь не лгал. Ему попросту незачем было лгать. У Джайны комок подступил к горлу, и она была готова вновь заплакать, понимая, что те чудовищные жертвы и страдания, которые выпали на долю Меридиана, а затем и Земли – ничто в сравнении с надвигающимся кошмаром! Сама эта мысль настолько ужасала юную волшебницу, что на какое-то время она потеряла дар речи. Когда же она вернула самообладание, то ещё долго молчала прежде, чем сказать хоть что-то. Игорь её не торопил, понимая, что на её месте тоже был бы потрясён подобным известием.
- Откуда… Откуда ты это знаешь? – спросила наконец Джайна, посмотрев Игорю в глаза. Игорь вздохнул. Он одновременно ждал этого вопроса и боялся его. Боялся того, что ему всё-таки придётся на него ответить. Боялся выпустить свою самую страшную тайну на волю. Тайну, о существовании которой он так долго даже не подозревал, не имел ни малейшего понятия… Но затем осознал, поняв, что послужило причиной, отправной точкой для всех последующих событий. Эта тайна была главной причиной его ненависти к себе и одновременно – движущей силой, заставлявшей его идти вперёд в последнее время.
- Хорошо, я расскажу тебе и об этом, - с горечью и тоской отозвался Игорь. В глубине души он уже давно знал, что когда-нибудь ему придётся всё рассказать. И уж лучше раскрыть свою душу перед этой девушкой, чем перед кем-нибудь ещё… Он собрался с духом, тяжело вздохнул. Посмотрел на свою собеседницу с надеждой – он почему-то всё же надеялся, что она, совершенно незнакомая, в общем-то, девушка, не оттолкнёт его. Что она сможет понять.
А затем начал свой рассказ…

- Итак, что же я пропустил? – входя на капитанский мостик, спросил Барретт. все присутствовавшие – человек двенадцать из команды (навигаторы, связисты и другие спецы), а так же Симмонс и Линдон посмотрели на него. Нехорошо так посмотрели. Неодобряюще. Затем все, кроме капитана и Макса вернулись к работе – проверке или наладке приборов и систем корабля. – Я тут слышал объявление о боевой готовности. Полагаю, план атаки уже есть…
- Более того – он даже может сработать, - кивнул Линдон.
- в нашем распоряжении будет всего шесть кораблей, считая этот. Ещё три были на заданиях в разных частях галактики. Они повернули к Земле, как только получили сообщение о нападении, но они всё-равно не успеют, - сухо констатировал Симмонс.
- Пока звучит не очень обнадёживающе, - нахмурился Эдгар.
- Никто и не говорил, что будет просто, - ухмыльнулся Джейкоб. – Впрочем, если тебе что-то не нравится, ты всегда можешь сойти с корабля…
- Нет. Пожалуй, останусь. На космос у меня смертельная аллергия, - в тон ему парировал Барретт. Признаться честно, он не знал, почему Симмонс настроен против него. Но факт оставался фактом – с самого начала знакомства бывший ветеран невзлюбил псионика по какой-то, одному ему известной причине. И эта «холодная война» между ними длилась уже почти год – с тех самых пор, как Барретт стал советником президента и узнал о проекте «Звёздные врата». Во время каждой встречи Джейкоб Симмонс старался как-нибудь поддеть Эдгара, а тот отвечал ему взаимностью. Но дальше словестной пикировки эта неприязнь не заходила.
- План таков – шесть наших кораблей одновременно выходят из гиперпространства почти вплотную к вражескому флагману, - спокойно начал излагать капитан. Он знал – всё, что зависит от него и его людей будет сделано. То же касалось и других кораблей. Если не возникнет какой-нибудь непредвиденный фактор, то план имеет шансы на успех. Порядка одного к миллиону – ведь о враге ничего не известно, кроме сказанного Линдоном. А он явно не специалист в этом вопросе и смог рассказать лишь самые общие сведения о защите, оружии и тактике врага. А это не так уж и много. К тому же оставался вопрос откуда он знает всё, о чём рассказывал и можно ли ему вообще верить. Но капитан понимал – выбора сейчас попросту нет, ведь на одной чаше весов были жизни миллиардов людей на Земле, а на другой – риск самоубийственной миссии, которая, всё-таки, может всё изменить. – Как только это случится, мы сразу же ударим ядерными ракетами по ближайшим целям. Не думаю, что это повредит вражеским кораблям, если они под щитами, но мы хотя бы выиграем немного времени. Вместе с ракетной атакой мы откроем огонь и по вражескому флагману из всех орудий. Наши аналитики вычислили ряд потенциально слабых или критически важных мест в его конструкции, поразив которые мы сможем нанести серьёзный урон этому кораблю…
- Вы, кажется, не учли, что флагман почти наверняка также защищён экраном, - покачал головой Барретт.
- Мы выйдем из гипрепространства прямо за его щитами, в непосредственной близости от корабля. Это также даст нам преимущество – противнику придётся снять щиты флагмана, чтобы открыть наши корабли для обстрела, так как сам флагман будет не способен вести по нам огонь с такого близкого расстояния.
- Как я и сказал – вряд-ли другие корабли будут нас атаковать, ведь тогда они только помогут нам расстрелять свой собственный флагман, - сказал Линдон, вглядываясь в схематическое изображение космического дракона Шао’ссоров на главном обзорном экране.
- Возможно, - согласился Симмонс. – И если так, то они пустят в ход истребители и бомбардировщики. Тут всё будет зависеть от наших Х-302 и зенитных батарей… Думаю, мы всё же успеем нанести врагу смертельный удар прежде, чем будем уничтожены сами.
- Какой оптимистичный план, - едко заметил Барретт. – Но я бы предпочёл остаться в живых.
- Рано или поздно умрём все, - философски изрёк Симмонс. – Но если хочешь помочь, то используй свою псионику по максимуму. Возможно тогда у нас появится шанс.
- Сделаю всё, что будет в моих силах.
- А вот от меня вряд ли будет польза, - как бы извиняясь пожал плечами Линдон. – Всё, что знал, я уже рассказал. А взять под свой контроль разум даже одного пришельца будет очень непросто и даже больше – смертельно опасно. Каждый из них обладает очень мощными ментальными способностями, а их сознания вообще объединены в своеобразную сеть вроде Интернета…
- Ладно, хватит разговоров, - нахмурился Джейкоб. Всё-таки ему не нравилось, что Линдон умалчивал, откуда он столько знает о враге. – Там видно будет…
- Сэр! – обратился к нему первый помощник. – Только что получили сигнал подтверждения со всех кораблей – они на местах и готовы действовать.
- Ну, с Богом! – кивнул капитан. – Начинаем!

Этот большой зал был всё так же холоден, неуютен и неприветлив, как и в первый раз. Здесь царил всё тот же полумрак, не дававший разглядеть всё помещение целиком, а всё тот же столб белого света в центре зала, что опускался с потолка-купола, давал возможность лишь приблизительно составить впечатление о том месте, где они оказались. И впечатление это было далеко не самым радужным, ведь совсем недавно они вместе с Магнусом и Джайной были здесь пленниками, заточёнными в тот самый столб света.
- А… По-моему это не лучшее начало для нашей диверсии, Вилл – оказаться сразу в тюрьме – это недобрый знак, - прошептала Ирма, едва только поняла, где они оказались.
- Это единственное место корабля, которое мы видели, - пожала та плечами.
- Просто удивительно, что здесь нет охраны. Или…,  - осматриваясь, проговорила Корнелия.
- Охранять здесь некого, - сказала Тарани. – И если мы не хотим, чтобы ситуация изменилась, то должны действовать быстро и тихо. Вилл, у тебя есть план?
- Пока нет, - качнула та головой. – Придётся импровизировать. Хотя если нам удастся найти главный компьютер или то, что ящеры используют вместо него… Или реакторный отсек…
- Тогда мы сумеем серьёзно подпортить им игру, - резюмировала Хай Лин.
- И как вы себе представляете этот поиск? – нахмурилась Корнелия. – Не подходить же к каждому встреченному ящеру с вопросом «где тут у вас самая главная штука на корабле», я уж не говорю о том, чтобы проверять каждую комнату на флагмане – тут и жизни не хватит.
- Я же говорю – будем импровизировать, - пожала плечами Вилл, уже сомневаясь в том, что правильно поступила, втянув подруг в опасную авантюру без какого-либо плана. И в этот самый момент по залу разнёсся противный скрипучий нечеловеческий голос, произнёсший слова и фразы неизвестного языка. Столб света в центре зала мигнул, и Вилл рефлекторно набросила на стражниц вуаль невидимости. И вовремя – в стене зала внезапно образовался светлый проём, очевидно служивший дверью, и там возник силуэт ящера-воина в полном боевом облачении с оружием наготове. Ящер долгим и пристальным взглядом обвёл весь зал, на миг задержавшись как раз на том месте, где стояли невидимые стражницы. Девочки затаили дыхание, а Вилл мысленно взмолилась, чтобы пришелец не сумел их обнаружить, и ящер действительно перевёл взгляд в другую сторону, а затем, постояв в дверях ещё минуту, вышел. Дырка в стене моментально заросла зелёной стеклянистой массой.
- Фу-у-у-у-х! – громким шёпотом выдохнула Ирма. – Чуть не попались. Как он глядел на нас! Будто чувствовал, что мы тут, хоть и не видел!
- Ящеры очень сильные телепаты, - кивнула Тарани, вспомнив, чем закончились попытки Мориона и Джайны прозреть планы Шао’ссоров – столкнувшись с их ментальной сетью, волшебники едва не лишились рассудка. – Нам нужно быть крайне осторожными, чтобы не попасться. Одной невидимости тут не хватит.
- Интересно, как работает эта штука? – Хай Лин с неподдельным любопытством разглядывала то место, где минуту назад была дверь.  Приблизила своё лицо почти вплотную к стене, чтобы получше всё рассмотреть – ей показалось, что масса, которой зарос проём, состоит из очень-очень маленьких зелёных кристаллов. Дотронулась… и тотчас отпрянула, поскольку странная дверь с характерным тихим стеклянным хлопком мгновенно исчезла!
- Когда-нибудь твоя любознательность обернётся нам всем боком, - шикнула Корнелия, осторожно выглядывая наружу и осматриваясь по сторонам – в обе стороны уходил просторный коридор с ребристыми зелёными стенами и потолком и матово-чёрным полом. В коридоре никого не было. – Что если бы у двери стояла охрана?
- Извините, - смущённо проговорила девушка, краснея.
- Знаете, я вот тут подумала – ведь Сердце Кандрокара может показывать вещи…, - начала Вилл. В голосе её не было особой уверенности, да она и вправду не была уверена в том, что её идея сработает. Но больше она пока ничего не придумала, да и времени терять было нельзя – каждое мгновение там, внизу на Земле под ударами орбитальной артиллерии ящеров гибли люди. – Помните, как оно показало нам Охотника, проникшего на Землю?
- Да! – кивнула Тарани. – А ещё Сердце показало нам тебя, когда ты была в плену у Фобоса. И даже указало нам путь к его замку…
- Именно! Возможно, я смогу попросить кристалл отвести нас к главному компьютеру корабля или реактору!
- Вилл, ты – гений! Если у тебя получиться, то нам не придётся блуждать по кораблю, нарываясь на неприятности! – радостно воскликнула Ирма. И эхо её голоса пронеслось по всему коридору. Это заставило девушку, не ожидавшую такого акустического подвоха, «втянуть» голову в плечи и моментально осознать всю глубину своей вины, результатом чего явилось тихое «извините». Корнелия лишь покачала головой. Зато Хай Лин улыбнулась.
- Вилл, Сердце Кандрокара не GPS-навигатор. Почему ты думаешь, будто оно покажет нам дорогу куда-нибудь? – скептически осведомилась повелительница земли. Она знала, что иного выхода у них сейчас попросту нет. Да и сама не смогла бы предложить ничего лучше, чем Вилл. Но здравый смысл мешал ей вот так сходу принять сомнительную идею подруги. Тем более они никогда прежде специально не пытались сделать то, о чём говорила хранительница. Не было никаких гарантий успеха… Но это возражение, пожалуй, было для Корнелии значимо просто само по себе, как нечто привычное. Осколок прежнего, такого понятного и родного мира в хаосе новой реальности, жестокой и непредсказуемой…
- Потому, что у нас нет другого выхода, - понимая чувства подруги, сказала Вилл. Сердца девушек были переполнены тревогой, страхом за жизни родных и близких, за друзей, оставшихся на Земле… И чувством вины за то, что они не сумели уберечь миллионы людей от гибели. Чувство вины, которое лишь становилось всё сильнее с течением времени. Но больше всего девушки тревожились за тех, кто был особенно дорог их сердцам – за Эрика и Мэтта, за Найджела и Эндрю. За Калеба, который остался с отцом на «Одиссее». Так хотелось хоть ненадолго, хоть на миг вновь увидеть их лица, узнать, что с ними… Но сейчас это было невозможно. И от этого душевные терзания были нестерпимо сильны. Но девушки терпели. Держались. Потому, что отступать было некуда. Потому, что понимали – единственный способ помочь всем людям, и тем, кто им дорог в том числе – выполнить то, ради чего они вновь пришли на флагман Шао’ссоров, в самое логово зверя. Пусть даже если для этого придётся заплатить самую высокую цену. Все девочки это понимали, и поэтому больше ничего не говорили, когда Вилл достала Сердце Кандрокара. И никто из них не заметил, как на ничтожную долю мгновения в столбе света позади возник полупрозрачный силуэт человека – мужчины – с резкими чертами лица и коротко стрижеными чёрными волосами. Человека, одетого в строгий деловой костюм с чёрным дипломатом в руке. Человека, который с интересом посмотрел на стражниц, свободной рукой поправил свой галстук и исчез так же внезапно, как и появился…

Джейкоб Симмонс напряжённо вглядывался вперёд, в окно мостика. И видел сотни и тысячи чужих кораблей, зависших над такой родной и такой беззащитной Землёй. Отсюда, из космоса, планета казалась прекрасным бриллиантом, тихим и безопасным миром… Но как же было обманчиво это впечатление – ежесекундно от маленьких, казавшихся похожими на блох из-за чудовищно большого расстояния, с которого велось наблюдение, кораблей пришельцев к поверхности планеты протягивались тонкие слепящие лучи. Они жадно вгрызались в цель, покрывая лик Земли оспинами взрывов, что видны были даже из космоса, кратерами, уродуя планету, уничтожая жизнь и все достижения людей…
Видя это, старый капитан не мог оставаться спокойным и в его душе вскипал праведный гнев. Но он знал, что гнев не поможет, и был благодарен судьбе за то, что в эти роковые дни оказался в нужном месте и в нужное время. Ведь именно ради этого и была возобновлена программа «Звёздные врата». Именно ради этого он был здесь – защитить Землю от нападения из космоса. И сейчас наступил момент истины, когда решалась судьба человечества. Более того – решение это было в его руках. Он это понимал. Понимал всю ответственность…
- Сэр, мы ждём приказа, - слова первого помощника вернули Джейкоба из дебрей размышлений. Он посмотрел на молодого человека, заглянул ему в глаза и увидел в них решимость идти до конца. Каким бы он ни был. Победить, или умереть, приближая эту победу. Симмонс кивнул:
- Да. Но прежде я хочу обратиться к экипажам всех кораблей, участвующих в операции.
- Передача включена, - сразу отозвался один из операторов. Симмонс вновь кивнул. Затем, чуть помедлив, начал, и его уверенный голос, подхваченный радиоволнами и усиленный динамиками, раздался в каждом отсеке каждого корабля, что готовился к своей последней миссии:
«Друзья! Братья и сёстры! Люди… Когда-то каждый из нас принял решение встать на защиту других, отказавшись от личного. Встать на защиту страны и наших сограждан. Наших друзей и семей. Наших родных и близких. На защиту тех, кого мы любим. На защиту наших детей! И каждый из нас следуя этому решению, вступил в ряды вооружённых сил и с честью выполнял свой долг. Но тогда мы даже не подозревали о том, что наши истинные враги находятся не среди нас или наших соседей, а живут среди звёзд и обладают силами и знаниями, позволяющими уничтожить нас прежде, чем мы успеем им ответить. Единственное, что спасало нас – наша изоляция. Он нас не знали. Но потом всё изменилось. И в конце-концов все мы волею судьбы оказались в проекте «Звёздные врата», где узнали истину, заставившую нас переосмыслить всё, что было нам ведомо о мире и понять ничтожность и безсмысленность всех разногласий и раздоров, что существуют между народами Земли в сравнении с тем, что затаилось в глубинах космоса. И после этого нам приходилось не раз отражать натиск врагов, о существовании которых не знал никто, кроме нас. Врагов, которых невозможно было бы одолеть, если бы не те возможности, которые дала нам программа «Звёздные врата», если бы не отвага, доблесть и самоотверженность, с которыми каждый из нас шёл в бой» - вещал Симмонс, и с каждым словом говорил всё увереннее, а речь его становилась всё более пылкой. И ни один человек ни на одном из кораблей. И ни один человек ни на одном из кораблей не смел прервать эту речь, отвлечься от неё – все слушали это последнее напутствие капитана и в сердце каждого возгоралась отвага.
«Если бы не те герои, что отдали свои жизни, спасая человечество от врагов, о которых не ведала Земля. Мы никогда не забудем имён этих людей и того, что они совершили…
Но сейчас нам вновь брошен вызов! И на сей раз наш враг сильнее и опаснее всех, с кем мы когда-либо сражались прежде! Сейчас они уничтожают наши дома, наших людей, наших друзей и близких. Разрушают всё, что нам дорого. Глумятся над тем, что мы поклялись защищать! Под их бомбардировкой гибнут целые страны и народы и враги не намерены останавливаться! Они думают, что мы беззащитны. Они думают, что мы не сможем ответить на их удар и покорно примем свою судьбу, исчезнем со страниц истории, канув в пучину забвения…», - голос умолк на мгновение и воцарилась тишина, наполненная лишь стуком сердец, бившихся в унисон. Сердец, жаждавших битвы с врагом, посягнувшим на всё, что было дорого.
«И я спрашиваю у вас – допустим ли мы это?» - подобно раскату грома пронеслось по кораблям. И сердца забились чаще. И отвага опаляла души сильнее, чем когда-либо.

«НЕТ!!!» - взорвалась тишина, и сердца замерили на миг.

«И я спрашиваю – станем ли мы покорно дожидаться смерти?

НЕТ!!!» - и это «нет» отразилось в каждом сердце, в каждой душе.

«И я спрашиваю – оставим ли мы врага безнаказанным? Позволим ли ему уничтожить всё, что мы поклялись защищать?

НЕТ!!!!!»  - и не было ни одного равнодушного, не было ни одного, кто не повторял бы в унисон капитану – «НЕТ!»
«Мы не станем дожидаться смерти! Мы не оставим врага без возмездия! Мы не позволим им делать то, что им вздумается!
Мы им ответим!» - и оглушительный рёв, подобный прибою, подхватил его слова.
«У нас есть корабли! У нас есть люди! У нас есть отвага, доблесть и самоотверженность! И пусть враг превосходит нас числом. Пусть он кажется непобедимым.

ЭТО НЕ ТАК!!!

Ведь правда на нашей стороне! Ведь сейчас мы сражаемся не просто за то, что поклялись защищать, а за всё человечество! За само наше право на жизнь! За будущее всей нашей цивилизации! Поэтому мы не можем проиграть эту битву! Поэтому удача будет с нами!

И ПОЭТОМУ МЫ ПОБЕДИМ!!!» - надрывно, почти крича, пророкотал Симмонс, и буквально рухнул в капитанское кресло. Он не слышал, как на всех кораблях раздались воинственные, полные воодушевления и уверенности в победе возгласы и крики, два только он закончил речь. Ему это было не нужно, чтобы понять – теперь они победят. Джейкоб кивнул старшему помощнику и тот понял его без слов – операция начата. Пора действовать.
А Барретт, также присутствовавший на мостике, успел подумать, что Симмонс, всё-таки, по праву занимает свой капитанский пост.
В следующее мгновение корабль совершил прыжок…

Время неумолимо отсчитывавшее свой бег, казалось, остановилось. Ожидание было столь томительно острым, что секунды как бы растягивались. Напряжение росло с каждым мигом и ждать становилось всё нестерпимее. О чём сейчас думали все эти люди? О чём думали те, кто был сейчас здесь? А чем были заняты мысли тех, кто был там, внизу, на планете? О чём думали те, кто сумел уцелеть при чудовищной бомбардировке, едва не уничтожившей всё человечество, обратившей сотни городов в руины и разрушившей большую часть того, что создавалось на протяжении всей истории человечества?
О чём думал Мэтт Олсен, парящий над разрушенным Хитерфилдом в облике Шегона и ища тех, кто нуждался в помощи? О чём думал инспектор Гордон, чудом уцелевший при разрушении здания полицейского департамента, погребённый под тоннами обломков?
Мысли и души всех этих людей, всех до единого, были полны одним лишь чувством.

Надеждой.

Надеждой, которая всё ещё теплилась в душе каждого человека, несмотря на те ужасы и потери, что им довелось пережить. Вопреки всему этому. Кто-то надеялся на то, что всё происходящее – лишь дурной сон и он скоро окончиться. Кто-то надеялся на то, что его родные и близкие, друзья и знакомые уцелели. Кто-то надеялся просто выжить и дождаться помощи…
Надежда, охватившая вдруг всё человечество, казалось, была чем-то осязаемым. Она придавала сил, давала умиротворение и не позволяла опускать руки и сдаваться. И самое удивительное было то, что в этот скорбный час человечество, наверное, впервые за всю свою историю, было едино. Едино в своём горе и в своих надеждах. И все эти надежды, устремлённые в будущее, были о чём-то лучшем. О том, что лучшее впереди.
И лишь немногие люди на всей планете знали ещё одно, то, что ускользало от внимания большинства – инопланетному врагу поистине удалось сделать то, на что у людей хватало духа и решимости. Враг сумел объединить, сплотить всех людей, заставив их забыть о былых разногласиях, конфликтах, национализме, неуместной гордыне и всём прочем, что раньше становилось препятствием на пути к такому объединению!
И эти немногие понимали, что не просто мир – планета, а само человечество изменилось в эти дни. И ничто уже не будет по-прежнему.
Симмонс был одним из этих немногих. И сейчас он ждал, когда будет сыгран финальный аккорд в трагедии человечества, ставшей вдруг путем в новую жизнь….

А корабли обоих противоборствующих сторон продолжали сближаться, дабы в последний раз наполнить космос неслышимой симфонией смерти…

Тарани была неудержима – все, кто вставал на её пути, моментально обращались в бегство, спасаясь мощнейших огненных струй, которые девушка создавала с такой лёгкостью, будто всю жизнь только этим и занималась. Ни мощная броня, ни силовые поля не могли укрыть ящеров от ярости огненной чародейки. Другие действовали не менее жёстко: мощнейшие ураганы носились по залам и коридорам флагмана, сметая всё на своём пути, круша и ломая; мощные и необычайно тонкие струи воды резали всё, с чем соприкасались, будть то стены, баррикады или защитные механизмы; сам металл – основа корабля, полы и стены коридоров, казалось, восстал против своих хозяев – Шао’ссоров – он то становился вдруг вязким, точно болото, и в нём увязали целые отряды ящеров-воинов, то вдруг изрыгал десятки и сотни металлических «щупалец», хватавших ящеров и бивших их о стены, пока не затихнут, разрывающих чудовищных боевых биомехов в клочья. Металл – порождение недр земли, был подвластен Корнелии. И лишь Вилл не участвовала в этом безумии, создав и поддерживая вокруг стражниц защитный барьер. Силы её таяли быстро, ведь каждое мгновение ящеры, биомехи и защитные системы корабля проверяли волшебную преграду на прочность, полосуя её лучами, бомбардируя сверкающими сгустками энергии, обстреливая ракетами с ядовитыми газами и ещё сотнями иных, гораздо более изощрённых способов. И, хотя ящеры могли противостоять магии как таковой, но против стихийных сил стражниц они оказались безсильны.
Группа продвигалась вперёд, оставляя после себя хаос и разрушения. Все стражницы, казалось, были поглощены уничтожением, разрушением. Все, кроме Вилл, которая, видя эту странную перемену, вдруг произошедшую с Тарани и затронувшую остальных девочек, терзалась сомнениями. Но страх был сильнее. Страх за их души. За душу Тарани в первую очередь, ибо она уже готова была переступить черту, которую, как Вилл надеялась когда-то, не перейдёт ни одна из них – использование волшебной силы для… убийства. поначалу Вилл не поверила подруге, когда та сказала, что если придётся, то она пройдёт к цели по трупам ящеров. Но эти сомнения вскоре развеялись, и от этого на душе у хранительницы Сердца было крайне мерзко. Чувство было похоже на то, как если бы в сердце вдруг вонзили нож, но вместо того, чтобы умереть, она продолжала жить, страдая от невыносимой боли. Хай Лин, Ирма и Корнелия чувствовали то же самое. Именно поэтому, действуя жёстко, они прилагали все усилия, чтобы нейтрализовать ящеров прежде, чем с ними успеет расправиться Тарани. Все видели эту чудовищную перемену в подруге, никто не знал ,почему это произошло, и никто не осмеливался заговорить с ней, пока Вилл, наконец, не решилась сделать единственное, что было возможно: Сердце Кандрокара в её руке вдруг вспыхнуло, и Тарани, тотчас лишившись волшебных сил, рухнула на пол!
- Вилл, что за чёрт? Ты что делаешь? – негодующе крикнула она, поднявшись и потирая ушибленную спину, пока остальные стражницы сдерживали нарастающий натиск противника. Положение осложнялось тем, что девочки сейчас были в просторном зале – цилиндре, уходившем вверх на десяток этажей-ярусов по типу винтовой лестницы, и по размерам превосходящем футбольное поле. В центре зала и по периметру располагались отмеченные символами неизвестного языка круглые площадки из матово-синего стеклянистого вещества. Телепортационные узлы. И каждую секунду ящеры всё прибывали, появляясь во вспышках света, и их натиск становился всё более ожесточённым. На миг Вилл потеряла концентрацию – волшебный щит исчез всего на мгновение – но даже этой ничтожной доли секунды хватило, чтобы десяток снопов искр пронёсся в опасной близости от стражниц. В слишком опасной близости – Хай Лин вдруг вскрикнув, упала, схватившись за бок – меткий выстрел одного из биомехов достиг цели!
- Хай Лин! – закричали девочки. Первой к раненной подруге бросилась Ирма, взглядом остановив остальных – враги продолжали наступать и их нужно было держать на расстоянии.
- Что ты творишь, Вилл? Это же из-за тебя…, - вновь начала Тарани, подталкиваемая бушующей в душе яростью.
- А ты сама? Посмотри, что ты делаешь! Во что ты превратилась! – огрызнулась Вилл, которой всё труднее было удерживать щит. Силы её таяли слишком быстро, и она понимала, что теперь они уже не смогут добраться в то место, куда их вело Сердце Кандрокара. Миссия была провалена!
- Они не люди! Они – враги, убийцы!
- Они тоже живые! – крикнула Вилл, отдавая последние силы барьеру, но вдруг, совершенно неожиданно и разом в зале всё замерло! Ящеры и их чудовища-биомехи внезапно прекратили огонь и лишь пристально смотрели на защищённых куполом энергии девушек.
- Что-то мне это не нравится…, - сказала Корнелия, подозрительно глядя на ящеров, обступавших их плотным кольцом, на защитный купол стражниц обрушился откуда-то сверху небывалой мощи поток энергии, который буквально порвал в клочья волшебный барьер стражниц, а их самих впечатал в пол с такой силой, что по нему зазмеились трещины! А ящеры вдруг, вместо того, чтобы добить девочек, потянулись к телепортационным платформам, покидая поле боя!
Через минуту в зале не осталось никого, кроме стражниц, приходивших в себя после страшного удара. Девочки всё ещё лежали на полу, не в силах пошевелиться, когда с одного из верхних этажей вдруг  отделилась чёрная фигура и стремительно понеслась вниз! Миг – и уже казалось, фигуру ничто не спасёт – но она вдруг резко затормозила падение и плавно опустилась на пол рядом со стражницами, начавшими подавать признаки жизни.
- Добро пожаловать на тёмную сторону Силы, Тарани Кук, - этот голос нельзя было забыть или спутать с чьим-то ещё. Вилл даже не нужно было видеть, кто говорит – мощный гравитационный удар повлиял на её зрение не лучшим образом, и сейчас она различала лишь расплывчатые силуэты. Как и остальные стражницы. Но она прекрасно знала, кто сейчас стоит перед ней. Первый Советник. квантовый двойник Странника!
- Я…знала, что… всё это слишком… слишком просто, - тяжело дыша, с большим трудом, хрипя, проговорила Ирма.
- Чего ты… ждёшь? Добей нас! – крикнула Тарани. Чего тебе ещё нужно?! Ты убил всех, кого мы знали, уничтожил всё!
- Заблуждаешься, - качнул капюшоном балахон. – Очень скоро всё кончиться. Человечество… оно уцелеет, хоть уже и не будет прежним. Но пока ещё слишком рано. Поэтому я не могу позволить вам дойти до мозга корабля и уничтожить его. Но убивать вас… Нет, Тарани. Этого я не хочу.
- Скажи это миллионам погибших землян и меридианцев! – зло прохрипела Хай Лин, с трудом поднимаясь и придерживая рукой рану в боку. Она не кровоточила – луч сразу прижёг её – но болела очень сильно.
- Вряд ли вы поверите, если я скажу, что вовсе не желал нападения на землю, - тихо и совершенно серьёзно, без столь привычной иронии, сказал Советник. – Они были в ярости из-за поражения, которое потерпели от городов Предтеч… в замешательства из-за того, что оказались не там, где должны были, отступив через портал. Уже по моей вине… Тот, кто телепортировал четыре атомные бомбы на их корабли, просто не мог выбрать более неподходящего момента, - пожал он плечами. – И, всё же, я сдерживал их как мог. Даже сейчас они не атакуют корабли землян, хотя могли бы, а ждут, когда те выйдут из поля изменённых законов. Но и потом они не станут нападать без моего приказа…, - тут Советник вдруг умолк и, казалось, прислушался к чему-то. – Хм, похоже, кто-то решил перетасовать всю колоду – на подмогу американцам идут ещё пять кораблей, и они… Нет! Быть того не может! – вдруг воскликнул он.
- Что, запахло жареным? – холодно спросила Тарани, и, не дожидаясь ответа, обрушила всю мощь реактивного ревущего пламени на Советника! Ярость позволила сделать ей это даже в человеческом облике! На миг стражницы оторопели и им показалось, что Советник моментально обратился в пепел, но секунду спустя они увидели – в мощных струях бушующего пламени, вырывающегося из ладоней огненной чародейки со скоростью звука, стояла едва различимая фигура человека! Фигура подняла руку и пламя тотчас рассеялось! Советник был абсолютно невредим! Тьма глянула на девочек из-под капюшона:
- Не стоит испытывать мою силу.
- Не слишком она велика, если ты появился только сейчас, - хмыкнула Ирма. Все стражницы уже были на ногах. – Мы ведь уже полчаса разносим твой корабль вдребезги…
- Думаешь, я не знал, что вы проникли на флагман? – усмехнулся Советник. – Я следил за вами с того самого момента, как вы ступили на его борт в Зале Извлечения истины.
- И чего ждал? Хотел пафосно появиться в последний момент? – сплюнула Вилл. – Не жди, что мы это оценим. И не жди, что сможешь легко с нами справиться, - Сердце Кандрокара в её руке яростно сверкнуло.
- Верно говоришь, подруга, - кивнула Тарани, угрюмо глянув на Советника. Буря в её душе не утихала ни на минуту. Даже сейчас, узнав, что корабли землян целы, он не могла успокоиться, ведь тот, кто сейчас стоял перед ней и её подругами всё-равно был виновен в гибели десятков миллионов людей, в уничтожении целого мира! И простить это, забыть об этом было невозможно. Пламя праведного гнева и жажды справедливого воздаяния жгло её душу. И девушка собиралась выпустить его на свободу.
- Ха-ха-ха…, - тихо, почти шёпотом засмеялся Советник. Совершенно беззлобно. – Другого я и не мог ожидать от стражниц Завесы. Не важно, что Предвечная Цитадель уничтожена, а Оракул давно мёртв. Не важно, что миры, которые вы защищали, лежат в руинах, уничтоженные врагами, не важно, насколько силён противник – вы всё-равно будете сражаться за то, во что верите и за тех, кого любите. Прекрасно, Вилл Вандом! Если ты считаешь, что это должно произойти, то я принимаю твоё решение! Стражницы, покажите мне всё, на что вы способны!! – ликующе и даже торжественно возвестил Советник, медленно поднимаясь в воздух.
- Уж не беспокойся – покажем, - холодно ответила за всех Вилл и тотчас мощный объединённый импульс всех стражниц, усиленный камнем, обрушился на… то место, где только что был Советник! За миг до этого он просто исчез!
- Какого?!?…, - возмущённо воскликнула Ирма.
- Неплохо, - прокатился по залу голос «Игоря». – Действительно неплохо. Я едва успел увернуться, - тут Корнелия заметила тёмную фигуру на втором ярусе и указала не неё подругам.
- Больше это не повториться! – выпалила Хай Лин.
- И правда – не повториться, - согласился Советник, выставив вперёд руку – из рукава балахона вдруг выпорхнули шесть разноцветных светящихся волшебным огнём, кристаллов!
- Вот чёрт! – высказалась за всех Ирма. – Осталось ещё кролика из шляпы достать…
- Что ж, а теперь приступим! – крикнул Советник, и его камни вспыхнули…

Тишина…

Глубокая тишина…

Глубокая, обволакивающая, напряжённая тишина…

Это было похоже на безмерное удивление, оцепенение, оторопь, шок… Да в общем-то, так оно и было.

Джайна молчала. А что она могла сказать? Лишь слёзы, стоявшие в глазах девушки говорили о том, что происходит у неё на сердце. Она была настолько потрясена, шокирована, выбита из колеи бурей противоречивых эмоций, вызванных откровением Странника, что даже не заметила, как ноги её подкосились и она упала на колени перед сферой, из которой всё так же беззлобно и дружелюбно на неё взирал Игорь. Ему сейчас тоже было не легко – впервые он решился поделиться с кем-то тем, что терзало его душу и совесть на протяжении последних лет. Поделился, надеясь на помощь. Но это была призрачная надежда, ведь он прекрасно понимал, насколько трудно - если вообще возможно – будет вновь заслужить доверие этой девушки и всех тех, кто раньше считали его другом. Разум подсказывал – после всего, что он сделал, после тех преступлений, которыми запятнал себя, это будет невозможно. Но слабый, очень тусклый, едва заметный лучик надежды, всё же, теплился в его сердце. Даже после всего, что он содеял, даже после того, как рассказал Джайне свою главную тайну, он в глубине души надеялся, что… всё будет… хорошо? Хм… Возможно. И больше всего его страшило, что эта призрачная надежда может не оправдаться. Боялся потому, что не хотел быть вновь одиноким, отвергнутым всеми скитальцем, мучимым совестью…
Сейчас, глядя на плачущую Джайну, он понимал, что нужно что-то сказать, успокоить её, но не знал, что. Даже не мог решиться на это – вся его уверенность вдруг исчезла, и слова комом застряли в горле. Поэтому он мог лишь молча смотреть, ждать и надеяться.
А Джайна? Как ей было реагировать на то, что произошло? Что она должна была думать, что должна была почувствовать, узнав то, что узнала? Боль? Страх? Гнев? Ненависть? Отчаяние? Разочарование? Или - жалость? Она не знала. Не знала, что думать и что чувствовать. Всё, что она знала о Страннике, всё, что она узнала об этом человеке из бесед с ним самим, даже тот его образ, который она себе придумала, и более того – даже те предостережения, что она получила от своей наставницы… всё это было и правдой и не правдой одновременно. Даже больше – тёмная сторона истины об этом человеке намного превосходила все домыслы, догадки, теории и опасения! И девушка не могла с этим смириться. Не хотела потому, что и свет в этом человеке тоже был. Но это сочетание несочетаемого, противоречие было столь чётким, разительным, что Джайна не понимала, как вообще в человеке могут уживаться две такие разные силы. Это ещё больше сбивало её с толку… а сейчас, когда она узнала то, что Странник скрывал ото всех, эту чудовищную правду, смятение стало попросту неконтролируемым, невыносимым. Она должна была решить, как ко всему этому относиться. Как относиться к Игорю. Но открывшаяся правда была столь ужасна, что Джайна не могла совладать с захлестнувшими её эмоциями. Горе, отчаяние, страх, разочарование – всё это и многое другое сплелось в единый чудовищный клубок, распутать который было очень и очень непросто.
И разве могла она как-то ещё отреагировать на подобное признание? Как? Что ей было делать? Но вместе с тем частью сознания, сохранившей способность к ясному мышлению, она… жалела его? Эта мысль настолько поразила девушку, что она моментально успокоилась и прекратила плакать. Почему она жалела его? Почему сочувствовала человеку, совершившему преступления по своим масштабам и жестокости превосходящие всё, о чём она когда-либо слышала?
ПОЧЕМУ!?!?!?!?!?!
Потому, что он – всего лишь человек? Человек, который был обманут?
Человек… А значит, как и любой из нас, он может совершать ошибки… потому, что он – человек, который мучается на протяжении всех последних лет своей жизни, понимая, какую беду он навлек на всех живущих и сколько зла причинил… Но разве это было причиной жалости? Ведь пытаясь всё исправить, он сделал только хуже. Так почему же? И тут вдруг на неё словно снизошло озарение! Но ответ, явившийся Джайне, был настолько… неожиданным, что она растерялась… Так долго она прятала причину жалости к Страннику, необъяснимой к нему привязанности, в глубинах души от себя самой, что сейчас оказалась не готова к этому ответу:
ВСЁ-ТАКИ ОНА ЛЮБИЛА ЕГО!
Признаться в этом самой себе оказалось ещё труднее, чем выслушивать жуткий рассказ Странника.
- Я… я не знаю, что сказать, - тихо молвила девушка, утирая слёзы. – Не знаю. Даже представить себе не могу…, - она замолчала и посмотрела Игорю в глаза. И его лицо просияло, ибо в её взгляде он увидел то, о чём надеяться и даже не смел – она не просто поняла его! а ведь он знал, что все эти его «я не собираюсь влюбляться» и тому подобное, душевная чёрствость – всё это было его бронёй, в которую он сам заковал своё сердце, когда потерял Ольгу. И со временем лишь продолжал наращивать этот панцирь отчуждённости, желая оградить от опасности не других, но себя оградить от боли потерь. Он выстраивал эту стену между собой и миром так долго, что самостоятельно уже был не в силах её разрушить. И лишь недавно в ней появилась брешь. Благодаря Джайне. Чувство, которое пробудила в нём эта девушка… Это было нечто давно забытое. Забытое сознательно. И вместе с тем это было чувство, которое он хотел испытать вновь, чувство, по которому так истосковалась его загрубевшая в странствиях душа. Но даже в самых смелых мечтах он и помыслить не мог, что это будет взаимно, что броня, которую он так старательно возводил, рухнет. Но он всегда хотел этого. Порой даже в тайне от самого себя. И вот сейчас, когда это стало явью, он не мог вымолвить ни слова. Но уже не от нерешительности, а от той, переполнявшей его сердце радости, совершенно особой, с которой не может сравниться ничто.
Джайна уловила в нём эту перемену – ей как будто передалось то, что чувствовал Игорь, и она вдруг улыбнулась. Беззаботно. Так, словно ничто не угрожало ни ей, ни её друзьям и близким, ни другим мирам. Словно ничего плохого не происходило. Словно не было гибели Меридиана и смертей миллионов его жителей.
- И что теперь? – спросила она, всё ещё глядя на Игоря.
- А теперь… Теперь нам пора идти, - ответил он, улыбнувшись в ответ. – Но прежде я должен кое-что сделать…., - вход в изменённое состояние сознания дался легко – он уже давно адаптировался к действию устройства, подавляющего его способности. Теперь дело было за малым – избавиться, наконец, от сферы, которая ему порядком надоела. Степень концентрации достигла пика и его восприятие скачком расширилось – сейчас он будто объял собой всё планету, чувствуя, как как вращается, омываемое магмой, её пламенное сердце – ядро, чувствуя движение тектонических плит и напряжение в местах разломов, ощущая перетекание энергетических потенциалов внутри на поверхности планеты, её гравитационную связь с другими космическими телами.  А ещё он чувствовал-видел-слышал движение океанских вод – каждый прилив и отлив отдавался в нем подобно удару сердца, перемещения воздушных масс, словно тихий шелест, мысли и чувства живых существ – как нечто эфемерное… Ему было доступно узреть и прочувствовать движение каждой частицы материи… и всю ту боль и страдания, что причинила планете и живым существам этого мира бомбардировка, в которой был виновен он! Но сейчас он не мог отвлекаться на эту боль – важно было не это – он сконцентрировал всё своё внимание на территории России. Сознание его невидимой стрелой метнулось к Сибири. Разворачивавшаяся перед его мысленным взором картина завораживала, но не было времени любоваться северными красотами – вдалеке, на востоке, в лучах восходящего солнца сиял купол защитного экрана, который, всё-таки, легко пропустил его второе «я» и оно тотчас устремилось вниз, сквозь толщу земли, к той самой камере, где он был заперт. Мысленное зрение прозревало сквозь земную твердь, различая сети коммуникаций, энергетические узлы, с отходящими от них светящимися жилами кабелей, коридоры, помещения… Он видел всю базу, словно это была виртуальная модель, которую можно было вертеть как угодно и разглядеть в мельчайших подробностях! Но сейчас его внимание занимала одна-единственная вещь – генератор, поддерживавший сферу – он виделся Игорю как огромный, похожий на ежа, сгусток света, от которого во многих направлениях расходились светящиеся нити и канаты – кабели и провода. А затем, вычислив нужный кабель, одним мощным пси-импульсом он его закоротил…
Возвращение в тело было быстрым и резким, сравнимым по ощущениям с ударом всем телом о воду при падении с большой высоты. Хотя эти ощущения были очень даже настоящими – придя в себя, Игорь обнаружил, что лежит на полу лицом вниз рядом с силовым контуром сферы, а Джайна удивлённо смотрит на него:
- Что случилось? – помогая ему встать, спросила она.
- Я отключил сферу… но не продумал все детали, - усмехнулся Игорь, потирая шишку на лбу.
- Это на тебя похоже, - кивнула волшебница.
- Ну, шишка на лбу – не беда. Тем более охранников за дверью я всё-же усыпил, - пожал он плечами, поёжившись. – Непривычно без плаща… Но Крутову он нужнее.
- Куда ты теперь пойдёшь?
- Я думал о Меридиане – именно там всё началось, и именно там всё должно решиться. А ещё я надеялся, что отправлюсь туда не один…
- Ты просишь меня… пойти с тобой? – удивлённо, с сомнением и одновременно – с надеждой спросила Джайна. – Почему?
- Наверное, по той же причине, из-за которой ты пришла поговорить со мной, - ответил Игорь. – Но мы там не будем одни – я должен кое с кем встретиться…
- Неужели ты говоришь о…
- Да. О нём. Я использовал свою силу. Нет ни шанса, что он это не заметил.
- И чего ты ждёшь от этой встречи? – тревожно спросила девушка. Она не могла представить, как всё это может закончиться. Не хотела представлять.
- Не знаю, - пожал он плечами. – Возможно – решения… А пока я лишь надеюсь, что всё в итоге будет хорошо…

Советник-Игорь был неуловим – как ни старались стражницы, но каждая их атака, которая, казалось, вот-вот должна была настигнуть его, оборачивалась ничем, пустым звуком. Огненные шар, лучи, вихри, водные потоки, стальные щупальца – от всего этого Советник умудрялся спастись в самый последний момент. То он тут, то он там – и невозможно было предугадать, где он появиться в следующий раз – он «скакал» по залу Телепротации, по всем его ярусам и этажам, точно сумасшедший мартовский заяц, под шквальным волшебным «огнём». И до сих пор ни разу не ответил на яростные выпады стражниц! А девушки уже выбились из сил, преследуя противника по всему залу, который был уже ими изрядно подпорчен – один из ярусов обвалился, стены были исполосованы глубокими оплавленными бороздами и рваными дырами. Где-то что-то горело, наполняя воздух едким неприятным дымом. Часть транспортных платформ была взорвана, разбита или затоплена, а прямо в центре зала из пола вырос лес колышущихся в непонятном танце металлических щупалец длиной в три человеческих роста каждое…
- И это всё, стражницы? – прокатился по залу голос Советника. – Не впечатляет. Мне нужно больше! Вы должны выложиться по-полной, чтобы одолеть меня!
- Тогда может, прекратишь с нами играть и выйдешь на честный бой? Хватит прятаться! – зло крикнула Вилл, зависнув в воздухе и пытаясь на слух определить, где Советник.  Остальные девочки делали то же самое, но даже Хай Лин не могла найти Советника – казалось, что его голос исходит сразу отовсюду! Кроме того рана давала о себе знать постоянно усиливающейся болью и девушка держалась из последних сил, буквально на силе воли, зная, что подругам нужна её помощь.
- Вилл, ни один бой никогда не бывает честным, - раздалось в ответ. И, всё же, Советник появился прямо перед стражницами, зависнув в воздухе. – Думаешь, так вам будет легче со мной справиться? – с сомнением спросил он.
- Увидим, - мрачно сказала девушка, и стражницы тотчас атаковали! Это была слаженная атака – Ирма, Тарани и Хай Лин атаковали с трёх сторон, Корнелия – снизу, вновь вырастив из пола щупальца, а Вилл – спереди! У Советника просто не было шансов уйти с линии атаки – хоть кто-то должен был задеть его!
Но он ушёл!
Внезапно он начал двигаться с такой скоростью, что стал почти невидим для глаз – играючи увернулся от огненного шара Тарани, отпрянул назад и влево, оставив без добычи железные щупальца и бушующий поток воды, резко оттолкнулся от стены в самый последний момент перед тем, как её разворотили молния с ураганным ветром, и быстрее пули метнулся… к Хай Лин! Никто не успел ничего понять, а девушка уже лежала на полу с закрытыми глазами и не двигалась. Советник стоял склонившись над ней и один из шести кристаллов, порхавших вокруг него, пульсировал, направляя волну энергии к стражнице.
- Что ты наделал! – в гневе закричала Тарани, но Советник лишь махнул рукой, как если бы отмахивался от назойливой мухи, и чародейку вдруг подхватила неведомая сила и отбросила на несколько десятков метров.
- Я спасаю ей жизнь! – раздражённо бросил Игорь. – Или вы хотите, чтобы внутреннее кровотечение её убило?
- Что…? – ошалело переспросила Ирма.
- Я вам не враг, стражницы, и никогда не хотел им быть! Но так уж распорядился случай.
- Тогда почему…, - начала Вилл, сбитая с толку последними действиями и словами Советника.
- Ещё не время раскрывать все секреты, - покачал головой Советник. продолжая прогонять волшебную энергию сквозь Хай Лин. – Но скоро вы всё узнаете…, - но договорить он не успел – мощнейшая струя бушующего реактивного пламени вдруг сшибла его с ног, впечатав в колонну, подпиравшую первый ярус зала, и обратила в живой факел!
- Тарани! – крикнула Корнелия, но огненная стражница не желала слушать и лишь усиливала мощь пламени!
- ПОЗДНО! – пророкотал вдруг голос Советника, сотрясая зал своей мощью – в вихре пламени, в который его обратила Тарани, что-то сверкнуло настолько ярко, что на миг показалось, будто там возникло второе солнце, и тотчас огонь погас, явив взорам девушек чудовищную картину – опираясь на колонну рукой, с трудом держась на ногах, стояло обуглившееся чуть ли не до костей, чёрное существо – так мог выглядеть труп человека, сгоревшего в пожаре, но это существо было живо! И не было никаких сомнений в том, что это - Советник. Балахон почти полностью сгорел или сплавился с кожей, но глаза Советника не пострадали – взгляд его пылал яростью и разочарованием.
- Как… он ещё… жив…, - потрясённо вымолвила Ирма. И удивление её и остальных стражниц стало лишь ещё больше, когда прямо на их глазах Советник начал исцеляться – чёрные струпья сгоревшей обуглившейся кожи стремительно изменялись, вновь становясь живой плотью, мышцы вырастали заново, а внутренние органы – даже сердце – формировались так стремительно! И уже через несколько секунд перед стражницами вновь стоял человек, а не ходячий мертвец! И вновь на нём был чёрный балахон, сформировавшийся буквально из воздуха!
- Это невозможно…, - прошептала Тарани, и дрожи пробрала её.
- Это неизбежно, - услышал её Советник. – Не я захотел, чтобы мы стали врагами. ВЫ! И теперь уже мне очевидно, что ни о чём ином не может быть и речи. Это, - он посмотрел на очнувшуюся Хай Лин, с недоумением глядевшую на происходящее, - последний акт милосердия. Вы сами этого хотели! – крикнул он в отчаянии, и все шесть кристаллов сверкнули!
- Постой! – хотела сказать Вилл, но вместо слов получился тихий хрип – внезапный мощнейший удар припечатал её и остальных стражниц к потолку зала, сбив дыхание, и едва не переломав рёбра! Хай Лин застонала от боли. Вилл едва не потеряла сознание. Ирма выругалась сквозь слёзы. Тарани и Корнелия терпели, стиснув зубы. Но чудовищное давление всё усиливалось, грозя раздавить девочек!
- Почему вы так и не попытались понять!?!? – выкрикнул Советник с болью в голосе. И стражница на миг даже показалось, что это был крик отчаяния.
- Что… пони…мать… Ты же… целых два мира…уничто…жил, - с большим трудом прохрипела Корнелия, не рассчитывая даже, что её слова будут услышаны.
- Думаешь, мне это нравиться? – крикнул Советник. – Многое из случившегося могло не произойти, если бы вы не вмешивались! – и на стражниц обрушился ещё один телекинетический удар – потолок зала покрылся глубокими трещинами, а Вилл в попытке защитить подруг, из последних сил создала защитную сферу… но не смогла её удержать – удар Советника был слишком силён. Он с лёгкостью пробил защиту и всей своей нечеловеческой мощью ударил стражниц. Вилл закричала от чудовищной, пронизывающей, адской боли – ей казалось, будто её заживо разрывают на части… Боль затопила, заполнила собой всё её существо, но краем сознания девушка поняла – сейчас ломаются её кости… Подруги тоже кричали от боли, но девушка не слышала их криков…
Как вдруг сила, удерживавшая их в воздухе под самым потолком на высоте более тридцати метров внезапно ослабла. И, хотя адская боль не утихала, сознание прояснилось и Вилл смогла увидеть, что Советник стоит словно бы в растерянности и смотрит то куда-то в сторону, то на стражниц.
- Не может этого быть! – наконец произнёс он…

Трёхсотметровое серебристое «веретено», отделившееся от основной группы русских кораблей, направлявшейся прямиком в самую гущу армады Шао’ссоров, стремительно приближалось к флагману пришельцев, пронзая космическое пространство с необычайной скоростью и лёгкостью и оставляя позади себя быстро исчезающий светящийся след… Его даже не останавливало поле изменённых законов, окутывавшее звёздного дракона, точно кокон. Это поле попросту не действовало на удивительный корабль – лишь порождало лёгкую рябь и световые вспышки в его защитном экране!
Этот корабль вёл в бой лично Крутов Сергей Иванович. Он просто не мог поступить иначе – у него были собственные счёты с ящерами. И он хотел отплатить им сполна – не только за нападение на Землю, пусть и спровоцированное Странником, но и за то, что из-за их вторжения на Меридиан была потеряна передовая база, в создание которой он вложил столько труда!
Сейчас Сергей Иванович был на мостике – в просторном, хотя и не слишком большом, зале с шестью кокон-креслами управления, больше похожими на бутоны какого-то цветка. Три были заняты – корабль был настолько совершенен, что команда, которая была нужна для его обслуживания, могла состоять всего из десяти человек! А искусственный интеллект – управляющий значительно повышал и без того немалые возможности корабля.
Взгляд директора ФСБ был прикован к чудовищному исполину – дракону-кораблю, грозно висевшему в пустоте впереди, что во всей своей зловещей красоте предстал перед людьми на панорамном экране.
- Десять секунд до выхода на позицию, - мягко прошелестел в динамиках мужской голос. – Они нас уже заметили и готовят орудия.
- Им не успеть, - холодно сказал Крутов. – Атака по готовности. Отплатим им сполна.
- Так точно, - вежливо согласился голос – ИИ корабля.

Флагман разворачивался. Медленно. Тяжеловесно. Грозно. Точно древний потревоженный зверь, которого разбудили от тысячелетнего сна. Он начал манёвр едва только на поле боя появились новые вражеские корабли. Но делал это слишком медленно и не успел завершить разворот, когда к нему, не обращая никакого внимания на поле изменения, стремительно подошёл один из этих странных и крайне опасных кораблей. Тотчас заговорили все орудия  правого борта и на серебристое «веретено» понёсся всесокрушающий шквал искрящейся, ослепляющей, змеящейся молниями энергии! Мощь этого залпа была такова, что запросто могла бы снести с орбиты планету величиной с Юпитер, ведь этот флагман, «Т’хааш», что значило «непобедимый», один из трёх кораблей, которым были даны имена (другие два – «Левиафан», величайшее творение  военно-научной мысли Народа, а другой – тоже флагман, ведущий Великой Первой Армады, «К’хор», названный в честь великого полководца древности), создавался как несокрушимый дредноут, способный даже в одиночку одолеть целый флот! Он должен был внушать трепет врагам своей мощью.
Но сейчас вся эта его небывалая мощь, способная разрывать на куски планеты и гасить звёзды, оказалась безсильна против маленького кораблика! Его щиты поглотили всю энергию этой небывалой атаки!
А затем он ответил!
Сначала казалось, что ничего не произошло, но потом вдруг в задней части звёздного «дракона» что-то вспыхнуло, и там моментально возникла гигантская дыра, прошивая корабль насквозь! материя там закручивалась по спирали, сминаясь и складываясь, точно свиток пергамента… И взрывы! Огромной мощи взрывы тотчас сотрясли флагман по всей длине, расцветая на его исполинском теле тысячами алых бутонов…
Корабль, гордость Имперского флота, был повержен. В жуткой агонии, разбрасывая вокруг огромные куски обшивки и внутренних секций, он раскалывался надвое, сотрясаемый мощными взрывами…

- Не может этого быть! – произнёс Советник и в тот же миг корабль дико содрогнулся от удара неимоверной силы! Толчок был столь мощным, что несколько этажей зала с грохотом обвалились. Советник едва устоял на ногах и утратил концентрацию – сила, державшая стражниц, исчезла, и они начали падать с высоты тридцати метров! Израненные, с серьёзными травмами, в полубезсознательном состоянии от боли, которую причиняли им сломанные кости, девочки не могли ничего предпринять. Но в самый последний момент их падение вдруг остановилось – на поверженных стражниц, плавно опускающихся на пол, смотрел Советник.
Корабль, меж тем, сотрясался от взрывов, разрывавших его внутренности. От потолка откалывались огромные куски материала и летели вниз, языки пламени пробивались через дыры и трещины в стенах и оглушительные грохот, скрежет и гул терзали слух, а грубый нечеловеческий голос, заглушая всё, раз за разом повторял на своём шипяще-щёлкающем языке одну и ту же фразу.
- Что…ты…делаешь? – простонала Ирма, когда почувствовала под собой твёрдую опору. – Почему… не…добьёшь нас?
- Это не нужно, - ответил Советник. Сухо. Холодно. – Я просто оставлю вас здесь. Объявился один старый… знакомый. И это резко всё осложняет, - задумчиво и тревожно сказал он. – Чёрт! Как же всё это не вовремя!
Корабль содрогнулся особенно сильно, от напряжения застонали его металлические конструкции, и по стенам и полу начали расходиться трещины.
- Корабль гибнет. Если хотите жить, то сумеете выбраться отсюда, - и Советник исчез во вспышке белого света, оставляя искалеченных стражниц одних на гибнущем корабле в стане врага, совершенно безпомощных…

А флагман продолжал корчиться и сотрясаться в агонии, раздираемый на куски сотнями взрывов, оспинами которых каждое мгновение покрывалось его многокилометровое тело. Хвостовая часть с реакторным отсеком плавно и величественно уплывала всё дальше и дальше, как и тысячи осколков – больших и малых, огромных кусков обшивки и внутренностей полуживого корабля, элементов каких-то странных конструкций… А из повреждённых, искалеченных органических частей корабля в безмолвную и безразличную ко всему смертельно холодную пустоту космоса нескончаемыми потоками лилась вязкая зелёная жидкость, собираясь в переливающиеся шары, прицепляясь к обломкам… И каждый миг от умирающего «дракона» в надежде на спасение отстреливались похожие на капли или яйца сотни тысяч спасательных капсул…
А за всей этой величественной, торжественной и печальной картиной – за настоящей симфонией разрушения – с расстояния в несколько сотен километров наблюдали люди на шести кораблях, вышедших в бой против многократно превосходящих сил врага, с намерением и надеждой на победу, но сознававших тогда, что это будет билет в один конец. Но теперь они знали, что их миссия выполнена, что они – победители, как и те, кто в самый последний момент пришёл им на помощь!
Флагман погибал, и вместе с ним уходили в прошлое былые разногласия человеческих народов. Вместе с ним в пламени взрывов сгорала целая эпоха, давая рождение новой, которая, возможно, будет лучше прежней…
Невозможно было оторвать взгляд от этой чарующей вакханалии хаоса и смерти, вспыхивающей, играющей светом. Но вдруг вспышка, яркая как тысяча солнц, разоврала вечную тьму космоса! Хвостовая часть корабля, где были реакторы, взорвалась!
Энергия этого неимоверного взрыва сметала всё на своём пути, расщепляя на атомы, и была столь стремительна, что земляне развернули корабли и начали быстро уходить с поля боя, оставляя позади дезорганизованную, почти уничтоженную русскими, армаду Шао’ссоров…
Ещё одна вспышка – намного мощнее прежней – озарила всё вокруг, затопив обжигающим светом!!!

Флагман был уничтожен…

С холма открывался завораживающий вид – в утренних сумерках небо на горизонте начинало нежно золотиться сиянием первых солнечных лучей. Самого солнца ещё не было видно – оно всё ещё скрывалось за горизонтом, неторопливо продолжая свой безконечный путь. Но оно скоро взойдёт – в этом не было никаких сомнений.
А внизу, покуда хватало взора, простиралось безкрайнее, колышущееся на ветру, зелёное море дикой тайги, утопающей в молочном покрывале утреннего тумана, откуда торчали лишь верхушки деревьев, а сам туман… он был похож на рваное пуховое одеяло, сквозь дырки в котором то там, то тут выглядывали сосны, ели, кедры. Величественные. Спокойные. И это спокойное, несуетливое величие природа, что внушал прекрасный пейзаж, умиротворяло душу и вызывало чувство, будто этот лес с этим туманом будут здесь всегда, до самого скончания времён. И не важно, что будет происходить во внешнем мире потому, что здесь, точно под какой-то волшебной защитой, всё останется неизменным. Запахи хвои, листьев, каких-то трав, влажной земли витали в воздухе, дополняя картину. И не важно, что вдалеке виднелся жёлтый купол защитного экрана, ограждавший секретную базу. Чувство радостного единения с миром здесь и сейчас было всепоглощающим.
Но когда в тёмном, ещё полном звёзд небе, внезапно зажглось ослепительно яркое второе «солнце», озарив светом вечную зелень тайги, и стало светлее, чем днём, Странник оторвался от созерцания великой Природы.
- Итак, свершилось, - тихо произнёс он, поёжившись от холода – на нём были лишь джинсы и лёгкая летняя рубашка. Кеды дополняли костюм.
Второе «солнце» медленно теряло свой блеск и яркость, постепенно угасая.
- Это победа? – раздался позади женский голос, полный надежды. Джайна тоже была здесь.
- Ещё нет. Но теперь у нас есть надежда, - Игорь обернулся и посмотрел девушке в глаза. Она не отвернулась. Напротив – ответила ему пусть и настороженным, но дружелюбным взглядом.
- А, по-моему, ты делаешь всё возможное, чтобы надежды не осталось ни у кого, - раздался вдруг из воздуха голос… Игоря! Но это был не он – подобно призраку, прямо перед Странником появился силуэт человека в балахоне, обрёл плотность. Это был Первый Советник! – А, юная волшебница, - капюшон повернулся к девушке, а затем «посмотрел» на невозмутимого Странника, - …Джайна. Рад видеть вас живой и невредимой, - сказал он. Искренне?
- Хватит этого маскарада, Второй, - тихо проговорил Игорь. – Ящеров здесь нет.
- Ты не представляешь, как долго я мечтал избавиться от этой чёртовой хламиды! – с явным облегчением произнёс Второй, снимая балахон и небрежно бросая его на землю. – Знаешь, твоё присутствие здесь всё объясняет. по крайней мере последние события… А я-то всё думал, кто же отменил самоуничтожение базы на Меридиане… а это был ты. Шикарная психологическая ловушка, чтобы заставить меня появиться там, где тебе было нужно! – искренне восхищённо сказал двойник. – а потом ты уничтожил четыре корабля ящеров, чтобы задержать меня здесь… Надеешься выиграть время? И вообще – похоже, ты и остальные давно выследили меня. Так почему вы медлили до сих пор? – казалось, что он как будто вытолкнул последний вопрос из себя – с таким надрывом он был произнесён.
- Неужели у тебя никогда не возникало вопроса – стоит ли цель, к которой ты так стремишься, всех тех жертв, что были принесены тобой на этом пути к ней? Всех этих смертей? – спросил Странник вместо ответа, подходя почти вплотную к двойнику, похожему на него как две капли воды даже вплоть до рубашки и кед на ногах. – Наверняка возникал, иначе ты не задал бы мне этого вопроса таким тоном… Совесть для нас обоих стала самым страшным и суровым судьёй.
- Вот уж кто не имеет права говорить мне о совести, так это ты, - ткнул пальцем в сторону Странника Второй. – Если бы не ты со всеми своими мечтаниями и идеализмом, то ничего этого вообще бы не случилось. Если бы ты не изобрёл свой проклятый переместитель, сколько людей были бы до сих пор живы? Сотни? Тысячи? Миллионы? Тех, кто погиб из-за последствий, связанных с твоим изобретением, так много, что всех и не сосчитать!
- Я… я знаю, - тихо сказал Игорь. Эти слова двойника…его альтернативного воплощения… Правда, озвученная им, отозвалась в душе Странника острейшим чувством вины. – Но не стоит списывать на меня и свои грехи. Каждый из нас сам принимает решения.
- Но если бы ты не пришёл к нам и не сделал нас теми, кто мы есть сейчас… Если бы мы не согласились… Насколько всё было бы проще и лучше! Но когда ты открыл нам истину, то никто не смог остаться равнодушным. И обратного пути для нас уже не было!
- И какая же истина открылась тебе, что ты превратился в убийцу? – с вызовом бросила Джайна, понимая, что и Страннику мог быть задан тот же вопрос.
- Поосторожнее со словами, - укоризненно глянул на неё Советник. – Кроме того твой друг тоже не святой.
- Когда мы говорили с тобой в последний раз перед твоим исчезновением, ты пытался убедить меня в том, что можно предотвратить распространение зла, негативной энергии во Вселенной, которое внезапно усилилось, с помощью масштабных «карательных акций», как ты это называл, - задумчиво сказал Игорь. – Но скажи мне – разве уничтожение целых реальностей вписывается в эту концепцию борьбы со злом? По мне так ты наоборот стал его первейшим помощником.
- С тех пор кое-что… изменилось, - с тяжестью в голосе ответил Второй. – Мне стало известно то, о чём ты и остальные, похоже, не догадываетесь и до сих пор. Закон справедливости, один из фундаментальных Законов Фрактала, «вшитый» в него самим Создателем при сотворении сущего, перестал действовать. Именно поэтому зло, тьма, хаос распространяются и процветают!
- А может, всё наоборот? В любом случае, чтобы случилось то, о чём ты говоришь, в структуру мироздания должен был вмешаться кто-то, равный по возможностям самому Творцу…, - поднял взгляд на собеседника Игорь. Нельзя сказать, что услышанное стало для него большой новостью – лишь подтвердило догадку… Но это значит, что всё гораздо хуже, чем он считал прежде. Возможно ли, что существо, выпущенное им, обладает такой мощью? Нет. Но кто тогда мог воздействовать на Законы самого Бога, чтобы изменить их, отменить?
- Всё верно. И я знаю, кто это был. Ты тоже знаешь его… имя, - криво усмехнулся Второй.
- Неужели это… Выразитель Несогласия, - прошептал Игорь, вспоминая всё, что знал об это таинственном существе.
- Верно.
- Но ведь его обезвредили задолго до того, как он успел осуществить свой замысел! – удивлённо возразил Игорь. Возразил, не желая верить в то, что это могло быть правдой.
- Не-е-е, - покачал головой Второй. – Слингер, что ты уничтожил на Меридиане, был всего-лишь свечой зажигания, ключом к его величайшему творению… Скажи, ты ведь не знаешь, что такое Меридиан на самом деле? – спросил второй и на его лице появилась усмешка превосходства.
- Нет! Этого не может быть! – воскликнул Игорь – именно сейчас все кирпичики, все части головоломки сложились воедино, явив ему картину столь невообразимую, что он не мог в неё поверить!
- Да! Теперь ты понял это! – всё ещё ухмыляясь, констатировал Второй…
Гробовая тишина воцарилась на поляне…

Ты ещё 11 главу не видел   Как раз сейчас я перешёл к масштабному космическому мочилову... после 100 страниц, которые уже написал Так что с эпичностью всё в порядке.

Отредактировано Свободный человек (2012-06-24 20:48:45)

Друзья! После неописуемо долгого молчания и отсутствия я снова здесь. И не с пустыми руками. Внимание, оркестр! Музыку! Ибо сейчас начинается эпохальное событие! Встречайте первую часть 11, заключительной, главы "Времени перемен"! В процессе работы над главой оказалось, что моя задумка для финала настолько огромна - как по масштабу описываемых событий, так и по размерам, что ещё не завершив главу целиком я был вынужден разбить её на две почти равные части. Но это так, к слову.

Итак, история Странника завершается. Кто же окажется победителем? Какова будет цена победы или поражения? И какую тайну скрывает Меридиан? Читайте. И надеюсь, что вы оставите комментарии.

Глава 11. Часть 1. Сумерки старого мира

«Тёмной свиты хор
Подхватить готов
Громкую хвалу
Сумеркам Богов»
Группа «Ария». «Бал у князя тьмы».

Хитерфилд.
С высоты птичьего полёта.
Туман стелется над городом, пережившим свой самый тёмный час, и кутающимся в вечерние сумерки. Ветер всё ещё гоняет по обезлюдевшим, заваленным кучами самого разного мусора, оставшегося от уничтоженных, рухнувших зданий, клубы дыма, пыли и пепла.
Тишина.
Всепоглощающая.
Сверхъестественная.
Сюрреалистическая.
Остовы зданий, точно кости вымерших исполинов, мифических созданий древности, давно исчезнувших со страниц истории, разрывая белёсую пелену тумана, устремлялись ввысь, являя собой мрачное напоминание о трагедии, свидетелем которой стало всё человечество.
Кладбище.
Кладбище гигантов, чьи кости окутаны призрачным туманом, а души так и не нашли покоя.
Именно такое чувство вызвал этот постапокалиптический пейзаж. Впрочем, оно почти соответствовало истине.
Но, всё же, эта тишина не абсолютна – где-то вдруг завыла сирена. Протяжно и жалобно, точно волк на Луну. Где-то кто-то закричал. Где-то с грохотом рухнула державшаяся лишь на честном слове стена полуразрушенного здания…
Шок и оцепенение медленно уходили, уступая место горю, альтруизму, состраданию. Люди – те немногие, кому удалось уцелеть – выходили из своих укрытий и пытались помочь тем, кому повезло меньше, чем им. Тихо. Сосредоточенно. Упорно. Каждый сам для себя выбирал, с чего начать жизнь в этом новом мире, где уже ничто и никогда не будет как прежде.
Но были и те, кто избрал другой путь. Мародёры. Преступники. Грабители.  Уж таково человечество – некоторые его представители даже в самые трагичные и страшные моменты истории будут пытаться жить за счёт других. Паразиты…
Мерные взмахи чёрных крыльев. Свист рассекаемого воздуха. Манёвр. Вспышка! Зелёный луч стремительно прорезал туман и вонзился в землю перед троими вооружёнными мужчинами, грабившими машину скорой помощи. Их разметало взрывом.
- Интересно, что случилось с врачами, - прошептал Мэтт-Шэгон, продолжая полёт. Сейчас он вместе с остальными Регентами искал выживших в этом аду. Тех, кому была нужна помощь. Тех, кто оказался под завалами. А те немногие люди, что встречались им на пути, не обращали особого внимания на странную троицу. У них и так было много дел. Те же, кого Регентам удавалось спасти… Им и вовсе была безразлична внешность спасителей. Казалось, что каждый выживший потерял часть себя, частичку своей души, и пытался отыскать её, погружаясь в себя. Отгораживаясь от мира тем или иным способом.
Мэтт тоже чувствовал это. Даже несмотря на то, что ему удалось спасти своего деда и многих других во время бомбёжки. Но он знал, что многие его друзья погибли в этой бойне. Не знал, кто именно, но знал, что многих уже не увидит никогда. И в его сердце поселилась тоска. К тому же он волновался за свою мать… Однако у него не было сейчас возможности разузнать хоть что-нибудь о её судьбе. И это кололо сердце острой болью тревоги. Но особенно он волновался за Вилл и остальных стражниц. Он не знал, что случилось с девочками после захвата школы. Вернее он знал, что они отправились в полицейский департамент вместе с комиссаром. Но что было дальше? Он не мог этого знать, ведь очнулся в машине скорой помощи незадолго до атаки пришельцев… А когда с неба на город стали обрушиваться разрушительные потоки энергии, он, несмотря на замешательство, делал то, что и должен был делать Регент Земли – спасал людей. И как только появилась возможность, устремился к полицейскому управлению города с надеждой и тревогой в сердце. Но то, что он увидел там, повергло его в шок. В ужас. Гигантская воронка от мощнейшего взрыва! Здание было полностью уничтожено. Наверняка никто не выжил…
В ту минуту сердце его оборвалось, и не зная, что делать, от горя он закричал.
Но потом надежда на лучшее вернулась. Теперь он просто надеялся и был почти уверен в том, что Вилл и остальные девочки выжили. А как же иначе! Ведь они – стражницы Завесы! Они не могли умереть вот так! Но эти мысли всё-равно не приносили ему успокоения.
И вот сейчас он вновь был там. У воронки, в которую превратилось здание полицейского департамента. Кратер медленно заполнялся горячей водой из разорванных труб. По его периметру лежало то, что ещё утром было зданием – огромное кольцо строительного мусора, балок, перекрытий, сломанных бетонных плит и арматуры…
- Друг Мэттью, не тревожься за них – я уверен, что им удалось спастись, - грубый, со странными интонациями, голос прозвучал за спиной. Мэтт-Шэгон обернулся – на него сочувствующе и с пониманием смотрел Наполеон, волшебный кот-спутник Лиллиан Хейл. Один из Регентов. В своём магическом облике он сильно напоминал оборотня. Так же, как Хагглз – соня со сложной судьбой, которого Мэтт некогда подарил своей возлюбленной. Сейчас он рыскал по развалинам и завалам, оставшимся от управления – выискивал, выслушивал и вынюхивал тех, кто мог остаться там в живых.
- Ты уверен, или просто надеешься? – спросил мэтт.
- И то, и другое, - пожал плечами котище. Мэтт лишь вздохнул, и вновь уставился на руины, поглощённый собственными переживаниями.
Внезапно Хагглз издал протяжный вой, привлекая внимание.
- Похоже, он что-то нашёл, проговорил Наполеон, посмотрев в ту сторону – соня-оборотень уже принялся расчищать завал, где сгрудилось особенно много обломков, плит и прочего материала. Не говоря ни слова, Шэгон взмахнул крыльями и через секунду уже был на месте. Как и Наполеон, преодолевший это расстояние за два гигантских прыжка.
- Э, долго разбирать обычным способом, - кот сразу оценил масштаб работ. Как и всякий кот, он был довольно ленив. И волшебная сила ничего здесь не изменила. Даже напротив – сейчас он чаще действовал по принципу: «Зачем что-то делать, не применяя магию, если с магией всё гораздо проще?». Впрочем, сейчас он был прав.
- Сколько их там? – спросил Мэтт у Хагглза. Тот пробурчал в ответ что-то нечленораздельное, но его поняли.
- Приступим? – посмотрел на остальных Наполеон. Регенты кивнули и взялись за руки, образуя круг. Сила заструилась сквозь них, пронизывая каждую клетку, каждый атом их тел. И сейчас эта сила нужна была вся.
Внезапный мощный порыв ветра в одночасье разогнал туманное месиво над всей улицей, обнажая изъязвлённые трещинами дороги, железобетонные «кости» рухнувших зданий, брошенные, искорёженные автомобили… и трупы тех, кому не удалось спастись. Напуганная внезапно хлынувшим с неба светом луны, возмущённо лая, бросилась в рассыпную стая бездомных собак, до этого обгладывавшая человеческое тело. Какие-то тени замерли в окнах чудом уцелевшего магазинчика по продаже бытовой техники. Но, удостоверившись, что опасность им не грозит, продолжили своё темное дело…
Меж тем ветер стих, и туман вновь начал тянуть свои влажные щупальца по улице, стремясь достигнуть эпицентра магического действа, словно надеясь помешать Регентам. Но они были всецело поглощены процессом, абсолютно сконцентрированы и не обращали внимания ни на что.
И вот они, всё ещё держась за руки, вдруг медленно оторвались от земли, воспарили, поднимаясь всё выше и выше, пока, наконец, не зависли на высоте метров двадцати. А в самом центре круга, образованного их руками, засияла маленькая точка, и в то же мгновение огромные бетонные плиты, обломки, балки, автомобили – всё! – тоже начало плавно подниматься в воздух!
Картина была завораживающей.
Но вот из-под завалов, которые расчищались столь нетрадиционным способом, начали выбираться люди. Их было не много, а большинство из них уже и не надеялись увидеть солнечного света, от того радость их была особенно сильна. Но едва посмотрев вверх, они замирал, поражённые увиденным. Лишь немногим удавалось совладать с удивлением, при виде парящих в воздухе в свете звёзд и Луны обломков зданий машин, медленно плывших единым строем куда-то в сторону. Одним из таких людей был комиссар Гордон, спасшийся чудом – в момент взрыва он был едва ли не в самом его эпицентре. Конечно, ему тоже досталось – правая рука вывихнута, сломана пара рёбер, от чего каждый вздох и движение отдавались в груди острой жгучей почти нестерпимой болью. К тому же при обрушении здания комиссар получил травму головы, и кровь из раны на виске давным-давно пропитала его рубашку. Но он был жив! И это – главное.
Превозмогая боль, комиссар сумел выбраться из-под завала, когда вдруг плита, которой его едва не придавило, поднялась в воздух вместе с ещё тонной обломков, отделявших его от свободы. Сейчас Гордон тоже взирал на кружащиеся в странном воздушном вальсе вопреки всем законам физики тонны строительного мусора. Но от его взгляда не ускользнули и «виновники торжества» - три странные фигуры, зависшие над воронкой от взрыва на том месте, где ещё утром стояло здание центрального полицейского управления города.
- Что же здесь, чёрт возьми, происходит на самом деле, - пробормотал он, когда все летающие обломки, словно повинуясь приказу, устремились в воронку, оставленную взрывом. Все сразу!
И тут всё замерло.
Только три фигуры, висевшие в воздухе, плавно опустились на землю. Люди заворожённо и с опаской, перемешанной поровну с удивлением, глядели на трёх очень необычных существ, будто сошедших со страниц фентази-произведения. Но ни один не проронил ни слова.
Мэтт смотрел на спасённых Регентами людей, вглядывался в их лица, пытаясь запомнить или увидеть кого-то знакомого, и тут его взгляд упал на комиссара – юноша сразу узнал его, поскольку не раз видел Джима Гордона по телевизору, и направился к нему.
Гордон стоял не шелохнувшись. Он не испытывал страха перед этой странной троицей так как понимал, что именно благодаря им он сам и те немногие, кому удалось выжить при взрыве управления, были освобождены из-под завалов.
- Вы – комиссар Гордон, - констатировал Шэгон, поравнявшись с мужчиной.
- Это верно. А вот кто вы такие? – кивнул Джим, поморщившись от боли – оказалось, что говорить когда у тебя сломаны рёбра тоже не очень приятно.
- Регенты Земли, - вставил слово Наполеон. – Но, полагаю, вам это ни о чём не говорит, - некоторые люди из числа выбравшихся из-под завалов, со всё большей настороженностью стали посматривать на троицу. В том числе и полицейские.
- Кто мы – не важно, - покачал головой Мэтт. – Важно другое – что вам известно о судьбе Вилл Вандом и её подруг?
- Похоже, я знаю, кто вы на самом деле, - взгляд комиссара был пронзителен и словно просветил Мэтта насквозь.
- Что? – удивлённо сказали Регенты. Кроме Хагглза – говорить он не умел, но лицо его тоже выглядело очень удивлённым.
- Юная мисс Вандом рассказала мне обо всём когда мы беседовали после инцидента в школе. Я знаю, кто вы, Мэттью Олсен. И понимаю вас, - острая боль вновь пронзила грудь комиссара и он, охнув, тяжело сел на землю.
- Что с вами? – спросил Мэтт. Сейчас ему, вообще-то,  было не так уж и важно, как, когда и почему Вилл раскрыла тайну стражниц и Регентов этому человеку – в том, что Гордон говорит правду, не было никаких сомнений. Важно было то, что этот человек нуждался в помощи, а к тому же мог знать хоть что-то о судьбе стражниц.
- Хех… Ну, я не могу сказать, что отделался лёгким испугом, - тяжело дыша попытался пошутить Гордон. Наполеон пристально посмотрел на комиссара, а затем авторитетно заявил:
- У него сломаны два нижних ребра с правой стороны. Плюс лёгкое сотрясение мозга.
- Это всё твои кошачьи штучки? – спросил Шэгон.
- Друг Мэттью, мой народ у вас, людей, испокон веков считался связанным с чем-то мистическим. Вообще-то так оно и есть. Магический дар лишь усилил это… Так что да – это мои кошачьи штучки, - Наполеон улыбнулся так, что даже кэрроловский Чеширский кот ему бы сейчас позавидовал.
- Кто бы мог подумать, что доживу до момента, когда буду разговаривать с волшебным котом, - невесело улыбнулся Гордон.
- Не двигайтесь. Я вам помогу, - сказал «кот» и положил руку на плечо человеку. Сначала он ничего не почувствовал, но потом – внезапно – боль в груди начала утихать, сознание прояснилось. Даже рана на голове вдруг стала стремительно затягиваться!
Наполеон отнял руку и встряхнул её, словно отряхивал грязь:
- Всё готово.
- Как… как вы это сделали? – удивлённо спросил Гордон, вставая и чувствуя себя, словно помолодел лет на двадцать. Энергия переполняла его.
- Хм… как я и сказал – это одна из моих «кошачьих» штучек, - добродушно отозвался котище, вновь изобразив улыбку. Получилось не очень – улыбка оказалась больше похожа на оскал.
- Как бы то ни было, спасибо вам, - кивнул комиссар. Между тем, спасённые уже окончательно пришли в себя после шока, вызванного недавними событиями и уже обращали мало внимания на странных существ, беседовавших с комиссаром Гордоном. Те из них, кто до атаки были под следствием, предпочли поскорее убраться подальше, даже несмотря на свои травмы. Полицейские предпочли остаться – они ждали, чем закончится разговор комиссара со странными существами. Кто-то действительно прислушивался, кто-то просто сидел, склонив голову, погружённый в свои не очень весёлые мысли. Кто-то бродил по руинам и завалам в надежде услышать, найти тех, кто ещё могли быть живы, погребённые под тоннами обломков, и звали на помощь.
- Теперь, когда вам лучше, вы можете сказать мне, что стало с Вилл и её подругами? – спросил Мэтт, с надеждой посмотрев на пожилого человека.
- Не думаю, что смогу вам сильно помочь, - с грустью ответил Гордон, покачав головой. – Единственное, что могу сказать – незадолго перед атакой я видел в окно кабинета как ваших подруг и их семьи перед зданием департамента встретил довольно крупный афроамериканец. Лица его я не разглядел, но могу поспорить, что это был Эдгар Барретт, советник президента по чрезвычайным ситуациям. Именно он и его охрана забирали у нас Линдона и Кесслер.
- Барретт, - процедил Мэтт, вспоминая встречи с псиоником.
- Они о чём-то поговорили, - продолжил Гордон, - а затем сели в две машины и поехали к центральной площади… Полагаю – в аэропорт.
- Этот негодяй…, - казалось, Мэтт вовсе не слушал комиссара.
- Вы его знаете? – посмотрел на него Гордон.
- Не с лучшей стороны, - сказал Наполеон. – Но если девочки уехали с Барреттом… Уж он-то точно нашёл способ спастись. И, похоже, что стражницы были ему зачем-то нужны. Скорее всего, они ещё живы. Чутьё подсказывает.
- Мне от этого не легче, - резко бросил Мэтт. – Знать что они с Барреттом, возможно – захвачены и нуждаются в помощи!.. И при этом я не могу ничего сделать!
- Рано или поздно мы все проходим через это, - покачал головой комиссар, прекрасно понимая юношу и пытаясь его успокоить. – Когда-нибудь каждый из нас осознаёт, что не всесилен, понимает, что у его возможностей есть пределы, да и сами возможности не так уж велики…, - Мэтт молчал, лишь бросил полный боли, тревоги и тоски взгляд на Гордона. – Думаешь, ты сейчас во всём мире один такой? Вовсе нет. После этой атаки…погибли миллионы. А ещё больше людей оказалось в таком же положении, что и ты – они не знают, что случилось самыми близкими людьми, живы ли они, нужна ли им помощь. И так же, как ты, они изводят себя разными мыслями…
- Ну и что?! Что вы мне прикажете делать?! – взорвался юноша. Тревога, сильнейшая, которая терзала его душу с самого начала атаки, вырвалась наружу, и теперь он уже не мог просто молча терпеть. Тревога за судьбу Вилл и остальных девочек жгла его сердце сильнее раскалённого железа, но собственное безсилие хоть как-то повлиять на ситуацию было ещё больнее осознавать. Он не знал, что делать, был в смятении, но не желал смириться.
- Что делать? Ты и сам прекрасно знаешь, Мэтт Олсен. Единственное, что ты сейчас можешь сделать – успокоиться и набраться терпения. а ещё ты со своими странными друзьями можешь продолжить помогать тем жителям Хитерфилда, кому нужна эта помощь.
- Он прав, Мэттью, - согласился Наполеон. – Сейчас мы не можем помочь стражницам. Но в наших силах помочь людям здесь.
- Я… понимаю, - с трудом сказал Шэгон. – Но всё-равно не могу не думать о них… о ней.
- Этого и не нужно, - положил ему руку на плечо комиссар. – Помни о ней. Но не позволяй эмоциям контролировать себя.
- Кроме того мы можем слушать ментальный эфир, - вкрадчиво добавил котяра. – И мы услышим мысли девочек, если будем близко, или они будут достаточно сильны.
- Я как-то… не подумал об… этом, - стушевался юноша. – Хорошо, мы продолжим наше дело, и поступит так, как ты сказал, Наполеон. Будем слушать, - кивнул он, поднимаясь в воздух одним взмахом чёрных крыльев. – Спасибо вам, комиссар, - сказал он и полетел прочь.
- Вы и правда можете услышать их мысли? – спросил Гордон у Наполеона, глядя вслед улетающему Шэгону.
- Правда, комиссар, - кивнул тот. – И правда в том, что я их не слышу.
- Почему вы не сказали ему? Хотя… понимаю.
- Да. Девочки сейчас, вероятно, слишком далеко. Или… В любом случае мы безсильны.
- Полагаете, они всё-таки могли выжить? – с неподдельной тревогой спросил комиссар.
- Я верю в них. Уж кому, как не им суждено выкрутиться даже из самой сложной передряги. Думаю, они смогут выкарабкаться, хоть в более плачевном положении стражницы ещё никогда не были. Я так думаю, - сказав это, оборотень гигантскими прыжками последовал за Мэттом и Хагглзом, уже скрывшимися  в тумане…
- Надеюсь, ты прав, - прошептал ему вслед Гордон.
И никто не заметил одинокую фигуру, стоявшую на крыше одного из чудом уцелевших зданий, пристально наблюдавшую за всем, что происходило внизу. Это был мужчина неопределённого возраста, одетый в строгий деловой костюм светло-синего тона. В правой руке он держал чёрный дипломат. Этот странный человек смотрел вслед удаляющимся Регентам, а когда те скрылись в тумане, он поправил свой галстук, стряхнул пылинку с пиджака и, как ни в чём не бывало, растаял в воздухе…

Тишина была всеобъемлющей. По крайней мере, так казалось.
Молчание, вызванное шоком, удивлением от раскрывшейся истины…
Ветер играл в кронах деревьев, рождая тихий шелест. Туман лениво плыл над лесом, постепенно истаивая…
- Если то, о чём ты сказал – правда…, - наконец взломал тишину Странник.
- Теперь ты понимаешь, насколько серьёзно то, о чём я говорю? – посмотрел на него Второй. – Понимаешь, что я на самом деле хочу сделать?
- Я понимаю, каковы могут быть последствия, - качнул головой Игорь. – Ты хочешь вновь воздействовать на все базовые Законы Фрактала…
- Да! Я хочу исправить то, что сделал Выразитель! Ты ведь это понимаешь?
- Я понимаю, что стоит за всем этим. И если этого не понимаешь ты. значит ты полностью утратил бдительность!
- Выходит, в конечном итоге, ты такой же, как и стражницы, - разочарованно, с горечью и тоской в голосе, тяжело вздохнув, сказал Второй. – Они тоже не захотели понять… Даже выслушать… к сожалению, - что-то в тоне, каким была сказана эта фраза, заставило Джайну вздрогнуть будто от порыва ледяного ветра. А секунду спустя зрачки её расширились от осознания того, ЧТО Второй хотел этим сказать!
- УБИЙЦА!!!! – вскричала девушка, молниеносно атаковав заклинанием – сфера тьмы, пронзаемая сильнейшими разрядами молний, мгновенно окутала Второго, не успевшего ничего сообразить!
- Стой! – попытался остановить её Странник, но было уже поздно – сферу пронзили лучи белого света и разорвали в клочья, а один из лучей устремился к волшебнице!
Вспышка!
Шипение!
Вскрик!
В воздухе разлился запах обгоревшей плоти…
Джайне не успела ничего понять, и даже двинуться с места, а Странник, вдруг возникший перед ней, упал на колени, держась за живот!
- Ч-что? – удивлённо спросил Второй, который, похоже, был в полном замешательстве. – Но… зачем? Зачем, чёрт возьми?!?!?!?! – закричал он, когда Странник повалился на спину, отняв руки от живота – в нём зияла огромная обгоревшая… даже не рана – дыра!
- Не-е-е-е-т! – Джайна не смогла закричать – лишь прошептала. Слёзы брызнули у неё из глаз, когда девушка склонилась над Игорем, положив его голову к себе на колени. – Сейчас… я вылечу… я помогу, - шептала она, творя заклинание, а слёзы её капали ему на лицо, ставшее вдруг мертвенно бледным. – Только не уходи, - шептала она, творя заклинание исцеления, отдавая ему все силы, всю свою волю. Но этого было мало!
- Заче-е-ем? – надрывно выдохнул Второй, тяжело проведя рукой по лицу. – Господи, ну зачем ты это сделал?
- Кх…что…теперь и прав…да начи…наешь ощуща… ть себя убийцей? – с трудом произнося слова, спросил Странник. Он испытывал адскую боль – все органы брюшной полости у него были повреждены или уничтожены. Но лицо его оставалось каменно-невозмутимым.
- Почему? Почему ты закрыл её собой? – словно умоляя спросил Второй. Случившееся совершенно выбило его из колеи. Он никогда не хотел, чтобы это случилось, не предполагал, что такое вообще возможно. Он не желал Страннику зла! – У тебя ведь было столько возможностей!
- Похо…же, со мной… всегда… так – выбираю спо…соб, который больше всего… дос…тавляет боли, - попытался пошутить Игорь.
- Тише, не трать силы на разговор, иначе, моя магия…, - Джайна со слезами на глазах продолжала колдовать. Она всё ещё пыталась залечить рану Странника, гоня от себя страшную мысль о том, что это невозможно – ей не хватало ни сил, ни умения. Всё, что у неё было, она уже отдала заклинанию, и с каждой секундой оно вытягивало из девушки жизненную энергию. Но волшебница не желала сдаваться. Не желала терять то, что обрела совсем недавно. Она сама всё ещё до конца не понимала, что именно заставляет её так поступать, но в сердце её уже вгрызалось то самое чувство, что толкает людей на великие подвиги или безумства, заставляет жертвовать собой ради других. Ради любимого человека. Ведь только сейчас, видя Странника, пожертвовавшего собой ради того, чтобы спасти её саму от верной гибели, Джайна, наконец, поняла, НАСКОЛЬКО дорог оказался ей этот странный человек. И это открытие придавало ей необходимую решимость. Казалось, сейчас она сама чувствовала ту страшную боль, что пронзала Игоря. И девушка плакала. Плакала, пытаясь унять не столько свою душевную муку, сколько боль дорогого ей человека. Она не желала даже думать о том, что сейчас он может умереть у неё на руках, несмотря на все её усилия. Эта мысль пугала девушку. Сама вероятность вновь остаться одной пугала настолько сильно, что волшебница была готова на всё, лишь бы этого не случилось.
- Регенерируй! – вдруг просиял Второй. – Ты же можешь! Можешь, как и все мы! Регенерируй, восстанавливай своё тело!
- Это ты… всегда хотел с…тать неуязвимым. А я – лишь остать…ся чело…веком, - выдохнул Странник, скривившись от боли. – Хва…тит, - он с трудом отвёл руки Джайны от раны. – Хватит.
- Но… ты же…, - слёзы с новой силой начали душить её.
- Не стоит и тебе… погибать… из… з меня. Слишком много…смертей, - сказал Игорь, и скупая слеза скатилась по его щеке.
- Но я же… я, - рыдала девушка, холодея от ужаса.
- Знаю. Именно поэтому и живи…
- Чёрт побери! Да что же это такое! – Второй никак не находил себе места, метался по пятачку на холме. Он попросту не мог поверить, принять того, что происходит, того, что он сделал. – Я могу! Могу помочь! – упал он на колени рядом с Игорем, в воздух взвились шесть, яростно сияющих, волшебных камней. – У меня должно хватить энергии…, - с надеждой и болью в голосе сказал он, посмотрев в глаза Страннику, словно ища у него поддержки. А Джайна с нескрываемым удивлением сквозь слёзы смотрела на двойника – в этот момент она надеялась, несмотря на всё содеянное им раньше, что сейчас он преуспеет. А если нет… Зачем ей тогда жить? Зачем? Но мгновения складывались в секунды, секунды стремительно уносились прочь, волшебные камни сияли всё ярче, но рана Игоря не заживала.
- Этого… не может быть! – выдохнул Второй, и сейчас впервые по-настоящему испугался того, что сделал. Если раньше он мог оправдать себя и свои поступки… убийства, высшими целями, то сейчас было совсем другое дело – перед ним был не преступник, не маньяк или убийца, не носитель зла. перед ним был человек, который так же, как и он сам, хотел сделать вселенную лучше, человек, жаждавший справедливости, человек, он был обязан всем! И сейчас будто пелена тьмы, морока, спала с его глаз, освободила разум и в то же мгновение совесть, так долго заглушаемая сознанием, заполненным стремлением к высшей цели всеобщего блага, граничащим с убийственным фанатизмом, освободившись от оков, свершила свой суровый, но справедливый суд! Казалось, что только в этот момент Второй понял, сколь чудовищные творил на пути к своей «высшей» цели – геноцид, убийства, уничтожение целых миров! По его вине погибли сотни миллиардов – виновные и невиновные. Все их боль и страдания вмиг обрушились на него, проносясь перед глазами чередой ужасающих образов прошлого и настоящего. Это чувство было просто невыносимо, и он закричал!
Этот крик разорвал утреннюю тишину, а в небо из леса вспорхнули стаи перепуганных птиц. А когда кричать уже не было сил, Второй склонился и как будто угас.
- Суд совести… всегда… суров, - с явным трудом сказал Странник.
- Я не хотел! – с надрывом отозвался Второй, подняв голову, а потом вдруг в нём что-то изменилось – словно тень накрыла его, и он метнул гневный, полный отчаяния и ненависти взгляд в Джайну, всё ещё плакавшую и нежно гладившую Игоря по голове. – Это всё ты! Из-за тебя! Если бы не ты, ничего бы этого не случилось!
- Ч-что? – казалось, девушка лишь сейчас вернулась к реальности и посмотрела на квантового двойника удивлённо, когда его лицо исказила гримаса ярости. Он занёс руку для удара, но в последний момент Странник, собрав оставшиеся силы, успел его остановить, схватив за запястье:
- Хватит… Ты уже достаточно… натворил, - с каждым словом из его груди вырывался свистящий хрип. Силы покидали его очень быстро, и Игорь чувствовал, что не сможет продержаться ещё дольше – уже сейчас его поддерживала лишь невероятно мощная сила воли. Спиной он уже ощущал холодное дыхание смерти… Но уходить было ещё не время. Прежде он должен был ещё кое-что сказать…
- Джайна… Прости, что всё… получилось так, - произнёс он, всё ещё держа руку Второго, который, впрочем, и не пытался вырваться. Даже немного успокоился. Девушка ничего не сказала – она прекрасно понимала, что он сейчас прощается. Буря эмоций в душе постепенно сменялась «осенью» и «зимой», которая вымораживала всё её существо. А чувство утраты было тем острее и причиняло тем большие муки потому, что она сейчас теряла не просто друга, но самого дорого человека во всей вселенной – любимого, которого обрела совсем недавно. – Помоги мне… встать, - сказал Игорь, посмотрев в заплаканные глаза девушки, полные боли и страдания. Посмотрел взглядом, излучавшим любовь, нежность, дружелюбие и спокойствие. Джайна почувствовала это, немного успокоилась и перестала плакать. Она поняла, что Игорь не боится уходить, хоть его душа болела так же сильно, как и её.
- Ты…, - она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Смотрела жадно, стараясь запомнить каждую деталь, каждую мелочь – от цвета пуговиц на рубашке, до выражения его лица, остававшегося почему-то безмятежно спокойным, чуточку грустным и сосредоточенным. Девушка почувствовала, как он нежно сжал её ладонь. – Да, сейчас, - кивнула Джайна и встала, помогая – с трудом – подняться и встать на ноги Игорю. – Неужели… ничего нельзя сделать? – мучимая горем и скорбью, спросила она.
- Можно… Смириться… Жить дальше… храня в памяти то хорошее… что было, - ответил он. Сейчас слова давались ему с ещё большим трудом, да и на ногах он держался неуверенно, поэтому Джайна поддерживала его.
- Я не верю, что всё будет вот так! – крикнула она. – Почему? ПОЧЕМУ?!?!?
- Ищешь справедливости в этом мире? – горько усмехнулся Второй, глядя на них – Странник уже отпустил его. – Безполезно. Её здесь уже нет. Но я могу это исправить… Кто бы что ни говорил.
- По…дойди, - вдруг позвал его Игорь.
- Хм… Прочти меня за… это, - не очень уверенно сказал двойник, медленно подходя к Страннику.
- Джайна… пожалуйста, - Игорь посмотрел на девушку. Она поняла и отпустила его, отошла. В глазах её вновь стояли слёзы.
- Что ты хотел? – поднял взгляд Второй и поразился насколько спокоен был Странник в этот свой последний миг.
- Посмотри мне в глаза, - вдруг совершенно чётко сказал Игорь, и Второй не посмел ему воспротивиться. Их взгляды встретились лишь на миг и Второй отвернулся, потирая глаза и будучи не в силах вынести взор Странника… и даже не заметил, как глаза Игоря на малейшую долю мгновения как бы засветились изнутри…
- Зачем тебе всё это? – всё ещё потирая глаза, спросил Второй, не осмеливаясь более встречаться взглядом с Игорем.
- Ты поймёшь и сам. Когда придёт время. Теперь ты на это способен, - туманно отозвался тот.
- И почему же сила и мудрость всегда заставляют обладающих ими говорить загадками? – хмыкнул двойник.
- Это всё, - вместо ответа прошептал Странник и вдруг рухнул на колени, как если-бы из него внезапно вынули некий «стержень», поддерживавший его всё это время.
- Игорь! – вскрикнула Джайна, бросившись к нему.
- Прости, - всё так же шёпотом сказал он, глядя на несчастную девушку. – прости, что не смогу быть с тобой, Джайна… Похоже, моя сделка всё ещё в силе…
- Но ты же так и не завершил свою миссию, что, зачем пришёл сюда! Ты не можешь уйти! Не можешь умереть! Здесь с тобой умрёт и последняя надежда всех живых существ, всех миров! – сбивчиво говорила волшебница, понимая, что смертный миг уже близок. А потом шёпотом добавила: «Моя последняя надежда».
- Прости, - сказал он ещё раз, и в голосе его отразилась вся та нескончаемая боль, которую он на протяжении столь долгих лет скрывал в своём сердце. Горе и отчаяние, когда он потерял Ольгу и которые потом гнали его по веренице миров в надежде отыскать её, вновь увидеть её улыбку. Сострадание, разделённое с другими существами – не всегда людьми, встреченными в этом великом путешествии. Боль. Ярость. Гнев и ненависть ко злу, которые со временем лишь усилились. Ужас и безконечное неизбывное чувство вины после первого убийства, пусть даже убитый и был отъявленным негодяем. И те же чувства, помноженные многократно с каждым новым убийством того, кому он выносил приговор за преступления… А затем отчаяние и боль из-за безуспешных поисков стали столь сильны, попросту невыносимы, что он стёр себе память, чтобы хоть ненадолго забыться и обрести покой… Тогда-то и появилась у него связь с этой версией Земли и меридианом. Сколь удивителен и неожиданен был этот поворот судьбы, ведь именно здесь он в итоге и нашёл Ольгу вновь после долгих, казавшихся безконечными, поисков, наполненных муками души. Но он обрёл её вновь лишь затем, чтобы снова потерять и на этот раз навсегда. Причём самым ужасным из всех способов, которые только были возможны – безмерные радость и счастье от столь долгожданной встречи с любимой были сравнимы лишь с бездонной пропастью отчаяния, вины и ненависти к самому себе, когда он, осознав, НАСКОЛЬКО сильно изменилась Ольга, не сумел найти иного выхода кроме как сразиться с ней… и погубить любовь всей своей жизни. И себя самого.
С тех пор боль всегда преследовала его. То было чувство вины, всепоглощающее, растворяющее в себе без остатка. Временами становилось настолько тошно, что он был готов покончить с собой и даже пару раз едва не сделал это… Но потом время взяло своё, душевные раны хотя ещё и причиняли боль, стали рубцеваться. А он нашёл утешение и относительную видимость покоя в работе… Но так не могло продолжаться вечно. В конечном итоге, считая что делает правое дело, он вновь оказался на этой Земле. Вновь со старыми знакомыми… Слепая уверенность в собственной правоте, подпитываемая углями застарелой душевной боли, на сей раз завела его так далеко, как не заходил, пожалуй, почти никто… Эта уверенность, граничащая с фанатизмом, чуть было окончательно не превратила его в палача и убийцу, в чудовище, не способное чувствовать ничего, не способное чувствовать боль и муки совести от тех ужасов, что он совершал.
И тут внезапная вспышка озарения разогнала тьму, туманившую его разум так долго!
Это было подобно желанному и долгожданному  ярчайшему свету Солнца, режущему глаза, привыкшие к тьме после затянувшейся полярной ночи, дуновению ветра, разгоняющему нависшие на небосклоне свинцовые тучи, восходу радуги во время очищающего летнего дождя, смиряющего жару и зной. Впрочем, человеческий язык слишком беден, чтобы описать всю гамму чувств и переживаний, завладевших в то мгновение его душой. Он ясно увидел всё, что делал до этого дня, что делает сейчас и то, что ещё собирался сделать… И тогда вернулась боль. Она ещё никогда не была так сильна, ведь на сей раз на её стороне был не только самый суровый и неподкупный судья – совесть, но само время. Столь нещадно она терзала его душу и разум именно теперь потому, что он наконец понял – его использовали всё это время! Он совершил страшную, чудовищную ошибку, когда впервые открыл портал.
Он вспомнил.
И вот в этот момент впервые в жизни ему стало по-настоящему страшно от того, что он натворил.
С тех пор этот страх и порождённое им желание всё исправить вели его вперёд. Он вновь ожесточился, и лишь опять оказавшись на Меридиане его душа начала постепенно исцеляться от ран, полученных с потерей Ольги. И это исцеление началось благодаря Джайне, этой милой, доброй, доверчивой и в чём-то по-детски наивной девушке. Именно она каким-то непостижимым образом, не прилагая к тому никаких сознательных усилий, сумела расколоть ледяную броню его сердца и вывести его к свету…
Но в этот самый момент, когда он вновь начал обретать себя, судьба, в которую он никогда не верил, нанесла коварный удар. Однако в глубине души он знал, что так всё и будет. Ибо так должно было быть. Сделка ещё не была расторгнута. А ещё он знал, чем может кончиться встреча с двойником. Но всё-равно позвал его. Потому, что так было нужно. И вот сейчас, чувствуя, как жизнь покидает его, буквально ощущая холодные костлявые пальцы смерти на своём плече, он знал – так должно быть. Потому, что это был его план!
Но он не мог заставить себя не чувствовать боль, не страдать сейчас, когда уже в третий раз терял любовь и всё то доброе и светлое, что она несла с собой. Но ещё горче ему было от того, что Джайна будет страдать по нему… Он видел, как слёзы лились из её глаз, как не её прекрасном лице незримой печатью отражалась боль. Он буквально каждой фиброй своей души ощущал всю глубину горя, овладевшего сейчас душой девушки. Но он ни чем не мог её утешить, и лишь повторял шёпотом: «Прости меня, Джайна», пока вдруг – в одно мгновение – не наступила тьма и не поглотила всё вокруг.
Тоненький лучик сознания пытался бороться, но тьма, неумолимая, несокрушимая, была смертельно сильна…

Она победила его.

Она поглотила его.

Она растворила его в себе.

И она его уничтожила.

Странник был мёртв!

Он так и продолжал стоять на коленях перед Джайной и Вторым, нерушимый, неколебимый, словно памятник самому себе. Но глаза его были закрыты, жизнь покинула тело, оставив лишь оболочку, грубую материю, конгломерат атомов. Не заметить эту перемену было невозможно.
- Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!! – полный боли, тоски и страдания крик вырвался из груди Джайны и эхом пронёсся над безкрайним зелёным морем многовековой тайги. Перепуганные птицы вновь сотнями взмыли в небо, наполняя воздух шумом своих голосов и покидая такое неспокойное место. Джайна кинулась к Игорю, обняла его и зарыдала…
Второй покачал головой. В его душе сейчас царило смятение. Он не желал смерти Странника и чувство собственной вины было очень острым. Но это было так… эфемерно, не осязаемо. С другой стороны он понимал, что раз Странник мёртв, то теперь никто уже не сможет помещать ему завершить план. Но, всё же… Он посмотрел на убитую горем Джайну, обнимавшую безжизненное тело Странника. Что-то в его душе в этот миг вновь шелохнулось, какое странное чувство. Но лишь на миг.
- Ты виновна в его гибели, волшебница, - сурово сказал он. – Запомни это хорошенько, - девушка не ответила. Не обратила на него никакого внимания. Она попросту не слышала ничего из того, что он говорил, полностью оказавшись во власти чувств и переживаний.
- Странник…, - вздохнул Второй. – Мне правда жаль, что всё так случилось… Не пойму я, почему ты позволил себе умереть… Жаль, что ты не увидишь моего триумфа. Но я всё-равно докажу тебе – пусть и мёртвому – что был прав, - он снова посмотрел на Джану, на Странника, а потом махнул рукой и исчез!
И лишь юная волшебница осталась здесь наедине со своим горем, продолжая обнимать того, кто оказался ей так дорог, но был отнят у неё несправедливой судьбой…
А безмятежное утреннее небо расчерчивали огнём десятки, сотни и тысячи болидов – осколки флагмана Шао’ссоров сгорали в атмосфере, а спасательные капсулы несли в себе тех, кто надеялся уцелеть…

Тьма, царившая здесь с самого начала времён была такой плотной и непроницаемой, что казалась чем-то осязаемым, некоей вязкой субстанцией наподобие янтаря, в который они, точно древние насекомые, оказались замурованы по неосторожности. Все они уже давным-давно утратили счёт времени, ибо здесь оно было не нужно. Все они испытывали странное чувство нереальности происходящего – столь неправдоподобной казалась сама ситуация. Спуск в Бездну Теней длился уже более двух часов, но до сих пор не встретилось на пути ничего из того, что по идее должно было встретиться – никаких признаков внутреннего тела планеты. Никакой магмы, никаких раскалённых пород, ни единого признака мантии. Даже температура не повышалась, хотя они преодолели по самым скромным подсчётам уже более тысячи километров! Единственное, свидетелями чего стала группа – по мере спуска стены Бездны ушли вдаль, а затем и вовсе скрылись во тьме, и даже лучи мощных фонарей были не способны высветить их. Кроме того в этой абсолютной, сюрреалистической тьме лучи света хоть и били по глазам, но помогали не утратить чувство реальности, помогали не забыться, отрешившись от всего и грезить с открытыми глазами. А ведь сопротивляться этому странному чувству, которое пыталось исподволь завладеть сознанием, было очень сложно. В конечном итоге нервы не выдерживали, а сознание начинало рисовать перед взорами людей странные образы, либо им начинали мерещиться необычные звуки… Это лишь усиливало ощущение затаившейся во тьме грозной опасности, силы, с любопытством хищника рассматривающей потенциальную жертву, на которую прежде никогда не охотился…
Ч-ё-ё-ёрт! – тихо выругался Фрост, поёжившись. – Теперь я и вправду понимаю, почему эту проклятую дыру считают самым ужасным из всех способов наказания.
- Неужели наш безстрашный и яростный ловец боится? – так же тихо проворковала Миранда. Похоже, она хотела его подколоть, но голос выдавал её истинные чувства – девочка-оборотень тоже была напугана. А такое случалось крайне редко. Седрик и Нерисса промолчали, поскольку понимали – стоит им заговорить, и остальные поймут, что им тоже не по себе. Нужно было сохранить хотя бы видимость безстрашия. Они оба лишь переглянулись и незаметно кивнули друг другу, дав знак, что поняли, о чём размышлял каждый из них и согласен с этим.
Земляне тоже чувствовали себя не лучшим образом. Помимо жуткой давящей на психику атмосферы Бездны Теней они столкнулись с тем, что время от времени их хитроумные бронескафандры начинали сбоить – от лёгких неполадок в системе энергораспределения, до сбоев жизнеобеспечения. Правда скоро все расшалившиеся системы столь же внезапно приходили в норму, но энтузиазма это никому не прибавляло. Шро’так тоже не мог похвастаться стабильностью работы своей брони – она вела себя так же, как и у людей. И это серьёзно настораживало ящера… к тому же благодаря развитым экстрасенсорным способностям он мог чувствовать то, чего не могли чувствовать другие. И то, что он чувствовать ещё более усиливало его тревогу. Хотя правильнее было бы сказать – то, что он совсем ничего не чувствовал, будто был не представителем высшей касты Народа, а каким-нибудь низкорождённым без единого намёка на экстрасенсорику… Или человеком. Шро’так уже давно понял, что каждый человек, с которы ему доводилось общаться на Земле, обладал внушительным пси-потенциалом. Ящер чувствовал это. Так же как и то, что этот потенциал у людей был спящим, невостребованным. Эти люди и сами не догадывались, на что способны. Из этого командующий сделал вывод, что всё человечество, подобно и его Народу, обладает гигантскими пси-возможностями, быть может, даже превосходящими то, что доступно Шао’ссорам. Но по какой-то причине люди об этом не знают, не догадываются, не думают. Словно в подсознание каждого из них когда-то была заложена программа, препятствующая  мыслить и развиваться в этом направлении. А те же, кто обладают какими-то способностями, стоят особняком и их либо превозносят и почитают, либо относятся с большим недоверием. И гораздо чаще бывает второе, чем первое. На некоторое время его даже заинтересовала эта странная ситуация и Шро’так пришёл к заключению, что она не случайна и кому-то выгодно лишить людей их врождённого пси-потенциала… Но потом он решил, что это не его дело… Сейчас же ящер думал о том, что за сила заставила замолчать его экстрасенсорику. «Вероятно та же, что выводит из строя мою броню и технику людей», - дума он.
- Сколько уже летим? – спросил вдруг бодрым голосом Румянцев, чем сильно всех удивил. Похоже, ему было наплевать на проблемы с техникой и какую-то там «давящую атмосферу». В его голосе слышался неподдельный научный азарт. То была интонация, с какой великий Архимед сказал своё сакраментальное «Эврика!», то был голос, каким Шлиман отдавал распоряжения рабочим на раскопках Трои… И точно таким же тоном но с большей долей сумасшествия книжный доктор Франкенштейн возвестил миру о том, что его творение «Ожило!!!»
- Два часа и сорок минут примерно, - ответил Васильев. В общем и целом он тоже разделял энтузиазм своего подчинённого. Но его сердце, как и сердца других членов экспедиции, также было затронуто неясной тревогой. По данным с сенсоров его скафандра группа уже пролетела тысяча триста двадцать километров вглубь Меридиана, и на пусти не встретилось ничего из внутренних составляющих планеты, известных всем ещё со школьных уроков географии. Это одновременно тревожило, давало надежду, вызывало к жизни множество самых разных теорий и мыслей, объяснявший с разной степенью правдоподобности, как такое вообще возможно. И одна из этих мыслей – самая безумная – безпокоила Петра Андреевича больше всего. «Что если Меридиан вовсе не планета?» Так она звучала. Мысль была настолько дикой, ошарашивающей, пугающей и идущей вразрез со всем, чему Васильев учился, что пробирала его до дрожи, заставляя отворачиваться и гнать её от себя… Но с каждым мгновением она лишь всё более настойчиво заявляла о себе, невзирая на все попытки избавиться от неё.
- Почти три часа? – переспросил Холецкий. – Довольно долго. А у меня ощущение, что мы вообще не движемся, хоть комбез и показывает, что мы пролетели больше тысячи…
- Диаметр меридиана чуть больше диаметра Земли и составляет тринадцать тысяч сто двадцать один километр, - сухо ответил Васильев. – Мы спускаемся в самый центр… планеты. Но с такой скоростью преодолеем оставшийся путь ещё не скоро.
- Так в чём же дело? Можем ведь и ускориться, - предложил Румянцев.
- Да. А после расшибиться в лепёшку, если ваши модные костюмы откажут, и вы не успеете затормозить. Тем более мы не знаем, что там внизу - едко заметил Седрик. Он полностью поддерживал Васильева, руководствовавшегося здравым смыслом. – Но нам-то, четверым, это не грозит…
- Я бы не была столь категорична, - вдруг дрогнувшим голосом произнесла Нерисса. – Мне всё труднее удерживать сферу… Моя магия… будто…, - но колдунья не смогла закончить – волшебная сфера, казавшаяся незыблемой и постоянной, вдруг исчезла и все четверо стремительно понеслись вниз, сопровождаемые громогласным рёвом Фроста, от чего-то напоминающим рёв реактивного самолёта!
- Живо за ними! – тут же скомандовал Васильев, и первым ринулся вниз, на помощь четвёрке Меридианцев, а через секунду и все остальные члены экспедиции устремились за учёным. Лучи света резко и стремительно взрезали вечную тьму, которая сопротивлялась, огрызаясь тугими потоками воздуха, яростно бившими в лицо с огромной силой, ветер свистел в ушах, переходя в перекрывающий всё оглушиетльный рёв вспарываемой на огромной скорости воздушной массы… Но вот, наконец, Васильев заметил где-то впереди, а вернее – внизу, чей-то силуэт и резко увеличил скорость полёта – антиграв заработал почти на пределе – и стал быстро приближаться к фигуре. Это оказалась Миранда, распластавшаяся в воздухе – так она пыталась замедлить падение. Нагнав её, Васильев увидел и остальных – Седрика, Нериссу и матерящегося Фроста. все они летели в той же позе, что и Миранда – расставив руки и ноги в стороны, и особо не паниковали. Раздумывать было некогда – учёный подхватил девочку-оборотня и начал тормозить. В это же время двое боцйов Холецкого прицепились к Седрику, а самому же командиру досталось сомнительное удовольствие под названием «спасение Нериссы». Больше всех «повезло» Фросту – его падение, схватив за шкирку, остановил Шро’так. Возможно, командующий посчитал это забавным, учитывая отношение к нему ловца. Впрочем, встав перед выбором падать дальше или быть спасённым пришельцем, Фрост не особо сопротивлялся.
Когда скорость полёта группы вновь уменьшилась до приемлемой величины, а все более-менее пришли в себя, Нерисса, которую на руках держал Холецкий, сказала:
- Благодарю за то, что вы сделали для нас, - видно было, что слова дались ей не легко. – Я не знаю, что случилось. Моя магия словно…
«Была заблокирована», - скрипучий ментальный голос командующего продолжил за неё.
- Вы… тоже это чувствуете? – посмотрела на него колдунья. А затем на Холецкого. Её нынешнее положение сильно смущало бывшую стражницу, и она бы с большой радостью высвободилась из «объятий» своего невольного кавалера, но волшебный камень в её руке не сиял магическим светом. Он был пусть, словно вся его сила исчезла.
«Да», - подтвердил Шро’так. «Я довольно давно заметил, что по мере спуска мои экстрасенсорные способности стали ослабевать. Телепатия, с помощью которой я сейчас говорю с вами – это то немногое, что ещё у меня осталось».
- Вот как? – задумчиво взялся за подбородок Васильев. – Очень интересно…
«Полагаете, что отказы техники, ослабление моих возможностей и её способности оперирования псевдоэнергией как-то связаны» - констатировал командующий.
- Да, вы правы, - согласился учёный. – Это никакая не случайность, как можно было подумать. Похоже на действие некоей не известной силы…
- Похоже, что эта сила мешает нам добраться до центра планеты, - раздосадовано бросил Румянцев. – Мой антиграв чуть не сдох, пока мы гнались за ними.
- Не-е-ет, я думаю здесь что-то другое. Что-то иное кроется за действиями этой силы, какая-то иная цель.
- И что это значит? – промычал Фрост, которого всё ещё держал за шиворот ящер. При этом ловец сложил руки на груди и вид его был довольно серьёзен, что в его положении выглядело более чем комично.
- А это значит, мой недалёкий друг, что мы на верном пути, - пояснил Седрик. Его не особо радовала мысль о том, что он был спасён землянами, равно как и положение, в котором он сейчас пребывал, но, несмотря на это продолжал вести себя спокойно и сдержанно.
- Да. Это значит, что Дервиш не ошибся в своих предположениях, - кивнув, тихо сказал Васильев. «Неужели там и вправду что-то есть? Что же тогда это такое? Ради чего кому-то понадобилось прятать это в самом сердце… искусственного мира?» - думал учёный. И мысль о том, что Меридиан вовсе не то, чем кажется на первый взгляд, похоже, одержала победу.
- Что за чёрт? – вдруг прервал размышления Васильева возмущённый возглас одного из бойцов – его нашлемный фонарь внезапно замигал, отказываясь нормально работать. Петр Андреевич лишь пожал плечами и уже было собрался распорядиться о продолжении спуска, как вдруг ещё у одного бойца фонарь заговорил морзянкой.
- Хм, - нахмурил он брови. – Не обращайте внимания. Продолжаем…, - и в то же мгновение фонари всех членов экспедиции отчаянно замерцали!
- Моё змеиное чутьё подсказывает, что это не к добру, - встревожено сказал Седрик, щурясь – слишком интенсивная иллюминация резала ему глаза. И едва только он сказал это, как все фонари в один миг погасли и тьма, массивная и монолитная, почти осязаемая, набросилась на отраяд, сомкнув всех в своих цепких объятиях.
- Так. Вот это уже и вправду жутко, - зазвучал откуда-то снизу и справа голос Румянцева. – У меня даже ночное видение накрылось… Вернее оно работает, но я никого не вижу…
- У меня то же самое, - отозвался Холецкий.
- И у меня, - подтвердил ещё кто-то.
- Тише! – вдруг громко и ясно зазвучал голос Фроста. По его интонации можно было понять – он чем-то встревожен. И вряд-ли это были погасшие фонари. – Прислушайтесь! – сказал он, и люди, хотя некоторые и были готовы запротестовать или высказать своё мнение о случившемся, умолкли.
Воцарилась абсолютная, непроницаемая тишина. Но абсолютная ли? На самой границе слышимости – едва различимый – улавливался какой-то звук. Он был похож на…
- Ветер! – громким шёпотом сказал ловец. – Я чувствую дуновение ветра…
- Откуда здесь взяться ветру? – возразил один из бойцов.
Звук становился громче…
- Судя по звуку – это буря. Очень сильная, - продолжал прислушиваться Фрост.
- Так. Проверьте фонари, - сказал Васильев, сам проделывая ту же операцию.
- Не работает, - ответили сразу несколько человек.
- Не нравится мне это, - повторил Седрик, поскольку лёгкий шум ветра уже перерастал в самый настоящий мощный рёв, шедший откуда-то сверху.
- Живо спускаемся! – резко скомандовал Васильев. – И постарайтесь не врезаться ни во что. Особенно друг в друга, - он первым направил антиграв вниз, но в этой кромешной тьме не мог видеть, что сделали остальные.
Рёв был всё сильнее – очевидно, то, что его издавало, приближалось. И очень быстро. Васильев не знал, что это, и узнавать желанием не горел. «Чёрт! С такой скоростью нам никогда не оторваться…», - с досадой подумал он, посмотрев наверх и силясь увидеть хоть что-нибудь. Тщетно.
Но вдруг яркий свет резанул по глазам! Это зажёгся его нашлемный фонарь. Случилось это так внезапно, что Пётр Андреевич чертыхнулся от неожиданности. Тотчас же загорелись фонари у остальных членов группы. Послышались вздохи облегчения.
Слишком рано!
Первым всё понял Румянцев:
- Так… что? Падение мощности антиграва?
- Это уже не смешно! – почти в отчаянии крикнул Васильев, будто обращаясь к той самой неведомой силе, о которой недавно говорил, и все системы его скафандра моментально вышли из строя! Он камнем полетел вниз, а через секунду за ним последовали и остальные!!!
Рёв воздуха в ушах, вспарываемого телами, несущимися вниз на огромной скорости, был невероятен – безполезно было даже пытаться докричаться до кого-нибудь или вызвать по рации – чудовищный шум заглушал все остальные звуки!
Страх закрался в сердце Петра Андреевича и сковал его душу ледяным холодом почти одолевшего волю и разум отчаяния. Васильев, всегда прагматичный и спокойный, сейчас попросту не знал, что ещё можно сделать. Он всегда тщательно продумывал и выверял каждый свой шаг, но сейчас эта выверенность и продуманность оказались безполезны. Он оказался безпомощен перед лицом неизвестности и это его пугало даже больше, чем почти стопроцентная возможность скорой смерти.
Ситуацию ухудшало ещё и то, что фонари всё ещё продолжали работать – будто невидимый режиссёр-насмешник решил сыграть с этими людьми последнюю шутку в их жизнях и дал им мучительную возможность наблюдать за собственной смертью вместо того, чтобы позволить тьме поглотить их со всеми их страхами.
Учёный смотрел на остальных членов своей группы, на их лица – но они почему-то были гораздо спокойнее, чем он ожидал.
«Почему?» - вяло зашевелилась мысль в его мозгу, скованном страхом.
«Наше падение не случайно», - прошелестел в голове скрипучий голос Шро’така, сохранившего полное – во всех смыслах – хладнокровие. «Скорость нашего падения постоянно увеличивается. Наше ускорение уже превышает ускорение свободного падения на этой планете».
«Выходит, что-то тянет нас вниз?» - предположил Васильев, почувствовав сильное облегчение.
«Полагаю – вам стоит сохранять спокойствие и трезвость мысли», - последовал ответ. «При нынешнем ускорении мы преодолеем оставшееся до ядра расстояние менее чем через десять ваших стандартных единиц измерения времени».
«Более трёхсот километров в минуту?» - удивлению Васильева не было предела – ни один учёный и предположить никогда не мог, способно перемещаться в пространстве с такими скоростями без защиты и выжить, ведь по законам физики перегрузки при таких скоростях просто убийственны. Смертельны.
«И это тоже не случайно», - констатировал ящер. «А пока – как это у вас землян говориться?  - мы можем расслабиться и получать удовольствие», - Васильеву показалось, что тон ментальной речи пришельца был слегка ироничен. «Он пошутил? Вот уж не думал, что их виду свойственно чувство юмора… Его спокойствию можно лишь позавидовать. А я… как зелёный новобранец распустил сопли, вместо того чтобы подумать. Стыдно, Пётр Андреевич, стыдно! Но сейчас Действительно не остаётся ничего, кроме как последовать его совету», - решил он, постепенно успокаиваясь. Страх улетучивался и мысли бежали всё резвее. Там, внизу, в самом центре планеты, определённо что-то было. Он уже в этом не сомневался. Не после всего, что с ним случилось за последние два часа. Более того – он уже не сомневался в том, что тайна, скрытая в самом сердце меридиана – это самый важный, самый сокровенный секрет этого мира. «А ведь путь к этому секрету у всех на виду! Неужели никто за все эти эпохи существования цивилизации на Меридиане не захотел проверить, насколько глубока эта «кроличья нора» что зовётся Заветным Городом? Трудно поверить, что нет. А если да, то что с ними случилось, если до сих пор никто ничего не знает?» И вот эта самая мысль об участи эти гипотетических исследователей, равно как и об участи нынешней экспедиции, всё-таки не покидала Васильева, не давая ему покоя. Он не мог не думать о том, чем может закончится это падение и при этом сохранять абсолютное спокойствие подобно Шро’таку. Эта экспедиция могла закончится гораздо раньше, чем он рассчитывал… Но вдруг ход его мыслей прервался – ему показалось, что он увидел что-то внизу. Какой-то проблеск. Свет!
Тусклый свет, который с каждым мгновением становился всё ярче!
- Это же…, - с трудом пробормотал учёный, не слыша из-за дико ревущего ветра собственного голоса и замечая, что другие члены группы тоже вроде бы оживились.
«Наша цель», - пророкотал ящер, предчувствуя скорую развязку своих затянувшихся поисков истины.
Свет становился всё ярче и, наконец, он стал настолько силён, что вечная, полная ужасов и неразгаданных тайн тьма Бездны Теней начала понемногу отступать! Поначалу медленно и неохотно, но затем всё быстрее, пока не стали видны стены исполинского колодца, сквозь который летела группа – по самым приблизительным подсчётам выходило, что диаметр колодца более десяти километров!

Оракул в разговор предпочёл не вступать. Он считал, что девочки должны сами во всём разобраться. Но он понимал их сомнения – в любом случае им придётся действовать. И действовать вслепую. Это, конечно, не могло прибавить им уверенности. Да и сам он сейчас не был ни в чём уверен. Слишком много времени прошло… с его смерти. Слишком многое изменилось. И всё это требовало осмысления, в особенности – его возвращение к жизни… Но времени не было. На самом деле сейчас он был в ещё более шатком положении, чем стражницы. Всё, что он знал о произошедшем за время его отсутствия… этого было не достаточно. Кроме того его тревожила одна мысль. Вопрос, набиравший силу. «Жив ли я на самом деле?» - спрашивал он себя, и не мог с полной уверенностью ответить «да». Потому, что он не сказал стражницам об одном обстоятельстве. Он не сказал им, что после путешествия на Землю и Меридиан его внезапно подхватила неведомая сила и перенесла в этот странный белый мир. Не сказал, что сомневается даже в истинности своих последних воспоминаний – слишком уж они были отрывочны, слишком туманны. Слишком, чтобы принять их без вопросов. И это пугало Оракула. Он боялся своего незнания. Он не знал, что с ним случилось на самом деле, и это вызывало страх. Но одно он знал точно – он всё ещё Химмериш. Он всё ещё Оракул. Последний Оракул Совета Кандрокара. И как Оракул, он является для стражниц символом надежды, мудрости. Добрым другом и советчиком. Тем, кто готов поддержать в трудную минуту. Тем, кто готов помочь. Кто дуст мудрый совет и подскажет как решить даже самую сложную, кажущуюся нерешаемой, задачу. А символы не боятся. Они не испытывают сомнений. Они ведут за собой, ибо существуют для того, чтобы указывать нуждающимся верный путь. Потому стражницы не должны были ничего знать о его страхах и сомнениях. А он сделает всё, что в его силах, чтобы помочь им. Потому, что он всё ещё в ответе за этих девочек… Но сейчас за всеми этими мыслями о страхах и сомнениях он не заметил, как разговор стражниц зашёл в тупик.
Пора было вмешаться.
- Я думаю, что разумнее всего сейчас объединить силы со всеми, кто сражается против врага, - сказал он.
- Не слишком оригинально, - проговорила Корнелия.
- Но это и вправду единственно возможное сейчас решение, - согласилась Тарани. – Один раз мы уже понадеялись на себя, и…
- Проиграли, - глухо отозвалась Ирма.
- Два раза, - так же глухо сказала Вилл, вспомнив, как они попались в лапы Советнику в первый раз.
- Сейчас нам действительно стоит всё обговорить с Гильдией, Крутовым, Симмонсом… и с Барреттом, чёрт бы его побрал, - сказала Хай Лин.
- И со Странником, - кивнула Вилл.
- Неужели вы наконец-то начали учиться на своих ошибках? – от странного, нечеловеческого голоса долго молчавшей Белой Фигуры все вздрогнули. – Что же, желаю вам удачи… Хотя… не будем забегать вперёд.
- Да, она была бы кстати, - согласился Оракул.
- Что ж, раз мы всё решили…, - начала Тарани.
- То первым делом надо вернуться на «Одиссей», - сказала Вилл. –Ведь мы обещали вернуться, - и эти её слова всколыхнули в душах девочек все страхи и опасения, с которыми они пытались бороться с того самого момента, как увидели, чем ответили Шао’ссоры землянам на атаку флагмана. Страх, что когда они вернуться, уже некому будет их встречать…
Замолчали.
Все понимали, что Вилл права. И все боялись. Боялись, что вновь оказавшись на корабле, с которого и начался их путь, узнают правду, которая может им совсем не понравиться.
Они боялись. И в то же время надеялись на лучшее. Но слова белого существа, хранителя Врат Истины, о том, что они ещё не до конца испили чашу отчаяния, никак не шли из головы, порождая новые тревоги и страхи. «Что он имел в виду?» - думали девочки, глядя на молчаливую белую фигуру.
- Да, Вилл, ты права, - сказала за всех Корнелия. – Мы обещали. И мы вернёмся.
- Вы пойдёте с нами? – спросила Вилл Оракула.
- Нет. Я должен ещё многое сделать, - покачал тот головой. Отказался. потому, что сомнения всё ещё терзали его. Он должен был узнать ответ на вопрос о том, что с ним произошло. – Идите, стражницы Завесы. И не забывайте, о чём мы говорили.
- Спасибо вам, - с искренней благодарностью сказала Вилл. И мгновение спустя стражницы, попрощавшись с Оракулом, скрылись в портале.
Тишина воцарилась в странном белом мире.
Ненадолго.
- Итак, ты всё ещё здесь, - сказала Фигура, когда девочки ушли. – Терзают сомнения.
- Невозможно воскресить мёртвого, - философски отозвался Оракул. – Мои сомнения вполне обоснованы.
- Ха! Пожалуй, на моей памяти ты – один из немногих людей, которые это понимают. Но ты можешь не сомневаться в том, кто ты есть, - ответил Хранитель. – Ты – Химмериш, Оракул Совета Кандрокара.
- Но… как?
- За тебя внесли плату, - короткий ответ, породивший ещё больше вопросов.
- Кто? – на сей раз ответом была лишь широкая нечеловеческая улыбка.
- Радуйся тому, что у тебя есть. Далеко не каждому выпадает второй шанс. Используй его… Ты был нужен этим девочкам. Но ты прав – невозможно вернуть к жизни того, кто уже умер. По крайней мере – не для человека…
- Ясно, - кивнул Оракул. Нельзя сказать, что он был полностью удовлетворён полученными ответами. Но, по-крайней мере, он теперь был полностью уверен в том, кто он есть. Не было повода не верить странному потустороннему собеседнику. – Прощай, - сказал маг, и исчез в портале.
- До встречи, - бросила ему вслед фигура…

Планета была мертва. Абсолютно безжизненна. Лишь выжженная земля, изрезанная трещинами, песок, да сухой воздух, пропитанный запахом смерти – вот и всё, что теперь являл собой Меридиан. Везде и всюду, куда ни кинь взгляд, была одна и та же унылая, удручающая картина. И лишь изредка – кое-где – в этой обители мёртвых взгляд натыкался на руины некогда величественных городов… А ныне они, разрушенные едва ли не до основания, являлись угрюмым и неоспоримым свидетельством того, сколь ужасающе разрушительной и жестокой, убийственной была катастрофа, постигшая этот многострадальный мир.
Бомбардировка, которой Шао’ссоры подвергли Меридиан, не только уничтожила его экосистему, но и оказала существенное воздействие на атмосферу планеты, подняв в воздух миллиарды тонн пыли, облака которой теперь надёжно закрывали солнце. Ядерная зима. Именно её теперь предстояло пережить планете…
«Второй» наблюдал этот апофеоз смерти с высоты птичьего полёта. Чёрный комбинезон с белыми вставками, в который он сейчас был одет, очень хорошо гармонировал с мрачным небом умершего мира. Технологическое чудо, способное защитить своего владельца от любых негативных воздействий, что были известны его создателям. В комплект также входило и устройство антигравитации.
Внизу медленно проплывали русла высохших, испарившихся в один миг рек, чёрные, обугленные остовы деревьев, кое-где земля была усеяна костями животных… и людей. А суровый сумрак, царивший теперь в этом мире, его пепельно-серое, а временами – чёрное как смоль небо, пробуждали неприятные ассоциации с миром загробным. Казалось, что стоит сейчас какому-нибудь тёмному владыке бросить клич и все погибшие на планете в один миг восстанут, дабы легионами неупокоённых двинуться в свой крестовый поход против жизни и всех живых.
Второй летел над мёртвым Меридианом и видел, во что превратился прекрасный мир, которому он вынес приговор. Он летел и впитывал картины разрушения и смерти. А совесть с каждой секундой всё сильнее бередила его душу. Гибель этого мира и многих миллионов его жителей… Истребление сотен миллионов землян… Всё это было на его совести. Как и многое другое. Как и гибель Странника, в которую он всё ещё не мог поверить. Как? Почему? Как такое возможно? Зачем он позволил это? Вопросы. Десятки вопросов сейчас блуждали в его мозгу, лихорадочно пытающемся найти ответы на них. а по-сути – ответить всего на один главный вопрос – как он сам мог такое сотворить? Во что он превратился?
Холодный ветер завывал и бил в лицо. Глаза слезились. Но он всё продолжал лететь. Ему нужно было подумать. Одному.
- В кого же я, чёрт возьми, превратился?!?!?! Кем я стал?!?!?! – надрывно крикнул он, словно обращаясь к некоей высшей силе и требуя у неё ответа. Но вторило ему лишь эхо, уносившее этот крик души всё дальше и дальше, пока он и вовсе не затих. – Почему, Странник? Почему ты позволил себе умереть! Ты же мог выжить! Не поверю, что не мог! Зачем? – спрашивал он. И вновь не получал ответа. И не у кого было просить прощения, да и простил бы его хоть кто-нибудь? Нет. В этом он не сомневался…
А перед глазами всё ещё стояло спокойное лицо Странника. И его слова всё никак не шли из головы: «Ты поймёшь и сам. Когда придёт время. Теперь ты на это способен…» Что же он хотел этим сказать? И зачем вообще он позвал Второго? Не разумнее ли было сразу нанести последний удар здесь, на Меридиане при разгроме армады, и тогда… Тогда всё было бы иначе. Но самое главное, что безпокоило Второго – почему в последнее время он всё хуже и хуже контролирует себя, свои эмоции, порывы, а зачастую – приступы ярости и гнева? Почему они вообще стали происходить, и тем более так часто? Ведь раньше этого он за собой не замечал… Что же, всё-таки, с ним случилось? Почему произошла такая перемена? И почему он всё это время всеми силами старался её не замечать, будто какая-то пелена скрывала от него истину?
«Неправильный выбор союзников», - сухо и жёстко ответил внутренний голос с явным осуждением. И Второй понимал, что это, по-сути, правда. Всегда чувствовал это. Хотя и не мог бы объяснить, почему именно. А может и мог бы, но не хотел.
«Но кто ещё помог бы мне?» - спросил он у самого себя. «Кто ещё?»
«А ты сам разве ни на что не способен?» - едко поинтересовался внутренний голос.
«Сам бы я никогда не добился того, чего достиг к нынешнему моменту», - возразил Второй своему второму «Я». Впрочем, не слишком уверенно.
«Пф!! И чего же ты добился? Посмотри вокруг! Вот они, результаты твоего движения к цели! Хотел искоренить зло и тьмы, спасти мир… Но разве для этого нужно идти именно таким путём? Разве для этого нужно уничтожать всё на своём пути?» - не унимался внутренний собеседник.
«Замолчи!» - волевым усилием Второй попытался «задушить» его, но ничего не получилось. Голос хоть и умолк, но чувство необъятной, неподъёмной вины затопило его душу до краёв.  Хотя на самом деле ему даже нечего было возразить своей совести. Но и останавливаться, когда до цели осталось совсем чуть-чуть он не хотел.
Не хотел…
Он посмотрел на проплывающий внизу безжизненный мир, на чёрное небо… Этого он тоже не хотел. Но сделал. Почему?
Гнев, ярость, вина. Сейчас он ненавидел самого себя. Эмоции требовали выхода, которого он не мог найти, ища ответы на вопросы и копаясь в себе.
Он закричал!
А затем резко, стремительно, подобно метеору, рухнул вниз, вонзившись в землю!
Взрыв! Вспышка! Грохот!
В воздух взметнулось облако серой пыли и пепла, которое тотчас унёс сильный ветер.
Второй стоял на коленях в центре огромного кратера. Стоял и бил кулаком спёкшуюся в стекло землю. Каждый удар разбивал руку в кровь. Он снова замахивался, а раны в этот миг заживали, и снова бил. И повторял лишь одно: «Почему? Почему? Почему?»
То, что началось как спор между ним и Странником… Разве это должно закончиться вот так? Разве теперь, когда Странник мёртв, всё это имеет смысл? Ответом ему было лишь завывание ветра, похожее на вой призрака. И ощущение бездны, посмотревшей на него сверху. Посмотревшей угрюмо и властно.
«Так значит… он умер?» - прозвучал в голове Второго сухой скрипучий голос. «Не ожидал… Что случилось?»
- Это из-за меня, - ответил Второй, чувствуя острейшую вину. И плевать, что об этом подумает собеседник. – Он погиб из-за меня.
«Вы убили его?» - недоверчиво уточнил голос.
- Я… да.
«Это… многое меняет», - прозвучало в ответ. Со смесью разочарования и ликования одновременно.
- Это ничего не меняет. Мы всё так же должны сделать то, ради чего пришли сюда. И тогда даже эта смерть обернётся жизнью, - зло и с вызовом сказал Второй, посмотрев на чёрное небо, откуда, казалось, с ним сейчас и разговаривал обладатель сухого голоса.
«Хм… вы правы», - согласился тот. «Но неужели эта смерть вас так задела? почему? Ведь умер тот, кто отверг вашу идею, оказавшуюся истиной. Ведь это именно он устроил охоту за вами по всему Фракталу…»
- Я не желал ему смерти. Хотел только доказать…, - отмахнулся Второй, понимая, что на подобные темы говорить сейчас безсмысленно, да и желания у него такого нет.
«Я уже говорил вам – вы знали, какова будет цена достижения нашей цели. И вы согласились с тем, что всё-равно придётся её заплатить. Да, я знаю – это не будет утешением для вашей… совести, и будет звучать как дешёвое оправдание. Но всё было именно так».
- А вы сами? Разве вас совесть не мучает? После всего, что мы сделали? После всех тех смертей, что на нашей и вашей совести?
«Хм… Это сложный вопрос. Для меня совесть – это некий способ сравнения себя и своих поступков с опять же неким идеалом. Осознание своего несоответствия этому идеалу и есть в таком случае муки совести. С этой точки зрения я могу сказать – да, я осознаю своё несоответствие своим идеалам. Иными словами меня тоже мучает совесть. Но я не могу позволить ей стать препятствием к достижению наших целей. Я бы даже сказал – совесть напротив заставляет меня идти… дальше»
- Вы понимаете, что я не это имел в виду.
«Так же как и вы понимаете, что другого ответа от меня вряд ли бы добились. Надеюсь, теперь я удовлетворил ваше любопытство?
- Пф! – последовало в ответ. В последнее время такие разговоры стали не то чтобы раздражать, но тяготили Второго. Всякий раз когда с ним на связь выходил компаньон, он желал лишь одного – скорейшего окончания очередной беседы. а после каждого разговора у него на душе оставалось чувство, будто он прикоснулся к чему-то такому, чего трогать не следовало. Но это впечатление быстро исчезало, оставаясь почти незамеченным.
«В таком случае хочу вам сообщить, что пока вы болтались неизвестно где», - саркастически начал голос…
- На Земле. Армада разбита.
«Пока вы болтались на Земле не известно с какой целью и проявляли свои… хм… незаурядные полководческие таланты», - а вот это уже не ирония и не сарказм. Издёвка. «Пока вы всё это делали, я озаботился тем, чтобы наши замыслы вступили а завершающую фазу».
- Кто отправился к ядру?  - лязгнул металлом голос Второго. Завершением плана должен был заниматься он. Такова была договорённость. И ему очень не понравилось самоуправство союзника. Хотя в одном тот был прав – эмоции сейчас не к месту.
«Ревнитель Хо’раасс вместе со всем своим отрядом был удостоен высокой чести выполнить важнейшее и чрезвычайно секретное задание Его Императорского Величества».
- А Его Императорское Величество часом не преувеличивает возможности Ревнителя Хо’раасса? – саркастично осведомился Второй, подавляя бушующий в душе гнев.
«Я дал ему все необходимые знания», - ответил собеседник. «Впрочем, даже если и этого будет мало – я не хочу, чтобы к ядру проник ещё кто-нибудь, кроме нас. Тем более у меня есть все основания предполагать, что наши противники обязательно попробуют сделать что-то подобное. Считайте Ревнителя некоторым гарантом безопасности нашего плана. Цепным псом, если хотите».
- Откуда такая уверенность?
«Рано или поздно враги, проанализировав наши действия должны прийти к правильному выводу – Меридиан выбран не случайно. И раз уж планета мертва, то истинная цель вождей вторжения Шао’ссоров – то есть наша с вами – скрывается в недрах этого мира. Логика», - спокойно пояснил голос.
- И вы решили подстраховаться, - заключил Игорь. – Не слишком ли вы рискуете, вводя в уравнение новую переменную?
«Ревнитель фанатично предан Вере и своему Императору, как её живому олицетворению. Он не задумываясь выполнит любой мой приказ», - самодовольство собеседника буквально таки сквозило в каждом слове. «Более того – он попросту не сможет активировать ядро. Так что вам не следует безпокоиться – из-за его участия план не измениться».
- Зато если сможет, то нам придётся действовать очень быстро, и не факт, что мы успеем, - хмуро пробормотал Второй. Тот факт, что компаньон за его спиной вдруг начал принимать решения, идущие вразрез с договорённостями, его серьёзно задел и встревожил. Он не любил, когда что-то решают за его спиной, а потом уже ставят перед свершившимся фактом. Происходящее заставило его вновь задуматься над тем, кем же на самом деле был этот таинственный союзник, обнаруживший себя столь внезапно в одном из миров. Более того – который сам нашёл Второго, выстроив сложнейшую цепочку событий, приведшую в итоге к встрече. И с самого начала у Второго возникли подозрения, подпитываемые тем, что союзник никогда ничего не рассказывал о себе. И уж тем более Второму претили его методы, наполненные изощрённой жестокостью. Но со временем – причём довольно быстро – Второй перестал обращать на это внимание, словно это было какой-то нормой и чем-то естественным. Тем более он и сам к тому времени не мог похвастаться репутацией святого… В итоге он перестал об этом задумываться, а если потом и появлялись у него сомнения, то  очень быстро исчезали и забывались. Даже слишком быстро… Но сейчас помечу-то всё было иначе. Сомнения не исчезали. Наоборот – усилились, едва из памяти всплыли его прошлые попытки докопаться до истины, которые прекращались почти сразу, как начинались. с этим нужно было разобраться… Тем более «демарш» компаньона говорил о том, что он преследует ещё какие-то свои цели… Или, может, просто уже паранойя даёт о себе знать?
«В любом случае что для активации, что для перехвата управления и внедрения нашей программы необходимо присутствие в системе Меридиана Левиафана» - заметил голос.
- Когда он будет здесь?
«Первая ударная Армада выйдет на границе системы через два часа. Я прибуду чуть позже. Скоро план увенчается успехом» - сказал голос, и ощущение «взгляда из бездны» исчезло.
- Вот как, значит? – словно продолжая диалог, сказал Второй. – Значит, ты решил прибыть сюда лично… С чего бы вдруг, ведь раньше ты отказывался от действий на передовой, предоставляя это мне, а сам предпочитал оставаться в тени… И ведь с тех пор ничего не изменилось. За исключением одного – смерти Странника, - и тут, вспомнив о своём квантовой двойнике, он вновь ощутил вину, навалившуюся тяжким грузом. Он снова прокрутил в памяти момент смерти Странника. И снова эта смерть показалась ему сущей нелепицей, несуразностью. Ведь он прекрасно знал, на что способен Странник. Потому, что сам мог то же, что и он. Второго было нелегко убить. Очень нелегко, что доказало сражение со стражницами. Тогда его спасла сверхбыстрая регенерация. Почему же Странника она не спасла? Ведь импульс энергии, который он послал в порыве гнева, не был столь уж силён и разрушителен… Или… «Возможно ли, что его смерть не была случайна?» Эта мысль ошеломила Второго! «Неужели он позволил себе умереть намеренно?!?!»
Хаос.
Мысли разбегались с огромной скоростью, и он, пытаясь ухватить их все, собрать воедино, терялся. И, всё же, одна мысль не отпускала его. Смерть Странника не случайна! Но если так, если он позволил себя убить, то зачем? Ведь если считать, что его смерть им самим и спланирована, то всё становиться на свои места!
- Вот сволочь! – крикнул Второй. – Ты всегда использовал нас, пришедших после! Ты сделал из нас убийц, а теперь заставил меня убить тебя самого! Что ты задумал?!?!
Он не ждал, что получит ответ на этот вопрос. И тем больше было его удивление, когда внутренний голос, когда внутренний голос услужливо напомнил ему последние слова Странника, будто только и ждал, когда будет задан вопрос: «Ты поймёшь и сам. Когда придёт время. Теперь ты на это способен…»
- Когда придёт время, - пробормотал Второй, с силой протирая пальцами закрытые глаза. – Что бы это значило… И что значит – «я теперь способен»? какой мог быть смысл в его смерти, если он всеми силами старался помешать мне? Может ли это значить, что его план осуществиться и без его участия? Наверняка он был абсолютно уверен в успехе, раз позволил себя убить… Но он даже не пытался  сразиться со мной и не вызвал сюда остальных, хотя уже давно обнаружил меня… Чёрт возьми! Он меня проигнорировал! – догадка вспыхнула в мозгу ярким пламенем. – А это может означать только одно – он знал, что я здесь не один, и хотел поймать нас обоих! Вот значит как… Ты захотел выманить ЕГО! Ты ведь знал, что пока ты жив, он не станет высовываться и рисковать. А теперь он собирается лично присутствовать и руководить завершающей стадией операции! Твоя смерть – часть твоего же плана! Но откуда ты мог это узнать? И почему ОН вдруг так резко изменил свои планы, узнав о твоей смерти? Что это? Неужели вы как-то связаны? – вихрь мыслей захлестнул Второго с ураганной силой, и ему казалось, что с каждым мгновением он всё ближе и ближе подбирается к разгадке. – Но как же ты собирался помешать нам, если сам уже мёртв?  Кого-то предупредил? Остальных? Но ведь ты сам знал, что это не поможет – мы… по крайней мере –он сумеет скрыться. к тому же его ментальное чутьё сразу подскажет, когда появятся мои квантовые братья… Тогда что же? Что?!?! – крикнул он в пустоту, понимая, что ответ уже почти был у него в руках, но ему совсем немного не хватило сил, чтобы дотянуться до него.
«Всему своё время», - резонно заметил внутренний голос менторским тоном.
- Время! как будто его осталось так уж много, - раздосадованный неудачным мозговым штурмом, бросил Второй, отмахнувшись.
«Ты кажется, так и не понял, что случилось. Раньше ведь ты даже не задумывался о том, кто такой на самом деле тот, с кем ты заключил союз…», - напомнил внутренний голос о том, что Второй сам заметил несколько минут назад, но уже вновь успел позабыть.
- Да… Это и вправду странно, - согласился Игорь.
«Подумай над этим. Возможно, тогда ты поймёшь, что значили слова Странника».
- Возможно, что это понимание придёт, когда будет уже слишком поздно.
«Такова жизнь», - меланхолично констатировало второе «Я».
- Ладно! – решительно пресёк дальнейшее развитие внутреннего монолога Второй. – Время ещё есть… Думаю, я сумею разобраться, что к чему, - он посмотрел в пепельно-серое небо, глубоко вдохнул, и исчез, поглощённый вспышкой яркого белого света. А ещё через минуту над равниной высоко в небе медленно и величественно пролетел гигантский, похожий на снежинку, город Предтеч, освещая всё вокруг голубым сиянием своих работающих двигателей и распыляя в воздухе странную мерцающую пыль…

Звягинцев Николай Владимирович был одним из первых людей на Земле, узнавших о том, что флот Шао’ссоров разбит. Учёный и сотрудники контрольного центра базы своими глазами видели картину звёздной битвы, что передавал на обзорный экран один из чудом уцелевших во время инопланетной атаки спутников. Люди видели, как пять маленьких кораблей, казавшихся ничтожной мошкарой в сравнении с армадой вражеского флота, спешили на помощь американским фрегатам, которым грозила гибель.
Все опасались худшего. В сердце каждого, кто был в центре, в тот миг похолодело от страха – никто не верил, что пять недостроенных кораблей смогут изменить исход этого боя, что они смогут хоть что-нибудь противопоставить всесокрушающей силе врага, флагман которого вызывал неподдельный ужас.
В ту секунду, когда корабли под командованием Крутова подошли к армаде ящеров на расстояние выстрела, все замерли. Кто-то зажмурился. Кто-то отвернулся. кто-то тяжело вздохнул. И лишь на лице Звягинцева играла злорадная ухмылка – он-то знал, что будет дальше. И в этот самый момент чувствовал глубочайшее удовлетворение, сознавая что те, из-за кого он был вынужден бросить базу на Меридиане, на создание которой он потратил столько сил и времени, и которая стала едва ли не смыслом его жизни, наконец-то понесут заслуженное, суровое и неотвратимое наказание.
Он хотел это увидеть.
И он увидел.
Сначала казалось, что ничего не происходило. Но вдруг – в одно мгновенье! – более половины кораблей, окружавших американцев, исчезли! Не взорвались или разлетелись в клочья, а именно исчезли! Те же, что находились в стороне от линии огня, претерпели жуткие трансформации, свернувшись в плоскости, жгуты, спирали, шары размером с футбольный мяч или вообще в нечто совершенно непонятное!
В первую секунду никто не мог поверить своим глаза. Но потом шок и оцепенение уступили место радости, рвавшейся наружу – люди почувствовали вкус близкой победы. Но пока ещё никто не решался проявлять радость открыто, опасаясь сглазить, боясь того, что радость эта преждевременна.
Но когда величественный и казавшийся незыблемым и несокрушимым флагман Шао’ссоров был буквально вспорот и выпотрошен за какую-то пару секунд невероятным оружием маленького кораблика, по залу прокатилась такая волна ликования, в сравнении с которой даже самое мощное и разрушительное цунами было лишь бурей в стакане! Шум, крики, аплодисменты, радостные вопли – всем стало понятно, что теперь они победят!
А тем временем экран засветился ярчайшей вспышкой чудовищного взрыва, в котором канул в небытие космический дракон. И тотчас по залу и всей базе – Звягинцев уже давно переключил трансляцию со спутника на все мониторы «объекта-217» - разнеслось громоподобное «УРА!», от которого даже сотрясались стены и дрожала земля! Люди жали друг другу руки, похлопывали по плечу, кто-то бросал в воздух кипы документов, утративших в этот миг всякое значение, кого-то качали на руках и тоже подбрасывали в воздух вместе с документами…
Люди ликовали, понимая, что ужасная судьба, грозившая всему человечеству, миновала его… И лишь Звягинцев не участвовал во всеобщем ликовании, граничившем с безумием. Не тот у него был характер – он всегда предпочитал держать определённую дистанцию во взаимоотношениях с людьми, будь то друзья или коллеги по работе. Собственно, эта замкнутость для него как учёного была даже удобна. Но кроме этой черты характера ему не давала присоединиться ко всеобщей радости одна мысль – мало просто  победить ящеров, ведь теперь всему человечеству чтобы выжить придётся сильно потрудиться – бомбардировка уничтожила почти все крупные города со всем их населением. Уничтожены и научные центры по всей планете, а политические силы, государственные лидеры и вообще наиболее влиятельные лица в большинстве стран были наиболее приоритетными целями, подлежавшими уничтожению в первую очередь… А это значит – хаос и анархия. К тому же огромная часть посевных площадей по всему миру превратилась в выжженные пустыни. «Наверняка проклятые ящеры использовали свою ментальную сеть, чтобы так точно определить цели и скоординировать нападение… А ведь разрушения – это ещё не самое страшное. Самое страшное – радиация, которую они нам оставили в «наследство». Здесь, за щитом, мы этого не чувствуем, но счётчики Гейгера по периметру показывают значения в сотни раз превышающие смертельную дозу… Вся Тайга за куполом экрана заражена. Да и в мире ситуация не лучше… Иными словами, даже несмотря на победу над флотом, мы в полной ж…», - тут внезапно его мысль прервали:
- Похоже, вы понимаете, что не всё так просто, - констатировал Фобос, искоса поглядывая на учёного – они с Магнусом тоже были в центре всё это время и следили за космическим сражением. И тоже вели себя сдержанно.
- Хм… А? – Звягинцев неожиданно для себя «рухнул» из заоблачных высей на грешную Землю, и у него уша пара секунд, чтобы придать разбившемуся в лепёшку о твердь реальности сознанию целостность и подобающий вид. – Да. Я это понимаю. Понимаю, как невероятно трудно будет восстанавливать цивилизацию… А ведь по большому счёту мы сейчас даже не располагаем сведениями о ситуации в мире.
- По крайней мере вы сохранили свой мир, - сказал Фобос. Сказал совершенно спокойно, хотя Николай Владимирович ожидал обвиняющего тона, поскольку ему было известно, что с тех пор, как меридиан пал, некоторые члены Гильдии магов затаили обиду на землян за то, что те не предприняли никаких решительных действий для спасения их мира… Среди беженцев такие настроения тоже не были редкостью. Но так повели себя не все..
- Вот так спокойно? – приподнял бровь учёный, показывая удивление. – А мне казалось, что многие меридианцы нас невзлюбили в последнее время.
- Они остались в других мирах, - пожал плечами князь. – Я не могу обвинять вас в том, что вы не защитили Меридиан. Во-первых потому, что это было невозможно.
- А во-вторых?
- В конечном итоге Меридиан для вас – чужой мир. Вам не было смысла отдавать за него свои жизни.
- Хм, довольно цинично, - поморщился учёный. – Не думаю, что вам до конца понятны наши мотивы.
- Мне и не нужно их понимать. Я просто знаю, что в аналогичной ситуации сам вряд ли бы смог поступить иначе…, - князь помедлил, ожидая, когда очередная волна выкриков утихнет. – Но это не значит, что мне была бы безразлична судьба чужого мира.
- Да… Но одним сочувствием и моральной поддержкой делу не поможешь, - мрачно проговорил Звягинцев, посмотрев в глаза князю. Отвернулся. – Скоро их радость уляжется, - кивнул он на ликующих сотрудников центра, которые хотя и были ещё в изрядно приподнятом настроении, но уже проявляли свою радость гораздо спокойнее. Некоторые уже вообще вернулись на свои места, продолжив работу. – Но эта победа дала им возможность хоть ненадолго забыть, в каком положении оказалось всё человечество…
- К сожалению, такова жизнь, - пробормотал в бороду долго молчавший Магнус. Похоже, что всё это время он обдумывал какую-то мысль, но так и не решался пока высказать её вслух. А может – не хотел. – Это избитая истина, но от реальности никуда не денешься… Хм… Ну, разве что в другую реальность, - усмехнулся старик. – Но у меня складывается чувство, что хоть сейчас над врагом и одержана победа – это победа всего лишь в бою, но не во всей войне…
- Ящеры не отступят, - согласно кивнул Звягинцев.
- Вам что-то известно? – спросил Фобос.
- Не знаю, - с сомнением ответил Николай. Информация, полученная от Васильева, была всего-лишь догадкой искусственного интеллекта, которому к тому же несколько миллионов лет! Однако, он всё-равно отправил экспедицию, чтобы проверить эти догадки. И сам не знал, чего было в этом действии больше – отчаяния или надежды.
- И всё же…
- Есть предположение, что целью ящеров… вернее тех, кто ими управляет, был именно Меридиан. Ведь если бы ящеры действовали сами, то уже давным-давно начали бы своё Изменение, благо что подходящих планет у них на пути к Меридиану было предостаточно. Сам командующий Шро’так говорил, что перед получением приказа следовать к меридиану, он собирался повести армаду к планете, утверждённой в качестве завершающего узла ещё в самом начале кампании. И утверждал её в этом статусе сам Император, основываясь на данных, полученных от учёных…
- Интересно, что могло такого произойти, чтобы их планы вдруг так резко изменились…, - задумчиво сказал Фобос. – И меридиан… Почему именно он?
- Заветный Город! – Магнуса осенила догадка.
- Что? – непонимающе переспросил князь. Но потом и сам понял – в этом что-то есть. – А ведь очень даже возможно, - сказал он. – Город был всегда и не известно, кем и когда он построен.
- А те немногие легенды о нём, что сохранились до наших дней, лишь придают ему ещё большей таинственности, - кивнул архимаг. – Но откуда было ящерам знать о Городе…
- Они и не знаю, - качнул головой князь. – Знают их кукловоды, один из которых – двойник Странника…
- Да, - кивнул маг.
- Если предположение верно, - продолжил Звягинцев, - то им о Городе известно больше, чем всем нам вместе взятым. Тот, кто выдвинул эту идею, полагает, что Город имеет множество этажей и опоясывает всю планету, а в некоторых местах даже достигает ядра Меридиана… Или что-то вроде того, - и говоря это, Николай сейчас с трудом верил в то, что говорил. Но, всё же, он не мог не признать, что эта версия объясняла очень многое. – Наиболее вероятно, что цель врага где-то там.
- До самого ядра? – словно не веря своим ушам переспросил Магнус. – Кто же мог сотворить нечто подобное? Кому это под силу?
- Богу, - спокойно отозвался Фобос. И не ясно было, то ли он так шутит, то ли говорит всерьёз.
- Только давайте оставим Бога с покое, - сказал Звягинцев. Ему не слишком нравилось, когда что-то непонятное пытались объяснить действием сверхъестественных сил. Он всегда считал такой подход непродуктивным и антинаучным. Как и слепое отрицание непознанного ортодоксальной наукой. Ни тот, ни другой вариант не приносили человечеству ничего хорошего и лишь тормозили развитие цивилизации.
- Как угодно, - пожал плечами князь… И тут по базе пронёсся визжащий, режущий слух, сигнал тревоги!
- Что за…, - только и успел сказать Звягинцев, а ликующий народ сразу присмирел окончательно.
«Внимание!» - раздалось из динамиков. «Странник совершил побег из тюремного блока! Повторяю! Странник совершил побег из тюремного блока!» - прогремело голос. Звягинцев тотчас метнулся к коммуникатору громкой связи:
- Когда это произошло? – рявкнул он, едва ему ответили на той стороне, абсолютно не заботясь о том, что его перепалку с тюремщиком будет слышать вся база.
- Не известно. Мы только сейчас обнаружили, что камера пуста, - последовал ответ. – Этой девчонки, что вы сюда впустили, тоже нет.
- Джайна? – архимаг посмотрел на Звягинцева, который играл желваками.
- Уже слишком поздно объявлять тревогу и искать его – теперь он может быть где угодно во вселенной… Чёрт! – процедил учёный. Побег Странника наглядно показал, что система подавления пси-способностей не так эффективна, как Звягинцев надеялся. Но хуже было даже не это – не известно, что ещё на уме у этого непредсказуемого человека. Но в нынешнем положении ничего нельзя было сделать. Почти ничего.
- Внимание бригаде сканирования! немедленно провести обследование тюремного блока на наличие остаточных следов телепортации или портального перемещения! – скомандовал учёный. И только сейчас он заметил, что Магнус смотрит на него:
- Джайна был там вместе со Странником, - сказал он таким тоном, будто извинялся.
- Она бы не стала помогать ему совершать побег, - маг озвучил то, в чём Звягинцев и сам был уверен. – Она не такой человек… И даже после всего, что вы рассказали мне о Страннике… Я уверен – он не стал бы подвергать её жизнь опасности.
- Но вы всё-равно безпокоитесь, - заключил Николай. – Понимаю. Могу сказать лишь, что у нас есть шанс их найти. Небольшой, но всё же…
- Что-то мне подсказывает, что всё будет совеем не так, как мы ожидаем, - угрюмо проворчал Фобос, покидая зал и оставляя учёного и архимага гадать, к чему это было сказано…

Горе…

Печаль…

Тоска…

Боль…

Чувство потери, которое невозможно вынести…

Только это сейчас осталось у Джайны. Она осталась одна. Один на один со своим горем. Один на один с одиночеством, которое впилось ей в сердце острым кинжалом. Один на один со Странником, который уже никогда не поднимется, никогда не заговорит… Могла ли она это вынести, пусть даже и поняла, что любит, совсем недавно? Могла ли она это пережить? Могла ли смириться? Она не знала. И не хотела знать. Сейчас лишь боль и горе властвовали в её душе и мыслях. Горе и боль изливались слезами, но легче всё-равно не становилось. Легче просто не могло стать. Это было невозможно.
Сейчас она ни о чём не думала – ни о будущем и том, как будет жить дальше, ни о своих чувствах, ни – тем более – о виновнике случившегося. Нет. Сейчас она была чистым горем. Она состояла из него и упивалась им. И не могла им ни насытиться, ни избавиться от него.
Весь миру вокруг уже давным-давно померк, истончился, истаял, оставив только Джайну и Странника, безвольно лежавшего на холодной сырой земле, которого обнимала девушка, словно намереваясь таким образом удержать его здесь, в мире живых, не дать его душе перейти в мир иной.
Но всё было тщетно.
Лишь горе было теперь её спутником. Лишь пустота в душе осталась у неё. Пустота и боль, понять которые не сможет никто.
Времени уже не существовало. Время теперь не имело значения. И вообще зачем оно теперь нужно, если его нельзя провести с любимым человеком?
Время не нужно.
И время покорно согласилось, остановило свой бег, замерло. Исчезло. Весь мир замер и лишился красок. Весь мир исчез. Потому, что теперь он не имел смысла.
Только горе, от которого хотелось выть как волк на луну, только боль, рвавшая душу в клочья…
И никаких вопросов. Никаких «как» и «почему», никаких «за что». потому, что не важно. Потому, что ничего не исправить. потому, что невозможно унять её боль, утешить её.
Сколько это продолжалось? Джайна не знала. Не хотела знать. не хотела задумываться. Она полностью растворилась в своём горе, позабыв обо всём. Сейчас единственное, чего она желала – быть здесь, вместе со Странником, столько, сколько возможно. Как можно дольше. И хоть краем сознания. не поддавшимся горю, она понимала, что её слёзы ничего не изменят, что она безсильна и попросту поддалась чувствам, что нужно смириться и принять случившееся, но ничего не могла, да и не желала с этим делать.
Ни холодный ветер, ни начавший моросить дождь не имели сейчас значения. Они не могли достучаться до сознания волшебницы, заставить её обратить на себя внимание, вернуть её, всё глубже погружавшуюся в пучину апатии и отчаяния, к реальности…
А зелёный океан тайги шумел под нависшими тяжёлыми серыми тучами, изливающимися дождём на заражённую радиацией землю. Озорной ветер играл в верхушках деревьев, с лёгкостью нагибая их, гоняясь за самим собой, стелясь по земле и пригибая траву, унося листья в необозримые дали вместе с каплями дождя, который, казалось, тоже грустил о Страннике. И о всех тех, кто погиб в этот день. Слишком много их было. Слишком много, чтобы  оставаться равнодушным…
Дождь всё усиливался. Он уже лил тугими потоками. Именно о таком дожде обычно говорят «льёт как из ведра». Все остальные звуки уже давно заглушил громкий шелест крупных тысяч капель, разбивающихся о землю, путающихся в кронах деревьев… Глядя на это буйство стихии можно было подумать, будто сама природа пыталась этим неистовым ливнем смыть с себя всю ту отравленную смертельны излучением мерзость, которая осталась здесь после бомбардировки. Это была сплошная стена воды, застелившая белым непроглядным саваном всю тайгу.
Но Джайна не видела этого. Капли с ощутимым шлепком разбивались о её лицо, но девушка не чувствовала этого. Она уже промокла насквозь, и вода лилась с ней ручьями, а одежда – свободная холщовая рубаха, накинутая поверх неё куртка и штаны, намокнув, липли к телу. Но волшебнице было всё равно. Она словно была в трансе, продолжая обнимать мёртвого Странника, медленно раскачиваясь из стороны в сторону… Казалось, ничто уже не сможет вывести её из такого состояния…

Фрейнар не знал, почему ему вдруг понадобилось шататься по глухому дремучему лесу, который к тому же некоторые земляне, с которыми ему удалось пообщаться на базе, назвали заражённым и смертельно опасным. Но, несмотря на все предупреждения, он почему-то ушёл. Да и разве мог кто-нибудь остановить боевого мага, когда тот желал куда-нибудь пойти?
Конечно, едва он оказался  в лесу, за пределами защиты энергетического купола, его волшебные шары моментально заключили Фрейнара в силовой кокон, подтверждая слова землян – лес и вправду был заражён чем-то, что они называли радиацией. А шары – своего рода волшебные автоматы – ощутили это и сделали то, что должны были. Впрочем, такая защита нисколько не мешала магу…
Поначалу, оказавшись в самой чаще после телепортации – неподалёку от места, где он с юной волшебницей и Аноаром прибыл на Землю, маг несколько растерялся, не зная, куда идти, и задавая себе вопрос, зачем ему вообще понадобилось быть здесь? Может потому, что рядом с землянами и всей их, такой чужой и непонятной, техникой он чувствовал себя неуютно? Возможно. А может потому, что Магнуса и тех, кто пришёл с ним на Землю уже не нужно было спасать… Хотя, конечно, нужно. Вместе со всеми землянами. Но вот тут-то он как раз, боевой маг, ничего не мог сделать – сражение с врагом происходило в пустоте между мирами!... В такие моменты Фрейнар чувствовал уважение к землянам. Он побывал во многих мирах. Во многих было известно о существовании Пустоты. Но лишь землянами удалось развиться настолько, что они теперь могли путешествовать в этом мрачном «ничто». И сражаться. К сожалению, ящеры тоже это умели… Но, всё же, ни один из миров, что маг видел прежде, не был так развит, как Земля. И Фрейнар был рад, что у Гильдии есть такой союзник, хоть пока этот союз и не принёс весомых плодов.
И, всё же – почему он здесь?  Безцельно бродя по лесу и любуясь вилами долины, которая время от времени открывалась ему по мере хаотичного хождения по чащобе, размышлял маг. Он никогда не поддавался мыслям и чувствам настолько, чтобы хоть на миг утратить связь с реальностью. Боевой маг не может себе этого позволить. Он всегда должен быть на чеку.
… Возможно, он здесь потому, что помогать беженцам – слишком уж мирное для него занятие, как и сказала Элеонора? «А она, кстати, очень даже ничего», - усмехнулся маг, вспомнив волшебницу. «Пожалуй, она была права на мой счёт… Слишком мирное занятие… Чёрт! Война всех меняет. Заползает прямо в самую душу, и гадит там как последняя свинья… Многие потом не могут найти себе места в мирное время и медленно чахнут без войны… Омерзительно это признавать, но кажется я как раз из их числа», - маг остановился и сплюнул. Со злости пнул мухомор, росший прямо перед ним – шляпка гриба разлетелась красно-белыми комьями с характерным звуком «пок». Копаться в себе было неприятно. Ведь многое, в правильности и необходимости чего маг не сомневался, был уверен или убедил себя в том, что он уверен и не сомневается, все оправдания и объяснения в такие моменты могли оказаться ширмой, скрывающей неприглядную истину. В общем, Фрейнар не особо любил заниматься психоанализом. Однако делал это. Изредка. Относясь к данному процессу как к неизбежному злу и одновременно – насущной жизненной необходимости вроде уборки в доме или выноса мусора, когда ведро вроде бы можно и оставить, но тогда оно будет вонять. Правда сам маг никогда не знал, когда в следующий раз его потянет заниматься самокопанием. Это ему тоже не нравилось.
- А впрочем, к чёрту всё это! – резко оборвал он течение своих мыслей. – Врать самому себе – не лучшая идея. Мне всегда было лучше одному… Но сейчас я здесь потому, что нигде от меня не будет никакого толку…, - проговорил он, глядя на небо – предрассветный туман, в котором ему довелось бродить, сдавал позиции. Тот небольшой клочок неба был нестерпимо алым, золотистым в лучах восходящего солнца, вызывая ощущение чего-то возвышенного и чистого. И чувство безмятежности. – Даже обидно – столько лет постигать искусство магии разрушения, чтобы потом в самом важном сражении в истории оказаться не у дел, - вздохнул маг, любуясь рассветом сквозь бреши в тумане. Естественно, что никому кроме самого себя он не мог сказать ничего подобного.
И тут небо озарила ярчайшая вспышка!!! Казалось, что даже туман всколыхнулся и начал ещё быстрее рассеиваться.
Фрейнар зажмурился от резкой боли в глазах, а когда снова смог видеть, то узрел, как небо расчерчивают сотни падающих огоньков, оставляя за собой шлейфы чёрного или белого дыма…
- Неужели? – недоверчиво и радостно прозвучал голос мага. Он взмахнул рукой и, оторвавшись от земли, взлетел, поднимаясь над верхушками деревьев, над туманом. Отсюда, сверху, на пути у всех ветров, открывалась обширная и величественная панорама вечнозелёной тайги, затянутой слабым жиденьким туманом, греющейся в лучах красного восходящего Солнца. Где-то вдалеке отливал желтизной защитный купол базы, а небо… Оно было необычайно объёмным, глубоким и как будто живым! Пестрели лёгкие облака, подсвеченные Солнцем, на юге нависала большая и грозная серая туча, под которой стелилась дымка дождя… И везде и всюду, куда не кинь взгляд, огненные штрихи прочерчивали дымные полосы, несясь на огромной скорости!
- Что? Получили! – злорадно ухмыльнулся Фрейнар, представляя как ящеры, уничтожившие Меридиан, погибают в вечной пустоте космоса. Сказать по правде – он не имел ни малейшего понятия о том, как выглядит космическое сражение, но разыгравшееся воображение рисовало ему эпические и убедительные картины. Пусть даже и далёкие от действительности. Но этого Фрейнару было вполне достаточно…
Он смотрел на сгорающие в атмосфере обломки чужих кораблей, на маневрирующие спасательные капсулы, объятые неистовым пламенем и восхищался этим зрелищем. В предрассветном небе, где ночь ещё не отступила окончательно, этот огненный дождь выглядел воистину впечатляюще.
- Что ж, Меридиан отомщён, - спокойно и холодно сказал маг. И тут ему показалось, что он услышал вдалеке чей-то крик. Он огляделся, пытаясь определить, откуда шёл звук… Но здесь, в тайге, это было мягко говоря очень непросто. – Послышалось? – не очень уверенно спросил Фрейнар самого себя. – Вряд ли…
Ещё минуту он висел в воздухе, раздумывая, что делать. Возвращаться на базу не хотелось, а огненный дождь уже не завораживал как прежде – к тому же он постепенно ослабевал. Зато чёрная туча, орошающая землю дождём настоящим, уже была очень близко и от неё веяло свежестью и прохладой. – Сильный ветер, - констатировал маг, глядя как потоки воздуха треплют верхушки деревьев. В конце-концов он решил узнать – не почудился ли ему тот крик? Ведь если в лесу кто-то есть, то этому кому-то наверняка нужна помощь, раз он кричал… Тем более, если лес заражён.
Решив так, маг сорвался с места и взлетел ещё выше, чтобы получить как можно больший обзор. Однако очень скоро сообразил, что в рассветных сумерках, да ещё и при тумане увидеть что-нибудь внизу среди деревьев – задача почти не выполнимая, а орлиной остротой зрения он не отличался. Самое забавное было то, что одно из простейших заклинаний магии восприятия могло бы существенно ему помочь, но именно оно ему и не удавалось произнести правильно. Поэтому вновь спустившись к деревьям, Фрейнар просто полетел примерно в ту сторону, откуда как ему казалось, раздался крик.
Лететь пришлось довольно долго и несколько раз он останавливался, чтобы сориентироваться и проверить, не ошибся ли он с выбором направления. А затем его настиг дождь и лететь стало ещё труднее – сплошная стена воды, застилавшая белёсой дымкой всё вокруг, не давала разглядеть ничего уже на расстоянии пятидесяти метров. Такой сильный дождь на памяти мага случался всего трижды и всякий раз был связан с магией. «Что бы это значило?» - подумал он, а затем настроил один из своих волшебных энергошаров на поиск ближайших источников магии. На всякий случай. И шар тотчас сорвался с места, указывая дорогу. – Вот это неожиданность, - удивлённо пробормотал насквозь промокший маг, следуя за пульсирующим сгустком энергии…
Лететь пришлось недолго – уже через пару минут взору мага предстала нещадно поливаемая ливнем плоская вершина довольно большого холма. И два человека. С такого расстояния он не мог разглядеть, кто это, но чётко видел, что один из них лежит и ему, похоже, и нужна была помощь.
- Эй! – крикнул Фрейнар, опускаясь на землю. Но никто ему не ответил – шум дождя был оглушительным. Тогда маг решил подойти к людям. А в следующую секунду он понял, кто находится перед ним, и замер как вкопанный!

Странник и Джайна!

И Странник был мёртв!!!

- Что за…, - оставшиеся несколько метров Фрейнар преодолел меньше чем за секунду и опустился на колени рядом с Джайной и Игорем. Попытался нащупать пульс у него на шее. Но это было лишнее – чудовищная рана, зиявшая в животе Странника, была смертельной. На затем посмотрел на волшебницу, в её невидящие, наполненные бездонным горем и апатией глаза. И покачал головой.
- Как же всё это случилось? – пробормотал маг, не надеясь, что ему ответят. – Джайна, - мягко позвал он, положив руку девушке на плечо. – Джайна, ответь мне.
Но девушка молчала. Она лишь слегка вздрогнула, услышав голос Фрейнара. Маг уже было подумал, что не сможет вывести девушку из этого состояния, как вдруг она глубоко вздохнула и моргнула… И удивлённо посмотрела сначала на Фрейнара, а потом – на Странника. И заплакала. Навзрыд. С надрывом.
- Тише, тише, - только и смог вымолвить мужчина, обняв девушку за плечи и пытаясь её успокоить.
- Это… всё… из-за… меня, - рыдая, проговорила Джайна. – Из-за меня… он…
- Я не знаю, что здесь произошло, но знаю тебя. Ты бы никогда не причинила никому вреда, - попытался возразить Фрейнар, всё ещё сбитый с толку.
- Вы.. не понимаете… Он хотел защитить… меня! Это я спровоцировала другого…, - всё плакала девушка. А воспоминания отдавались жгучей болью в сердце.
- Ты не виновата. Это был его выбор. Он спас тебя потому, что… ты была дорога ему, - маг не знал, что говорить. Даже не потому, что не знал, что здесь произошло. Сама ситуация для него была неожиданной и новой. Боевые маги обычно не утешают юных девушек… Но он точно знал, что смерть Странника станет серьёзным ударом для многих людей, не только для Джайны. Что уж и говорить, если он сам был поражён этим фактом, хоть почти и не знал Странника, но был наслышан о нём.
- Зачем?.. – всхлипывала девушка, казалось вновь позабыв обо всём мире. – Зачем ты позвал его?
- Кого? Скажи, кого он позвал?
- Другого…, - ответила девушка. – Того, кто командовал ящерами…
- Своего двойника, - понял Фрейнар.
- Он сумасшедший! – крикнула волшебница. И маг понял, что сейчас от ней больше ничего не сможет добиться.
- Джайна, - как можно мягче сказал он. – Мы его уже не вернём. Он любил тебя, потому и спас. Он хотел, чтобы ты жила, чтобы была счастлива. Воспоминания о том времени, что вы провели вместе – они ведь всегда будут с тобой. а значит, и он будет жив. Наверное, он бы не хотел, чтобы ты убивалась горем из-за него.
- Я… я… я не знаю, что мне теперь делать…
- Просто жить, - сказал маг. он искренне сочувствовал горю Джайны – кому, как не боевому магу лучше всех знать, что такое – терять близких. Но он знал, что нельзя позволять горю властвовать над собой.
- Просто… уже ничего не будет просто, - сквозь слёзы сказала девушка, но, всё же, сама не зная, почему, начала успокаиваться.
- Нам нельзя здесь оставаться, - сказал Фрейнар. – И мы не можем оставить здесь его, - продолжил он, кивнув на Странника. а неистовый дождь, который, казалось, вознамерился стать предвестником нового всемирного потопа, медленно ослабевал. – Пойдём, Джайна, - и он встал, подавая девушке руку. Волшебница медленно поднялась с колен, осторожно отпустив Игоря и положив его на землю. Она всё ещё смотрела на него. На его лицо, которое было абсолютно безмятежно и спокойно. Она словно ждала, что он сейчас встанет, засмеётся, и скажет, что он пошутил, что всё это был дурацкий розыгрыш, сон наяву. И она бы поверила. Но секунды шли, а вместе с ними Джайну покидала даже эта призрачная иррациональная надежда.
- Джайна, - позвал Фрейнар, и девушка оглянулась – рядом с магом уже сиял всеми оттенками синего и голубого волшебный портал. Она ещё раз посмотрела на Странника. Но он всё так же лежал. Неподвижен. Безмятежен. Мёртв.
- Я о нём позабочусь, - сказал Фрейнар и сделал рукой затейливый жест – тело Странника тотчас поднялось в воздух и поплыло к порталу. Джайна не могла смотреть на это спокойно. на её глазах вновь выступили слёзы. – Нам нельзя здесь задерживаться, - повторил маг. – Лес заражён…
Но Джайна, похоже, сейчас его вовсе не слушала. Опять.
- Мы должны похоронить его, - эти слова дались юной волшебнице с большим трудом, ибо означали признание случившегося. – похоронить как героя! – твёрдо и уверенно сказала она. – Никто даже понятия не имеет, что он делал и через что ему пришлось пройти! Ради нас! Ради всех живых!
- Мы сделаем всё, что нужно, - согласился боевой маг, и вошёл в портал. Джайна пошла следом, держа Странника, плывшего над землёй, за руку.
Душа девушки была полна печали и скорби. Но сейчас она уже не была во власти этих эмоций. Более того – она поняла, что должна рассказать всем то, что узнала от Странника. Должна сделать так, что если не он сам, то кто-то иной сможет продолжить его дело и изгнать зло обратно во тьму. Потому, что если она этого не сделает, то будет значить, что всё было напрасно – напрасны смерти тех, кого уничтожило зло, обретшее свободу, напрасно многие другие расстались с жизнями, когда уже сам Странник пытался исправить содеянное. Напрасно был уничтожен Меридиан и миллионы его обитателей. Напрасно погибли и миллиарды землян. И напрасной была смерть самого Странника. Ведь если зло преуспеет то уже ничто не будет иметь значения.
Джайна не могла этого допустить. Пусть даже ей самой в одиночку придётся столкнуться с тем самым злом, которое Игорь старался одолеть – она не дрогнет. Она сделает всё, что в её силах, чтобы не допустить конца света, который будет страшнее самой смерти…

Сумерки сгущались над Хитерфилдом.
Мёртвый город медленно, но неуклонно укутывался тенями, скрывавшими следы того ужаса, что обрушился на него совсем недавно. И, хотя туман уже давным-давно рассеялся, в наступающей по всем фронтам тьме ночи изувеченный город казался ещё более зловещим. Сейчас он ещё больше был похож на кладбище, мёртвые обитатели которого готовились восстать из могил.
Впрочем, город и был кладбищем. Менее чем за день здесь погибло больше людей, чем за всю его историю. К счастью, Хитерфилду удалось избежать радиоактивного заражения – не понятно, почему, но на самом деле лишь некоторые залпы орбитальной артиллерии Шао’ссоров вызывали заражение местности. Впрочем, этот факт был известен лишь самим ящерам и Первому советнику, который, не желая истребления землян, отдал несколько соответствующих распоряжений воинам касты Огня перед бомбардировкой…
Город утопал в тенях. Хотя Солнце ещё не совсем скрылось за горизонтом, улицы Хитерфилда, а вернее то, во что они превратились, уже были объяты мраком. Остовы рухнувших зданий чернели молчаливыми громадами, трещины и провалы в дорогах, накрывшись одеялом тьмы, превратились в смертельно опасные ловушки для тех, кто не обладая ночным зрением или будучи слишком неосторожным, рискнул бы выйти на улицу. За каждым углом, в каждом чёрном провале окна притаилась темнота. Груды обломков с наступлением сумерек превратились в несуразные нагромождения чего-то непонятного… И эта тьма, таившаяся везде и всюду, несла с собой страх. Она была им пропитана. Тени клубились, двигались, пугали… Конечно, это было лишь причудой восприятия, но легче от этого не становилось.
Мэтт сидел в потрёпанном красном кресле в комнате на четвёртом этаже одного из полуразрушенных зданий. Помещение лишилось двух стен и потолка, поэтому юноша мог совершенно свободно рассматривать ленивым, полным грусти взглядом, руины некогда красивого и казавшегося таким безопасным города. Помимо кресла в «комнате» сохранился деревянный шкаф у стены рядом с дверью. Удивительно, но чайный сервиз, ютившийся в этом шкафу, почти полностью уцелел. А ещё в центре «помещения» был стол. Сейчас на нём стояла электрическая лампа на батарейках, дававшая довольно приличное освещение. Если рядом с домом будут проходить люди, то они наверняка заметят свет и, возможно, решат выяснить, кто его зажёг. И если им будет нужна помощь – Регенты помогут…
Впрочем, сейчас Мэтта волновало другое. Ему не давала покоя судьба Вилл Вандом и остальных стражниц. Те эмоции, что вырвались на волю при разговоре с комиссаром, не утихли, хотя прошло уже несколько часов. Можно сказать, что они теперь медленно тлели, готовые вновь вспыхнуть от легчайшего дуновения…
Сзади послышался лёгкий шорох – Мэтт обернулся – это пришёл Наполеон. В лапах он нёс довольно увесистый на вид свёрток.
- Что это? – вопросительно воззрился на свёрток юноша.
- Это наш ужин, - по-хозяйски, как ни в чём не бывало, вывалив содержимое свёртка на стол, ответил кот-оборотень. В основном это были консервы. Однако имелись там и пара батонов колбасы  среднего размера, хлеб, а так же бутылка с водой.

- Нет, - сказал вдруг кто-то, выведя всех из оцепенения.
- Что? – обернулся комиссар, посмотрев на того, кто это сказал. Мэтт! Но почему его голос внезапно изменился?
- Лишь то, что я и сказал – нет, - качнул головой юноша. – Зачем уничтожать планету, с которой невозможно выбраться? Зачем уничтожать своё последнее прибежище? Ведь капсулы и вправду даже в таком количестве не смогут запустить процесс изменения. А то, что смогут – разорвёт планете на части. Так зачем её уничтожать? Только для того, чтобы погибнуть, при этом отомстив победителям и прихватив их с собой? Это против правил воинской чести и доблести Народа. Лучше использовать ресурсы этого мира, чтобы вернуться домой, - Мэтт оглядел всех и каждого, но взгляд его… это не был взгляд человека!
- Мэтт? – позвал его Наполеон. Но он уже знал, что услышит в ответ. И это ранило его в самое сердце.
- Мэттью Олсен отстранён от дел, Регент. Теперь его телом управляю я, командующий офицер четвёртой ячейки Второй Экспедиционной армады Его Императорского Величества, Т’хасс, - по губам его скользнула лёгкая, снисходительно-пренебрежительная улыбка, когда все – и люди и регенты – замерли, шокированные произошедшим.
Такого не ожидал никто…

Перемещение было подобно удару под дых. Так же резко. И так же больно. И точно так же потемнело в глазах. Когда же зрение вернулось, Вилл с облегчением поняла, что не промахнулась – она вместе с подругами вышла из портала в кают-компании «Одиссея», в помещении, где их прежним жизням и тайнам ещё совсем недавно положил конец Эдгар Барретт. Но первая радость от удачного возвращения сменилась тревогой и страхом, ведь кают-компания с тех пор, как девочки были здесь в последний раз, сильно изменилась и создавалось впечатление, будто здесь взорвалась термическая бомба из «Звёздных войн» - стол превратился в безформенную груду оплавленного железа, стены покрылись потёками, порами и странными наростами…
- Это что же тут произошло? – оглядывая помещение, почесала голову Ирма. Это был риторический вопрос. Но проще было задать его, чем спросить о другом – что случилось с семьёй, если даже металл не выдержал того, что сделали ящеры…
- Вилл? – посмотрела на девушку Хай Лин. На сердце у китаянки было неспокойно.
- Бежать от реальности не имеет смысла, - отозвалась та. И было видно, с каким трудом она сама противиться своим страхам. Слова, сказанные белой фигурой, никак не шли из головы… «Истина воздаёт должным отчаянием за гордыню… Вам ещё предстоит испытать его… в своём мире». – пойдёмте, - тихо сказала хранительница. И девочки понимали – она права.
Вилл первой покинула кают-компанию и зашагала по коридору. Подруги шли следом. Вилл не знала, куда идёт, но её словно что-то влекло, тянуло. И она, повинуясь интуиции, прокладывала путь, не обращая никакого внимания на попадавшихся по пути членов экипажа корабля. И с каждым мгновением всё ускоряла шаг, пока наконец не побежала. Странное чувство гнало её вперёд. Не тревога, но что-то иное. И лишь тогда Вилл остановилась и пришла в себя, когда увидела перед собой распахнутые настежь двери медицинского отсека. Там было не многолюдно – несколько врачей деловито сновали туда-сюда по своим медицинским делам. почти все койки пустовали – заняты были только две. На одной лежал и судя по всему просто нагло спал какой-то вполне здоровый мужчина в самом расцвете сил. На другой – у стены – повернувшись спиной ко входу, лежала черноволосая женщина… И рядом с её койкой на стуле сидел… Эдгар Барретт! Когда стражницы вошли, он оглянулся на звук шагов и сразу обомлел – он явно не ожидал их увидеть!
- Это… вы? – удивился псионки, слегка привстав и словно пытаясь лучше рассмотреть девочек.
- Что здесь произошло? – спросила Ирма.
- Что с нашими семьями? – вторила ей Вилл. И едва прозвучал её голос, как женщина, рядом с которой сидел Барретт, встрепенулась. Медленно, словно боясь и не веря, опасаясь спугнуть чудо, она обернулась – Сьюзан Вандом! И слёзы радости брызнули у неё из глаз, когда она увидела свою дочку, целую и невредимую. Дальше уже ничего не надо было говорит. Мать и дочь  бросились в объять друг друга и просто заплакали. От облегчения и радости. От чувств, переполнявших душу. подруги молча смотрели на чужое счастье и их собственные страхи лишь становились сильнее. Барретт тоже молчал.
- Вилл, я думала, что уже никогда не увижу тебя, - рыдая, говорила Сьюзан. – Когда я узнала, что корабль, на который вы отправились, взорван, я…
- Всё нормально, мам, мы здесь. Мы вернулись, как и обещали, - глядя женщине в глаза отвечала Вилл, и на душе у неё становилось теплее. Страхи отступали.
- Оставим их, - телепатически передала подругам Тарани. А затем позвала:
- Мистер Барретт…, - псионик вышел за дверь вместе со стражницами. Он уже знал, о чём его спросят. И впервые в жизни ему было больно отвечать правду на такой вопрос.
- Скажите, что здесь случилось? – закрыв двери медотсека спросила Тарани у Эдгара. Тот помедлил.
- Наш план атаки пошёл псу под хвост, - наконец тяжело вздохнул он. – Поначалу всё шло как надо – мы даже сумели серьёзно повредить флагман, но потом…
- Ящеры включили какое-то поле, - кивнула Корнелия, нервно сжимая руки в замок. – Мы тоже это почувствовали…
- Тогда вам повезло, что вы ещё живы, - сказал негр. – Более половины всех, кто участвовал в атаке погибли из-за этого поля. И если бы не Крутов, смертей было бы ещё больше.
- Сергей Иванович Крутов здесь? – удивилась Хай Лин. Она понимала, как глупо выглядит попытка отсрочить неизбежное, но…
- Он со всего пятью кораблями разгромил врага… А потом оказал выжившим медицинскую помощь. Но мне кажется, вы совсем не это хотели узнать, - произнёс Барретт.
- Да, - ответила за всех Ирма. – Что… с нашими семьями?
Баррет молчал. Дольше, чем обычно. Хотя ему казалось, что он сможет рассказать этим девочкам всё, но теперь он понял – это было не так. Наступил его предел.
- Почему вы молчите? – требовательно и в то же время с дрожью в голосе спросила Тарани.
- Он молчит потому, что понял, чего он сделать не в силах, - раздался вдруг совсем рядом суровый и в то же время по-дружески тёплый голос. Джейкоб Симмонс был здесь! А вместе с ним и Сергей Иванович Крутов.
- Капитан… неужели…, - холодея от ужаса, произнесла Хай Лин.
- Пойдёмте, - тихо сказал Симмонс. – Вам лучше всё увидеть самим…
И в это же мгновение двери медотсека с грохотом распахнулись – Вилл бежала к подругам со слезами на глазах… Сейчас это были слёзы скорби и сочувствия.
- Девочки…, - только и сумела вымолвить она, обняв Ирму, Хай Лин и Корнелию.
- Вилл, ты что-то знаешь? Скажи, что? – надрывным голосом просила Корнелия. Но Вилл не смогла ответить. Лишь смотрела на Симмонса умоляющим взглядом. Капитан покачал головой.
- С прискорбием вынужден сообщить, что Томас Лэр, - произнёс он, и Ирма замерла, а сердце её сжалось от боли, - Ян Лин, - продолжил капитан, и у Хай Лин всё в душе похолодело, - и Лиллиан Хейл, - Корнелия как подкошенная рухнула на колени, - погибли, - закончил капитан, и в ту же секунду по коридору разнёсся истошный вопль скорби и горя…

Дальнейшие события девочки помнили смутно. Горе, захлестнувшее их, почти полностью поглотило и растворило в себе души юных стражниц. Они рыдали. кричали. Не хотели верить. Даже когда Симмонс, взявший на себя столь тяжёлое бремя, привёл их в морг. Даже когда они увидели… Не хотели верить. Отказывались. Но всё-равно не могли не понимать того, что от их желаний уже ничего не зависит. Острая, жгучая, тянущая боль разрывала их сердца, когда одну за другой Симмонс лично открывал ячейки с телами…
Томас Лэр…

Ян Лин…

Лиллиан Хейл…
Что здесь можно было сказать? И поэтому никто ничего не говорил ибо никакие слова сейчас не имели значения. а девочки предавались горю, оплакивая своих родных, навсегда покинувших этот мир.
Семьи стражниц тоже были здесь. Как и Джулиан с Калебом. Мать крепко-крепко обнимала Корнелию, и обе они рыдали. А мистер Хейл был с ними. И тоже плакал.
Крис сидел на полу, отвернувшись от всех к стене и тихо хныкал. Ирма и Анна, несмотря на то, что слёзы им самим застилали глаза, пытались его успокоить.
А вот Хай Лин, казавшаяся самой ранимой, была спокойна, вернее – выглядела таковой. Она сидела рядом с Ян Лин и просто смотрела на неё безконечно долгим взглядом. Родители девочки тоже казались на удивление спокойными. Но это была лишь видимость. Дань традициям страны, в которой было не принято проявлять свои чувства слишком открыто и бурно. На самом же деле сейчас их одолевали те же чувства, что и остальных.
А Вилл и Тарани… Они не могли без слёз смотреть на горе своих подруг. Они пытались утешить, хотя бы просто взглядом, а не словом… Но всё было без толку. Да они и сами это понимали. А Сьюзан и члены семьи Кук – они стояли в стороне. Как и Симмонс, не проронивший больше ни слова. Как и Крутов с Барреттом, которым тоже было нечего сказать. Как и Калеб с отцом.
Сьюзан и семья Кук уже выражали соболезнования, как только узнали. Раньше или позже. Как и капитан. Но сейчас, когда стражницы вернулись и были буквально убиты горем, их родные тоже не выдержали. Слишком глубоки были эти раны в их сердцах, слишком свежа память об умерших.
Но вот когда начало казаться, что сам воздух уже пропитался горем и печалью, это хрупкое хрустальное равновесие забытья было разбито на тысячи осколков:
«Внимание! Капитан Симмонс, вы срочно нужны на мостике!» - громом среди ясного неба прохрипел динамик громкой связи, заставив всех вздрогнуть от неожиданности.
- Прошу прощения, - извинился капитан, и уже собрался уходить, как вдруг остановился и посмотрел на Барретта и Крутова. – Думаю, вам тоже следует пойти со мной, - сказал он.
- Согласен, - кивнул Эдгар, и все трое вышли, оставляя стражниц с семьями наедине с их личным горем.
Когда же они ушли, и дверь за ними затворилась, то молчание длилось ещё какое-то время. Ещё какое-то время лились слёзы и оплакивались умершие… кто-то даже читал молитву за упокой… Но так не могло продолжаться вечно, ибо горе, как и любое другое духовное состояние человека… ну, почти любое… имеет свойство уж если не ослабевать со временем, то по крайней мере притупляться, переставая быть столь острым. И первой почувствовала это Хай Лин. Возможно потому, что у её народа издавна отношение к смерти было несколько иным, чем у европейцев.
- Он был прав, - прошептала она, и слезинка скатилась по её щеке. И, хотя она говорила шёпотом, все услышали её. – Он сказал, что нам ещё предстоит испить чашу отчаяния до дна, - девушка обернулась, посмотрев на всех, кто был здесь. В душе её поселилась боль от утраты столь близкого человека, каким для неё и остальных стражниц была Ян Лин. Добрый друг и мудрый наставник. Сейчас в памяти Хай Лин одно за другим вспыхивали с особенной яркостью все воспоминания о времени, проведённом с бабушкой, начиная с самого первого дня, который она помнила. И вспоминая эти драгоценные мгновения своей жизни волшебница чувствовала, как на душе становится спокойнее.
Ни Ирма, Ни Корнелия не сказали ничего.
- Как ты можешь быть такой спокойной? – с некоторым недоумением посмотрела на подругу Тарани, которая очень переживала из-за трагедии, случившейся с семьями подруг. Да и судьба Найджела всё больше занимала её мысли. Сейчас она, равно как и Вилл, была в том же состоянии, что и несчастные девочки.
- В смерти нет ничего удивительного, - уже совсем спокойно сказала Хай Лин. А перед её мысленным взором в этот миг стояла улыбающаяся Ян Лин. – Люди всегда умирали и всегда будут умирать. Таков мир, а мы – лишь его часть. Маленькая частичка целого, неделимого великого потока бытия…
- Ты говоришь совсем как он… Этот белый, - всхлипывая и утираясь рукавом, проговорила Ирма. пожалуй, для неё, столь сильно привязанной к отцу, этот удар судьбы был особенно болезненным.  Она не могла себе представить, что когда-нибудь случиться что-то подобное. Не могла вообразить жизни без любимого папы. А теперь, когда весь её мир рухнул, она не знала, как быть дальше. Заполнить пустоту и унять боль, оставшуюся в её душе после смерти отца, не могло ничто. Она знала, что теперь всё будет по-другому. Однако она не хотела такого «теперь». Но слова и спокойный тон подруги, также лишившейся родного человека, произвели на Ирму сильное впечатление. Не слишком хорошее.
- Он был прав и знал всё с самого начала, - сказала Хай Лин. – Он знал нас лучше, чем мы сами себя знаем… Но ведь мы сейчас не одни такие на белом свете, - сменила она тему. – Все люди там, на Земле, сейчас тоже горюют о тех, кого потеряли, - и никто не мог на это ничего возразить. – Смерть всегда присутствует в нашей жизни. Незримо. Но каждый человек рано или поздно оказывается в той же ситуации, что и мы. А потом встречает смерть сам. Этого не изменить. У нас есть лишь один путь – смириться и принять действительность…
- Ты хоть понимаешь, что говоришь? Я потеряла сестру!!! – крикнула Корнелия, которую спокойный тон и философствования подруги о смерти задели очень сильно. Как вообще можно было говорить что-то подобное, когда речь шла о смерти ребёнка, у которого впереди была целая жизнь? Корнелия не могла заставить себя прекратить плакать. Это было выше её сил – ведь несмотря на то, что её отношения с младшей сестрой чаще напоминали холодную войну между СССР и США, она всё-равно любила Лиллиан. Не могла не любить. И сейчас все их ссоры, всплывавшие из глубин памяти, отдавались в сердце болью и укором самой себе: «Зачем я так вела себя с Лиллиан?». Но те же мгновения и образы прошлого, когда они вели себя как настоящие сёстры, любящими друг друга, наполняли сердце теплотой и одновременно усиливали скорбь.
- Но она права, Корнелия, - неожиданно сказал её отец, даже не пытаясь унять свои слёзы.
- Что? – удивлённо посмотрела на него девушка. – Папа, как…
- Я знаю…, - сказал он. – Всем нам сейчас очень трудно. Но не стоит винить в чём-то Хай Лин. просто ей удалось смириться быстрее, чем нам… Но не знаю, смогли я вообще с этим смириться, - с невыразимой болью в голосе сказал мистер Хейл, отвернувшись.
- Папа, - выдохнула Корнелия, обняв отца, и снова заплакала.
Хай Лин молчала. всё, что она хотела сказать, уже было сказано. Но она знала, что её слова ещё очень нескоро дойдут до сердец и умов стражниц. Сталкиваясь со смертью близкого человека в первый раз с этим очень сложно смириться. И никакие слова утешения здесь не помогут. поможет только самый умелый и терпеливый лекарь – время. Но китаянка не знала, достаточно ли времени даст стражницам судьба, чтобы душевные их раны зарубцевались. Подозревала, что не достаточно. Ещё ничего не было кончено…

Когда Джейкоб взошёл на мостик в сопровождении Барретта и Крутова, на них никто не обратил особого внимания – все были поглощены работой. Из-за гибели многих членов экипажа каждый оставшийся в строю сейчас работал за троих.
- Капитан на мостике! – заметив начальство согласно уставу возвестил один из офицеров. Все встали по стойке «смирно» и отдали честь.
- Вольно, - кивнул Джейкоб. – Что за срочные новости? спросил он.
- Пять минут назад сенсоры «Одиссея» засекли странное излучение на поверхности Земли, - ответил тот же офицер. – В нескольких местах по всей планете. Другие корабли тоже подтверждают странный сигнал. И русские тоже.
- Есть предположение что это? – спросил Симмонс. Сейчас, когда уже казалось, что одержана окончательная победа, такие новости для него были подобны отрезвляющему холодному душу. Не было сомнения, что это как-то связано с ящерами, спасшимися при разгроме армады. Но что они затеяли?
- Показания очень странные… Недостаточно данных для полноценного анализа, - ответил мужчина.
- Зато у меня, пожалуй, есть специалист, который с этим разберётся, - сказал Крутов.
- Вы что-то знаете? – недоверчиво посмотрел на него Барретт. Что бы ни говорил Симмонс, но присутствие на борту «Одиссея» главы русской разведки сильно не нравилось псионику.
- Возможно, - кивнул Сергей Иванович. – Установите связь с «Ушаковым», - попросил он. «Адмирал Ушаков» - так был назван один из пяти космических кораблей Российской Федерации, что так вовремя выручили американцев. Сейчас этот корабль выполнял роль флагмана. Четыре других корабля звались «Илья Муромец», «Дмитрий Донской», «Маршал Жуков» и «Александр Невский».
- Соедините, - кивнул Симмонс оператору связи, и главный экран протаял в глубину, выводя картинку – осунувшееся от длительной работы без отдыха лицо мужчины.
- Сергей Иванович, - «лицо» отдало честь – в кадре мелькнула рука.
- Что наш «умник» говорит по поводу странных сигналов с Земли? – сразу перешёл к делу Крутов.
- Вы имеете в виду Николая Владимировича Звягинцева или ИскИн корабля? – попытался пошутить мужчина.
- Вообще – Звягинцева. Но было бы интересно узнать и мнение второго, - спокойно сказал Сергей Иванович.  Разговор происходил на русском языке, и поэтому американцы время от времени переглядывались и пожимали плечами, показывая, что не понимают ни слова. – Николай должен был следить за нашими кораблями и получать с них данные.
- Так и есть, - кивнуло «лицо». – Они с ИскИном сошлись во мнении, что сигнал – признак активации генераторов поля, изменяющего физические законы… Навроде того, что был у вражеского флагмана, только эти гораздо менее мощные.
- Капсулы, - сказал вдруг Симмонс, чем немало удивил Крутова и остальных. – Это генераторы в их чёртовых капсулах… Они знают, что им с земли не выбраться, поэтому хотат сказать своё последнее слово…
- Я не думал, что вы знаете русский язык, - с уважением произнёс Сергей Иванович. Он сумел справиться с удивлением, и его голос был безстрастен.
- Вы многого обо мне не знаете, - ответил Джейкоб.
- Похоже, вы правы, - согласился глава ФСБ. – И в этом, и в том, что касается капсул. Видно, я поторопился, когда сказал, что они и их пассажиры не станут проблемой.
- Скажите, - Симмонс по-русски, с лёгким акцентом, обратился к военному с «Ушакова», - какой прогноз дают ваши специалисты? Чем грозит планете активация таких генераторов?
- Сейчас, - кивнул мужчина. – Даю связь с Искином, - в динамиках зашелестело, а затем на экране появилось изображение приятной наружности молодого человека в деловом костюме – виртуальный аватар искусственного интеллекта корабля. Он заговорил:
- По нашим с Николаем Владимировичем расчётам есть следующие пути развития событий. Во-первых, когда количество включённых генераторов достигнет определённого значения, критической массы так сказать, может произойти цепная реакция, нечто вроде фазового перехода, который полностью изменит физические константы и принципы существования и построения материи на Земле и в околоземном пространстве. во-вторых, может оказаться, что количества генераторов недостаточно для такого эффекта. Но учитывая места посадок капсул и предварительные данные об их численности почти половина обитаемой суши окажется отрезанной куполом иных законов, где не выжить ни одной земной форме жизни. Как на это отреагирует сама планета сказать сложно. Возможно произойдёт планетарная катастрофа, возможно – нет.
- Весёлый сегодня день, - совсем невесело выдохнул Симмонс. Сейчас он вдруг почувствовал себя очень уставшим старым человеком. Человеком, уставшим от войны. Но вот война, похоже, от него ещё не устала и не собиралась его так просто отпускать. – У нас не достаточно наземных сил… да и вообще – просто сил, чтобы нейтрализовать все капсулы и их пассажиров. Наши корабли, сдаётся мне, тоже здесь будут мало полезны…
- А я думаю, что не всё так плохо, - громыхнул Барретт. – Раз они не включили генераторы все сразу, то здесь, по-моему, есть два варианта – у них нет никакого плана мести и они дезориентированы, либо подавляющее большинство капсул были повреждены так, что эти их генераторы вышли из строя.
- Во второе верится с трудом, - качнул головой Крутов. – А вот первое более правдоподобно.
- А может, они просто лучше нас знают, что может случиться с планетой, поэтому и не включают генераторы? – предположил Джейкоб. – По крайней мере это более разумно. а раз так, то они хотят жить, ведь с Земли им теперь никуда не деться. Тогда зачем её уничтожать? Не думаю, что они – самоубийцы. Тем более из разговора с их Советником мне показалось, что они имеют понятие о воинской чести и должны были достойно принять своё поражение, а не опускаться до мести.
- Я бы тут мог с вами поспорить, - усмехнулся Крутов. Невесело. Лишь едва наметив улыбку. – Их народ по большей части – религиозные фанатики, помешанные на идее собственной исключительности и богорождённости… Кстати – никого не напоминает? Их общество милитаризовано. Они никогда не отступают и не сдаются. Они крайне негативно относятся к другим разумным формам жизни… Однако они приучены слепо следовать приказам вышестоящих, соблюдать дисциплину. Инициатива и самостоятельное мышление не поощряются, если только этого не требует решение какой-то конкретной задачи. Поэтому они так зависят от лидеров, происходящих из высших каст… Уничтожив их флагман и армаду, мы уничтожили и большую часть их командного состава. Но если кому-то из них удалось выжить и оказаться на земле – вот это будет проблема.
- Откуда вы всё это знаете? – недоверчиво-скептическим тоном спросил Симмонс.
- Некоторое время назад нам удалось переманить на нашу сторону их адмирала. Он командовал армадой до того, как она вторглась в нашу систему. Но на его место был назначен другой командир.
- Вы сталкивались с ними раньше? – всё ещё недоверчиво спросил капитан?
- Прости, Джейкоб, - тут вмешался Барретт. – Комитет не счёл нужным посвящать руководство «Звёздных врат» в суть ситуации, развернувшейся вокруг нашумевшего заявления Владимира Путина в ООН. А суть в том, что у русски есть передовая база в ином мире. Изначально эти ящеры появились именно там. И похоже, уже должны были разутюжить планету. А потом каким-то образом они оказались здесь. Потому, что это именно тот флот, который атаковал Меридиан. Я знаю это поскольку сам был там, - предупредил вопрос комиссара Эдгар.
- Если бы я знал всё это раньше, если бы знал, что у русских есть вражеский командующий, скольких бы жертв и смертей удалось избежать! – холодно проговорил Джейкоб, буквально пронзив Барретта колючим взглядом. Его не могло не опечалить то, что так много людей погибло из-за того, что о враге не было достаточно информации. Его не могло не задеть и то, что ему не сообщили о вторжении на Меридиан, где у русских была база. И уж тем более возмущало его то, что Барретт, похоже, знал о переходе на сторону русских вражеского командующего ещё во время планирования атаки на флагман ящеров, и ничего не сказал об этом. Но, будучи честным с самим собой, он понимал, что даже знай он всё это, итог был бы скорее всего таким же. Джейкоб знал, что даже несмотря на потери, он бы продолжал атаковать флагман и рвать его на куски пока это возможно, ради всех, кто оставался на Земле. – Ладно. Сделанного не воротишь. Но теперь нам надо решить, что со всем этим делать.
- Сэр, - встрепенулся один из операторов. – «Ушаков» на связи. Соединяю, - и на экране вновь осунувшееся лицо всё того же мужчины.
- Сергей Иванович, мы только что засекли слабый радиосигнал с Земли! – более возбуждённо, чем обычно, сказал он. На этот раз по-английски.
- Похоже, это что-то важное, - кивнул Крутов. – Перенаправьте сюда, - сказал он – мужчина кивнул и, судя по его движениям, проделал ряд неких манипуляций с панелью управления перед собой.
- Принимаем усиленный сигнал с Земли, - тотчас отреагировал оператор связи «Одиссея» и из динамиков раздался треск и вой помех, больно резанувший по ушам. а затем сквозь этот шум пробился голос: «… Если кто-нибудь меня слышит – отзовитесь! Повторяю! Это Джеймс Гордон, комиссар полиции города Хитерфилд, США!...»
- Включите обратную связь, - сказал Симмонс. Связист кивнул, показывая, что всё готово. – говорит капитан корабля ВВС США «Одиссей» Джейкоб Симмонс. Мы слышим вас, комиссар, - сказал он и подождал пару секунд – динамики донесли какой-то шорох и возгласы радости.
- Слава Богу, капитан, - раздалось в ответ через несколько мгновений. – Мы уже два часа пытаемся связаться хоть с кем-нибудь, но на всех частотах глухо. Мы уже подумали, что остались одни…
- В мире ситуация не лучше, но вы не одни. Какова ситуация у вас в городе, комиссар? – спросил Джейкоб.
- Город в руинах. К тому же часа три назад здесь приземлилось несколько спасательных капсул пришельцев…
- Не приближайтесь к ним! Они излучают поле…
- Я знаю, капитан, - прервал Джекоба Гордон. – Нам удалось разбить один их отряд у капсулы, но выживший активировал генератор поля.
- И вы до сих пор живы? – удивился Барретт.
- Это там у вас случайно не мистер Барретт? – удивлённо спросил Гордон, а затем ответил на вопрос, - да. нам удалось вовремя отойти на безопасное расстояние. Но я вышел в эфир не за тем, чтобы пообщаться. Я знаю, чего хотят ящеры на земле!
- Откуда? – спросил Симмонс. Вот оно! Это именно то, что ему сейчас нужно! Если этот человек говорит правду и ему действительно известны цели врага, то это позволит действовать.
- Нам удалось… взять в плен живого… пришельца, - немного замялся Гордон.
- Сомневаюсь, чтобы он раскрыл вам свои секреты вот так просто, - справедливо усомнился капитан, покачав головой. Но надежда всё-равно оставалась.
- Вы не поверите, если я расскажу, как всё было на самом деле.
- Я готов поверить во многое. Рассказывайте.
- Хорошо. Некоторое время назад к нашему отряду – в основном полицейские, выжившие в бомбардировке – присоединились трое… Довольно странные ребята. Выглядят странно, зовут себя Регентами и обладают сверхъестественными способностями. Они сумели просканировать память захваченного пришельца, благодаря чему мы получили много интересных сведений и даже отключили генератор капсулы. К тому же мы теперь знаем, где и сколько ящеров находится на планете…
- Знаете, а я вам верю, - сказал Симмонс. – Потому, что у меня тут на корабле пять волшебниц с семьями. И все они родом как раз из Хитерфилда.
- Неужели?..., - похоже, комиссар был настолько удивлён и обрадован, что поначалу даже не нашёлся что сказать. – Неужели девочки живы? Вилл Вандом, Ирма Лэр, Тарани Кук, Корнелия Хейл и Хай Лин живы и находятся на вашем корабле?
- Да, - подтвердил Джейкоб. – Но давайте вернёмся к плану пришельцев.
- Да, вы правы, - успокоился и взял себя в руки Гордон. – Просто те трое, о которых я говорил – они знакомы с этими девчонками. И очень близко знакомы.
- Чёртов клуб волшебников, колдунов и помешанных, - брезгливо фыркнул Барретт так, чтобы его не услышали. И его не услышали. А то, что он и сам является ярким представителем этого самого «клуба», Эдгара, похоже, не волновало.
- Они не собираются уничтожать Землю, - сказал комиссар. – Главная их цель сейчас – использовать ресурсы планеты, чтобы вернуться на родину, и…, - внезапно динамики донесли звуки борьбы и юношеский голос: «Вилл! Она жива! Дайте мне поговорить с ней!» Потом послышался звук удара чего-то твёрдого о что-то не очень твёрдое, и вновь зазвучал голос комиссара:
- Прошу извинить.
- Что там у вас произошло? – недоумённо спросил Джейкоб. – Я так понимаю, это был один из тех Регентов?
- Да. Мэттью Олсен. Дело в том, что он очень близок с Вильгельминой Вандом…
- Мне показалось, или его и вправду били? По-моему, это уж слишком.
- На то были причины, - с долей сомнения и сочувствия ответил Гордон. – Сканирование памяти пришельца не прошло безследно для этого юноши. процесс убил ящера, но он сумел – уж не знаю как – перенести своё сознание в мозг Мэттью Олсена. Сейчас он – существо с двумя конфликтующими психиками и личностями в одном теле…
- Понятно, - сухо сказал Джейкоб, в душе опечалившись. Он уже знал, что стражницы рискуя жизнями, отправились на флагман пришельцев, чтобы устроить там диверсию. А когда вернулись, то здесь их ждало лишь горе и страдание. А вот теперь ещё и это. «Жаль, что всё так происходит», - подумал он, а затем – по наитию – обернулся. И увидел её. Вильгельмину Вандом, с расширившимися от горя и боли глазами. Никто не заметил, когда она пришла сюда. Но похоже, что девушка была здесь довольно долго и слышала достаточно. И вот так она молча, не проронив ни единого звука, стояла, а слёзы катились у неё по щекам.
- Капитан? – забезпокоился Гордон.
- Ждите нас. Мы будем над Хитерфилдом через десять минут, - сказал Симмонс.
- Хорошо, - и комиссар отключился.
- Отвратительный день, - покачал головой Джейкоб, когда Сьюзан Вандом, искавшая дочь, обняла Вилл, и они вместе скрылись из виду.
- Что мы забыли в Хитерфилде? – осведомился Барретт.
- Я хочу допросить этого… кем бы он ни был. Похоже, у нас может появиться шанс решить новую проблему с ящерами.
- Я тоже отправлюсь с вами, - сказал Крутов. Симмонс кивнул, и отдал приказ…

Элион дремала. Хотя это скорее было полузабытьё, поскольку время от времени она вздрагивала и оглядывалась по сторонам. А затем вновь погружалась в некое подобие сна. Она так долго не спала - с самого начала вторжения на меридиан – что теперь буквально валилась с ног. Однако до сих пор сила воли вкупе с упрямым желанием быть полезной своему народу не позволяли ей отдаться во власть Морфея. Даже сейчас, зная, что ящеры побеждены, она всё ещё не могла в это поверить. И не могла избавиться от неприятного смутного чувства нависшей над всем миром опасности. потому и вздрагивала. потому и не могла уснуть. Хотя своими глазами видела, как в небе на несколько долгих, казавшихся длиною в жизнь, мгновений, взошло второе солнце. Это видели все. И Фобос, и Магнус, и беженцы с Меридиана. И первой реакцией – даже у князя – был страх. Но потом, когда голос Николая Звягинцева возвестил о победе, никто поначалу не поверил. А когда же все сомнения отпали, народному ликованию не было предела. Ведь именно этой минуты ждали все эти люди. Именно в надежде на это терпели все лишения и невзгоды. Именно об этом молили богов. В надежде на справедливость. Но не только меридианцы – земляне тоже побросали работу и присоединились к общему ликованию. Журналисты тоже были там. уж они-то даже на обломках мира не упускали своего. Все работы на огромной стройке прекратились неожиданно и одномоментно, и началось нечто невообразимое. Но юная королева ничего этого уже не видела – в тот миг она почувствовала необычайное облегчение – точно с её плеч вдруг сняли непосильную ношу – и рухнула без сил в безпамятстве. Она даже не помнила, как оказалась в просторной белой палате на очень удобной койке… Но сейчас, открыв глаза, она уже не хотела проваливаться в полусон. Она просто лежала, укутавшись одеялом, и наслаждалась покоем и бездвижностью, чувствуя, как каждый её мускул постепенно расслабляется. Было так хорошо. И не важно, что яркий свет ламп слепил глаза. Оно того стоило…
- О, ты очнулась, - внезапно над самой её головой раздался голос Фобоса, заставив королеву вздрогнуть от неожиданности? При осмотре палаты она не заметила князя. Впрочем и не могла – он только вошёл.
- Фобос, - очень тихо слабым голосом проговорила она и сама удивилась тому, насколько ослабла. «Что это со мной?» - мелькнула мысль. – Что ты здесь делаешь?
- Хм… Это элементарно – пришёл проведать сестру и узнать… не померла ли она, - с совершенно серьёзным выражением лица ответил князь. А потом добавил, - шучу. Но я и правда пришёл тебя проведать.
- Шутник из тебя никудышный, - фыркнула девушка, но всё-равно слабо улыбнулась.
- Местный лекарь говорит, что у тебя сильнейшее переутомление, - сказал Фобос, решив сменить тему. Признаюсь честно – я никогда не отдавал столько сил заботе о народе Меридиана… Впрочем, ты об этом, конечно, и сама знаешь.
- Спасибо, - вдруг сказала Элион.
- Ч… что? – удивился князь.
- Спасибо. Мне уже лучше, - ответила она. – Ты ведь пришёл меня проведать…
- Да, - задумчиво кивнул мужчина. – В последнее время я начал совершать много такого, о чём раньше не думал. Сам не знаю, почему… Может оно и к лучшему.
- Ты серьёзно так думаешь? – общаясь с Фобосом последние несколько дней, Элион ловила себя на мысли, что опальный монарх изменился с тех пор, как отправился к Краю Фрактала вместе со Странником и стражницами. Со временем эта перемена становилась всё сильнее, но всё ещё слабо проявлялась. Да и сам Фобос, наверное, не замечал этого до последнего времени. Но теперь он и вправду словно другим человеком стал. Более… человечным. И Элион всё ещё не знала, как к этому относиться. Но, всё-таки, в глубине души была рада за брата.
- Я понимаю, как странно всё это звучит в моих устах, но – да, я это серьёзно, - сказал Фобос таким тоном, словно делал одолжение.
Помолчали.
- Я вижу, ты всё ещё сомневаешься, - констатировал князь.
- О… да, - нерешительно кивнула девушка. Но решила быть честной. – Трудно поверить, что ты так быстро смог измениться… к лучшему.
- К лучшему ли? – скептически изогнул бровь князь. – Мне нравилось то, каким я был раньше. А сейчас… не знаю. По-моему, я просто приспособился к изменившимся условиям.
- Думаю, ты и сам не слишком веришь в то, что сейчас сказал, - нахмурилась девушка.
- Так! Это я тут вообще-то старший брат и должен поучать тебя, а не наоборот! – притворно возмутился Фобос, наметив улыбку. Он сказал Элион правду. Но не всю. Он не сказал, что хотя вначале эта перемена внутреннего мироустройства, мировоззрения его и тревожила, но теперь ему нравиться то, каким он стал.
- Сколько я уже здесь валяюсь? – наконец спросила девушка.
- Часа два примерно. И по словам лекаря, тебе ещё не скоро разрешат встать на ноги.
- Но я…, - начала Элион – несмотря на дикую усталость чувство долго брало своё.
- За беженцев не волнуйся – Магнус и Аноар обо всём позаботятся, - понял её князь. А затем вдруг замер, словно прислушиваясь к чему-то. – кажется, кто-то только что открыл портал…
- Иди, - сказала Элион. – Потом расскажешь мне, - она понимала, что брату, всё-таки, ещё довольно тяжело находиться рядом с ней даже несмотря на перемену, произошедшую с ним. Прошлое давало о себе знать. Поэтому королева решила, что будет лучше поступить именно так.
- Хорошо, - кивнул князь, вставая. – А тебе придётся лежать здесь, набираться сил… И мучатся от скуки, - он лукаво подмигнул сестре и вышел.
Князь шёл быстро, минуя коридор за коридором и совершенно не обращая внимания на попадавшихся по пути людей. Фобос на удивление быстро сумел освоиться на базе землян, которую ещё несколько лет назад хотел уничтожить. И вот теперь уверенным шагом он направлялся к камере перемещения. Он не знал, что его так встревожило, но чувствовал, что должен быть там, где открылся портал. Наконец, ему просто надоело идти, и он телепортировался…
Зрелище, представшее взору князя в следующее мгновение, буквально повергло его в шок: в просторном зале, где располагалось кольцо переместителя, было не протолкнуться. И взгляды всех людей были устремлены на трёх человек – мужчину, вокруг которого по замысловатым траекториям порхали три энергетических шара, ещё одного мужчину помоложе, лежащего бездыханным на полу, и рыдающую над ним юную девушку. Поначалу Фобос, дезориентированный телепортацией, не понял, что тут происходит. Но потом в первом мужчине и девушке узнал Фрейнара и Джайну… А затем он узнал и третьего.
- Странник! – прошептал он потрясённо. – Не может быть!
- Все расступитесь! – почти в то же мгновение раздался другой голос – толпа послушалась, и в центр круга буквально ворвался Николай Звягинцев. Было видно, что он спешил. Учёный подошёл к лежащему на полу Страннику, склонился над ним, щупая пульс на шее. Лицо Николая омрачилось. А затем он посмотрел на Джайну, всё ещё продолжавшую плакать.
- Я не верю в это, - с чувством произнёс он, и каждое его слово было подобно тяжёлому валуну. Фобос тоже не мог поверить своим глазам. Всё, что он знал о Страннике, говорило о том, что такой человек не может умереть вот так просто. – Что случилось?
- Его убили, - ответил Фрейнар, но заметил жест Джайны – она сама хотела обо всём рассказать.
- Он хотел встретиться со своим… двойником, - собравшись с духом, начала девушка. Она знала,что будет больно вспоминать об этом. Но не знала, НАСКОЛЬКО. И, всё же, продолжила рассказ. Она поведал людям, собравшимся здесь, о том, что ей рассказал сам Странник. О его судьбе. О его мечте. О его величайшей ошибке. О муках совести, что преследовали его всю оставшуюся жизнь. И о его самой страшной тайне. О том, что он хотел всё исправить. И о том, как он погиб, защищая её, Джайну, от своего двойника.
Она говорила, и слёзы стояли в её глазах. Она говорила, и никто не решался её перебить. Она говорила, и в памяти воскресали образы недавнего прошлого, столь радостные и болезненные одновременно. Она рассказала всё. Но самое главное – поведала о той опасности, которую Странник хотел предотвратить. И когда она, наконец, закончила свой рассказ, никто не посмел проронить ни слова. Потому, что все теперь ЗНАЛИ. Не все были согласны, но от этого знания уже никуда нельзя было деться.
Молчание длилось долго. Звягинцев так и не встал с колен, застигнутый рассказом девушки врасплох.
Фобос… Фобос тоже не знал, что сказать. Да и нужно ли было что-то говорить вообще? Но ему по крайней мере было проще, чем остальным – он никогда не считал Странника союзником и другом, поэтому мог судить о нём и его действиях не предвзято. И, всё же, полученные сведения были столь необычны, что в них с трудом верилось. Хотя сомневаться в правдивости слов Джайны не приходилось. И, всё же, именно смерть Странника не давала князю покоя. Он отказывался поверить, что тот мог вот так запросто подставиться под удар и дать себя убить. «Если только…», - мысль, пришедшая на ум князю, поразила его. «Если только он не планировал свою смерть заранее. И если так, то его план всё ещё в силе… Но чёрт возьми! Что же он тогда задумал?!»
И тут кто-то вдруг выкрикнул «Ура!» Это было так неожиданно, что все поначалу оторопели, вернувшись из своих мыслей к реальности. И потом – как же можно было провожать в последний путь криками «ура!» человека, совершившего – пусть и из благих побуждений – чудовищные по своим масштабам преступления? Как?...
Но тут крик повторился. Громче и торжественнее. И кричал уже не один человек.
Звягинцев встал, озираясь по сторонам. Он всё ещё не определился для себя, как теперь относиться к Страннику… И на этот раз троекратное громоподобное «УРА!», подхваченное десятками голосов, пронеслось по залу, заставив Николая вздрогнуть. О своих мыслях и чувствах он подумает после – сейчас надо было доложить о случившемся Крутову, решил он.
- Медицинскую бригаду с носилками в первую камеру перемещения, - распорядился учёный по рации, поднимаясь и глядя на безмятежное бледное лицо Странника. покачал головой. Нельзя сказать, что он когда-либо считал его другом. Они и разговаривали-то от силы пару раз за эти несколько лет с его внезапного появления, изменившего всё. Также Звягинцева терзали смутные сомнения относительно Странника как союзника. В общем и целом Николай был к нему равнодушен, хотя испытывал определённую благодарность за то, что этот путешественник дал ему возможность работать не просто на переднем крае науки, но там, где ещё до Звягинцева не ступала «интеллектуальная нога» учёного. Но сейчас… Услышанное заставило Николая Владимировича пересмотреть свой нейтралитет в отношении Странника. И сейчас он ловил себя на мысли, что мир без этого человека будет уже не тот…
Пока учёный думал, подоспели медики и уже деловито укладывали Странника на носилки. Им не нужно было говорить, что делать – они прекрасно знали свою работу.
- Куда его забирают? – умоляющим взглядом посмотрела на Звягинцева Джайна.
- В морг, - сухо ответил тот. – Сейчас у нас нет времени, чтобы похоронить его как положено.
- А можно мне? – спросила волшебница. Учёный поднял на неё глаза, и кивнул.
Когда Джайна ушла вместе с медиками, уносившими тело её возлюбленного, и все остальные тоже начали расходиться – техники, военные, сотрудники лабораторий – каждый со своими мыслями. Но безразличных не было. Через пару минут в помещении остались лишь трое – Звягинцев, Фрейнар и Фобос. И каждый из них молчал, ожидая, что заговорит другой.
- Не думал, что буду сочувствовать человеку, которого совсем не знал… Тем более имея представление о том, что он делал, - наконец молвил Фрейнар, которому просто надоела тишина. Хотя он участвовал во множестве битв, но моменты вроде этого – когда бой уже отгремел и начинался подсчёт потерь ему никогда не нравились. Всегда задевали за душу.
- Многие возлагали на Странника большие надежды, - сказал Звягинцев. – И мы в прошлом, и ваша Гильдия сейчас. Он был своего рода символом… Забавно – хоть я столкнулся с ним около четырёх лет назад, но не знал о нём почти ничего. Пожалуй, из тех, с кем он общался, эта девушка знала его лучше всех.
- Пожалуй, даже слишком хорошо, - кивнул Фрейнар. – Вы считаете то, о чём он рассказал Джайне, может быть правдой?
- Может быть, - туманно отозвался учёный. - А может и не быть.
- Не думаю, что у него были причины лгать, - наконец заговорил Фобос.
- Вы ведь знаете – это он спровоцировал нападение ящеров на Землю, - уставшим голосом сказал Николай, посмотрев на князя. – Он был способен на всё.
- Но не лгать, когда на кону его собственная жизнь и цель, к которой он так долго шёл, - качнул головой Эсканор.
- Что вы хотите сказать?
- Мне кажется, что его смерть – не трагическая и нелепая случайность, а спланированный инцидент, - ответил князь. – Уж не знаю, как, но вполне возможно, что его смерть – одно из ключевых звеньев его же собственного плана.
- О каких планах можно говорить, когда Странник мёртв? – удивился Звягинцев. – Без него все эти планы – ничто.
- Вот именно – мы не можем говорить о его планах, ничего не зная достоверно, - кивнул князь. – Но если я прав, то…
- Если вы правы, то Странник либо очень хитёр и его смерть никак не повредит его планам, а может даже быть полезной, либо…, - задумчиво сказал Фрейнар.
- Либо?
- Либо ему придётся воскреснуть. Но лично я сомневаюсь, что он способен на такое. Что хоть кто-то способен на такое, - пожал плечами маг.
- Не скажите. Был один, которому это оказалось по силам… Давно, - качнул головой Звягинцев. – Ладно. Что толку сейчас говорить обо всём этом? У каждого из нас достаточно забот и без этого, - и учёный, круто развернувшись, направился к выходу.
- Вот уж с чем точно не поспорить, - согласился Фобос. он помнил об обещании, которое дал Элион – рассказать о том, что здесь произошло. И понимал, что правда, которую он поведает, может причинить сестре боль, ведь девушка хорошо знала Странника, хотя их и нельзя было назвать друзьями. Князь знал, что ему будет неприятно говорить сестре о смерти этого человека. Но слово есть слово. И Фобос исчез, растаяв во вспышке зелёного света.
Фрейнар остался один.
Нельзя казать. чтобы смерть Странника его как-то задела. Они не были знакомы. Хотя со слов Магнуса чародей кое-что знал об это путешественнике между мирами. Этого было достаточно, чтобы составить о нём представление, уважать его, но… Всегда есть «но».
Маг, сам того не замечая, прохаживался по залу. Подошёл к кольцу переместителя, легко коснулся его, погладил шершавый материал, словно проверяя, настоящий ли он. Холод и шероховатость металла вернули его из дебрей раздумий.
- Хм… говорят – первыми уходят лучшие, - тихо сказал он, внимательно разглядывая устройство, которое в конечном итоге и стало причиной всего, что происходило сейчас. – Но тот ли нынче случай? А вообще – с чего бы мне об этом задумываться? – с этими словами он резко развернулся, и зашагал прочь…

Ночное небо Хитерфилда, усеянное звёздами и озарённое заревами пожаров, бушевавших в разных частях разрушенного города, вызывало странное противоречивое чувство. Горечь и скорбь – из-за того, что было утрачено. Радость и восторг – поскольку этот мир, несмотря ни на что, не утратил своего великолепия и красоты… и жизни. Само небо – без единого облачка – кристально чистое, подмигивающее мириадами лукавых белых огоньков, смотревших сейчас на Землю не равнодушно, а сочувствующе, словно хотели успокоить людей, воздевших к ним свои взоры – само небо было частью этой сохранившейся красоты.
Но сегодня звёзд было больше, чем обычно – то в холодной бездне космоса сияли отражённым светом Солнца обломки того, что некогда было Великой Второй Экспедиционной Армадой Шао’ссоров. Всё, что осталось от гордости имперского флота. Суровое напоминание о цене безпечности, ошибок и разногласий, продолжавшихся из века в век… Напоминание о том, сколь важно в решающий момент быть едиными. И о том, к чему могут привести безудержные амбиции и мечты. О том, какой счёт за их осуществление предъявит судьба.
Но вот одна из этих мерцающих точек стала ярче. Она сдвинулась с места плавно, но с каждым шагом лишь ускорялась. Конечно, наблюдателю с Земли трудно было заметить это ускорение. Он просто видел как эта странная «звезда» плывёт по небу. Быстро, по прямой, к какой-то неведомой цели. К какому-то месту на Земле. А если бы этот наблюдатель был в Хитерфилде, то он бы ещё увидел, как эта светящаяся точка увеличивается в размерах.
Прошло уже три минуты, как «звезда» начала падать с неба. И сейчас с полной уверенностью можно было сказать – никакая это не звезда. Потому, что «точка» превратилась в несколько ярких огоньков, расположенных в замысловатом геометрическом порядке. Эти огоньки «росли», и в их свете уже угадывались очертания огромной, летящей в ночном мраке, машины, корпус которой они подсвечивали.
Это был «Одиссей».
Он легко и непринуждённо опустился с небес, на мгновение зависнув над истерзанным Хитерфилдом, и поплыл к на северо-запад, к городской радиостанции.
Конечно, корабль заметили. Просто не могли не заметить. Теперь люди часто смотрели на небо. Многие подумали, что это прибыли пришельцы и исчезли в укрытиях – в полуразрушенных домах, подвалах, в метро. Другим же – немногим – стало любопытно, и они последовали за кораблём, неторопливо и важно рассекавшим воздушное пространство над городом.
«Одиссей», меж тем, наконец остановился, зависнув над чудом уцелевшим зданием радиостанции, увенчанном ажурными шпилями антенн и передатчиков. от днища корабля к земле протянулся слепящий белый луч и исчез секунду спустя, оставив у входа в здание группу людей. Симмонс, Барретт, Крутов. И стражницы. Молчаливые и угрюмые. Их ждали – едва только луч сделал своё дело, как стеклянные двери здания распахнулись, выпуская невысокого пожилого мужчину с аккуратными усами и в очках с роговой оправой. Одежда его – пиджак, рубашка и брюки – была изрядно потрёпана, а местами – порвана.
- Вы – комиссар Гордон, не то спрашивая, не то констатируя, сказал Симмонс, присматриваясь к этому человеку.
- Да, - кивнул Джим, подходя и пожимая руку Джейкобу. – выходит, мистер Барретт и вправду с вами, - он оценивающе и с прищуром посмотрел на Эдгара.
- Я всегда там, где должен быть, - пожал плечами тот, давая понять, что разговаривать сейчас не хочет. Гордон кивнул.
- Пойдёмте, - сказал комиссар, и группа вошла в здание. Оказались в небольшом, но уютном вестибюле. Ещё вчера здесь было полно народу, а сегодня об этом напоминали разве что брошенные впопыхах вещи – вот у стены примостился чей-то дипломат, чья-то фетровая шляпа разлеглась на столе в приёмной по соседству с аккуратно разложенными в стопки документами… Фарфоровая чашка с давно остывшим кофе на подоконнике… Таких мелочей было много, и если постараться, то все вместе они могли бы рассказать наблюдательному человеку о том, что здесь произошло совсем недавно.
Направились к лестнице.
- Лифт не работает, - пояснил Гордон. – а даже если бы и работал, лично я бы не рисковал, - сказал он и замолчал. Ему всё никак не давали покоя полные боли и скорби глаза стражниц, с которыми он встретился взглядами пару минут назад. комиссар догадывался, чем это вызвано – такие глаза он уже видел. Такие глаза бывали у тех, кто недавно потерял близкого человека. За время своей работы Гордон не раз сталкивался с этим взглядом. И всякий раз его сердце скорбело об ушедших. Так было и сейчас. Но он не желал говорить об этом.
Так в молчании, под звук собственных шагов, они преодолели пять этажей. На некоторых совсем не было света. впрочем, это никого не удивляло. Удивляло то, что как раз кое-где свет, всё-таки, был.
- Нам удалось запустить резервный генератор, чтобы запитать передающую станцию. Если бы не это, мы бы  с вами сейчас не были здесь, - сказал Гордон, останавливаясь на лестничной площадке шестого этажа. – Мы на месте.
- Вам удалось ещё что-нибудь узнать от…, - Симмонс посмотрел на Вилл, - Мэттью Олсена?
- Нет, - коротко ответил Джим, ведя группу по длинному коридору со множеством распахнутых дверей. – После нашего с вами разговора он больше ничего не говорил. Твердил лишь, что хочет видеть вас, мисс Вандом, - обернулся Гордон, остановившись на мгновение. – Но через какое-то время он просто умолк и замер, словно его выключили. Мы и Регенты пытались привести его в чувство, но ничего не вышло. Периоды, когда сознание ящера овладевает им, становятся всё длиннее и происходят всё чаще, - Гордон понимал, что его не просили рассказывать всё в таких подробностях, но чувствовал, что лучше рассказать всё сразу.
- Я не позволю судьбе отобрать ещё и его, - мрачно сказала Вилл, и вокруг неё замелькали электрические разряды.
- Возможно, вам удастся помочь ему, - с надеждой произнёс комиссар.
- Шэф! – окликнул его Пит, дежуривший у закрытой двери с надписью «Аппаратная». Его внушительный пулемёт был аккуратно прислонён к стене. – Так это и есть наши гости?
- Как видишь, - пожал плечами комиссар.
- А я ведь даже глазам своим сначала не поверил, когда корабль над нами завис. Думал, такое только в кино бывает…
- Ага. Как и нашествие пришельцев. Этого в окно было никак не заметить, - угрюмо сказала Ирма. Сейчас её злило и раздражало абсолютно всё. Но особенно – когда кто-нибудь шутил или радовался. Полицейский посмотрел на неё и лишь пожал плечами.
- Как там? – Гордон кивнул на дверь.
- Всё спокойно. Парень с места не сдвинулся.
- Открывай, - сказал комиссар. Мужчина отворил дверь, пропуская в помещение гостей.
Эта небольшая комната была чуть ли не под завязку заставлена всевозможной аппаратурой различных форм и размеров, так или иначе связанной с радиовещанием. Были здесь и микрофоны, и ресиверы, и древние архаичные монстры с бобинами магнитной плёнки, которые свой золотой век пережили пол столетия назад. Всё это великолепие освещалось тусклым светом пары старых лампочек Ильича. Причём круглосуточно, поскольку свободного места оставалось не слишком много – пятачок в несколько квадратных метров перед входом, и окна помещения из-за аппаратуры были не видны. И в центре этого небольшого пространства, точно истукан, стоял Мэтт Олсен. Он даже не шелохнулся и, казалось, не дышал, когда открылась дверь. Зато Наполеон и Хагглз обрадовались, увидев стражниц:
- Вилл, девочки! Как я рад, что вы целы! – котище даже хотел обнять их, но тут заметил, а скорее даже почувствовал душевное состояние девочек. И всё понял. – Сочувствую, - искренне сказал Регент, а Хагглз кивнул при этих словах.
- Лиллиан… больше нет, - прошептала Корнелия, борясь со слезами.
- Как? – едва не воскликнул Наполеон, шокированный известием. – Но как же… Ведь я же… Я её спутник… Она дала нам свою силу… Как же так? – ошарашенный и раздавленный, он сел на пол.
- Война не щадит никого, - сказал вдруг Мэтт Олсен. Чужим голосом. – Что же удивительного в том, что кто-то умирает раньше, чем мог бы?
- Значит, ты и есть воин империи Шао’ссоров? – спросил Крутов, нарушив своё долгое молчание. Симмонс и Баррет пока не вмешивались. Мэтт посмотрел на него сощурившись, будто раздумывал, тоит ли вообще отвечать.
- Да, человек, я - комадующий офицер четвёртой ячейки Второй Экспедиционной армады Его Императорского Величества, Т’хасс, - наконец сказал он. – И я знаю, кто ты. Память Мэттью Олсена наполнена довольно интересными сведениями… хотя они и редки, а он сам всё ещё продолжает сопротивляться. Настоящий воин, - последняя фраза была произнесена с искренним уважением.
- Ты освободишь его немедленно! – властно сказала Вилл и в ту же секунду по комнате заплясали разряды – сейчас чародейка была очень похожа на Нериссу. Как ни странно, но молнии не никак не действовали на аппаратуру, сложенную здесь штабелями.
- Ты не причинишь мне вреда, не повредив Мэтту, - сухо сказал Т’хасс.
- Нас восемь против тебя одного, пришелец. вместе мы сможем одтелить твоё сознание от сознания Мэтта, - холодно сказала девушка. сейчас, после всего, что случилось, после того, что довелось пережить стражницам, она была готова на всё, лишь бы избежать ещё одной потери. Потери, которая бы убила её саму.
- Верно. Можете. И тогда потеряете свой единственный шанс, - согласился «Мэтт».
- О чём ты? Пытаешься увиливать? – спросила Тарани. – Это безполезно!
- Мне не приятна сама мысль о том, что моё сознание сейчас в теле чужого… Это отвратительно. Память о поражении, которое вы, люди Земли, нам нанесли, до сих пор свежа, и никогда не загладиться. Но сейчас всё это не важно. Мой народ… мои браться по оружию застряли здесь, на вашей планете. У нас недостаточно сил, чтобы уничтожить вас, нет кораблей, чтобы вернуться на родину, и нет возможности изменить здешние условия под себя…
- Ближе к делу, - оборвал его Симмонс. От чего-то всё происходящее казалось ему дешёвым фарсом.
- Я уже говорил недавно – хотя желание отомстить вашему народу очень велико, мы, оказавшиеся на этой планете, не будем этого делать. Вместо этого мы используем местные ресурсы чтобы вернуться домой.
- Вы даже не в своей реальности, - небрежно бросил Крутов. - И насколько мне известно технология межпространственных перемещений у вас под запретом.
- Значит, это вы в ответе за побег командующего Шро’така, - констатировал «Мэтт». – Я знаю, где мы находимся. С того самого момента, как прикоснулся к разуму Мэттью Олсена… Но другие ничего не знают. В безсмысленной попытке добраться до дома они выжмут вашу планету досуха, создавая новый флот. Вы не сможете помешать даже с теми кораблями, которые нас разбили. И для вас есть лишь один шанс закончить всё… иначе.
- Какой же? – зло спросила Вилл. Она не желала слушать, но слушала.
- Он в твоих руках, - посмотрел на неё «Мэтт». – И в руках у этого человека, - взгляд в сторону Крутова.
- Хотите, чтобы мы организовали вам межпространственный мост? Вот это наглость, - усмехнулся Сергей Иванович. Однако он не хотел сходу отметать возможность мирного решения ситуации просто потому, что ящеры были врагами. Кроме того он понимал, что имел в виду Т’хасс, когда говорил, что даже с новыми кораблями, разбившими армаду, разбить ящеров на планете будет нереально – оружие этих кораблей настолько мощное, что скорее само его применение разрушит Землю. Ящеры, конечно, будут уничтожены, но легче от этого никому точно не станет.
- Это… ваше… дело, - внезапно с большим трудом выговорил Т’хасс, а потом вдруг затрясся и упал на пол!

- Но с другой стороны нельзя не отдать ему должное, - пробасил Барретт. Пожалуй, лишь он и Симмонс могли сейчас говорить об услышанном не предвзято. – Если прагматично посмотреть на вещи, то Странник действовал вполне разумно.
- Да… И как всегда никого не волнует моральная сторона вопроса, - горько усмехнулся Крутов. Стражницы молчали. Им было нечего сакзать. Вернее они хотели сказать многое и сразу, но не знали, как всё это выразить, как донести свои чувства и мысли до других. Слова для этого подходили мало.
Крутов не ответил Барретту. Лишь тяжело на него посмотрел. Затем бросил взгляд на Странника, и вышел. Симмонс отправился следом, справедливо полагая, что ему здесь больше нечего делать. Барретт и Звягинцев были того же мнения о себе.
Но стражницы остались, всё ещё пытаясь прийти в себя.
- Как же так? – сокрушённо выдохнула Ирма, когда шаги за дверью стихли. – Мы считали его чуть ли не героем, а он оказался…
- Не героем, - продолжила за неё Тарани. – Но и абсолютным злодеем его назвать тоже нельзя… Хоть и очень хочется, - в глазах её полыхнул огонь.
- Поверить не могу, что мы так ошибались в нём, - в том же ключе размышляла Вилл. – А что скажешь ты, Джайна? Как ты ко всему этому относишься? – в голосе стражницы не было ни горечи, ни обиды – скорее вызов.
- Я его… понимаю, - отвернувшись, ответила та. – Иногда приходиться делать необходимое, даже если оно тебе противно. Даже если в душе считаешь это худшим из всего…
- Кто-то бы назвал это предательством своих принципов, - тихо проговорила Тарани.
- А-а-а-а, чёрт побери! – вдруг завопила Ирма. – Как же меня всё это достало! Странник, ящеры, этот придурок – двойник! Чего им всем от нас надо?! Какого хрена?! Задолбали в корягу!!! – сплюнула она. Глаза девушки сверкали яростным блеском, а гнев рвался наружу, подпитываемый горем. – А ведь всё и правда из-за него! Пришёл тут такой весь из себя, решил, что может лезть, куда не просят… А кто теперь вернёт людей, которые погибли из-за него? Кто?!
- Успокойся, Ирма…, - попробовала утихомирить подругу Хай Лин, но это лишь ещё сильнее распалило гнев водной чародейки.
- Я уже не могу успокоиться! – крикнула она. – Из-за этой скотины погиб мой отец, твоя бабушка, Лиллиан и ещё уйма народу! Успокоиться? Да я сейчас разорвала бы его на куски, вот только это будет надругательством над мёртвым! а ещё этот белый хмырь со своими заумными речами про отчаяние и воздаяние… Вот я бы устроила ему такое отчаяние с воздаянием, каких он никогда в жизни не видывал! – кричала Ирма, и в морге становилось всё холоднее и холоднее – стены стремительно покрывались ледяной коркой. – Как они все надоели! – выпалила девушка, вдруг опустилась на пол и заплакала. – Как всё надоело! – всхлипывая, говорила она. – Я… я так не… не могу…. не могу без… папы, - и плач перешёл в рыдание. Ирма уже не могла вымолвить ни слова. Рядом, обняв её, присела Корнелия. ей было очень холодно, но она старалась не обращать на это внимания. Хай Лин, Вилл и Тарани встали рядом. Корнелия что-то шептала подруге на ухо, стараясь успокоить, но Ирма не обращала внимания. И вдруг владычица воды почувствовала, как на её плечо опустилась чья-то рука. В гнев, горе, печаль, сковавшие душу, вдруг начали отступать.
Девушка обернулась – на неё, ласково улыбаясь, смотрела Джайна. Их взгляды встретились, и в глазах волшебницы Ирма увидела умиротворение и покой, любовь и дружбу… Увидела нечто такое, что разрушило гнев и печаль, которые казались такими сильными, захватив её душу после смерти отца.
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - мягко сказала Джайна, глядя Ирме прямо в глаза. – Я сама недавно, совсем недавно, пережила подобное, - каждое слово волшебницы звучало как-то по-особенному, проникая в самую душу и пробуждая ото сна всё самое лучшее. – Это большое горе, и мы все скорбим об этих людях. И о твоём отце… Но пожалуйста вспомни, как было хорошо, пока они были рядом, пока рядом был твой папа.
- Я… это… слишком больно, - всхлипывая, вымолвила Ирма.
- Это ничего. Так надо, - тихим убаюкивающим голосом говорила ей Джайна. И Ирма всё более успокаивалась. И остальные стражницы тоже чувствовали, что им становится спокойнее, а боль утраты утихает. – Вспомни и всегда храни это в своём сердце – тогда те, кто ушёл, всегда будут с тобой. С нами. Они будут живы, - Ирма не ответила. Она снова заплакала. Но теперь это были слёзы облегчения. И только сейчас девочки обратили внимание – Джайна тоже плакала.
- Ну вот, - вытерев слёзы, сказала волшебница. – Теперь всё хорошо.
- Я рад это слышать, - раздался из-за двери голос Мэтта. Но это был не он. Ящер. – Теперь, когда ваше душевное состояние пришло в норму, полагаю, мы наконец займёмся делом?
- Он всё слышал? – втянув голов в плечи пробормотала Ирма, покраснев.
- Не важно, - сказала Корнелия, помогая подруге встать. – Но он прав – нам уже давно пора заняться делом.
- Я готова на всё, лишь бы наконец уделать этого зарвавшегося двойника, - воинственный тон Тарани не оставлял никаких сомнений в её решимости.
- Тогда пойдёмте – Магнус и так уже заждался нас, - подвела итог Вилл, покидая морг. Это место было ей до крайности неприятно, и девушка вздохнула с облегчением, ступив за его порог.
Стражницы двинулись к лифту. Мэтт-Т’хасс, следуя за ними, не проронил ни слова. Он понимал, что сейчас любые его речи будут не к месту. Многое из того, что разуму ящера было не понятно, ему помог уяснить Мэтт Олсен. На сей раз их сосуществование больше походило взаимовыгодное сотрудничество, симбиоз.
Джайна шла последней, погружённая в раздумья.
- Спасибо, - вдруг кто-то шепнул рядом. Это была Вилл – она незаметно отстала от группы, поравнявшись с волшебницей.
- За что?
- Ты очень помогла Ирме, - ответила стражница. Девушки говорили шёпотом, чтобы их не слышали шедшие впереди. – Она тяжелее всех перенесла… утрату, - Вилл на мгновение замолчала. – Я думала, что мы уже не сможем…
- Не за что, - ответила Джайна. – Я не могла поступить иначе.
- Как тебе это удалось?
- Магия души, - последовал короткий ответ. – Моя учительница…
- Элеонора?
- Да. Она владеет магией души в совершенстве. Я лишь учусь, но тоже кое-что умею… Но ведь не только у Ирмы сильная душевная травма. Корнелия тоже изменилась внутренне…
- Она потеряла сестру, - понимающе кивнула Вилл. У неё самой сердце сжималось от мысли, что Лиллиан, эта маленькая, милая, вечно весёлая и любопытная девчушка больше никогда не заговорит с ней. Что уж говорить о Корнелии.
- Да. Это тяжело, - согласилась Джайна, поняв, о чём думала Вилл. – Я постаралась взять всю их боль на себя…
- И ты…?? – стражница удивлённо посмотрела на девушку – хранительница поняла, ЧТО сейчас должна была чувствовать Джайна. поняла, но не смогла сходу поверить.
- Да, - кивнула волшебница. – Вся их боль во мне. Я её чувствую…
- Спасибо, - вновь с искренним чувством благодарности и уважения сказала хранительница Сердца…
Лифт принял всех, жадно захлопнув двери.
Молчали.
Кабина тронулась под аккомпанемент жужжания моторов и уже через несколько мгновений стражницы вышли на нужном этаже. Дальше дорога им была знакома – база русских на меридиане, где им уже приходилось бывать, была спроектирована во многом похожей на «объект 217» - и вела в зал управления и контроля.
Работа кипела. Множество людей – персонал базы, военные, какие-то личности в штатском – сновали в разные стороны каждый по своим делам, нередко неся папки с документами. Время от времени в поле зрения попадали бойцы в бронескафандрах. Их суровые лица и ещё более суровые пушки одним только своим видом давали понять, что с ними шутки плохи, и одновременно вселяли уверенность в собственной безопасности. Изредка кто-то бегом проносился мимо – обязательно куда-то торопясь, обязательно по какому-нибудь очень важному поводу и обязательно задевая по пути всех, кого только было возможно задеть. Нередко путь таких «гонщиков» сопровождался возмущёнными восклицаниями и руганью остальных людей, чуть реже – матом (если «гонщик» налетал на какого-нибудь вояку).
В общем, все выполняли свои повседневные обязанности. С гораздо большим старанием, чем обычно. И с гораздо большей нервозностью, чем следовало бы. И, похоже, каким-то непонятным, но весьма эффективным образом Звягинцев в отсутствие начальства умудрился решить проблему перенаселения базы, вызванную эвакуацией форпоста в Меридиане. Как ему это удалось, похоже, знал только он сам, и эвакуированные, но факт оставался фактом – никого «лишнего» на базе уже не было.
Так, глядя по сторонам и наблюдая за чужой работой, стражницы, наконец, добрались до зала управления. Двери его были открыты, и можно было без труда рассмотреть, что там происходит. А в данный момент там происходила беседа Крутова Сергея Ивановича с чародеями Гильдии магов. В основном глава ФСБ говорил с Магнусом и Аноаром, однако Фобос и Фрейнар изредка также вставляли слово. Одна лишь Элион, которую врачи уже поставили на ноги, молчала. Звягинцева же вообще нигде не было видно.
- Приветствуем вас, - поздоровалась с магами Вилл, входя в зал. Другие стражницы последовали её примеру, также поприветствовав волшебников.
- Рад видеть вас, стражницы Завесы, - изрёк за всех челнов Гильдии Манус, прервав разговор с Крутовым. – От имени всей Гильдии выражаю вам глубочайшие соболезнования.
- Корнелия, - Элион уже была рядом с лучшей подругой и держала её за руку.
- В эти несколько дней мы потеряли слишком многих хороших людей, - сказал Аноар. – Надеюсь, никому и никогда больше не доведётся пережить подобное, - в голосе старца отчётливо слышалась скорбь.
- Мне всё ещё не вериться, что Странник погиб, - с нотой грусти сказал Магнус. – Но Сергей Иванович рассказал, что вы нашли способ одолеть врага…
- Хм… Вряд ли эту идею стоит приписывать нам, - повела плечом Тарани. – Нам помогли, - почему-то сказать о возвращении Оракула она не решалась.
- Но в общем вы правы, - кивнула Вилл. – Хотя если бы не удивительное стечение обстоятельств, то ни о какой победе речи бы не шло…
- Что меня больше всего раздражало в напыщенном Совете Канрокара – они любили очень долго ходить вокруг да около, говорить загадками, прежде чем перейти к сути вопроса, - хмуро изрёк Фобос с выражением абсолютного безразличия на лице. – Будь добра – говори сразу по делу, стражница.
- Хорошо, - холодный взгляд чародейки уколол князя. Но, похоже, Фобос был морозоустойчив. – Мы хотим просить вас об услуге – открыть порталы на родину Шао’ссоров, - сказала Вилл. И замолчала, потому. что маги молчали. Просьба стражницы оказалась слишком неожиданной.
- Радикальное предложение, - усмехнулся Фрейнар.
- И вправду – необычная просьба, - огладил бороду Аноар. – Чего вы намерены достичь таким образом?
- Разоблачить первого советника их Императора, который привёл ящеров на Меридиан! – выпалила Ирма. Желание покарать виновного в смерти отца было всё ещё сильно, несмотря на магию Джайны.
- Предупреждая все дальнейшие вопросы – теперь буду говорить я, - резко выступил вперёд Т’хасс-Мэтт. Взоры магов устремились на него.
- Мэттью Олсен? – изогнул бровь Магнус.
- Он здесь, - «Мэтт» приложил указательный палец к своему лбу. – И предоставил мне своё тело, чтобы я вернул на родину своих собратьев.
- Сергей Иванович рассказывал нам, - кивнул Фрейнар. – Но я всё никак не мог поверить, пока не увидел твою ауру…
- Всякое случается на войне, - совершенно по человечески пожал плечами Т’хасс. – сейчас Олсен лишь наблюдает, а говорю я, командор четвёртого экспедиционного легиона Его Императорского Величества, Т’хасс.
- Почему мы должны тебе верить? – тихо, но так, чтобы все слышали, спросила Элион. – Ты и твои воины уничтожили мой народ, мой мир… А затем то же самое сделали и здесь. Почему мы должны тебе верить? – королева смотрела прямо в глаза Т’хассу.
- Потому, что я был побеждён и принёс клятву стражнице и Регенту, - ответил пришелец не отводя взгляда. – А для нас, Шао’ссоров, клятва есть закон.
- Оставим эти мелочи, сестра, - спокойно сказал Фобос. – Как вы собираетесь разоблачить советника?
- На самом деле я уже это сделал, - ответил «Мэтт», чем вызвал возглас удивления у всех присутствующих. – Я недавно восстановил свою связь с ментальной сетью, которую создают сознания моих сородичей, оставшихся на вашей планете. Все мои знания стали общими для семнадцати миллионов моих братьев. В том числе и те знания, которые передала мне стражница, - он посмотрел на Вилл. – О том, кто такой Советник на самом деле. Сейчас сеть наполнена гневом и яростью миллионов обманутых воинов, желающих восстановить справедливость…
- Но сейчас они заперты на Земле, и отрезаны от вашей всеобщей сети, - продолжил Магнус, понимая ход мысли пришельца. – И чтобы разоблачить Советника раз и навсегда, хоть один из них должен оказаться на родине, чтобы весь ваш Народ узнал правду.
- Совершенно верно, архимаг, - кивнул «Мэтт».
- Не думал. что скажу такое, но… план гениален в своей простоте и изяществе, - Фобос – О, чудо! – улыбнулся! – Нанести противнику удар изнутри, там, где он его никак не ожидает, используя его же собственные особенности… Одобряю. Похоже, стражницы, вы и впрямь многому научились.
- Единственная загвоздка – нам не известно, где находится твой мир, Т’хасс, - сказал Аноар.
- Это не проблема, - возразил тот. – Я могу указать вам его положение относительно Меридиана.
- В таком случае не вижу причин для промедления, - сказал Магнус, но тут же был прерван возгласом одного из операторов:
- Внимание! Входящий сигнал! – затем последовала небольшая заминка – будто человек подавился. – Это… это Байконур-2, - удивлённо проговорил мужчина, оглянувшись на Крутова.
- Быть этого не может, - процедил тот. А потом догадался. – Странник… Соедини, - приказал он, и главный экран тотчас вспыхнул изображением – на людей с интересом посмотрел мужчина неопределённого возраста, облачённый в странное одеяние. Крутов сразу понял, кто это – он помнил отчёты Васильева.
- Дервиш, как я понимаю, - констатировал Сергей Иванович. Нельзя сказать, что он был рад такому «явлению», ведь когда в последний раз он слышал о городе-крепости Предтеч, то его уверяли, что крепость уничтожит флот ящеров на Меридиане. Но этого не случилось – руины Земли были прямым тому подтверждением.
- Да, так я назвал себя, - кивнуло изображение.
- Древний! – взгляд Т’хасса-Олесна выдавал его крайнее волнение. Сознание ящера даже сейчас, переняв часть свойств личности человека-носителя, продолжало испытывать суеверный страх перед великим и ужасным наследием Предтеч.
- Похоже, я должен просить у вас прощения, - неожиданно сказал Дервиш. – Я не смог уберечь Меридиан, хотя обещал… А потом не смог помешать Шао’ссорам пройти в ваш мир, земляне…
- Ваши извинения изрядно запоздали и уже ничего не изменят, - резко сказала Элион. Она уже знала о городе Предтеч. Не могла не узнать.
- Вам есть что сказать, кроме извинений. Так в чём дело? – спросил Круттов. Никто его не перебивал, не вмешивался более. Все понимали, что сейчас должен говорить он.
- В Шао’ссорах, - коротко ответил – что плетью хлестнул – управляющий. – Нам всё же удалось разбить основную часть их экспедиционных сил прежде, чем они отправились к вам, и приступить к восстановлению меридиана… Но их главная армада на подходе, и Левиафан – тоже. Полагаю, вы уже знаете, что это такое.
- Да, Шро’так нам рассказал, - кивнул Крутов, заиграв желваками. Левиафан – это серьёзно. Очень серьёзно. Настолько серьёзно, что победа, казавшаяся такой близкой ещё секунду назад вдруг резко вновь стала «призрачной» и «почти недостижимой». – И чего вы хотите от нас добиться, сообщая это? - посмотрел на собеседника Сергей Иванович. Посмотрел взглядом очень уставшего человека, который давно не отдыхал. взглядом человека, у которого были обязанности, которые он намеревался исполнять несмотря ни на что. – Хоть мы и разбили их флот здесь, но у нас просто возможности вам помочь. Да и сил, чтобы противостоять такой мощи мы не имеем.
- Я понимаю это, - спокойно кивнул Дервиш. – И просто хочу, чтобы вы знали – я и мои соотечественники сделаем всё, чтобы предотвратить катастрофу, - он был спокоен, как узник, обречённый на смерть и смирившийся со своей участью. Крутов тоже это понимал. Понимали все. – Прощайте, люди, - поднял руку ИИ. – Был рад знакомству с вами, - и отключился.
- Ящеры снова на Меридиане? – пробормотала Элион. Надежда на лучшее, которую несмотря ни на что девушка сумела сохранить, при этом известии начала исчезать, таять, словно утренний туман. – За что? – она бросила пытливый, требовательный взгляд на Мэтта.
- Мы никогда не сдаёмся, - ответил тот с плохо скрываемой злостью. – Но на этот раз наша несгибаемая воля и традиции станут причиной гибели слишком многих… И жизни их будут отданы за чужие цели. Я не хочу этого допустить!
- Этот Дервиш упомянул о чём-то под названием Левиафан. Что это? – спросил Фобос, посмотрев на Крутова.
- Пусть лучше он ответит, - кивнул тот на Мэтта.
- Машина преобразования реальности. Как резонансный генератор, только в тысячи раз мощнее, - ответил Т’хасс. – а одновременно – боевая космическая станция, способная сокрушить любой флот.
- Прямо Звезда Смерти, - прошептала Ирма. – Не хватает только Дарта Вейдера и Императора…
- Император будет лично присутствовать на Левиафане, ибо только он имеет право командования им, - сообщил юноша, услышав стражницу.
- А вот теперь в вправду напоминает «Звёздные войны», - сказала Тарани. – Супер оружие империи, сам император на его борту лично осуществляет финальную стадию своего коварного замысла, а с другой стороны – небольшой мятежный флот, надеющийся одержать победу над кажущимся непобедимым врагом…
- Только вот у нас нет мятежного флота и «Сокола тысячелетия», чтобы засадить торпеду в их главный реактор, - вздохнула Хай Лин.
- Кто-то из твоих родичей должен будет отправиться на Меридиан и войти в ментальную сеть там, когда прибудет ваша армада, - сказал Крутов Т’хассу. – Хотя я сомневаюсь, что знание об истинной сущности Советника остановит ваш флот.
- Не остановит, - согласился тот. – Даже если все узнают о Советнике, который хотя и был человеком, но в большинстве случаев действовал – и очень успешно – в интересах Народа. План всё-равно будет продолжен.
И после этих слов в зале воцарилась тишина. Было слышно, как гудят вентиляторы. Как люди в коридоре о чём-то переговариваются. Чьи-то шаги…
- Хреновый план, - раздался в зале новый голов. Это был Звягинцев. – Что толку выводить Советника из игры, если в конечном итоге это ничего не изменит? – он посмотрел прямо в глаза Вилл.
- Я… я не…, - девушка была в замешательстве. Совсем недавно казалось, что вот она, победа. Это была эйфория от вновь возродившейся после череды поражений надежды, которая, как оказалось, помешала трезво оценить ситуацию. Слова же Т’хасса заставили стражниц не просто сомневаться, но почти лишили надежды. – Это всё, что мы сейчас можем.
- Не-е-ет, - покачал головой Крутов. – Проблема не в самих ящерах, а в тех, кто ими руководит. Они выполняют не свой, а их план, Николай. Советник – один из этих кукловодов. Странник нам об этом намекал. И если он окажется разоблачён, думаю это будет серьёзным ударом по серым кардиналам. Но, предположим, ничего не измениться. Чего нам ждать, если Шао’ссоры совершат изменение?
- Катастрофа. Скорее всего барьер между нашими реальностями на время преобразования ослабнет настолько, что станет легко проницаем… Экзотические частицы, всевозможные излучения, радиация, чужие законы, изменения структуры материи и метрики пространства, колебания значений физических констант… Всё это произойдёт почти мгновенно и во всей нашей вселенной. Всего на миг. Но этого будет достаточно, чтобы уничтожить здесь всю жизнь и изменить вселенную до неузнаваемости, - ответил Звягинцев.
В зале вновь повисла гнетущая тишина.
- И что, разве теперь вы отступитесь? – спросил вдруг Т’хасс. Резко и с вызовом. – Мне-то казалось, что вы не сдаётесь никогда, даже если шансов на победу нет. Ваша атака Армады показала это. вы не имеете права сдаваться, когда под угрозой уничтожения находится не только ваша планета, но вся реальность! Воины так не поступают!
- Странно слышать подобные речи от… врага, - холодно сказал Крутов, метнув колючий взгляд в юношу.
- Это уважение, - сказал тот. – Вы достойные противники. Возможно – одни из сильнейших, память о ком хранят наши летописи. Сдаться сейчас – это не только верная смерть. Это потеря чести. Я не желаю, чтобы вы сдавались. Лучше погибнуть в бою, пытаясь отстоять свои идеалы, чем сгинуть, так ничего и не сделав.
- Да-а-а-а, в каком же отчаянно безвыходном положении нужно оказаться, чтобы офицер вражеской армии говорил что-то подобное, - усмехнулся Фобос. – Но он прав. Чёрт с ней, с расстановкой сил, с планами и возможностями. Мы просто обязаны довести дело до конца!
- Ну, уж если ты так говоришь…, - картинно поклонился князю Фрейнар. Сейчас в его душе царило особое чувство. Предвкушение. своеобразная «наэлектризованность», которую он ощущал всякий раз перед решающей битвой. И сейчас он чувствовал, что очень скоро его боевой магии найдётся применение. Он был просто уверен в этом.
- Ха… Единственный шанс закончить всё это раз и навсегда – уничтожить Левиафан, Советника и его сообщников, - произнёс Крутов.
- Вот это уже другое дело, - одобряюще кивнул Мэтт-Т’хасс.
- Но вы же сами сказали Дервишу, что у нас не достаточно сил! – воскликнула Тарани. – Или… у вас вдруг появился план?
Глава ФСБ глянул на Мэтта:
- Вы готовы отправиться на Меридиан? – спросил он вместо ответа.
- Да.
- А ваши родичи? Готовы ли они покинуть Землю?
- Я общаюсь с ними прямо сейчас. Они слышат нас. Они покинут планету как только вы создадите переходы.
- Тогда пора приниматься за дело.
- Но… постойте! – запротестовала Вилл. Слова ящера о том, что разоблачение советника ничего не изменит, глубоко засели у неё в голове. Но сейчас даже не это волновало девушку. – Что будет с Мэттом? – она посмотрела прямо в глаза юноше, чьим телом управляло сознание пришельца.
- Я уже мёртв, - сказал Т’хасс. – И никогда уже не смогу воссоединиться со своим народом. Никогда не вернусь домой… То, что я делаю сейчас – это последнее в моей жизни деяние. Когда всё будет окончено, я исчезну. Сознание Мэтта Олсена поглотит и растворит меня. Он снова станет самим собой.
- Почему? Почему ты помогаешь нам?
- Не вам. Своему Народу. Я уже говорил – истина должна открыться им. И я желаю им удачи. Но желаю её и вам.
- Взаимоисключающие пожелания, - хмыкнул Звягинцев.
- Не обязательно. Всегда есть два простых пути. Противоположные. Но также вместе с ними есть и третий путь. Истинная мудрость в том, чтобы уметь его отыскать и идти по нему. Хотя, пожалуй, главная причина моих поступков, совершённых… после смерти – это как раз слияние с разумом человека. Похоже, я переоценил свои силы, полагая, что смогу удержать барьер между нами. В итоге я против своей воли перенял слишком многое от Мэттью Олсена. Ведь даже сама мысль о разговоре с чужими ещё пару дней назад была запретной…
- Всё, что ни делается – делается к лучшему, - прокомментировал Магнус.
- Но худшим из способов, - не остался в стороне Крутов. Он знал, что должен сделать. Знал, что пора действовать. Но всё ещё сомневался.
- А теперь мы должны соединить разумы, - сказал Т’хасс. – И я передам вам знание о местонахождении моей родины.
- Да, - кивнул Аноар. – пора, - и подошёл к юноше. Они одновременно коснулись лбов друг друга указательными пальцами, на миг закрыв глаза. Секунда… Другая… Третья…
- Готово, - прошептал седой маг, отступая назад. В глазах его всё ещё сиял волшебный свет.
- Теперь дело за вами, люди, - сунув руки в карманы сказал «Мэтт».
- Сергей Иванович! – вдруг обратил на себя внимание один из операторов. – Срочное сообщение!
- Что случилось? – вопрос вырвался сам собой, и Крутов знал, почему – с тех самых пор, как Дервиш вышел на связь, главу ФСБ не покидала смутная тревога, своеобразное предчувствие – что-то ещё должно скоро случиться. И вот, похоже, случилось.
- Это… странник, - неуверенно ответил мужчина.
- Что с ним? – едва не выкрикнул Крутов, а все присутствующие замерли.
- Он… исчез! – прозвучало как гром среди ясного неба. И всем стало ясно – именно сейчас наступает момент истины…

Тьма…
Бездонная. Убаюкивающая. Затягивающая. Почти живая.
И боль.
Нестерпимая. Рвущая на части. Пронизывающая насквозь. Почти смертельная.
Тьма и боль.
И никаких мыслей. Сознание, мечущееся в агонии… Никаких воспоминаний – только боль, заполняющая собой всё. И тьма. Холодная и безразличная… или заинтересованная?
Хотелось кричать… Но как? И чем?
Казалось, что-то перекрутило его, вывернуло наизнанку, разорвало на части, а затем соединило вновь… Он точно знал, что он – это «ОН». Что бы это ни значило. Пожалуй, это единственное, что он знал сейчас. Кроме боли, которая странным образом медленно утихала, хотя представлялась постоянной и вечной.
К ещё большему удивлению тьма тоже светлела, превращаясь в некоторую непонятную серость…
И первая мысль: «Что это?» Просто мысль. Вопрос обо всём и ни о чём конкретно. Но, как оказалось, именно его как раз и не хватало – моментально все события прошлого, все образы обрушились на него всесокрушающей лавиной, а внезапно включившиеся чувства – все разом – едва не отправили его вновь в пучину безпамятсва.
Крик вырвался из груди!
Долгий. пронзительный. Потому, что боль вдруг усилилась тысячекратно, едва не сведя его с ума. И моментально исчезла, оставив его опустошённого лежать на чём-то твёрдом. Блаженство. Именно его он сейчас смаковал. Блаженство из-за того, что боль наконец-то его покинула.
Глаза открылись сами собой. Но они ничего не увидели – только темень, прерывающуюся тусклыми вспышками зеленоватого свечения. Всё было слишком размыто.
- Скверно, - прошептал Васильев, удивляясь тому, как охрип его голос. Попытался протереть глаза – руки не слушались и учёному пришлось приложить огромнейшее усилие лишь чтобы сдвинуть их на миллиметр. – Совсем скверно. Хотя лучше, чем могло быть, - в памяти разыгралась картина, которую он будет помнить всю оставшуюся жизнь – падение на ядро меридиана, неистовые молинии, сеть из разрядов… Всё действительно могло быть гораздо хуже. – Эй, тут есть кто-нибудь? Румянцев? Холецкий? Хоть кто-нибудь?! – громко позвал Пётр Андреевич, но ответа не получил. Лишь эхо уносило вдаль его зов. Это не обрадовало, ведь если никто не откликнулся, то либо он был здесь один, либо могло произойти самое худшее, но всё же… «Будем надеяться на лучшее», - решил учёный. «И неплохо бы осмотреться».
Васильев попытался подняться и сесть. Ничего не получилось. Он словно намертво прилип к полу. «Интересно», - подумал он. «А если попробовать так?» - Василеьев попытался перекатиться на бок, превозмогая вдруг усилившуюся слабость и сопротивление как будто затвердевшего воздуха. Сложно. Очень трудно. Казалось, что он сейчас выдохнется и не сможет. Но упрямство и сила воли не позволяли сдаваться. - Нет, я это всё-равно сделаю! – прорычал учёный и тот же миг, словно разорвав невидимые путы, плюхнулся на живот и откатился вбок на несколько метров!
Слабость и тяжесть внезапно исчезли. Пот катился с Васильева градом, ныли уставшие мышцы, но он был рад, что у него получилось. Отдохнув пару минут, мужчина поднялся, вслушиваясь в тишину. Его шатало. Глаза всё ещё видели размытое чёрное пятно, изредка подсвечивавшееся зелёным.
«Так я далеко не уйду», - проворчал Пётр Андреевич, помассировав глаза. Делать это в перчатке бронекостюма было не слишком удобно. – Вопрос в том, куда теперь идти, - вздохнул он и тотчас на полу под ним загорелась зелёная линия. Она начиналась у его ног и уходила вперёд, куда-то поворачивая. – Неужели всё будет вот так просто? – недоверчиво спросил Васильев неизвестно кого, оглядываясь по сторонам. Зрение приходило в норму, но кроме линии под ногами он всё-равно ничего не видел в кромешной тьме. А редкие вспышки зелёного света, происходившие как раз там, куда уходила линия, были слишком слабы, чтобы позволить разглядеть хоть что-то.
«Ладно», - пожал плечами учёный. «Похоже здесь всё-равно нет никого, кроме меня. Может, идя по линии, я смогу найти хоть кого-то из группы, а там уже решим, что делать дальше», - решил Пётр Андреевич, осторожно шагнув на светящуюся зелёным линию. Вопреки ожиданиям она не исчезла, не потухла, не ушла под землю и не активировала ловушку. По крайней мере сразу. Ну, хоть что-то хорошее. И Васильев двинулся вперёд, следуя такой странной путеводной нити.
Звук его шагов эхом отскакивал от стен, уносясь вдаль и утихая, из чего учёный заключил, что сейчас идёт по какому-то коридору. И больше никаких звуков – лишь его шаги, да сопение, когда он вдыхал или выдыхал воздух…
«Как странно, что здесь есть воздух», - подумал Васильев. «Хотя, может и нет…»
В голову лезли разные мысли. В основном пессимистические и лишь изредка оптимизм давал о себе знать.
Шаги…
Дыхание…
Вспышки зелёного света где-то далеко впереди…
Неяркий свет линии, указывающей путь… Тьма…
Туда ли он идёт, куда нужно?
«Да», - тихая мысль в голове, больше похожая на шёпот.
Но идёт ли он туда, куда нужно ему?
«Время покажет», - снова ответил шёпот в голове…
Васильев утратил счёт времени. Он просто шёл и шёл вперёд, за линией, поворачивая там ,где поворачивала она. Ему начало казаться, что он уже находится в этом странном месте очень и очень долго. Целую вечность.
Мысли путались и уже почти не тревожили сознание… Учёный постепенно погружался в некое подобие транса…
Но в голове вдруг что-то запищало, щёлкнуло, и Васильеву показалось, будто под черепом подул прохладный освежающий ветерок, отгоняющий апатию, сонливость, вновь разгоняющий мысли и придающий ясность ума.
- Нейрозащитник! – воскликнул Пётр Андреевич, поняв, что произошло. – Тут неслабое пси-воздействие! – кивнул он, посмотрев на информацию в дисплея на запястье – судя по показаниям, мощность ментального воздействия здесь была такова, что даже при включённом нейрозащитнике представляла серьёзную опасность. – Похоже, надо поторапливаться, - решил мужчина, ускоряя шаг. И самое странное – чем быстрее он шёл, темь меньше становилось значение пси-поля! Через пару минут Васильев приноровился идти с такой скоростью, чтобы «нейрозащитник» без труда справлялся с подавлением ментального воздействия. «Так я быстро устану даже несмотря на помощь экзоскелета», - подумал учёный.
И внезапно линия, точно живая, вильнула за угол! Вот только что она была прямой, а потом – раз! – и изогнулась, повернув налево, точно змея!
Учёный остановился. Посмотрел на то место, где линию загораживало нечто непроницаемо чёрное, как и всё это место. вообще складывалось впечатление, что он сейчас в самом центре чёрной бездны, которая, как бы странно это ни звучало, с интересом следит за ним.
Васильев сошёл с линии, в душе молясь ,чтобы она не исчезла. Она не исчезла. Тогда, изредка поглядывая на неё, он подошёл к тому чёрно-невидимому, что можно было назвать стеной. И, хотя шёл он медленно и осторожно, выставив вперёд руку, всё-равно ткнулся в преграду чуть ли не носом.
- Тьфу ты! – отшатнулся Васильев. Но затем подошёл поближе, нащупал «стену». Поводил по ней рукой. прислушиваясь к ощущениям. Впрочем, через перчатку скафандра фактуру всё-равно было не ощутить. Тогда он прижался к стене щекой. И ничего не почувствовал.
- Странно… Оно есть, и его нет одновременно… Может всё это – абсолютно чёрное тело? Хотя…, - тут в голове вновь запищало – «нейрозащитник» предупреждал об усилении пси-фона. – Да что б тебя! – проворчал учёный, возвращаясь на линию и вновь ускоряя ход.
Впрочем, едва зайдя за угол, куда свернула линия, он вновь остановился. Замер как вкопанный, ибо увиденное повергло его в крайнюю степень удивления – линия, на которую Васильев возлагал большие надежды – да что там! Все имеющиеся надежды! – вдруг в ста метрах впереди резко забирала вверх под углом девяносто градусов и петляя уже по стене, скрываясь где-то на высоте метров пятисот!
- Ядрё-ё-ён-батон! – чуть ли не простонал учёный, глядя вверх с таким видом, как обычно смотрит баран на новые ворота. Помотал головой и протёр глаза. Не помогло – путеводная линия всё так же издевательски уносилась ввысь. – С чувством юмора в этом месте явно проблемы, - проворчал учёный, двинувшись вперёд, поскольку вновь напомнил о себе «нейрозащитник». Надо сказать, что с того самого момента, как очнулся, Пётр Андреевич не оставлял попыток связаться по радио с членами экспедиции. Однако ничего не получалось. похоже, что в этом странном месте радио вообще было безполезно. Однако он не терял надежду. Даже сейчас, стоя перед отвесной стеной, по которой, словно издеваясь над ним, петляла его «путеводная нить».
- Ладно! Мы тоже не пальцем деланы! – сказал учёный. активируя антиграв, и… ничего не случилось. Учёный как стоял на месте, так и продолжал стоять. – Стоило попробовать… Всё это напоминает какой-то странный психологический эксперимент. Но если так, то в чём заключается его цель?
Он подошёл почти вплотную к тому месту, где линия переходила из горизонтального в вертикальное положение. Задумался, почесав затылок. «Пока я сталкивался лишь с тем, что можно преодолеть. Притом довольно легко, если подумать. Значит и здесь должен быть способ. И, возможно – самый простой, а потому кажущийся мне невероятным и даже невозможным…»
Писк «нейрозащитника» заставил учёного вздрогнуть и сделать непроизвольный шаг вперёд – Пётр Андреевич уткнулся носом в стену, буквально распластавшись по ней, и с огромным удивлением чувствуя, как вектор гравитации вдруг изменил направление и теперь притягивает его к стене, которая внезапно стала полом! И сейчас он на нём лежал!
- Весело, - пробормотал Васильев, с опаской поднимаясь. – Ну и шуточки у вас, господин архитектор, - проворчал он, оглянувшись, и быстро пошёл вперёд, поскольку «нейрозащитник» с трудом удерживал натиск ментального поля.  Но на этот раз пси-воздействие лишь усиливалось тем больше, чем с большей скоростью шёл Васильев! И, хотя мужчина всё ещё оставался в сознании, мыслить ему становилось всё сложнее и сложнее. И уж тем более он уже не мог быстро идти – слабость накатывала волнами, ноги заплетались, делались ватными, и, наконец, он остановился. И сознание тотчас прояснилось! ментальное воздействие исчезло!
Васильев отдышался, приходя в себя и думая о том, что этот странный эксперимент, подопытным в котором он стал, начинает уже действовать на нервы. а времени остаётся не так уж и много. Попытался пройти пару шагов, но перед глазами всё сразу помутилось, и Пётр Андреевич вновь был вынужден остановиться. Ситуация складывалась не самая хорошая. Учёный всё более уверялся – что-то вроде шестого чувства подсказывало ему – всё, происходящее здесь, случается неспроста. Он был у верен, что необходимо следовать за линией, однако теперь любая его попытка сдвинуться вперёд вызывала мощный всплеск ментального воздействия, пробивавшего защиту. Что делать дальше, было не понятно. Но в одном учёный был уверен абсолютно – назад идти нельзя. Драгоценные секунды утекали, как вода в песок, а решение головоломки всё ещё не было найдено.
Странно, но сейчас Пётр Андреевич не чувствовал страха, этого противного, липкого холодка, бегущего по позвоночнику и сковывающего сердце. А если даже он сейчас и боялся, то не за себя, а за тех, кто доверился ему. И, возможно, сейчас все они уже мертвы… Если так, то этого он себе никогда не простит. Хотя вдруг мелькнула мысль – они могут так же, как и он, брести сейчас к неведомой цели, которую себе назначили, каждый по своей путеводной линии во тьме…
- Линии…, - пробормотал Васильев. И едва не вскричал «Эврика!» подобно Архимеду, ведь только что понял, что всё это время упускал из виду  один важный факт – окружающее пространство изредка реагировало на его мысли, помогая преодолевать препятствия и трудности при более-менее сильной волевом усилии! – Если это хоть и вполовину правда, то сейчас самое время  этим воспользоваться, - воспрянул духом учёный. И сконцентрировался на одной лишь мысли, усиленной так же и «нейрозащитником» - необходимо найти остальных членов группы!
Линия на полу вспыхнула и замерцала. Но Васильев не обращал на это внимания, всё продолжая посылать вовне свою волю. И вот линия разделилась – от неё в стороны потянулись тонкие зелёные полоски, от них – ещё, образуя прямоугольник, из углов которого вверх поползли зелёные контуры, а от них на высоте в десять метров снова отпочковались линии, образовав потолок.
Пётр Андреевич огляделся по сторонам. Помещение, которое так внезапно образовалось вокруг него, не уступало по размерам спортзалу.
- Интересно, как это мне поможет? – нахмурился Васильев и очень осторожно попытался сделать шаг. Никакого ментального удара не последовало, и он уже было вздохнул с облегчением, как вдруг пол в центре зала засиял зелёным и с электрическим треском выплюнул большой сияющий энергетический шар цвета молодой травы, одетый в шубу искр и разрядов.
Учёный замер. Интуиция подсказывала, что шар этот довольно опасен. Однако тот висел посреди зала весело потрескивая и жужжа, да к тому же не проявлял никакого интереса к учёному.
- Хм… как говорил Вини Пух: «Это «ж-ж-ж-ж» неспроста», - всё ещё решая, что делать, сказал Васильев, пристально разглядывая шар, точно надеясь увидеть в нём своё будущее. – А может, это именно то, о чём я просил? – задал он вопрос сам себе, и не найдя весомых аргументов против такого предположения, решил на этот раз не осторожничать. По крайней мере – не слишком. Он уверенно зашагал к плазмоиду, всё так же безразлично висевшему над полом.
Учёный уже прошёл больше половины пути, когда шар вдруг прекратил искрить и покрылся волнами, а затем и вовсе начал проваливаться сам в себя, выворачиваться наизнанку. Васильев инстинктивно остановился и едва успел отпрыгнуть в сторону он мощного разряда, который в тот же миг вспорол воздух там, где только что стоял человек, обдав мужчину обжигающим холодом, от которого не защитил даже бронекостюм! У Васильева перехватило дыхание, и пару секунд он приходил в себя. К счастью, грозный шар больше не проявлял агрессии.
- Что б тебя, проклятый адский колобок! – буравя шар гневным взглядом, прошептал учёный, доставая из кобуры-крепления на спине свой атомный излучатель. И шар отреагировал незамедлительно, обрушив на человека целую очередь разрядов, от которых последнему чудом удавалось уклоняться, проявляя чудеса акробатики и реакции!
Треск, свет, визг разъярённого электричества – всё смешалось в этом скоротечном танце на грани жизни и смерти… Но вот у человека, уже измотанного и измождённого, появился шанс!
Выстрел!
Вспышка!
Грохот!
И всё затихло. Никаких больше хищных разрядов, никакого потрескивания. Ничего. Слышно лишь собственное сбившееся дыхание, да бешеный стук сердца.
Но вот зрение, получившее мощный световой удар, восстановилось.
Шар всё ещё был на месте! Более того – он вырос в размерах, приобретя почти три метра в диаметре!
- Хор-рошая схема, - процедил Васильев, - чем больше тебя атакуют, тем сильнее ты становишься…, - и не успел он это сказать, как сотни извилистых молний устремились в нему от шара, обходя со всех сторон, окружая, отрезая все пути к отступлению! И в этот последний миг жизнь не пронеслась перед внутренним взором учёного. Лишь страх и отчаяние показались из глубин подсознания. Понимая, что больше ничего не в силах сделать, Васильев просто выпустил оружие из рук, и закрыл глаза…
Но миг прошёл…
Затем ещё один…
Пара секунд. Он был жив!
Вдох. Выдох.
Открыть глаза было труднее и страшнее всего. Потому, что в мозгу засела мысль: что если восприятие времени изменилось и лишь сейчас его настигнет смерть? Но, всё же, он сумел себя заставить. И был потрясён – все те сотни молний, ещё миг назад готовые пронзить его и превратить в обугленную головешку, что выпустил шар, остановились, замерев буквально в сотых долях миллиметра от него, «лаская» броню скафандра легкими прикосновениями! Некоторые же вонзились в броню глубже, и в тех местах Васильев ощущал лёгкое покалывание. Картина и впрямь была невероятной, сюрреалистической. Казалось, будто кто-то могущественный взял, да и остановил время, заставив всё вокруг замереть навечно. Но это было не так – с два десятка разрядов лениво бегали по атомному излучателю, лежавшему на чёрном полу, превращая его в расплавленное месиво, в ничто, весело потрескивая и сыпля искрами во все стороны.
- Так это… система безопасности? Вроде наших металлодетекторов? – едва слышно пробормотал потрясённый учёный, наблюдая за тем, как его оружие обратилось в горстку серой пыли.
Молнии тем временем покончив с излучателем шустро втянулись в шар. Вслед за ними отправились и те, что опутывали Петра Андреевича – точно щупальца живого существа всосались внутрь плазмоида. И в тот же миг энергетический сгусток, будто удовлетворённый полученным результатом, издал странный звук, похожий на кошачье мурлыканье, и, провалившись сам в себя, превратился в гигантскую воронку – вихрь энергии, висящий в воздухе.
Изумлению Петра Андреевича не было предела, хотя он уже начал думать, что его нечем удивить. Та простота и относительная лёгкость, с которой его идея воплотилась в реальности, казалось просто невозможной сказкой. Но всё это было реально. И, хотя сомнения, смысл которых выражался фразой: «безплатный сыр бывает только в мышеловке», начали одолевать учёного, он понимал, что выбора у него всё-равно сейчас нет.
- Остаётся надеяться, что меня правильно поняли, - сказал он, делая шаг навстречу вихрю энергии, так похожему на обычный водоворот. Блики света играли на лице учёного и чёрных стенах зала. – Или на то, что я всё правильно понял, - добавил он чуть помедлив. Сделал ещё один шаг, и скрылся за колышущейся «водной гладью» мембраны перехода…
Вихрь ещё несколько секунд висел в воздухе, переливаясь внутренним ярким светом, а затем в одно мгновение втянулся в точку и исчез. Абсолютная тьма вновь воцарилась вокруг…

Весть о том, что тело Странника необъяснимым образом исчезло из морга, застала Джайну врасплох. Она уже почти смирилась с болью утраты, с потерей, казавшейся невосполнимой, и тут вдруг происходит такое. Душа девушки опять взорвалась бурей эмоций  - от радости и надежды, до страха и и волшебница до сих пор не понимала, как ей теперь быть. До сих пор не смогла справиться с этим, а ведь прошло уже несколько часов с тех пор, как она вместе со стражницами, Регентами и Мэттом оказалась на корабле ВВС США «Хаммонд» с целью помочь Шао’ссорам, оказавшимся на Земле, вернуться домой. Позади было уже десять точек эвакуации – более миллиона перемещённых ящеров, но слова «тело Странника исчезло» всё ещё звучали в голове девушки, стоявшей в кают-кампании и глядевшей на проплывающий внизу с огромной скоростью Атлантический океан. Сейчас «Хаммонд» был на пути из Индии в Южную Америку, где ждали перемещения ещё полтора миллиона пришельцев.
Взгляд волшебницы, казалось, смотрел куда-то за горизонт. На самом же деле он был устремлён не вовне, а внутрь самой себя – пытаясь разобраться в своих чувствах, в произошедшем, девушка почти не обращала внимания на окружающую действительность: ни на членов экипажа, также отдыхавших здесь, травивших анекдоты и игравших в карты, ни на происходившие изредка изменения в скорости корабля, ни даже на объявления по внутренней связи, периодически звучавшие из динамиков. Поэтому голос Вилл, прозвучавший вдруг за спиной, стал большой неожиданностью для Джайны:
- Ты всё ещё думаешь о нём, - сказала чародейка, подойдя к ученице Элеоноры. Джайна вздрогнула и обернулась. Увидев подругу она немного успокоилась.
- Не могу не думать, - ответила она. – Не могу не надеяться, что он всё-таки жив.
- Понимаю тебя, - кивнула Вилл, жестом предложив девушке уйти из кают-кампании. Получив молчаливое согласие, они вместе двинулись прочь от посторонних слушателей – несколько человек, прежде травивших анекдоты, видимо исчерпав их запас, с особым вниманием начали прислушиваться к разговору двух волшебниц.
- Я понимаю тебя, Джайна, - продолжила Вилл, когда они вышли в коридор. – Но не могу понять его…
- Я ведь рассказала…
- Да. Может у него и были добрые намерения, но почему ему обязательно потребовалось доказывать истинность поговорки о том, что подобные намерения ведут в ад? – тон стражницы не был резок, но её слова всё-равно задели Джайну. Впрочем, она ничего не сказала в ответ, поскольку понимала – сказанное Вилл – правда. И именно от этого девушке становилось горько – от осознания того, что человек, вдруг ставший для неё самым дорогим на свете, совершил так много ужасного.
- Он… ошибался, - тихо вымолвила Джайна, пропуская вперёд спешащего куда-то военного.
- Мы все ошибались, - горько вздохнула Вилл. – Ошибались в Страннике… Как бы я хотела, чтобы всё, рассказанное тобой не было правдой… Как бы хотела, чтобы тот Странник – прежний – добродушный исследователь и авантюрист, всегда готовый прийти на помощь в трудную минуту – вернулся. Но, похоже, он умер вместе с Ольгой тогда, в сражении за Зиккурат… И тот, кто пришёл на его место… Это не он.
Замолчали. Коридор, по которому они шли, был сквозной – на него, словно бусины на нитку, были нанизаны все наиболее важные отсеки корабля – от медблока и лабораторий, до мастерских и лифта в реакторный отсек и ангары. Он проходил сквозь весь корабль, начинаясь на корме двигательным отсеком, а заканчивался, преодолевая почти четыре сотни метров, капитанским мостиком. Именно поэтому здесь всегда было многолюдно из-за спешащих по своим делам членов экипажа… Однако сейчас коридор был полупустой – более половины личного состава погибли во время атаки инопланетного флагмана. И хотя благодаря Крутову многие были спасены от смерти, а повреждения корабля устранены, оставшимся людям приходилось работать за троих.
- Я никогда не знала того Странника, о котором ты говоришь, - вздохнув, после долгой паузы, сказала Джайна. Сказала с сожалением, чем удивила Вилл.
- Если бы знала, то поняла бы меня, - сказала стражница, и девушки взошли на капитанский мостик. Он ничем не отличался от такового на «Одиссее». Разве что люди здесь работали другие. Вошли они как раз в тот момент, чтобы застать окончание разговора капитана с каким-то высокопоставленным военным по видеосвязи:
-…русские тоже не были особенно уверены, в том, что это сработает, - говорил капитан – мужчина лет сорока, черноволосый и выглядевший слишком мягко для военного.
- Ха, хоть в чём-то наши с ними взгляды сходятся! – усмехнулось с экрана лицо другого мужчины – с чёткими, но не очень резкими чертами. Он был коротко стрижен, волосы каштановые с проседью. И генеральские погоны на мундире. Впрочем, глядя на него, даже если бы он был в толпе, одетый в гражданское,в нём сразу можно было узнать военного. У него это было в крови. – И сколько вам ещё осталось, Пирсон?
- Пять точек в Южной Америке. В общей сложности полтора миллиона, - последовал ответ.
- Я смотрю у вас на корабле полно посторонних, - заметил генерал, увидев вошедших девушек.
- Без них мы всё-равно не сможем выпроводить ящеров с Земли, сэр, - пожал плечами Пирсон. – Хотя можно попросить помощи у русских…
- Они ведь не дураки, раз сразу отказались использовать для реализации этого плана свои корабли и установки перемещения, свалив всё на нас, - качнул головой генерал. – Мне эта затея с депортацией тоже не нравится – уж слишком по-детски выглядит… Но тут ничего уж не поделать – пришельцев и вправду надо убрать с Земли. И если для этого не надо надирать им зад – тем лучше.
- Сэр, через три минуты мы будем на месте, - объявил навигатор. Пирсон кивнул.
- Будут какие-либо приказы? – спросил он генерала.
- Да. По поводу этого… пришельца-в-человеке… Держите его подальше от основных систем корабля. Мне не нравиться, что по одному из наших боевых космолётов разгуливает вражеский перебежчик… Чёрт побери! Как будто гоа’улдов нам мало было!
- Есть сэр.
- И ещё, Пирсон, - сказал генерал. – Мне жаль, что Андерсон погиб. Я знаю, что был не только отличным капитаном, но и вашим другом. Но мне кажется, он бы гордился вами – вы отлично справляетесь с обязанностями капитана. Удачи вам… И вышвырните этих наглых, тощих, чешуйчатых гадов с Земли!
- Есть, генерал О’Нил, - отсалютовал Пирсон, и связь отключилась. – Как видите, генерал О’Нил не выказывает оптимизма по поводу всей этой затеи с депортацией пришельцев, - не оборачиваясь, сказал капитан стражницам. – Я тоже не восторге от вашего плана, но приказ есть приказ, - он обернулся, посмотрев на девушек. – Вы сами-то верите, что этот план сработает хотя бы вполовину так, как надо?
- Нет, - честно ответила Вилл, выдержав долгий и тяжёлый взгляд мужчины.
- Какой оптимистичный ответ, - скривился в ухмылке исполняющий обязанности капитана. На самом деле до атаки на флагман ящеров Адам Пирсон был первым помощником капитана, Уолтера Андерсона. Но эта атака завершилась провалом и гибелью многих людей. Капитан Андерсон тоже погиб, и, как старший по званию офицер на борту «Хаммонда», Пирсон взял командование на себя. Впрочем, на тот момент ему – по его же собственным расчётам – оставалось жить немногим дольше капитана. И только приказ Пирсона перевести энергию со всех второстепенных систем на щиты и двигатели, а так же несгибаемая воля Эдгара Барретта, вытащившего благодаря своим телекинетическим способностям, приговорённые к гибели корабли из поля чужих законов, спасли «Хаммонд».
- Зато честный, - сказала Вилл.
- Да, пожалуй, - согласился Пирсон.
- Сэр, точка в двух минутах, - сообщил пилот. Адам кивнул.
- Всё ещё не могу поверить в… магию, хоть и сам сегодня увидел своими глазами достаточно, - произнёс капитан.
- Псевдоэнергия, как мы её называем, не более чем объективная и неотъемлемая часть мироздания, доступная каждому. Такая же, по-сути, как и электричество, - раздался тихий и спокойный юношеский голос с нотками непреклонной уверенности. Мэтт-Т’хасс взошёл на мостик. – Использовать её в чистом виде довольно просто, как и сопротивляться… Но если она принимает иные формы, то всё становиться сложнее.
- Разве я не оставлял с вами двоих бойцов? – исподлобья глянул на гостя Пирсон.
- О, кажется они переутомились и решили вздремнуть, - пожал плечами Мэтт. Хотя, конечно, сейчас его голосом говорил пришелец.
- Генерал О’Нил дал мне чёткие указания на ваш счёт. Если потребуется – я прикажу запереть вас в камере, где от ваших телепатических способностей не будет никакого толку…
- Не волнуйтесь, исполняющий обязанности, мистер Олсен не позволит мне сделать чего-то, что может поставить под сомнение мою… лояльность, - спокойно ответил Т’хасс. В этот момент в глаза его потемнело, он пошатнулся… и на людей уже смотрел Мэтт Олсен.
- Мэтт? – подошла к нему Вилл.
- Да, - кивнул юноша, улыбнувшись возлюбленной. – Капитан, он действует по плану. Он только что предупредил ящеров в следующей точке эвакуации о нашем прибытии…
- Юноша, что бы вы ни говорили, он – вражеский перебежчик, а вы в данный момент находитесь под его влиянием, - качнул головой Пирсон. – И если вы ещё в состоянии контролировать себя и свои действия – вернитесь в выделенную вам каюту сами, иначе мне придётся вновь просить охрану сопроводить вас…
- А я думал. Что моё присутствие здесь будет полезно, - разочарованно вздохнул юноша, пожимая плечами и, видимо, смирившись с ситуацией. Пошёл прочь, сопровождаемый сочувствующими взглядами волшебниц. Они ничего не сказали Пирсону, так как понимали – он прав. Каждая из них на его месте поступила бы так же.
- Приготовьтесь, дамы. Скоро ваш выход, - посмотрел на девушек Адам, ибо только что корабль завис над первой точкой эвакуации на территории Бразилии.
- Мы всегда готовы, капитан, - ответила Вилл, и они с Джайной начали творить магию…

«Первый после Великого!» - постучался в голову подобострастный, полный слепой фанатичной веры и преданности голос.
«Слушаю вас, видящий Хосс’н», - мысленно ответил Первый Советник, находившийся сейчас на мостике флагмана Великой Первой Армады, носившем гордое имя «К’хор», имя великого полководца древности, личности легендарной и полу мифической, с которой связывают эру первого расцвета Народа. После беседы на Меридиане Второй телепортировался на флагман, находившийся за многие световые годы от Меридиана в ожидании приказа о наступлении, ибо хотел лично руководить финальной частью операции и проследить, чтобы всё прошло согласно плану. Чтобы всё прошло согласно Договору. Естественно Второму вновь пришлось примерить на себя личину Первого советника, но иначе было нельзя – он прекрасно представлял, что может произойти, если хоть одному из Шао’ссоров станет известно о его истинной сущности…
Едва он прибыл, как Армада получила приказ из метрополии и пришла в движение – атака на систему Меридиана началась. Но туда ещё предстояло добираться несколько часов в гиперпространстве, кроме того на выходе их наверняка будут поджидать города Предтеч… Тогда-то у Советника и появился план с использованием пустых кораблей-приманок и брандеров с кварковыми зарядами – одной из новейших разработок учёных Метрополии. Адмиралы план одобрили, и не зря – он увенчался успехом, в следствие чего армада спокойно вошла в систему Меридиана, подавив сопротивление древних.
«Мы обнаружили минное поле вокруг интересующей нас планеты…», - произнёс Хосс’н.
«Похоже, древние времени зря не теряли», - сказал Советник. «Наша задача остаётся неизменной – занять систему и ожидать прибытия Левиафана. Игнорируйте всё, что не несёт непосредственной угрозы для Армады».
«Повинуюсь», - пришло в ответ. Ментальная сфера видящего окрасилась в серо-малиновые тона нерешительности.
«Вы хотите сказать что-то ещё?» - спросил Советник, включая систему обзора – стены пол и потолок мостика сразу исчезли и он словно повис в космосе, рассматривая, как боевые формации кораблей рассредотачиваются по системе.
«Сир… позволено ли мне будет задать Вам вопрос?»
«Только что вы уже задали один», - сухой ментальный голос Советника не обнадёжил видящего. «Но задавайте».
«Правда ли, что сам Великий Император, Первый, после Бога, лично будет присутствовать на борту Левиафана и руководить процессом изменения?» - спросил Хосс’н. Образ мыслесферы выдавал его чувства – сейчас он испытывал страх от того, что позволил себе такую дерзость.
«Хм… это правда», - ответил Советник, и ментальным взором – разговор происходил в психической сети Шао’ссоров – увидел, как мыслесфера собеседника окрасилась радостью и священным благоговейным трепетом.
«Слава Императору!» - прозвучало в ответ, и Хосс’н вышел из канала связи, пребывая в граничащей с нирваной фанатичной эйфории.
«Радуешься?» - вздохнув, подумал Советник. «Мне жаль тебя и твоих собратьев. Если бы вы знали, как всё обстоит на самом деле…», - он отдал мысленный приказ и система обзора показала пёстрый шар Меридиана, укутанный в сверкающую шубу минного поля, такого густого, что даже истребитель там вряд ли смог бы пролететь. – Это нас не остановит, - произнёс он на языке ящеров – конспирации и защиты собственных мыслей от прослушивания никто не отменял. – Неужели план Странника на этом и закончиться? Неужели его смерть была просто глупой случайностью, а не хорошо продуманным действием?
- Как знать, - проговорил вдруг внутренний голос.
- Что-то слишком часто стали происходить такие диалоги, - недовольно проворчал Второй.
- Всё течёт, всё меняется, - будто издеваясь, ответил внутренний голос. Он совершенно игнорировал все волевые усилия Второго, не желая умолкать.
- Ладно, чёрт с ним, - решил Советник, отдав ещё один мысленный приказ системе обзора – на сей раз она схематически отобразила всю систему Меридиана. Красными точками на ней были отмечены корабли Армады, занимающие стратегически выгодные позиции по всей системе. Точек было много. Очень много. Но основа Армады, её ядро вместе с флагманом, сосредоточились в обширной области между орбитами Меридиана и следующей – третьей планеты системы.
Пока всё шло так, как надо…
- Странно, что не было докладов об обнаружении древних городов на месте сражения, - наконец уловив тревожащую его мысль, произнёс Советник. – А ведь разведгруппы уже осмотрели систему…
- Ну, либо они плохо смотрели и не заметили их обломков, либо Предтечи ещё преподнесут сюрприз, - меланхолично отозвался внутренний голос. Неожиданно.
«Заткнись!» - подумал Советник. «Это уже не смешно! Как будто у меня раздвоение личности!»
- При твоём роде деятельности в этом нет ничего удивительного, - едко заметил внутренний собеседник. Признаться честно, недавно начавшиеся, эти диалоги всё меншье и меньше напоминали Советнику беседу со своим вторым «Я». Они всё более походили на беседу с другим человеком, или, по крайней мере – с другим разумным существом. Это тревожило…
Но тут от размышлений его оторвало ментальное сообщение – все корабли армады заняли позиции, начата работа по разминированию орбиты Меридиана.
- Напрасная трата сил, - покачал головой Советник. – Но раз уж им нечем заняться… Похоже, теперь всё действительно пойдёт по плану…
- Только вот по чьему именно плану? – спросил внутренний голос, оставив у Советника крайне неприятное чувство на душе – чувство, будто он всё-же упустил что-то из виду…

Ремонт был завершён, и теперь уже Солнце не могло причинить особых проблем – щиты хорошо справлялись со своей работой…
Древние крепости, ведомые копиями личностей реально живших разумных существ, всё ещё скрывались в фотосфере звезды, надёжно защищённые её излучениями от сканеров Шао’ссоров. Скрывались и ждали. Ждали, в общем то, не известно чего. А Дарак не спешил отдавать приказ…
И во время этого вынужденного бездействия у каждого появлялись свои мысли. Кто-то вспоминал свою, давно почившую в веках, родину. Мир, который давно погиб. Кто-то – родных и близких. Они тоже давно мертвы. Кто-то размышлял о причинах происходящего, а иные просто ждали. И надеялись на лучшее.
Дервиш тоже ждал и надеялся на лучшее. Надеялся, что земляне сумеют разгадать загадку, понять мотивы тех, кто ведёт ящеров. Понять и использовать это для достижения победы. Хотя, скорее, это была даже не надежда, а вера в то, что всё именно так и будет, что так должно быть…
Нитара… Она размышляла над тем, что было сказано Дервишем при их последней беседе, пыталась разобраться в себе…
А Дарак… У него не было времени на подобные самокопания – очень осторожно его локаторы прощупывали пространство системы, давая пусть и сильно искажённое помехами, но, всё же, представление о действиях и перемещениях Армады противника. «Итак, похоже, они рассредоточились», - думал он, оценивая обстановку. «И, похоже, сейчас наступает самое время, чтобы преподать им настоящий урок… Героическая атака со смертельным исходом для героев», - с горькой усмешкой подумал Дарак. А затем обратился к остальным:
- Друзья! Вот и настал тот час, когда мы скажем своё последнее слово. И пусть даже это будет действительно последнее, что мы сделаем, но ведь именно ради этого нас и создали. Именно ради этого все мы здесь! Враг, от которого мы должны были оберегать вверенные нам миры, здесь, в этой системе. И он уже очень близок к цели. И даже если нам не удастся их остановить, то заявить о себе в полный голос мы просто обязаны! Ради памяти о тех, кто погиб сегодня в сражении, ради памяти о народах, которые были уничтожены Шао’ссорами. Давайте же продадим им наши жизни подороже! Пусть напоследок они узнают, что такое – наша ярость! Пусть даже спустя эпохи они будут вспоминать о нас с содроганием и замиранием сердца!
Дарак замолчал.
И все остальные тоже молчали. Никто не ожидал ничего подобного от того, кто большинству казался напыщенным политиканом, не способным проявлять чувства. Но по мере того, как секунды уносили его речь в прошлое, в каждом просыпалось казалось бы уже давно забытое чувство, которое невозможно было описать, и вместе с тем описание которого укладывалось всего в три слова: желание одержать победу!
- Давайте же принесём им смерть, друзья! – воскликнул Дарак, дождавшись кульминации переживаний соотечественников, и первым устремился прочь от пылающего солнца, а вслед ему радиоволны несли воинственные возгласы остальных, шедших на ним…

Система казалась абсолютно мирной. Даже ничем особо не примечательной. Не было здесь никаких астро-феноменов, ни туманностей, ни хотя бы даже захудалого пояса астероидов. Планет с кольцами – и тех не было. Единственное, что здесь было достойно внимания – вторая от звезды планета, идеально подходящая на роль завершающей узловой точки… Но даже эта планета почему-то вызывала неприязнь.
- Убожество, - коротко и ёмко изрёк адмирал Кас’шаар, изложив в одном этом слове своё общее впечатление о планетной системе меридиана, куда несколько мин ициклов назад прибыла Армада. Его здесь раздражало всё. Но особенно – полученный от Первого Советника приказ занять окраину системы и ждать указаний. Он, конечно, повиновался, но без особого рвения, ибо был абсолютно убеждён – и немалую роль в том сыграли данные разведки – что всякое сопротивление в системе было сломлено флотом безпилотных кораблей и кварковыми брандерами.  Поэтому он считал перестраховку Советника попросту не имеющей смысла. Что толку в боевых построениях и стратегической расстановке сил в системе, где не осталось никого, кто мог бы сопротивляться?
Примерно так думал адмирал в тот момент, когда на ментальную связь с ним вышел Видящий Кос’рш, возглавлявший Слухачей его флота:
«Адмирал! Мы только что обнаружили нечто странное на планете!» - сразу, без традиционного приветствия, начал видящий.
«Что именно?» - спросил Кас’шаар.
«Источник энергии! Он активировался только что, поэтому мы не смогли обнаружить его раньше…»
«Разберитесь», - приказал адмирал, но внезапно ощутил, что связь оборвалась…
- Что это значит? – раздражённо бросил он, включая систему обзора мостика…
Последнее, что он увидел – безконечный рой мерцающих жёлтых огоньков, несущихся на него…

Вся система внезапно пришла в движение. Хаотичное, паническое – флоты ящеров, занявшие позиции у планет системы вдруг одновременно были атакованы! И удар пришёл, откуда его вообще никто не ждал – с поверхности самих планет! Огромные рои жёлтых огоньков молниеносно преодолевая тысячи километров от планет, до флотов, вонзались в боевые построения ящеров, вспарывая их, проходя как нож сквозь масло, раскалывая и разрывая на части корабли, сея хаос и неразбериху. Ящеры, не ожидавшие такого коварного удара в спину спешно перегруппировывались, одновременно уходя от планет и спешно организуя истребительное прикрытие, но всё ещё несли огромные потери…

- Отлично, друзья! Теперь наш черёд! – ликующе возвестил Дарак, на всех парах мчавшийся от солнца к первой планете и лично отдавший приказ автоматическим орудийным системам, размещённым на планетах, начать атаку. – Прыжок на окраину! – и он тотчас скрылся в окне гиперперехода с тем, чтобы миг спустя оказаться в самой гуще вражеского флота, которым ещё несколько минут назад командовал адмирал Кас’шаар. А за Дараком пришли и другие… Жёлтые огоньки брызнули во все стороны, пожирая вражеский флот изнутри, словно огонь – бумагу, и враг дрогнул. Корабли ящеров стали разворачиваться, спасаясь, они делали всё возможное, чтобы уйти как можно дальше из ловушки, в которой оказались. Некоторые в спешке совершали гиперпрыжки, чтобы уйти к скоплению основных сил армады. Некоторым не везло – малейшая неточность в расчётах, и они взрывались или на входе в прыжок, либо на выходе, усеивая космос своими биомеханическими останками.
Эффект внезапности древние использовали полностью. План сработал, и Дарак, развивая успех, вёл своих собратьев дальше…

«О, Господин!» - полный смятения ментальный голос видящего Хосс’на вонзился в голову точно раскалённый гвоздь. «Нас атакуют!»
«Это ожидаемо», - покачал головой Первый Советник, застигнутый сообщением врасплох на пути к Залу медитаций. «Наши потери?»
«Первый флот адмирала Кас’шаара уничтожен на девяносто процентов. Флоты Шас’каа и Хос’уура ведут бой с … городами Предтеч. И несут большие потери. Остальные флоты у планет понесли урон в пределах двадцати процентов и сейчас перегруппировываются для нанесения артиллерийских ударов по планетам, с целью уничтожения их систем защиты… Истребительное прикрытие помогло снизить потери…»
- Хм… Хорошо, - задумался Советник. – Отправить восьмой и девятый флоты на помощь силам Шар’каа и Хос’уура. Обеспечить противоистребительное прикрытие. Вплотную к противнику не подходить – расстреливать с расстояния из дальнобойных орудий… И ещё – сто РЭБ-кораблей на усиление восьмого и девятого флотов. Эти древние самонаводящиеся снаряды – серьёзная проблема. Возможно так мы сможем её решить. Пусть дадут общий импульс, когда это будет максимально эффективно, - распорядился Советник, и его приказ, отправленный по ментальной сети, тотчас достиг адресатов. – Ничего, древние, мы ещё повоюем, - тихо проговорил Второй, когда видящий отключился от сети. – Ещё не всё козырные тузы я вынул из рукава…

Между тем ситуация менялась – группе кораблей третьего флота удалось-таки отойти от планеты, вынудив снаряды-огоньки вытянуться широким фронтом в попытке догнать беглецов и взять их в клещи, попутно уничтожая остатки истребительной группы. Казалось, что они вот-вот настигнут флот, как вдруг лавина смертоносной энергии обрушилась на снаряды с поразительной точностью – ни один выстрел, ни один импульс не прошёл мимо цели – это заработали скорострельные зенитные орудия фрегатов антиистребительной группы, которая понесла наименьшие потери. Командующий флотом специально оставил их в арьергарде отступления для прикрытия. Он рассчитывал, что эти корабли, специально созданные для борьбы с небольшими, но быстрыми и манёвренными целями, в нынешней ситуации проявят себя. И не ошибся – менее чем за секунду скоординированный огонь фрегатов выкосил более половины роя снарядов, совершавших немыслимые манёвры уклонения, но всё-же оказавшихся не способными уйти поразительно меткого огня ящеров.
И тут один мощный непрерывный белый луч ударил по планете позади, пронзим атмосферу…
Взрыв!
Мощнейший взрыв сотряс всю планету, в атмосферу взметнулись миллионы тонн пыли и почвы, горных пород, застилая всё…  И снаряды, непрерывным потоком поднимавшиеся с планеты и мчавшиеся к флоту, вдруг замерли, перестав светиться жёлтым! Боевая система, снятая с древнего города, была уничтожена одним точным выстрелом главного калибра тяжёлого линкора!
И едва это произошло, как командующий флотом сообщил остальным флотам, как одолеть планетарные системы защиты…

Этот бой оказался сложнее, чем ожидал Дервиш. Гораздо сложнее – всего два флота сдерживали атаку Предтеч, результатом чего стали серьёзные повреждения, полученные уже двумя городами, не сумевшими вовремя уйти из-под концентрированного огня линкоров. Щиты уже были на пределе, а ящеры не спешили подходить слишком близко к древним городам и рассредоточили корабли, уяснив, что вражеские снаряды наиболее эффективны против больших групп кораблей – формаций, кластеров, соединений и эскадр. И, хотя Шао’ссоры продолжали нести большие потери, но сумели закрепиться на позициях. При этом крупные корабли – линкоры и крейсеры сосредоточили огонь на космических крепостях, которые постоянно маневрировали и даже совершали гиперпрыжки в тыл противнику, нанося флотам сильный урон, а лёгкие крейсеры, фрегаты и истребители занимались планомерным отстрелом полчищ самонаводящихся снарядов… Капитаны же подбитых кораблей включали системы самоуничтожения, забирая с собой в слепящих вспышках взрывов и те рои снарядов, которые были ближе всего к погибающим кораблям.
- Внимание! – проревел в эфире голос Дарака. – Используем наши бомбы!
И тотчас три города исчезли в гиперпространстве, вывалившись из прыжка прямо в гуще наибольших скоплений вражеских кораблей, и тотчас исчезли, оставив после себя реакторы с погибших городов! Противник моментально бросился врассыпную, но было уже поздно – три ослепительных взрыва разорвали тьму космоса!
Ударная волна энергии чудовищной силы разметала корабли ящеров, точно щепки, испарила их… Подошла к городам, но они, укрытые щитами, выдержали её натиск…
Всё замерло. Затихло. Никакого движения. Волна ушла дальше и рассеялась… Только безсчётное множество обломков самого разного размера продолжало своё хаотичное движение…
Мёртвый космос.
- Нет, не может быть, - бросил в эфир Дарак, видя, что даже эта отчаянная попытка разбить врага не увенчалась успехом – оба флота ящеров, хотя и были изрядно потрёпаны взрывами, но всё ещё не желали сдаваться – они вновь приняли боевые построения. Более того – только что к ним подошло подкрепление – ещё два флота! И крупные корабли уже готовили свои дальнобойные орудия…
- Жаль, что ничего серьёзнее этих снарядов у нас нет, - посетовал вдруг Дервиш, предчувствуя, что очень скоро их атака захлебнётся, и сами они, скорее всего, как он и предполагал ранее, будут уничтожены. – На таком расстоянии они перебьют большую часть снарядов прежде, чем те доберутся до них…
- Нет, если управлять ими лично, - сказал Дарак.
- Но это ведь потребует огромных вычислительных мощностей, - возник чей-то удивлённый голос.
- Открываем огонь по команде… Прыжок к формациям противника! – скомандовал Дарак, и города исчезли в гипертуннелях за мгновение до того, как их настигла лавина бушующей энергии – линкоры дали залп!
Но двое не успели уйти – получившие наибольшие повреждения в бою, они закрылись щитами, но мощь объединённого залпа была слишком велика – щиты лопнули в одно мгновение, и сотни лучей прошили насквозь древние крепости, которые тотчас взорвались! Вновь две ярчайшие вспышки разорвали тьму космоса, высвобождая колоссальную энергию…
Но врага это уже не могло испугать. Предтечи, вынырнувшие из гиперпереходов в тылу флотов, открыли огонь снарядами! Обширное облако жёлтых искорок – почти целая туманность – свирепо неслось навстречу стотысячному флоту, который только разворачивался, чтобы дать отпор… До контакта всего считанные мгновения – ещё немного, и хищные огоньки отхватят здоровенный кусок от врага…
Но тут внезапно что-то произошло – словно толчок, словно удар сердца, словно гигантская невидимая волна, затопившая всё. И снаряды замерли, закрутились на месте, стали взрываться, не долетая до цели! А щиты древних городов начали мерцать, давая сбои!
Весь РЭБ-флот Шао’ссоров – более ста тысяч кораблей, рассредоточенных в системе Меридиана – нанёс единый удар! Импульс накрыл всю систему и оказался столь мощен, что даже технологии Предтеч были не способны ему противостоять!
А ящеры, пользуясь моментом, нанесли удар – вновь тысячи лучей протянулись к древним космическим крепостям, и вновь впивались в их щиты… Но на этот раз пробивали их!
Один, другой, третий – крепости раскалывались на части, взрывались, пронзённые сотнями мощных лучей…
- Отходим! – приказал Дарак, видя, что ситуация резко изменилась, и города совершили прыжки, уносясь подальше от боя. Все, кроме Дарака. Он остался один, всё ещё обстреливая флот противника. – Не-е-ет! Это ещё не конец! – прорычал он в эфир, когда очередной залп ящеров сорвал его щит. Всего миг до следующего удара, но древний уже сделал то, что собирался – и исчез, оставив вместо себя реактор погибшего города…

Взрыв!..

Секунду спустя Дарак вышел из туннеля гиперперехода, оказавшись вместе со всеми остальными городами… И сразу понял, что это – конец. По какой-то непонятной причине прыжок вывел всех древних не туда, куда они планировали – за пределы системы – но в самое сердце вражеской армады, где их уже ждали…

Свет…
Тьма…
Свет и тьма…
Какое причудливое, странное сочетание противоположностей… Но одно без другого – лишь часть… Но так ли это?
Мысль. Это была мысль.
Что это такое? Что такое мысль?
Я мыслю – следовательно существую…
Но кто я? Или что я?
То, что существует и мыслит… Мыслящее существо…
И странное… ощущение… Да, ощущение – будто я – это вселенная и вместе с тем лишь малая часть её. Противоречие… Хотя – нет. Я и вселенная – одно. Я часть её и её порождение. И именно поэтому я могу влиять на неё, управлять ею…
Совершенно чёткая мысль, настолько поразительно чёткая, что даже  кажется чужой.
И ещё одно – очень смутное – чувство… Чувство того, что вся эта ситуация неправильная, неестественная… Что бы это значило? И почему это – неестественно? Что неестественно?
«То, что со мной сейчас», - пришла мысль. И она была куда сильнее и чётче предыдущих.
«Но разве может быть иначе?»
И ответ был известен – да, может.
Но как это – иначе?
Свет и тьма плясали, играли друг с другом и иногда даже казалось, что одно поглотит другое, но потом вновь они приходили в шаткое равновесие. Всего на миг. А затем вновь переплетались в странном завораживающем, полном какой-то невероятной гармонии, танце. Казалось, что у него есть какая-то определённая цель, но она была совершенно неуловима.
И тут свет вспыхнул. Ярко. И мимо нескончаемым потоком, подобно урагану, понеслись образы, картины из иных миров, чужих судеб, знания хлынули рекой, бурной и неудержимой. Но всё это было так незнакомо, так непонятно… Однако они вдруг пробудили совершенно новое ощущение – будто что-то нужно было сделать. Что-то очень и очень важное, что сделано не было. И с каждым мгновением это ощущение лишь усиливалось.
Но так и оставалось не ясно – что же именно нужно сделать, и как.

Мгновения… Годы… Вечность…

Вселенная нетороплива. Вселенная основательна. Она – в вечности. И он вместе с ней.
«Он?» - молния мысли озарила сознание почти целую вечность спустя. «Он», - ответила другая, более уверенная и чёткая мысль.
«Кто он?»
«Он – это ты»
«Но я – это вселенная…»
«Он – это ты, он – это я, он – это вселенная. Он – это все мы вместе, и ни один из нас по отдельности. Мы – в нём, он – во вселенной».
Очень странный ответ… Очень странная беседа. Очень странное всё… Но, похоже, других ответов здесь не бывает… А что такое это самое здесь? И где это – здесь? Откуда берутся все эти странные мысли и незнакомые слова? И он замолчал. Даже перестал думать, чтобы прислушаться к себе… И к тому, что… здесь. Но вместо ответа появилось ещё одно странное чувство – чувство раздробленности, распылённости, разорванности на мельчайшие, более неделимые части.
Это было… неприятно. К тому же это очень отличалось от того, первого чувства – единения со вселенной, было ему противоположно. И вместе с тем оба эти чувства сосуществовали и как будто даже не противоречили друг другу.
«Странно», - молния мысли пронеслась мимо, а пляшущие в вечном танце свет и тьма вдруг содрогнулись ей в такт.
Ещё одно новое чувство. И неизвестно откуда. В памяти услужливо возникло его название – удивление. Ведь и вправду странно – почему свет и тьма реагируют на мысли. И вот опять! Что происходит?
Но ответом была лишь тишина и пляска двух противоположных начал.
Мимо вновь понеслись образы. Но на сей раз медленнее, и их можно было рассмотреть, попытаться удержать. И он пытался удержать и рассмотреть. В них было нечто общее… Он не мог сказать, что именно, но казалось, что образы – крупицы одной большой истории. Тем более воспринять их было непросто – ведь эти картины, казалось, были чужими. Будто они – порождения другого, совершенно необычного существа, не похожего на него. Он был размером со Вселенную, словно бы распылён в ней, а существо из видений – маленькое, мельчайшее, ограниченное рамками грубой материальной формы… Он видел и чувствовал всю вселенную, а существо из видений – лишь то совсем немногое, что позволяла его слабая анализаторная система…
«Жаль, что оно не могло видеть всей красоты мироздания, как это доступно мне», - пронеслась мысль, вновь взволновав свет и тьму.
Однако он продолжал изучать эти странные образы и видения. Потому, что больше делать всё-равно было нечего, а эти картины его заинтересовали. Более того – они иногда даже казались смутно знакомы! Они манили к себе, словно шепча «посмотри нас», «прими нас»!
И вот он смотрит дальше. И уже знает, что странное существо зовётся человеком, знает, откуда оно пришло, знает его имя… И второе имя существа тоже.
Странник.
И вдруг появилось необычное чувство – будто это слово, это имя – Странник – что-то очень важное и очень знакомое.
«Я знаю, кто ты, Странник», - ещё одна мысль, сопровождаемая образами-картинами из жизни одного-единственного человека.
«Это хорошо. Но знаешь ли ты сам, кто ТЫ такой?» - неизвестная мысль. Не подконтрольная. Мысль, которая поразила его. Ибо он теперь знал точно – эта мысль не принадлежит ему!
«Кто ты?» - очень сильная и громкая, эта мысль-вопрос выразила всё, что он сейчас чувствовал.
«Я – это ты», - краткий и тихий ответ.
«Невозможно».
«Я – это ты, я – это он», - и вновь появлся образ Странника. «Мы – это он. Он – это вселенная. Он – это все мы вместе, и ни один из нас по отдельности. Мы - в нём. Он – во Вселенной…»
«Кто он?!» - и от этого крика содрогнулась вселенная.
«Он – Странник»
Вспышка. Невероятная. Необъяснимая. Будто в огне нового Большого взрыва рождалась новая вселенная.

И он вспомнил.

И он понял.

И он стал самим собой.

Тысячи, миллионы образов роились в сознании, заполняя память до краёв. Его воспоминания, все его знания. Весь его жизненный опыт, который вновь предстояло упорядочить. Но мысли теперь были трезвы и чисты.
«Как же, оказывается, неприятно умирать», - была первая из них. «Но, похоже, всё идёт не так уж и плохо. По крайней мере – в рамках плана», - располагая всеми знаниями о вселенной, в которой он всё ещё был распылён, ему не составило труда узнать, что произошло с момента его смерти.
«Душа и сознание уже вернули целостность. Теперь нужно то же само5е сделать с телом и совместить первое со вторым…», - он окинул «взглядом» всю вселенную, выискивая все до единой мельчайшие неделимые частицы, на которые распалось его тело. Найти их было трудно, но он чувствовал каждую частичку их многих триллионов. «Частицы первоосновы, из которой состоит сама вселенная и всё в ней, даже энергия. Удивительное вещество, заключающее в себе потенциальную возможность принимать любые формы… Если есть структурирующая матрица, узел смысла, задающий путь формирования формы», - проносились мысли. Знание, полученное за Вратами Истины, сейчас было полезно как никогда прежде. «А когда есть матрица – нужен лишь небольшой импульс, чтобы первооснова приняла нужную форму… Матрица у меня есть. Дело за формой».
И в этот самый момент, держа в поле «зрения» все частицы своего прежнего тела, он послал импульс – расходящуюся во все стороны волну энергии с закодированной в ней информацией о самом себе, формулу преобразования и воссоздания…
Волна с чудовищной скоростью уносилась всё дальше и дальше, в самые дальние уголки вселенной, и везде на её пути частицы, которых она касалась. Получив импульс, мигом устремлялись к одной точке вселенского пространства! И там, устраивая невероятный хоровод, эти мельчайшие бело-золотистые огоньки формировали тело…

Странник возвращался…

Обратная сторона Луны. Вечный мрак и вечные тайны. Загадочная, манящая. Такой она всегда представлялась людям. И не без оснований, надо сказать...
И даже сейчас, глядя на изувеченную кратерами поверхность Луны, Крутов не мог отделаться от странного чувства причастности к какой-то великой загадке. Хотя нет. Вот так – Великой Загадке. Ведь главе ФСБ прекрасно было известно о всякого рода аномалиях, с завидным постоянством наблюдаемых астрономами на Луне. Слишком много было странного и непонятного в спутнике Земли, чтобы отнестись к нему легкомысленно. Взять хотя бы тот факт, что в наиболее древних легендах и сказаниях людей о Луне нет ни единого слова, и лишь потом она внезапно появляется... Что это может значить? Неужели Луна и вправду откуда-то «взялась» у нас на орбите, а не была там всегда? И это лишь один из многих вопросов. Вопросы, на которые не было ответов.
- Когда всё закончится, надо будет вплотную заняться этим булыжником, - пробормотал Сергей Иванович, отключая систему обзора – глава ФСБ был в зале управления космического корабля, носившего имя «Александр Невский», одного из тех, что участвовали в разгроме армады Шао’ссоров над Землёй. Небольшое просторное круглое помещение с десятью кокон-креслами по периметру. Все они были сейчас заняты и напоминали нераскрывшиеся бутоны тюльпанов.
- Сергей Иванович, - раздался в зале мягкий мужской голос – ИИ корабля, которого разработчики почему-то окрестили Кондратием. – С вами хочет поговорить Владимир Путин.
Крутов кивнул, покачав головой, словно говоря - «президент имеет право», или что-то в этом роде. Тотчас в воздухе соткалось полупрозрачное изображение лица Владимира Владимировича.
- Ещё раз здравствуйте, Сергей Иванович, - сказал президент. – У меня для вас новость. Надеюсь, она вас обрадует – я восстановил вас в должности главы ФСБ...
- Хм... Не думаю, что сейчас это имеет какое-то значение, - усмехнулся Крутов. – Но всё-равно рад, что здравый смысл возобладал.
- Сейчас во всём, что мы делали прежде, мало смысла, и уж совсем нет его в том, что делал я... я..., - президент замолчал, осёкшись.
- Я знаю, что вы делали. По крайней мере догадываюсь. Но с уничтожением теневого правительства все мы стали свободны. Ирония в том, что за это стоит благодарить ящеров и Странника.
- Кстати о ящерах – вы уже готовы? – спросил Путин. И Крутов впервые за всё время общения с ним уловил в его голосе ноты тревоги и волнения.
- Звягинцев сейчас колдует над струнным генератором «Невского». Пока он ничего не докладывал, но начал давно и скоро всё должно быть готово.
- Когда вы окажетесь на той стороне, то судьба обоих реальностей будет в ваших руках, Сергей Иванович.
- Мы сделаем всё возможное, чтобы не допустить победы врага, - понимающе кивнул Крутов, хотя и не одобрил излишне пафосного заявления президента. Однако он понимал – хотя по зову долга Владимир Владимирович остался на Земле, но желал сейчас быть здесь, на острие атаки, где решалась судьба миров.
- Меня больше тревожит то, что может потребоваться совершить невозможное, - тихо сказал президент. – Надеюсь, вы знаете, что делаете.
- План есть всегда, - кивнул Сергей Иванович. – И не стоит забывать о группе Васильева. Хоть от них и не было вестей, я уверен – он достигнет цели. Тогда у нас появится самый реальный шанс на победу, - Путин кивнул, согласившись, а потом спросил:
- Есть предположения относительно того, что вас ждёт по ту сторону?
- Весь многосоттысячный флот ящеров... если повезёт, - горько усмехнулся Крутов. – И на сей раз у меня такое чувство, что одолеть армаду будет очень непросто.
- А если не повезёт?
- Весь флот ящеров и Левиафан... И тогда нам уж точно придётся жарко.
- Что ж, желаю вам удачи, Сергей Иванович. Вам, и всем, кто отправился с вами, - сказал Владимир Владимирович, и отключился.
- Вам она нужнее, - пробормотал Крутов. – Когда всё это закончиться, то именно вам придётся восстанавливать всё с нуля, - произнёс он, всё ещё глядя на то место, где секунду назад висело лицо президента. А потом глянул вверх и спросил:
- Кондрат, что там у Звягинцева? Чего он так возится?
- О, он только что закончил, - сварливо проворчал ИИ. – Наверное потому, что я пообещал откачать воздух из машинного отделения, если он не поторопиться... Да он и сам сейчас всё расскажет, - и тотчас зал заполнил голос учёного.
- Сергей Иванович, всё готово. Можем начинать в любой момент...
- Отлично. Тогда не будем терять времени – его и так мало, - сказал Крутов. – включайте свою аппаратуру.
- Есть, - последовал короткий ответ, и Звягинцев замолчал.
- Кондрат, - вновь обратился глава ФСБ к искусственному интеллекту корабля.
- Слушаю.
- Объявление всей эскадре – полная боевая готовность, - отсчитывая мгновения, отделявшие его от возможно самого важного деяния в жизни, сказал Крутов.
- Флот оповещён, - секунду спустя отрапортовал ИИ.
- Что ж... Теперь остаётся сказать только одно... Поехали, - тихо произнёс Крутов, вновь включая систему обзора и словно зависая в открытом космосе. Он хотел сам всё увидеть. А ещё он знал, был абсолютно уверен, что каждый член экипажа каждого корабля сделает всё возможное ради победы. Потому, что каждый был профессионалом и настоящим защитником Родины. И этим людям сейчас не нужны были никакие пламенные пафосные речи для поднятия боевого духа. Нет. Всё это было не к месту – каждый из них уже всё решил для себя. Каждый был полон решимости. И это – главное. – Поехали! – вновь сказал Крутов, и в этот самый миг Звягинцев включил свою аппаратуру...

Пять сравнительно небольших – всего триста метров в длину – веретенообразных кораблей, серебрившихся в лучах солнца, всё так же неподвижно висели над тёмной стороной Луны. И уже начинало казаться, что их безмятежное спокойствие, полное скрытой силы, не будет нарушено никогда, как вдруг один из них выстрелил! Хотя это был какой-то странный выстрел – от носа корабля вперёд прянуло марево, исказившее очертания звёзд и Луны. Оно удалялось всё дальше и дальше, пока наконец словно не наткнулось на какое-то невидимое препятствие. И тотчас марево начало расплываться по плоскости, словно разлитая вода по столу. И огромная плоскость эта озарилась синими и лиловыми сполохами, вспышками, волнами. Сначала редкие, они появлялись всё чаще и чаще, освещая своим светом Луну, пока наконец вся плоскость – круг просто циклопических размеров – не залилась светом!
Вспышка!
Вокруг заплясали молнии, а корабли будто качнуло волной, и в следующее мгновение эта светящаяся плоскость в ореоле ветвящихся разрядов протаяла в глубину, являя взорам величественную картину иного мира...

... Прошло уже более двух часов, однако эта странная дорога с туманными стенами по обочинам и не думала кончаться. Впрочем, за время пребывания в этом необычном месте Васильев уже понял, что это самое время здесь – вещь очень относительная и непостоянная.
Он шёл молча, внимательно следя за тем, куда ступает их проводник ящер. Поначалу некоторым – особенно меридианцам – показалось, что довериться его экстрасенсорному чутью – не самая лучшая идея. Но после того, как Холецкий бросил в сторону от их «тропы» монетку, которую тотчас разнесло на атомы мощным разрядом энергии, вопрос о доверии больше не поднимался. По крайней мере пока ящер  правильно выбирал путь меж невидимых ни глазу, ни технике, ни магии, ловушек.
- Как ты думаешь, колдунья, что мы найдём в конце этого пути? – тихо спросил Седрик, идя за Нериссой. Фрост и Миранда шли перед ними, и не слышали Лорда.
- Не знаю. Но очень надеюсь, что земляне правы и найденное там поможет одолеть ящеров, - так же тихо ответила женщина. – Зато я знаю, что если будем отвлекаться, то смерть настигнет нас прежде, чем мы успеем это понять, - проворчала она, стараясь унять дрожь в голосе. Она не хотела, чтобы лорд это заметил.  Не хотела, чтобы он знал, что ей страшно. А она и вправду боялась. Боялась этого странного, ни на что не похожего мира внутри меридиана. Ибо здесь почему-то пробуждались к жизни и терзали её разум самые потаённые страхи и кошмары.
- Да, там определённо что-то есть, - сказал лорд. Он не заметил, как дрожал голос колдуньи. – Не может не быть. Однако я считаю, что нам повезёт, если эта затея не окажется пустой тратой времени...
- В любом случае выбора у нас уже нет, - усмехнулась бывшая стражница. – Выбраться отсюда мы всё-равно не сможем.
- Какой потрясающий оптимизм, - наметил свою фирменную улыбку Седрик. Мало кому удавалось прочесть, что скрывается за ней – ложь? Насмешка? Истина? Пожалуй, лишь Фобосу это было под силу. Почти всегда. Впрочем воспоминания о князе были неприятны, ибо каждый раз вспоминая его, Седрик словно вновь переживал всё то, что Фобос с ним сотворил. До боли стиснув кулаки, он вновь вернулся к мысли о мести, которая будет столь сладка... Возможно даже удастся использовать для этой цели то, что находится в конце этого пути, видевшегося Лорду как нескончаемый лабиринт коридоров в замке Фобоса. Ну, а если и нет – колдунья всё-равно обещала помочь ему.  Таковы были условия их договора... Единственное, что сейчас по-настоящему волновало Седрика – а вдруг ему не удастся отомстить?
Туман по обе стороны дороги постоянно сгущался. Неба уже не было видно – мутные серо-белые космы сомкнулись высоко над головами путников, образовав что-то вроде туннеля. Васильеву это не нравилось. Чем дольше они шли, тем больше у него появлялось страхов и сомнений относительной этой дороги и того, что их всех на ней ждёт. К тому же тот далёкий свет впереди, который видел Пётр Андреевич, не приблизился ни на йоту и даже как будто отодвинулся дальше. И у мужчины зрело чувство, что они что-то делают неправильно, чего-то не учитывают.
Вдруг внимание учёного привлёк туман по левую сторону дороги – он как-то странно клубился, вспучивался и время от времени даже заплывал на шоссе. И всякий раз когда это случалось «нейрозащитник» сигнализировал о возрастающем ментальном воздействии. Это был тревожный момент, ведь раньше туман – если только это и вправду был туман – не позволял себе таких вольностей.
Шро’так остановился. Вдруг. Ни с того, ни с сего. И все, продолжая двигаться по инерции, едва не налетели друг на друга. К счастью, обошлось.
- Что случилось? – подал голос замыкавший колонну Холецкий.
«Что-то не так», - раздался у всех в головах скрипучий голос ящера.
- Да здесь всё не так, куда ни плюнь, - фыркнул кто-то из бойцов.
«Нет... Я чувствую, как что-то меняется прямо здесь и сейчас», - сказал пришелец, внимательно глядя по сторонам, словно надеясь визуально опознать скрытую угрозу... И тут он вдруг согнулся, схватившись руками за голову, и крикнул что-то на своём языке, а миг спустя пришла его мысль:
«Никому не двигаться с месте, что бы ни случилось!» - и он исчез! В ту же секунду туман, что до этого так спокойно стоял стенами по обочинам, хлынул на дорогу волной, словно прорвав плотину, и скрыл всех путников в мгновение ока!
Нервно заверещал «нейрозащитник» Васильева, раздались крики и выстрелы. Кто-то крикнул и затих. Внезапно. Насовсем.
Ничего не видно – белая мутная пелена покрывает всё. Она настолько плотная, что кажется даже, будто залезает в нос, рот и уши. Противно. И не видно даже своих рук и туловища...
- Эй, как вы? Все на месте? – кричит Васильев. Секунду спустя до его слуха доносится голос Холецкого, но он такой тихий, что слова можно расслышать лишь с большим трудом:
- Паша... мёртв... шёл..., - прорвались сквозь туман обрывки фразы. Но Васильев понял – в команде ещё одна потеря. Сердце кольнуло от тоски и жалости. А между тем «нейрозащитник» пищит всё тревожнее – он уже не справляется с мощным ментальным полем, даёт сбои...
Шёпот.
Навязчивый такой шепоток.
Он появился вдруг и зазвучал сразу отовсюду, словно это шептал сам туман. Множество голосов. Но что они говорят – не разобрать. Кажется, будто они манят куда-то, зовут, обещая исполнение самых заветных, самых тайных желаний. Желание пойти за голосами  так велико... И с каждым мгновением оно становиться всё сильнее и сильнее. Но Васильев ещё сопротивляется – он помнит слова ящера. Сейчас это единственное, что он ещё помнит...
Но тут вдруг ноги словно обретают собственную волю – правая начинает подниматься. Медленно-медленно. Рывками. Учёный не видит этого, но чувствует. Чувствует, что ещё немного – и он сделает шаг.
«Нельзя!» - обжигает страхом сознание мысль. Далёкая вспышка, тихий вскрик... И вот в самый последний момент, когда он уже готов совершить шаг в вечность, сознание на миг проясняется, и учёный кричит: «Отключить все системы!», - и его бронескафандр тотчас отключается, превращаясь в тяжеленный высокотехнологичный гроб. Футляр, который человеку, находящемуся внутри, никак не сдвинуть с места!
«Не выйдет! Я сильнее!» - в голове вдруг проноситься чужая мысль – скрипучий чужой голос, и туман моментально рассеивается! И вновь перед глазами безконечная дорога. Но тумана уже нет – над головой чистое небо, усеянное звёздами, по обе стороны дороги луга с колышущейся на ветру травой, свежий ветерок с запахами цветов...
Сознание проясняется.
- Прайм-один, - охрипшим голосом произнёс Васильев, и его скафандр включился. Прямо перед ним стоял Шро’так. Он всё так же невозмутим. Пётр Андреевич оглянулся – все были на местах. Кроме одного бойца «Особого отдела» и...
- Фрост, - тяжело выдохнул Седрик. – Прощай. Ты был верным слугой и воином Фобосу и мне, - произнёс он таким проникновенным и искренним тоном, какого никто от него не ожидал. – Надеюсь, ты обретёшь покой в лучшем из миров, - удивительно, но сейчас ни в словах, ни в жестах, ни в самом облике лорда не было того показного превосходства и высокомерия, которое уже стало для всех привычным. – Хватит стоять, - резко переменился Седрик, вновь надев свою привычную «маску». – У нас впереди ещё долгий путь...
- Безконечный, если точнее, - качнул головой Румянцев. Гибель членов группы сильно повлияла на него. Нервное напряжение всё нарастало, и он то и дело украдкой поглядывал по сторонам. Ему постоянно казалось, что за ним кто-то следит. – Нам не дойти до конца этого пути потому, что это место – нечто вроде ленты Мёбиуса... Мир, замкнутый сам в себе... И подходя к его краю, мы вновь оказываемся там, где начинали путь, - слегка дрожащий звонкий голос учёного казался чем-то неуместным в этом мрачном ночном пейзаже. По крайней мере так казалось Васильеву.
- Что это значит? – спросила Нерисса.
- Мы топчемся на месте. Вот что это значит! – зло сказал Холецкий. Потеря ещё одного сослуживца, Паши Смирнова, оставила в его душе ещё одну незаживающую рану. Но об этом можно будет подумать и скорбеть потом. Сейчас главное – дело.
- Откуда такие сведения, Андрей? – спросил Пётр Андреевич.
- Мой бронекостюм – научная модель... Он фиксирует сейчас много странного. Но эти данные хорошо соотносятся с математическими моделями таких «условно безконечных» пространств.
- У меня было чувство, что что-то здесь не так. Теперь понятно, что именно, - пробормотал Васильев, проведя рукой по лицу. – А как вы этого не заметили? – посмотрел он на Шро’така.
«Не знаю. Вероятно из-за мощного ментального фона моё восприятие было искажено», - ответил командующий. «Но если до цели нельзя добраться обычным способом, то надо искать способ необычный».
- Хм... Этот мир иногда подстраивается под наши желания, - задумчиво сказал Васильев. Мысль, посетившая его сейчас, казалась необычной, но вполне заслуживающей право на жизнь. – Возможно, не только желания, но и наши страхи, ожидания реализуются здесь...
- Что вы имеете в виду? – спросил Седрик.
- Опасности и препятствия, встреченные нами в пути, - словно наконец нащупав истину, ответил учёный. – Сейчас, размышляя над этим, я подумал – что если мы сами здесь стали своими врагами? Ведь каждый из нас видит это место по-своему, у каждого были здесь свои... испытания прежде, чем мы вновь оказались вместе... А что, если это потому, что мы ожидали этого и опасались? Ведь оказавшись здесь по-одиночке, все мы думали, что добраться до цели будет непросто. Даже опасно. Возможно кто-то думал, что мы должны пройти какие-то испытания, чтобы доказать, что мы достойны... И чем более серьёзной представлялась опасность, тем с более серьёзной опасностью и сталкивался каждый из нас. Пусть даже этих опасений и ожиданий не было в сознании, но подсознательно они существовали. А это место - чем бы оно ни было – улавливало их, и подстраивалось под наши представления... Оно – это индикатор ограниченности нашего разума.
- Хотите сказать, что мы здесь сами себя чуть не угробили? – удивился Холецкий. – Хотите сказать, что мои парни из-за этого..., - уже зло проговорил он, с ненавистью глядя на звёздное небо и луга.
- Да, - кивнул Васильев.

Корабль менял курс. Об этом Мэтт Олсен догадался благодаря Т’хассу, проведшему большую часть жизни на кораблях, и знавшему, как себя ведёт космическая машина при развороте. Знал юноша и почему корабль меняет курс. Из того же источника.
Эвакуация ящеров завершена!
Этот этап плана был выполнен и осознание того, что очень скоро им – и ему, и стражницам – предстоит вновь оказаться на Меридиане, где решиться всё, заставляло сердце юноши биться чаше.
«Ожидание битвы так пьянит», - подал голос Т’хасс. Его речь Мэтт воспринимал именно как голос, сухой и скрипучий, шипящий, раздающийся прямо в голове, под костями черепа.
- Я не битвы жду, - качнул юноша головой, глядя в иллюминатор. После того, как Пирсон отправил его в каюту, он сидел здесь безвылазно. Небольшое помещение с серыми металлическими стенами, койкой, тумбочкой и несколькими полками скорее походило на тюремную камеру. – А того, когда эта битва закончиться. И надеюсь, что план сработает.
«Он уже работает», - усмехнулось в ответ сознание ящера.
- почему ты так жаждешь битв и сражений? – спросил юноша.
«Это очевидно – я рождён для этого. Моя каста – воины. Война, сражения – это смысл нашей жизни. Пожалуй, именно поэтому мне никогда не понять вас, людей. Вы тоже воины. И это у вас в крови. Вы постоянно сражаетесь, вечно воюете между собой, уничтожая тысячи жизней в славных, а временами – безчестных битвах... Но при этом говорите, что война – это зло, что она вам противна. Что же это? Самообман? А может – лицемерие?»
- Не знаю, - вздохнул регент. – Никогда не думал об этом. Но могу сказать точно – мы не ищем войны, не упиваемся ею, не ждём её с наслаждением... Для нас она не смысл жизни.
«Неужели?» - усмехнулся ящер. «Значит, именно поэтому ваш народ не жил мирно ни одного цикла. Не было такого времени, чтобы на вашей планете где-нибудь не шла война, чтобы люди не убивали людей...»
Мэтт молчал. Ему нечего было возразить в ответ. А Т’хасс продолжал:
«Это в природе людей, хотите вы это признавать, или нет – значения не имеет. Вы – такие же хищники, как и мы. У наших народов вообще много общих черт. Гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд...»
- Зачем ты вообще начал этот странный разговор? – оборвал монолог ящера Мэтт.
«От скуки. Оказавшись в таком положении, в котором нахожусь я, очень быстро понимаешь, что самый твой главный враг теперь – именно скука».
- И как? Помогает?
«Да».
- Рад за тебя. Но пожалуй пора прекратить этот безсмысленный разговор о сущности человечества, - сказал юноша. – Скоро у нас будут другие заботы.
И как будто подтверждая его слова дверь кают с тихим шелестом ушла вправо, спрятавшись в стене. На пороге стояла Вилл.
- Мэтт, - произнесла она, войдя.
- Уже скоро, да? – посмотрел на неё парень.
- Ты знаешь?
- Ещё бы мне не знать, - улыбнулся он. – Это ведь в моей голове сидит сознание инопланетянина, которое всё устроило.
- Нам пора собираться, - кивнула стражница. – Через десять минут отправляемся в Меридиан.
- Ясно, - кивнул Мэтт. – похоже, скоро тебя перестанет мучать скука, Т’хасс.
«Скоро меня перестанет мучать вообще всё», - проворчал ящер.
- Остальные уже ждут нас в кают-компании, - продолжила вилл, выходя из каюты и жестом зовя Регента за собой. Он двинулся следом, мельком бросив взгляд на стоявших у двери суровых охранников с автоматами. Пирсон явно не шутил, говоря, что ему не нравится, когда по кораблю разгуливает инопланетный разум в человеческом теле. – Капитан направил корабль к руинам Вашингтона – тот генерал, О’Нил, сказал, что выжил кто-то из правительства и этих людей надо срочно забрать...
- Но от этого не будет никакого толку, если у нас не получится, - угрюмо сказал Мэтт, поравнявшись с девушкой – они как раз подошли к лифту. Двери послушно открылись, впуская молодых людей, и кабина тронулась вниз, вызвав секундное ощущение лёгкости во всём теле. А ещё мгновение спустя пассажиры вышли двумя ярусами ниже.
Дальше шли молча. Отчего-то вдруг нахлынувшее волнение, с которым, казалось, прежде можно было легко справиться, заставило обоих замолчать. Так они и шли рядом, держась за руки, провожаемые взглядами некоторых членов экипажа, пока не оказались у кают-компании.
В помещении – точь-в-точь таком же, как и на «Одиссее», их уже ждали стражницы, Хагглз, Наполеон и Джайна.
- О, ну наконец-то, - увидев вновь прибывших, буквально промурлыкал Наполеон. Он, как и Хагглз был в волшебном облике, и те немногие люди, что пришли сюда отдохнуть, поглядывали на двух Регентов с недоверием и сторонились их. – Значит, теперь мы все готовы...
- Да, – мрачно сказала Ирма, кивнув.
«Мэттью Олсен, теперь вновь моя очередь», - прозвучал в голове юноши голос пришельца, и в следующую секунду сознание Регента померкло... С тем, чтобы мгновение спустя уступить место личности Т’хасса.
- Это опять ты? – пристально посмотрела в глаза юноше Тарани. – Т’хасс?
- А ты ждала кого-то ещё? – вопросом на вопрос ответил пришелец. – Здесь наша задача выполнена. Пора отправляться...
- Ты уверен. Что те из твоего народа, которых мы отправили домой, расскажут там то, что узнали? – спросила Хай Лин. Она всё ещё сомневалась в том, что план сработает... Тем более после слов самого Т’хасса о том, что разоблачение Советника ничего не изменит по большому счёту. И. всё же, девушка не могла сдаться – на карту было поставлено слишком многое.
- Уверен – они уже это сделали, едва только соединили свои сознания с ментальной сетью Метрополии. Впрочем, от них там уже ничего и не зависело – их знания влились в общие знания тех, кто остался в нашей базовой системе, - ответил «Мэтт». – Наверняка Метрополия и все Центральные миры сейчас взбудоражены той правдой, которую мы им открыли... Но даже при этом армада в системе меридиана не получит сообщения с Родины ещё несколько часов.
- Значит, у нас куча времени, чтобы внести смятение в ваши ряды на Меридиане, - ехидно заметил Наполеон.
- Которое, как я и сказал, не остановит армаду. Довольно разговоров, стражница, - Т’хасс посмотрел на Вилл, - дело за тобой.
Та кивнула, вынув Сердце Кандрокара из кармана куртки...

Удар русских кораблей был столь же мощен, как и предыдущий, казалось, флот прикрытия Шао’ссоров вместе с флагманом обречён, ибо ничто до сих пор не было способно противостоять мощи того оружия, которым обладали серебристые корабли, успешно уклонявшиеся от кварковых брандеров – боевые «струнные» генераторы... У флота ящеров не было ни единого шанса, когда его накрыл выстрел орудий русских машин... Но в этот самый момент произошло то, чего никто не ожидал – ярчайшая вспышка полыхнула на месте флота, затопив ближайший космос светом нового солнца и вынуждая русских отступать, чтобы не быть уничтоженными последствиями собственной атаки...

Корабль шатало из стороны в сторону, наномашины уже не справлялись с ремонтом, но «Александр Невский», всё же, стремительно удалялся от чудовищного взрыва, как и другие корабли. Наконец, отойдя на безопасное расстояние, «флотилия» землян остановилась.
- Какого чёрта там произошло? – пробормотал Крутов, стиснув кулаки, подробно рассматривая картинку, что посылала ему прямо на зрительный нерв система визуализации «Невского» - глава ФСБ всё ещё был в кокон-кресле: участок космоса, где раньше был вражеский флот, бурлил энергией, порождая потоки экзотических частиц. – Что это такое?
- Сожалею, но в моих базах данных нет сведений о подобных явлениях, - извиняющимся тоном отозвался Кондратий.
- Звягинцев! – вызвал Крутов учёного, и тотчас в его ушах зазвучал голос Николая:
- Да, я вижу это, - предупредив вопрос Сергея Ивановича, сказал он.
- И что это, по-твоему, такое?
- Если честно – не имею понятия, - ответил Николай, пытаясь говорить спокойно. Но Крутов всё-равно уловил растерянность в его голосе.
- А предположения? Теории? – происходящее нравилось главе ФСБ всё меньше и меньше. Тем более его уже некоторое время не покидало ощущение, что худшее ещё только впереди. И его опасения были не напрасны, поскольку то, что он видел сейчас, противоречило всякой логике и законам физики: яростное «пламя» взрыва угасало, и там, где не должно было остаться ничего, проступали очертания... корабля! Одного-единственного! Но невредимого! Это был флагман ящеров!
- Глазам своим не верю, - потрясённо прошептал Звягинцев.
- Как, Николай, как они уцелели? – с надрывом спросил Крутов, вдруг почувствовав – как будто наваждение какое-то – словно на него сверху посмотрел кто-то большой и грозный.
- Нет ничего что может устоять перед выстрелом из «струнника»! Ничего! – яростно ответил учёный, словно говоря: «этого не может быть потому, что этого не может быть никогда». Сказал он это так, что было понятно – он пытается убедить сам себя в том, что говорит.
- Факты говорят об обратном, - хмуро отозвался Сергей Иванович. – Кондрат, просканируй их корабль...
- Их могло спасти только «абсолютное зеркало», такое же, как создают наши корабельные генераторы, - тем временем, немного придя в себя и собравшись с мыслями, продолжал Звягинцев. – Но Шро’так ясно дал понять на каком уровне развития находится его народ. У них нет таких технологий...
- Прошу прощения, - подал голос Кондрат. – Но сканирование вражеского корабля невозможно, - сказал он удивлённым тоном. – Какое-то поле неизвестной природы мешает работе сканеров.
- Это не поле изменённых законов? – уточнил Крутов, мысленно запросив у Кондрата все сведения, которые тот сумел добыть. Поток информации системы визуализации дополнился экранчиком, где отобразились эти данные – в основном параметры неизвестного поля.
- Нет. Не оно, - ответил ИИ.
Ещё пару секунд Крутов размышлял над полученной информацией, а затем его вдруг осенило – будто молния пронзила:
- Я знаю, как уцелел этот корабль, - сказал он тихо. Он знал, что его догадка верна. И знал, что это плохо.
- Как? – спросил Николай, отчаявшись найти ответ на вопрос «как такое возможно?».
- Это всё он, - процедил Крутов. – Двойник Странника... Они равны по силе и возможностям. И пределы их возможностей нам не известны...
- Но если так..., - понимание серьёзности ситуации в которой они оказались, дрожью неуверенности в голосе учёного, но Сергей Иванович его уже не слушал.
- Внимание всем кораблям! – тотчас закричал он. – Огонь по противнику! Из всех орудий! Непрерывный огонь и постоянно маневрировать! Защиту на максимум!
«Невский» тотчас рванулся с места с невероятным ускорением – Крутову показалось, что это он сам помчался в космосе по замысловатой траектории – и открыл огонь из всего своего арсенала: плазменные пушки, деатомизаторы,  дезинтеграторы, аннигиляторы, «раздиратели кварков», нейтрализаторы межатомных связей и даже боевой «струнник», как назвал его Звягинцев – все корабельные орудия изрыгнули смерть, устремившуюся к вражескому флагману. Точно так же атаковали и «Маршал Жуков», и «Ушаков», и «Муромец», и «Дмитрий Донской». Даже половины мощи этой атаки хватило бы, чтобы разорвать в клочья планету...
- Нельзя давать ему передышку, иначе он уничтожит нас! Заставляйте его использовать силу, истощите его, тогда у нас есть шанс! Не ослаблять натиск! – продолжал командовать Сергей Иванович, и флотилия русских усилила натиск. Флагман ящеров вновь скрылся в испепеляюще яркой вспышке, которую подпитывал огонь с кораблей...
Но было уже поздно!
Внезапно яростное свечение – сама чистая энергия, окутавшая трёхголовый корабль пришельцев – втянулась, буквально всосалась в одну точку в корпусе флагмана и исчезла вместе со всеми смертоносными гостинцами, которыми вражеский корабль непрерывно одаривали русские!
- Внимание! Неполадки в оружейных системах! Недостаточно энергии для ведения огня! – завопил Кондрат. – Резкое падение мощности реактора!
- Что за чёрт! – выругался Крутов, уже понимая, что его план запоздал всего на несколько мгновений и поэтому не сработал. –Уводи корабль!
- Не могу! Не хватает энергии! – ответил ИИ. – Как будто этот флагман вытягивает её из всего вокруг.
- Что же это такое? – зло процедил Сергей Иванович, пытаясь придумать, как спастись и пристально глядя на космического «Змея Горыныча» ящеров, угрюмо висевшего вдали и производившего жуткое, гнетущее впечатление.
- Внимание! Отказ системы энергообеспечения! – выдал ещё одно предупреждение Кондрат и затих. Кокон-кресло Крутова  тотчас раскрылось, как и остальные кресла в зале. Свет погас, а большинство систем отрубилось.
- Чёрт! – зло сплюнул Крутов, выбираясь из ставшего жёстким кресла и разминаясь. Девять человек, занимавшие другие кресла – пять мужчин и четыре женщины в военной форме – так же поспешили покинуть рукотворные коконы.
- И что нам теперь делать? – разминая лицо руками, спросил тот самый мужчина, что осуществлял сеанс связи с «Одиссеем» несколько часов назад.
- Энергии у нас нет, - сказала одна из женщин – миловидная брюнетка, - аварийный генератор тоже не работает. Удивительно, как ещё держится система жизнеобеспечения...
- Ядрён-батон! Связь отрубилась напрочь! – молодой парень, возившийся у одного из кресел, в сердцах треснул ложемент кулаком.
- Что нам делать, спрашиваете? – посмотрел на них Крутов, снедаемый злостью на самого себя и свою нерасторопность. – Если Звягинцев ничего не придумает в ближайшее время, то единственное, что нам останется – это ждать, - сказал он, понимая, что такая перспектива не вызовет оптимизма...

...Советник вновь был огромен. Хотя сейчас он был даже больше, чем когда искал скрытые корабли врага. Сейчас он ощущал себя не просто всей системой меридиана, но огромным пространством за её пределами. Его разум, его ощущения, его восприятие – всё стало абсолютным. Он чувствовал стук собственного сердца, ток крови в сосудах, ощущал колебания атомов своего тела. Он видел, чувствовал и был каждым атомом, каждой мельчайшей частицей и каждым объектом в системе Меридиана и за её пределами.
Он едва успел! Ещё мгновение промедления и всё было бы кончено! Но в этом состоянии он обладал знаниями и мощью достаточными, чтобы отразить удар русских кораблей, достаточными, чтобы совершить невозможное!
Время уже не имело значения и послушно замедлило свой бег. Он видел, как чёрные жгуты пространства с изменёнными свойствами тянулись к нему, к его кораблю, от сияющих «стручков», какими Советнику виделись сейчас корабли русских. Точно ядовитые щупальца медузы, чёрные жгуты уже обвивались вокруг флагмана Шао’ссоров – огромной драконоподобной конструкции  о трёх головах, сиявшей внутренним жёлтым светом и пронизанной прожилками, точно сосудами и нервами. Ещё немного, и щупальца задушат дракона...
Советник сконцентрировался, собрав всю доступную энергию отовсюду – из окружающих его приборов, из безконечного движения самих атомов, замедляя их и резко понижая температуру в огромной области космоса, отовсюду! И тут же выпустил её, создавая непроницаемый барьер вокруг флагмана!
Щупальца коснулись барьера и стали корчиться в агонии, они разорвались на тысячи кусков, выплёскивая в космос огромное количество бешеной силы, которая лишь подпитывала барьер!
И, всё же, удерживать щит становилось всё труднее. Советник чувствовал как медленно но неуклонно тают его силы. Решение пришло само – увеличить область поглощения энергии, захватим в неё русские корабли. Лишившись энергии, они будут безобидны... и безпомощны.
И Советник устремил свой взор на пять сияющих в туманной тьме точек. И вдохнул!
Облако энергии, разбившейся о барьер, мгновенно втянулось в него. Энергия приходила отовсюду, концентрируясь в одной точке, рассеивалась, и корабли врага уже были в зоне поглощения, теряя свой яркий блеск. Вскоре они превратились в чёрные, кажущиеся сухими на вид, скорлупки, внутри которых просматривались яркие огоньки сознаний живых существ.
«Видящий Хо’ссн!» - метнулась мысль к уже знакомой искорке сознания внутри флагмана.
«Да, о великий!» - отозвался видящий тотчас же, пребывая в благоговейном трепете перед Советником. Он видел, что чудовищное оружие врага сделало с армадой всего за несколько мгновений. Он, и все, кто были на флагмане. Видящий был уверен, что К’хор постигнет та же участь, что и уничтоженные в мгновение ока корабли, когда враги начали атакующий разворот, проигнорировав посыпавшиеся из гиперпространства как из рога изобилия кварковые брандеры. Но то, что случилось потом... Это было выше его понимания. Единственное, что видящий знал наверняка – всему причиной был Советник. Его невероятная сила уберегла флагман от гибели, хоть и не спасла остальной флот. Сила воистину почти божественная! И старика не занимало, что его мысли могли бы счесть за ересь...
«Свяжитесь с армадой», - приказал Советник, всё ещё пребывая в состоянии Повелевания. «Сообщите, что угроза устранена. Пусть они возвращаются».
«Как прикажете, господин», - подобострастно отозвался Хо’ссн, и Советник утратил к нему всякий интерес, вновь обратив свой взор на пять русских кораблей, безвольно дрейфовавших в космосе. Он видел сквозь обшивку сияние искорок – сознания людей.
- Что же теперь с вами делать? – пробормотал он...

За те пятнадцать минут, что «Невский» был без энергии, Звягинцев уже успел раза три проверить и перепроверить реактор, аварийные генераторы и вообще всю энергосистему. Но так и не понял почему вдруг исчезла вся энергия, и как теперь всё исправить. На шестнадцатой минуте Крутов застал учёного в реакторном отсеке, чахнувшим над чудом сохранившей работоспособность консолью управления. На её монитор была выведена схема реактора, пестревшая красными надписями и указанием различных параметров.
- Я думал, у нас совсем нет энергии, - глянув на консоль, сказал глава ФСБ.
- Да, я тоже, - криво усмехнулся Николай, продолжая что-то высчитывать и поглядывая время от времени на реактор – огромный, высотой с пятиэтажный дом, чёрный цилиндр, опоясанный на разных уровнях металлическими рабочими площадками и дорожками, точно кольцами. Само помещение реакторной было огромно и хорошо экранировано. Сюда можно было войти с любой палубы корабля. Крутов с Николаем были на нижнем уровне, на других – тех, что выше, работали несколько человек.
- И что это значит? – с интересом осматривая помещение – он был здесь всего второй раз – спросил Крутов.
- А то, что реактор продолжает вырабатывать энергию, - хмуро и нервно ответил учёный. – Но она не доходит, так сказать, до конечного потребителя – пользуясь метафорой можно сказать, что её как вампир – кровь что-то высасывает. Эта консоль, по-сути, часть реактора, потому и продолжает работать, а вот всё остальное... Это как насос при затоплении корабля на море – воду откачивает быстрее, чем она прибывает...
- Только в нашем случае пробоина – наш реактор, а вода – энергия, - кивнул Сергей Иванович.
- Да. И я, чёрт побери, не понимаю, как такое возможно!
- Есть мысли как всё исправить?
- Исправить? – учёный оглянулся и посмотрел на начальника так, как профессор, убелённый сединами и отмеченный множеством наград, глядит на студента, сморозившего несусветную глупость на экзамене. – Я не могу бороться с явлением, причину которого не понимаю... Нет, конечно можно можно увеличить количество энергии, выдаваемой реактором, чтобы её не успевало «откачивать». Это бы нам что-то дало... минут на десять. Пока реактор не пойдёт вразнос и не взорвёт нас вместе со всей этой солнечной системой...
- Причина ясна – это дело рук двойника.
- Знаю. Не знаю только, что именно он сделал и как, - качнул головой Звягинцев. – Он использовал те законы физики, которые нам ещё не известны.
- Эй, народ! – вдруг раздалось с верхнего яруса. – Похоже, у нас проблемы!
- Да неужели? – саркастично хмыкнул Николай, посмотрев вверх.
- Кажется ящеры возвращаются! – проорал всё тот же парень в костюме техника.
- Чёрт! Николай! Делай что угодно, но нам нужна энергия! Хотя бы для орудий! – крикнул Сергей Иванович и выбежал прочь...

Корабли ящеров, выныривавшие из сизо-фиолетовых окон перехода, сыпались из гиперпространства подобно саранче, атакующей беззащитное поле. Их уже было не счесть. Казалось, весь космос кишит ими, а всё новые и новые корабли продолжали прибывать в систему. Армада возвращалась. Но все корабли флота Шао’ссоров держались на почтительном расстоянии от трёхглавого флагмана, чтобы не угодить в зону поглощения энергии. И продолжали прибывать.
Ментальный взор Советника всё ещё был прикован к русским кораблям, дрейфовавшим рядом с городами Предтеч, так же лишёнными возможности к сопротивлению.
- Что же с вами делать? – вновь проговорил Второй. Хотя он знал, что должен сделать.
- Так сделай же это, - вдруг откуда ни возьмись настойчиво вылез внутренний голос. – Единственное, что правильно в твоём положении – уничтожить их.
- Заткнись! – зло ответил Советник мыслью. – Я не желаю им смерти...
- Всем остальным тоже не желал. Но они умерли. Так давай же, будь последователен! – ехидно, точно змей-искуситель, вещал внутренний собеседник.
- Я не сделаю этого... снова, - качнул головой Советник, не теряя концентрации и видя ментальным взором всю систему Меридиана. – Не хочу...
- Ты знаешь. Что придётся, - на этот раз внутреннее «Я» было совершенно серьёзно. – Но совесть не позволяет тебе с этим примириться. Похвально. Вот только сейчас ты всё ещё не готов пойти наперекор всему, что сделал за эти долгие годы... Но прогресс есть. Интересно, чем всё это кончится, - и голос второго «Я» стих, оставив Советника в замешательстве.
Советник посмотрел через панорамное окно на бездну космоса, которую вновь заполонили корабли Армады. Где-то там, далеко впереди, невидимые глазу из-за огромного расстояния, висели беззащитные корабли землян и города-крепости Древних. Он не хотел их уничтожать, но знал, что не сможет вечно выкачивать из них энергию. Даже сейчас, используя не только свои силы, но и волшебные кристаллы, поддержание зоны поглощения отнимало слишком много сил и внимания, ведь необходимо было постоянно контролировать физические процессы и флуктуации констант в огромной области пространства в нужных пределах. Даже с большим числом волшебных камней это было бы нелегко.
«Внимание орудийному расчёту главного калибра!» - скрепя сердце, бросил Советник в ментальную сеть. «Зарядить орудия! Уничтожить вражеские корабли и космические крепости Предтеч!» - скомандовал он, ощутив немой укор совести...

Флагман, носивший гордое имя К’хор, шевельнулся. Словно титан, очнувшийся от векового сна. Казалось, стоит ему тронуться с места, и космос развалиться на куски – такое монументальное впечатление производил этот трёхголовый космический дракон, окружённый своими меньшим собратьями. Все три «головы» его пришли в движение и грозно «посмотрели» куда-то вдаль. Куда-то, где находилась добыча дракона. Корабли людей и города Древних. «Пасти» всех трёх голов – створки орудий главного калибра – разверзлись...

Крутов вбежал в отсек ручного управления орудийными системами меньше чем через две минуты после разговора со Звягинцевым. Ему пришлось преодолеть более полу километра по лестницам и извилистым коридорам на двух палубах «Невского», и по пути он видел в иллюминаторы, что ящеры и вправду возвращаются, вся их армада вновь затопила систему Меридиана. И, наконец, добравшись сюда, Сергей Иванович надеялся лишь на одно – Николаю удастся восстановить подачу энергии хотя бы частично, и корабль не будет беззащитен.
- О, и что у нас плохого? – с характерным грузинским акцентом, воззрившись на запыхавшегося Крутова, спросил мужчина кавказской наружности с роскошными усами, которому на вид было лет тридцать пять.
- Вано, ты шутник, однако, - усмехнулся Крутов, отдышавшись. – В окно давно не смотрел?
На деле «отсек управления орудийными системами» только назывался так, хотя воображение упорно рисовало нечто вроде «фонаря», ощетинившегося пулемётами и лучевыми пушками, когда название слышалось в первый раз. В действительности отсек был похож на операторскую, где каждая консоль управляла огнём одного отдельного орудия. Впрочем, отсек имел ряд дверей, ведущих в кабины ручного управления вооружением корабля. Иными словами тот самый «фонарь» пулемётчика.
- А-а-а, ты про это, - усмехнулся грузин. – Ну, извиняй – стрелять не могу... Если конечно Коля ничего не нашаманит.
- Шаманит вовсю, - кивнул глава ФСБ. – Только бы успел, - и тут, словно по волшебству, все системы отсека ожили, прозрели экраны систем наведения, и из динамика зазвучал голос Звягинцева:
- Я запитал часть орудий и систему наведения, но это всё, что я могу! Энергия всё ещё утекает быстрее, чем реактор её производит. У вас от силы пять минут, Сергей Иванович!
- Ясно, - Крутов воспрянул духом. – Вано, бей по их флагману!
Тотчас руки оруженийка запорхали по консоли управления, а на экране наведения высветилось изображение чужого корабля. И едва Вано увидел разинувшую пасти махину, как чертыхнулся, в разы ускоряя свои манипуляции:
- Не успеем! – крикнул он Крутову, и...

Трёхголовый звёздный дракон был готов. Его кошмарные разинутые пасти источали яркое, ощутимо опасное свечение сдерживаемой до поры чудовищной силы. Но вот наведение на цели было завершено. Головы смотрят каждая на свою добычу. Пасти раскрываются шире, и...

Взрыв!

Внезапный мощный взрыв вспухает прямо на средней «морде» флагмана!

- Что за чёрт?! – удивлённо смотрят на монитор уже было попрощавшиеся с жизнью Вано и Крутов.

«Взрыв?» - Советник, едва устояв на ногах – корабль прилично тряхнуло, моментально вошёл в изменённое состояние сознания. И едва только его ментальный взор охватил всю систему, как Второй застыл в изумлении!
Атаку на флагман совершил корабль!
Но что это был за корабль!
Никто и никогда не ожидал увидеть нечто подобное в... реальности!
Ибо корабль, обративший своё орудие против К’хора едва ли уступал флагману ящеров в размере. И был он столь же мощен, монументален и грозен на вид, как и сам звёздный дракон, хотя совершенно отличался от него, более похожий формой на клин или лезвие ножа, треугольник и неправильной формы ромб!

Все замерли, затаив дыхание от удивления – и русские на своих кораблях, и Советник на флагмане. Даже ящеры. Вся Армада! Ибо корабль, который ударил по К’хору, попросту не мог быть здесь! Его не существовало!

Но он был здесь.

Звёздный разрушитель класса «Затмение». Корабль, способный одним выстрелом уничтожить целую планету. Невозможный, выдуманный корабль был здесь!

- Немыслимо! – шёпотом, потрясённо, произнёс Советник. – Это просто невозможно!

Это то, о чём я подумал? – глядя то на Крутова, то на монитор, ошалело спросил Вано, заядлый любитель «Звёздных войн».
- Понятия не имею, о чём ты подумал, - ответил Сергей Иванович, уже совершенно сбитый с толку такими резкими поворотами судьбы. Но одно он понимал точно – орудия флагмана ящеров уже заряжены, а энергия русских кораблей утекает. И если бы не новый игрок на поле боя, то все корабли землян давно были бы рассеяны по космосу...

Флагман Шао’ссоров, тем временем, тяжеловесно развернулся и уставился всеми своими «головами» на корабль, посмевший столь нагло помешать его славной победе над врагами. Ощетинившийся орудиями, словно бы вдруг выросшими из его тела, флагман ящеров был сейчас похож вздыбившего шерсть разъярённого тигра, которого только что огрели метлой по голове. Пасти его всё ещё были раскрыты, но цель уже изменилась...
А звёздный разрушитель всё так же недвижно и величественно оставался на месте, словно игнорируя опасность. И, тем не менее, все его орудия – мощные турболазеры, один выстрел которых был способен разорвать на куски даже средний крейсер, были направлены на «трёхглавого дракона».

Древние, казалось, уже смирившиеся со своей участью, воспрянули духом и с нарастающим любопытством следили за происходящим. Ждали. Это единственное, что они сейчас могли, лишённые почти всей энергии и находившиеся в полубезсознательном состоянии.

«Странник! Только он мог прислать сюда такой корабль... Но как? Он ведь мёртв! Что всё это значит?» - мысли лихорадочно проносились одна за другой в мозгу советника.

И вот, когда напряжение достигло пика, Вано, следуя приказу Крутова, дал залп! Маленький серебряный кораблик,  казавшийся беззащитным и безпомощным, плюнул цветными огнями и лучами, моментально вонзившимися в правый борт «Змея Горыныча» ящеров!

И началось!

Гибель почти неминуема. Крутов понимал это. Понимал все, кто пошёл за ним сюда, чтобы остановить ящеров. Время, казалось, замерло. Мгновения вдруг стали тянуться нескончаемо долго. Удивительно, как близость смерти изменяет восприятие. Каждый в этот миг подумал о чём-то своём. О чём-то очень личном. О семье. О детях. О любимом человеке. О том, что стало с родными и близкими после атаки пришельцев на Землю. Или о том, что всех ждёт теперь, когда ящеры достигнут успеха. О том, что сделано в жизни и то, чего уже не сделать никогда. О своих ошибках. Но самое главное – о том, как же сильно хочется жить!

Но вдруг флагман Шао’ссоров содрогнулся! Брюхо чудовищной звёздной машины расцвело бутонами взрывов, вырывавшими куски из стальной плоти дракона!

Корабль тряхнуло так резко, что Советник не смог удержаться на ногах, и упал. Это было совершенно внезапно – он никак не ожидал удара в спину от русских, лишённых, как ему казалось, энергии, и он потерял концентрацию!

Всего миг!

Сгустки энергии, чей свет разорвал вечную тьму космоса, накрыли серебряные корабли и города Предтеч! Взрыв огромной мощи взвился во тьме. Ещё миг – и лавина энергии обрушилась на звёздный разрушитель, полностью скрыв его из виду миллионами световых вспышек...

Советник поднялся и отряхнул плащ. Здесь, на мостике – просторном зале с огромным овальным обзорным окном, зелёными ребристо-жилистыми стенами, матово-чёрными полом и потолком, с которого на длинном кожистом отростке свисала кожистая «груша» синапса управления – он был один. Никто, кроме Ревнителя Веры и Командующего армадой, не имел права входить сюда и тревожить Советника.
- Хорошо, - хмуро сказал он, вновь вгоняя себя в изменённое состояние сознания и обращая взор на поле боя. Но то. Что он увидел...

Армада продолжала поливать огнём гигантский звёздный разрушитель, вернее – то место, где он должен был быть, когда по её рядам сверху внезапно ударил вихрь смертоносных энергий, выкашивая корабли точно жнец – пшеницу! Они взрывались, разлетаясь на куски, разбрызгивая вокруг зелёную жидкость и расплавленный металл...

Это были корабли! Чужие корабли, зависшие над плоскостью эклиптики! Многие и многие тысячи их каждое мгновение выныривали из гиперпространства, из порталов или появлялись ещё каким-нибудь иным эффектным способом! В систему Меридиана в атакующем порядке входила ещё одна армада!

- Эти корабли! – процедил Советник, окидывая ментальным взором прибывающие силы врага. – Не может, чёрт побери, этого быть! – зло шептал он, когда взгляд вылавливал знакомые очертания имперских звёздных разрушителей класса «Победа» или «Император», эсминцев, крейсеров и других кораблей, знакомых фанатам «Звёздных войн». Но они были лишь малой частью громадного космического воинства. Другие корабли Советник не видел никогда в жизни, и не слышал о народах, создавших их. Странные многокилометровые «кактусы» и «гроздья винограда», «медузы» и «каракатицы», тысячи ещё более причудливых машин... Их явно делали не люди. Даже не гуманоиды. Но были и корабли вполне удобоваримой конструкции, созданные, вероятно, похожими на людей существами. И все эти корабли по какой-то непонятной причине были здесь!

Внезапное появление нового и очень опасного врага заставило Армаду Шао’ссоров, растянувшуюся на несколько астрономических единиц, начать перестроение в боевые формации, одновременно встретив огнём всё прибывающий разношёрстный вражеский флот.
Сотни тысяч лучей ежесекундно вспарывали пространство с обеих сторон. Всюду носились энергосгустки, истребители самых разных форм и размеров, включая и знаменитые TIE-истребители с крестокрылами, играли в смертельную чехарду с «птеродактилями» ящеров, оказывавшими достойное сопротивление. Юркие машинки плевались огнём, лучами, разрядами, искристым туманом, ракетами и ещё Бог знает чем, выписывали самые замысловатые фигуры высшего пилотажа, взрывались, разлетаясь на куски...
Корабли с обеих сторон искусно вспарывали друг другу нутро, полосовали лучами, прожигали, дезинтегрировали, разваливались на части, разодранные взрывами, выбрасывая в космос и сталь и экипаж...
Артиллерийские корабли Шао’ссоров, совершавшие манёвр уклонения, чтобы выйти на удобные для ведения огня позиции, оказались перехвачены «кактусами», и завязался бой. Ящеры обстреливали матово-чёрные шипастые корабли огромными искрящимися сгустками, жадно вгрызавшимися в обшивку и буквально проедавшими её, а противник отвечал залпами чёрных молний, пронзавших корабли ящеров насквозь даже не смторя на их защитные поля...
Бомбардировщики обоих флотов  делали своё дело, уничтожая тяжёлые и неповоротливые корабли, попадали под обстрелы, взрывались сами...
Звёздные разрушители палили изо всех орудий, заливая космос вокруг себя смертоносными лучами. И во всём этом внезапно начавшемся хаосе никому уже не было дела до того, что случилось с русскими, Дервишем, Предтечами и гигантским крейсером империи.

Зря.

Вспышки взрывов угасли, и во всей своей грозной и величественной красе показался Разрушитель «Затмение». Колосс был слегка потрёпан, но нисколько не утратил своего, внушающего уважение, вида.
А там, где горстка земных кораблей и города древних ещё несколько мгновений назад доживали свои последние секунды, обречённые на неминуемую гибель, красовалась огромная абсолютно чёрная сфера! Она вдруг пошла трещинами, из которых лучился яркий свет, и лопнула, разлетевшись на тысячи мгновенно истаявших осколков!
Пять серебряных кораблей и уцелевшие космические города вновь были в деле!

- Ну что, как обстановка? – ловко забираясь в ожившее кокон-кресло, спросил Крутов – менее чем за минуту он сумел добраться до мостика.
- Ситуация резко изменилась в нашу пользу, - живо отозвался Кондрат. – В систему, похоже, прибыл неизвестный флот и вступил в бой с ящерами.
- Занятно, - пробормотал Сергей Иванович, пока его с тихим шелестом окутывали «лепестки» кресла. В следующую секунду он и сам убедился в достоверности слов искусственного интеллекта: масштабное побоище армад уже приобретало системный и продуманный характер. Очевидно, эффект неожиданности, которым неизвестный флот воспользовался по-максимуму, сошёл на нет, и военачальники с обеих сторон начали применять свои полководческие таланты...
«Весело», - прокомментировал увиденное Сергей Иванович, присвистнув. «Это будет посильнее «Фауста» Гёте... И «Звёздных войн» Лукаса»...
- Кстати о «Звёздных войнах», - отреагировал Кондрат. – В неизвестном флоте присутствуют корабли, по параметрам идентичные аналогам из... фильма, - смущённо сказал он. – Не представляю, как такое возможно.
- Зато я, кажется, представляю, - прошептал Крутов, видя, как только что в бою один звёздный разрушитель, с большим трудом, но разорвал залпами в клочья диплодокообразный крейсер ящеров. – Странник... Только ему было по силам провернуть нечто подобное.
- Каковы будут приказы? – приняв к сведению услышанное, осведомился ИИ.
- Приказ флоту прежний – уничтожить противника... И свяжитесь с Претдечами – пусть они не лезут в бой и отойдут подальше. «Муромец» их прикроет.
- Есть, - ответил Кондрат, и все пять кораблей пришли в движение...

Шок...
Удивление...
Растерянность...
Советник чувствовал всё это и даже больше. Сейчас он окончательно осознал, что план, которому он следовал всё это долгое время, стремится с почестями накрыться медным тазом. И лишь одно имя было сейчас у него на уме. Странник. Именно он стоял за всем происходящим, продолжая дёргать за ниточки даже из могилы.
- Чёртов хитрец! А я-то думал, почему всё было так просто! Всё самое интересное ты приберёг напоследок! – в капюшоне балахона зловеще клубилась тьма. Ментальный взор Второго неотрывно следил за полем ожесточённого сражение, в которое внезапно превратилась почти вся система Меридиана...
И вдруг он почувствовал... Это было ни с чем не сравнимое, полузабытое, но незабываемое и очень знакомое чувство. Чувство, что он не один!
- Вот, значит, как?! – воскликнул Советник. – Это остальные привели сюда флоты!
Он ощущал присутствие в системе как минимум троих своих квантовых братьев-двойников. И впервые за долгое время Второй почувствовал себя неуютно. Он взглянул в огромное окно мостика, из которого открывался вид на застывший вдали звёздный разрушитель «Затмение», который определённо являлся флагманом прибывшего в систему флота.
- Не-е-е-ет, Странник, - прошептал он. – Я ещё повоюю... Я докажу тебе, что был прав!
«Внимание брандерам!» - тотчас метнул он мысль в ментальную сеть Шао’ссоров. «Атаковать вражеский флот с тыла!  Группе из сорока машин – приоритетная цель – вражеский флагман!» - скомандовал он, и вновь обратил взор на поле боя, видя, как его приказ мгновенно начал претворятся в жизнь...
...И в этот самый миг «Затмение» нанёс удар! Десятки мощных, толстых зелёных лучей впились в защитное поле трёхголового К’хора, немного ослабли, но пробили защиту, вонзившись в тушу звёздного дракона!
Змей содрогнулся от взрывов и моментально ответил из всех орудий лавиной сверкающих белых шаров, стремительно понёсшихся к разрушителю, начавшему разворот, чтобы уйти с линии огня. И это бы ему удалось, но корабль был слишком велик и тяжёл – белая лавина вонзилась в бок «Затмения», миновав щит, и практически весь его правый борт покрылся цепочкой взрывов!

Дуэль титанов началась...

Тем временем в бою между флотами установилось своего рода равновесие – оказалось, что прибывший флот отлично показывает себя на средних и дальних дистанциях, довольно успешно уничтожая корабли Шао’ссоров. А вот армада ящеров напротив била врага вблизи, на дистанциях клинча, выкашивая целые кластеры и формации, отрезая от вражеского флота кусок за куском... Хотя и сами ящеры при этом несли немалые потери...
И тут вдруг ярчайшая вспышка разорвала тьму космоса где-то вдали, в самом тылу позиций разношёрстного флота, прибывшего в систему! А за ней – ещё одна, и ещё, и ещё! Это были кварковые брандеры, на перемещения которых в гиперпространстве никто в союзном флоте, похоже, не обратил внимания, сочтя эти мелкие корабли не представляющими большой угрозы! А тем временем всё новые и новые вспышки озаряли космос, превращая в ничто тысячи и тысячи кораблей!
Флот ящеров с ещё большим ожесточением обрушился на врага, ища ближней схватки, но противник не дрогнул – едва начавшись, чудовищная вакханалия разрушения сошла на нет – целей достигли всего с десяток брандеров благодаря малым гиперпрыжкам. Союзники же быстро поняли, как враг зашёл в тыл, и тотчас приняли меры – в тыл выдвинулись имперские крейсеры-заградители, имевшие на корпусе характерные шары надстроек – генераторы гравитационного возмущения. И теперь никто в системе даже при большом желании не смог бы уйти в гиперпространство...
И в этот миг уже полыхнул тыл армады ящеров – сотни мощных взрывов пронеслись по рядам Шао’ссоров меньше чем за секунду, раскалывая корабли на части! В бой вступили русские! И теперь уже ящерам пришлось заботиться о своей безопасности. Однако справиться с этими серебристыми кораблями, каждая атака которых оборачивалась гибелью сотен кораблей, ящеры были не в состоянии даже несмотря на то, что бросили на их уничтожение внушительные силы – слишком уж манёвренны были эти русские корабли, и слишком хорошо защищены...
Воспользовавшись удобным моментом союзный флот двинулся в наступление... И тут вновь на него посыпались брандеры ящеров – отовсюду, со всех сторон сектора, занятого Армадой, эти небольшие, но очень быстрые суда устремились на всех парах к вражескому флоту, пока обе армады ещё не слились в единое месиво и можно было не опасаться подорвать своих. Сотни юрких кораблей, похожих очертаниями на угря и тритона одновременно, молниеносно пролетая мимо сражающихся своих и чужих кораблей, устремлялись к скоплению сил противника...
Но на сей раз их манёвр не остался незамеченным – едва только представилась возможность, как союзный флот встретил надвигающуюся угрозу плотным заградительным огнём, несколько ослабив натиск на ящеров.
Брандеры летели, маневрируя, уклоняясь от вражеского огня. Взрывались, сражённые лучами или чем-нибудь из арсенала флота, но упорно продолжали приближаться к своей цели. Было очевидно, что некоторые из них всё-равно прорвутся... Но тут впереди по линии фронта всего флота союзников выдвинулись корабли-кактусы, покрытые шипами.  Миг – и между кораблями заплясали разряды, создавая единую цепь. Тотчас сотни и тысячи молний потянулись к стремительно приближавшимся кораблям-смертникам, поражая их один за другим с убийственной точностью, перепрыгивая с одного на другой и испепеляя целые их группы...
Русские тем временем глубоко вгрызлись в строй ящеров, пронзая их боевые порядки с необычайной лёгкостью, точно нагретый нож – масло. Они стремились связать боем или уничтожить как можно больше кораблей противника, дав тем самым чуть больше времени союзникам, чтобы отбиться от атаки брандеров. Однако здесь, в самой гуще, русским тоже доставалось, несмотря на техническое превосходство. По сути добровольно оказавшись в окружении, серебряные корабли, хотя и отчаянно маневрировали, поливая всё вокруг смертоносными энергиями из всех орудий, хотя и имели отличную защиту, но ежесекундно со всех сторон получали удары торпед, искрящихся сгустков энергии, синих лучей... Под таким натиском сколь бы ни была совершенна их защита, но и она всё-равно не могла держаться вечно. Щиты неумолимо теряли запас прочности...

...Два гиганта – «Затмение» и К’хор кружились в смертельном вальсе, постоянно обмениваясь ударами бортовых орудий, украшая друг друга алыми бутонами мощных взрывов и всё новыми повреждениями. Но не собирались останавливаться, чтобы не дать врагу применить свой главный калибр, одного выстрела которого было бы достаточно, чтобы завершить эту дуэль.
Казалось, что ни у одного из этих кораблей-гигантов нет перевеса – оба они были равны по мощи, и их сражение могло длиться ещё долго, но тут, выполняя приказ Советника, будто из ниоткуда, позади «Затмения» появились кварковые брандеры ящеров! Скрытые маскировочными полями, они сумели незаметно подобраться сюда! И едва выйдя из крытого режима, понеслись к звёздному разрушителю,  который мгновенно открыл огонь и выпустил тучу перехватчиков, но было слишком поздно – все как один брандеры, управляемые синтетическими сознаниями, взорвались, затопив ближайший космос бушующим светом!...

Флагман швырнуло так, будто он был ничтожно щепкой на волнах океана в шторм. Впрочем, в какой-то мере так оно и было... Трёхголовый звёздный дракон, подхваченный ударной волной энергии, стремительно уносился прочь от места схватки с «Затмением», поглощённым мощнейшим кварковым взрывом... его бросало из стороны в сторону, неся в самую гущу боя двух армад, и единственное, что его спасло от той же участи, которая постигла звёздный разрушитель – защита, созданная Мудрецами Шао’ссоров, которые так же дали армаде и кварковые заряды. Они знали, что делали.
Советник стоял в самом центре мостика у огромной, свисающей с потолка на тонком жгуте, кожистой «груши» - синапса контроля, касаясь его рукой. Стоял с закрытыми глазами. Сейчас он лично управлял кораблём. Он был кораблём!  Чувствуя интуитивно опасности и «течения» энергии, что подхватила флагман, он вёл его безопасными путями, точно серфенгист, укротивший гигантскую волну...
Наконец, энергия начала рассеиваться, и К’хор замедлился. Советник открыл глаза – они всё ещё были затянуты белой пеленой, поскольку Второй непрерывно наблюдал ментальным взором за полем битвы, где ситуация резко изменилась с появлением русских. Армада медленно сдавала позиции.
«Сколько же ещё придётся с вами возиться?» - пробормотал Второй, отыскивая в гуще битвы, в этой безчисленной и хаотичном массе кораблей те серебристые машины, с которыми, казалось, уже давно должно было быть покончено. Один, другой, третий...  Машины были теперь в его поле зрения. Ко всем пяти потянулись ниточки его воли. «Зря, зря вы не уничтожили наш флагман сразу!», - мелком подумал Советник с грустью. «Теперь уничтожат вас...»

- Давай! Выжми из реактора всё, Коля! Мы должны их удержать! – чуть ли не кричал Крутов, весь в напряжении, поскольку сейчас вместе с Кондратом управлял кораблём и ему приходилось – пусть и мысленно – совершать столько действий в секунду, что подобную нагрузку на психику далеко не каждый бы выдержал.
- Мы уже и так на пределе! – хрипел в ответ динамик голосом Звягинцева. – Если мы не выйдем из-под обстрела, то через пару минуту нас размажут!
- Я знаю, - досадливо процедил Крутов. – Всем кораблям – отступить и перегруппироваться!- тотчас скомандовал он.
- Внимание! Фиксирую кварковый взрыв повышенной мощности! – вдруг объявил Кондрат.
- Что? – вырвалось у Сергея Ивановича, уже получавшего данные по взрыву. – Это же... Чёрт! Им удалось уничтожить флагманский разрушитель! Зря мы не добили «змея горыныча»... Думал и без нас справятся... Внимание всем! Новая цель – флагман противника! Кондрат!
- Слушаюсь. Начинаю разворот! – ответил ИИ... а корабль внезапно дёрнулся, и застыл на месте!
Замигали лампы освещения, раздались скрипы и скрежет, будто это был не космический корабль, а подводная лодка, на глубине, заметно превышающей ту, на которую была рассчитана...
- Что такое? – удивился Крутов, анализируя данные со множества внешних и внутренних сенсоров корабля. Весьма странные данные.
- Двигатели в порядке, - с небольшой заминкой ответил Кондрат. – Уж если на что происходящее и похоже, так на то, что как будто нас кто-то держит... или что-то. Но это невозможно...
- Советник, - одарив злым взглядом изображение вражеского флагмана, нёсшегося на волнах энергии, сказал Сергей Иванович. – Открыть огонь по этому проклятому кораблю!
- Орудия не реагируют на команды, - уже тревожно отозвался искусственный интеллект. – Давление на корпус усиливается...
- Николай, можешь что-то сделать? – спросил Крутов, выведя перед собой изображение реакторного отсека.
- Нет, - качнул головой учёный. У него всегда был бледный, измождённый вид, но сейчас он в добавок ко всему выглядел обречённо. – Абсолютное зеркало не срабатывает, а больше мы не можем ничего противопоставить Советнику.
- Хочешь сказать...
- Да... Это... конец, - тихо ответил мужчина, и у Крутова сердце на миг замерло. А в голове, внезапно опустевшей, осталась лишь одна мысль: «Неужели ничего нельзя сделать?»
...Грохот, скрип, треск и скрежет усиливались. Переборки и перекрытия не выдерживали, гнулись и лопались от немыслимых нагрузок. Корпус в нескольких местах уже дал бреши, и в них со свистом вырывался воздух... Но пока ещё исправно работала аварийная система герметизации, отделив повреждённые отсеки мощными затворками.
Освещение моргало, из трещин в потолке и стенах сыпались искры – проводка была повреждена, разорвана чудовищным давлением неведомой силы, удерживавшей корабль на месте и стремившейся его раздавить...
Где-то что-то вспыхнуло, воздух наполнился дымом, под стон и скрежет металла прогнулись стены...
Всё было... кончено?

Друзья! Да, друзья! Это, всё-таки случилось. Только что я написал последнюю строчку в последней главе истории о Страннике и стражницах. Финиш. Конец. Завершение. Для меня, по-сути, завершилась целая эпоха - ведь я отдал этой истории восемь лет своей жизни. Я начал её писать ещё в декабре ныне уже далёкого 2006 года. С тех пор очень многое изменилось. Стражницы, к сожалению, более не вызывают в мире того ажиотажа, что был в прошлом, многие из тех, с кем я общался на тематических форумах, исчезли из поля зрения. Пожалуй, именно это и печалит меня больше всего - потеря хороших друзей, которых я нашёл на этих форумах. И, всё-же, с невероятным упорством я продолжал писать ИСТОРИЮ. Для меня она именно такая - с большой буквы. Невзирая на то, что читателей осталось слишком мало. Но, я надеюсь, что вы оцените мой труд. Я старался. Это ещё не прощание - вскоре здесь будет и эпилог. Тогда история будет по-настоящему завершена. А пока... читайте. И если хотите - оставляйте отзывы. Мне будет интересно узнать, что Вы думаете о истории, которую я придумал.

Глава 11. Часть 3. Deus ex machina*

«И звёзды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои;
И небо скрылось, свившись как свиток, и всякая гора и остров сдвинулись с мест своих…»
Новый Завет. «Откровение» от Иоанна, глава 6, стихи 13 и 14.
_________________
* - Бог из машины

...Белый сверкающий вихрь света. Яростный и могучий, как сама вселенная. Всё смешалось в нём, все краски, всё обратилось в белый свет. Всё, кроме восьми тёмных фигур, несущихся в этом белом потоке. Восемь путников, страстно жаждущих достичь цели...
Вихрь медленно утихал, распадался, стены воронки тускнели, становились всё бледнее, а фигуры, подхваченные ею и держащиеся за руки, замедляли свой полёт. И вот вихрь коснулся твёрдой поверхности, бережно опустив на неё свою ношу. И мгновенно исчез, втянувшись куда-то вверх. И всё затихло...
Первым очнулся Седрик. Все они оказались на платформе, уходящей вперёд и назад необозримо далеко, в каком-то помещении. Невероятно огромном. Пол зелёного цвета со странными узорами, в которых Васильев и другие земляне, пришедшие в себя, с удивлением узнали подобие микросхемы. Высоченные колонны в несколько обхватов стояли по обеим сторонам безконечной платформы через равные расстояния. Молочно-белые, уносящиеся ввысь и теряющиеся в белом кисейном облаке, заменяющем здесь потолок. Облако испускало мягкий ровный свет, и здесь было светло как ясным погожим днём. А по обе стороны платформы – тьма, вызывающая ощущение безконечности. Вообще это место было чем-то похоже на железнодорожную платформу, перрон у вокзала, о чём высказался Румянцев. Однако, его никто не слушал – взоры вех членов группы были обращены вперёд.  Впереди было то, ради чего все они отважились на этот рискованный шаг, на эту экспедицию.
Врата.
Гигантские. Выполненные из чёрного камня, с нанесёнными на них узорами, которые можно было различить даже с такого большого расстояния – ведь до них было не меньше пары километров! Основной сюжет барельефа хоть и смутно, но угадывался – Мировое Древо, Иггдрасиль. И само это место словно бы сходилось у врат, влекло к ним, будто они были центром всего.
- Это... оно? – недоумённо глядя вперёд и щурясь, выговорил Румянцев.
«Если мы всё сделали правильно – то да. Эти врата – наша цель», - проскрипел к голове ментальный голос Шро’така.
- Скорее уж то, что скрывается за ними, - хмуро поправил его Седрик. Внешне по нему не было заметно, однако гибель Фроста, а тем более такая – безсмысленная, вне боя – сильно опечалила лорда. Хотя ловец был для Седрика всего лишь вассалом, но ценным и верным. А это уже само по себе было немало. Но статус и змеиная натура не позволял лорду хоть как-то проявить своё отношение к произошедшему.
- Что ты чувствуешь? – тем временем спросил у ящера Васильев, который не поддался желанию разглядывать врата во всех подробностях. – Есть тут ловушки или ещё какие-нибудь сюрпризы?
Шро’так замер, прислушался к ощущениям. Мгновение спустя ответил: «Нет».
- Нет ловушек? – уточнила Нерисса. Это странное место продолжало пугать её. И теперь она нашла силы признаться в этом самой себе. Пожалуй, сейчас впервые за очень долгое время она призналась себе в том, что у неё есть какая-то слабость. Раньше она считала, что это недопустимо – быть слабой. Считала, что должна быть сильнее всех, что такова сама её судьба... Но как бы странно это ни звучало, последние события, а во особенности этот странный мир внутри Меридиана заставили колдунью о многом задуматься и взглянуть на привычные вещи под иным углом. Даже на саму себя. И сделать выводы, которые не всегда были приятны.
«Да», - пришла в ответ мысль командующего. «По крайней мере здесь нет таких ловушек, которые я мог бы почувствовать», - то ли пошутил, то ли всерьёз сказал он.
- Отлично! Мне сразу полегчало! – голос Холецкого играл злым сарказмом. Безусловно, он оценил инопланетный юмор. Особенно учитывая то, что смотрел боец на всё, что его здесь окружало, с ненавистью – это проклятое место убило стольких его товарищей! Но даже после этого он сохранял ясность ума.
«Однако я чувствую... что-то», - вдруг продолжил Шро’так. «Нечто совершенно невероятное! Как будто там, впереди за вратами спит целая вселенная, готовая готовая проснуться... Чувствую эту безграничную бурлящую мощь... Не могу описать это адекватно, но уверен – именно сокрытое за вратами ищут те, кто привели сюда мой народ. Именно там и наша цель, чем бы она не являлась», - произнёс он в голове каждого, указав на врата вдали.
- Ладно, - кивнул Васильев. – Если всё и вправду так, то очень скоро мы узнаем, стоило ли оно всех этих смертей, - сказал он, двинувшись вперёд. Сердце его было полно горькой печали о тех, кто не дошёл сюда. Вина тяжким грузом давила на Петра Алексеевича, ведь это он был главой экспедиции, а значит нёс ответственность за жизни людей, отправившихся с ним с это опасное путешествие. Но вместе с тем в нём теплилась и надежда, с каждой минутой разгоравшаяся всё сильнее – ведь очень скоро всё может быть окончено. Причём это будет хороший конец... Но врождённый скепсис не давал учёному всецело отдаться во власть этой надежды. «Надежда – первый шаг на пути к разочарованию», - вспомнилась услышанная когда-то при давно позабытых обстоятельствах фраза. Васильев невольно усмехнулся, оценив, насколько удачно выбран момент для такого воспоминания.
Группа продвигалась вперёд. Позади было уже почти полпути до гигантских врат, нависавших нерушимой монолитной громадой, внушающей уважение одним своим видом. Гулкое эхо шагов уносилось вдаль. В этот кульминационный миг каждый был погружён в свои мысли...
Врата, обрамлённые тьмой слева и справа, а сверху, подобно атлантам, подпиравшие облака, становились всё больше. Теперь уже можно было отчётливо разглядеть не только общий смысл узоров на них, но и надписи на неизвестных, очень древних языках... На одно слово, оттиснутое в полукилометровой громадине врат, Васильев почему-то обратил особо пристальное внимание: «Adonai».
«Хм... Это слово... означает «Бог»», - думал учёный. «Почему здесь есть слова древних земных языков?»
Тем временем по мере приближения становилось понятно, что исполинские врата были сделаны из разновидности материала, употреблённого зодчими для создания пола – в них тоже при желании можно было рассмотреть эти золотистые, геометрически правильные прожилки – проводящие пути, характерные для микросхем...
И вот, наконец, группа вышла на обширную площадь перед Вратами. Размерами своими она, окаймлённая по периметру особенно вычурными колоннами, ничуть не уступала Красной площади в Москве.
- Всё-таки, для кого же сделана эта дверь? Что за создание могло ею пользоваться? - вымолвила Нерисса.
- Меня больше интересует, как их открыть, - полный учёного азарта, проходя дальше, бросил Румянцев. Внутришлемный дисплей его научного скафандра выводил молодому человеку информацию о вратах и пространстве вокруг них. Судя по всему, то, что сейчас видел учёный, делало его едва ли не самым счастливым человеком.
- Логичное замечание, - согласился Васильев. – Думаю, стоит осмотреться. Возможно, мы найдём что-то, что подскажет, как это сделать.
- Единственное, что здесь есть – это колонны и сами врата, - в свойственной себе холодной саркастической манере заметил Седрик.
- Чувствую нити паутины... Незримые и незнакомые, - прошептала вдруг Миранда, о существовании которой все уже почти забыли, поскольку она всегда молчала. – Они... совсем другие. Чужие... Но все ведут сюда, - указала она на Врата, которые, казалось, источали слабый, едва различимый белый туман. – Это центр паутины...
- Значит, подсказка на них? – посмотрел на девочку Васильев. – Тогда придётся потрудиться. – Большая часть того, что там написано, мне не знакома, а оставшуюся часть я узнаю с большим трудом.
«Внимание!» - вдруг настороженно проскрипел в головах людей голос Шро’така. «Я кого-то чувствую... мы не одни!» И едва только он послал эту мысль, как отовсюду – из-за каждой колонны, что были вокруг площади, на отряд посыпались искрящиеся сгустки энергии, вынуждая застигнутых врасплох людей мигом прижаться к земле, спрятаться и принять бой в невыгодных условиях. Люди огрызнулись разрушительными залпами атомных излучателей, взрывы от выстрелов которых оглушили всех и распылили несколько колонн, а Нерисса поддержала магией, метая молнии по направлениям, с которых вёлся особенно интенсивный обстрел. Однако попавшие в засаду люди, да к тому же принявшие бой на открытой местности, где укрытий не было и в помине, были слишком лёгкой мишенью...
Холецкий, мгновенно оценив ситуацию, понял, что что если немедленно ничего не предпринять, то группа будет уничтожена в полном составе за пару минут, бросил дымовую шашку, и исчез! Миг спустя то же самое сделали двое оставшихся в живых бойцов «Особого отдела», и тотчас группу, прижатую огнём к земле, окутали клубы густого белого дыма, в считанные мгновения занявшего чуть ли не половину площади.
Огонь из-за колонн прекратился – похоже, противник не желал стрелять наугад.
- Что за чёрт! – шёпотом, откашливаясь и пробираясь к колонными, простонал Румянцев, получивший лёгкое ранение в плечо – если бы не бронекостюм, сгусток энергии прожёг его насквозь, а так учёный отделался сильным ожогом.
«Это засада!» - проскрипело в голове запоздалое предупреждение Шро’така.
- И её устроили ваши соотечественники, командующий, - сказал Васильев. – Я везде узнаю выстрелы вашего ручного оружия...
«Знаю... Если останемся здесь, нас убьют. Все к колоннам, пока они не включили инфравизоры!» - и ящер тенью метнулся назад сквозь дым. Остальные побежали следом, но им вдогонку уже неслась свежая порция искрящихся сгустков – ящеры, засевшие за колоннами с противоположной стороны площади, включили инфравизоры, и теперь видели тепловые силуэты людей сквозь туман и дым. Кто-то вскрикнул, кто-то упал... Шипящие сгустки пронеслись мимо, осыпая всё вокруг искрами... И тут вдруг раздались три взрыва! Так могло грохотать только после применения атомного излучателя!
Васильев поднялся, держась за живот. Дым потихоньку рассеивался, и учёный увидел, что вокруг него, потрескивая разрядами, висит защитный купол. Нерисса стояла рядом. Остальные, похоже, успели укрыться за колоннами.
- Спасибо, - с трудом выдавил из себя мужчина, скривившись от пронзившей его боли. Отнял руку от живота – перчатка скафандра была в крови, а броня на животе оказалась проплавлена.
- На том свете сочтёмся, землянин, - прошептала ведьма, всё ещё держа барьер, на который продолжали сыпаться энергетические сгустки. Ящеры уже не прятались за колоннами. Часть из них вела бой поодаль – это Холецкий со своими бойцами заставил их отвлечься, дав группе шанс добраться до укрытий. – а теперь и я кое-что сделаю! – зло прошипела Нерисса. – Спасибо вам, дураки, что вышли из-за колонн! Квинтэссенция! – воскликнула ведьма и шквал огня внезапно прекратился. Васильев даже сначала не понял, в чём дело, а когда понял, то не поверил своим глазам – ящеры изо всех сил пытались удержать в руках своё оружие – похожие на крокодильи пасти ружья как будто ожили и вырывались, извиваясь и изворачиваясь, норовя взять на «мушку» своих же собственных хозяев! Некотором пришельцам не удавалось удержать свои «пушки», и последние тотчас взвиваясь в воздух, нашпиговывали  неудачливых владельцев искрящимися сгустками...
- Ч... что происходит? – удивлённо глядя на всё это спросил Васильев. Нерисса ему не ответила. Тем временем бой Холецкого с другой группой ящеров был завершён.  Они разбили противника, но один из бойцов получил серьёзное ранение в ногу, и другой его поддерживал. Оба шли за Холецким к своим, косо поглядывая на ящеров, борющихся с собственным оружием.
- Жуть! – ёмко выдохнул Румянцев, высунувшись из-за своей колонны. – Хорошо что эта ведьма на нашей стороне...
- Полнос-с-с-стью с-соглас-сен, человек, - прошипел Седрик. Похоже, он был готов в любой момент преобразиться, но сдерживал себя, понимая, что чем больше он будет, тем легче ящеры смогут в него попасть.
А ящеров, между тем, оставалось уже меншье половины, как вдруг ожившее и летающее по воздуху оружие, расстреливавшее Шао’ссоров, в один миг рухнуло на землю! В тот же миг исчез и барьер, который поддерживала Нерисса.
- Что за чёрт? – удивилась колдунья, совершая пассы руками в попытке восстановить исчезнувшее защитное поле. Безуспешно. – Магия... она...
«Не действует!» - вдруг пророкотал к головах у всех шипяще-щёлкающий скрипучий голос. Но это был не Шро’так!
«Ревнитель Хо’раасс!» - воскликнул командующий, выходя из-за колонны. «Так это ты».
«Верно», - пришло в ответ, и в противоположном конце площади из-за колонны вышел ещё один ящер. Его боевой скафандр отличался от брони остальных воинов, спешно подбиравших оружие и нацеливавших его на людей, красными вставками на плечах и груди. Люди тоже держали ящеров на прицеле, и теперь у последних не было численного и тактического перевеса. «Я искал тебя, командующий Шро’так, предатель Народа, Веры и Великого. Сам Император дал мне шанс искупить мои ошибки...», - продолжая идти вперёд и не обращая никакого внимания на людей, говорил Ревнитель.
«Как ты нашёл это место? Как оказался здесь раньше нас?» - пошёл ему навстречу командующий. Никто из людей не стал его останавливать, интуитивно понимая, что это может обернуться чем-то очень неприятным для них всех. Они лишь переглядывались, но ничего не предпринимали. Ящеры же стояли спокойно, как истуканы, но в их взглядах читались ненависть, презрение и  суровая решимость.
«Император. Он говорил со мной» - с благоговейным трепетом ответил Хо’раасс. «Он дал мне знание и частицу своей божественной силы... И так я узнал, что нужно делать. Я знал, что ты придёшь сюда вместе с врагами, Шро’так. Теперь твоё предательство очевидно... А ведь я сомневался до самого последнего момента... Надеялся, что ошибаюсь в тебе. Но теперь для тебя нет прощения и искупления», - сказал Ревнитель, остановившись в самом центре площади.
«Если бы ты сомневался не только во мне, но и в другом – том, что действительно требует сомнения, а не принятия на веру, то, возможно, понял бы меня. Думаешь, я хотел предать? Думаешь, я предатель? А ведь даже сейчас я действую ради блага нашего народа! Истина, которая мне открылась, заставляет меня так поступать! Но ты... Ты всегда слепо следовал и верил тому, что говорили тебе другие. Но нас всех обманули!» - говорил командующий, подходя к Ревнителю, пока не поравнялся с ним.
«Твоим словам и знаниям нет веры, ибо всё это – ересь и ложь», - твёрдо и уверенно произнёс ментальный голос Хо’раасса. Было непонятно, почему они говорят именно телепатически. Возможно, Ревнитель хотел, чтобы этот разговор слышали и люди. «Ты теперь отрезан от сети как преступник, изгнан, чтобы никто не заразился твоими идеями... этой ересью».
«Помсотри, где ты сейчас находишься! Подумай, зачем нас привели к этой планете, которая вовсе и не планета! Или ты совсем ослеп от своего фанатизма?» - мысленно воскликнул Шро’так, и все ощутили его психическую мощь.
«О, я прекрасно знаю, что это за место. Искусственный мир, созданный Предтечами. Их секретное оружие, призванное уничтожить наш народ на тот случай, если их города-крепости не справятся с нами! К счастью, Император вовремя узнал об этой чудовищной машине и привёл нас сюда, чтобы использовать её в качестве заключительной точки Системы Изменения до того, как эта машина проснётся... Но ты и они...» - взгляд на людей, - «вы пришли, чтобы пробудить её и погубить наш народ!»
«Ты глупец, если поверил в это», - вздохнул командующий. Он уже понял, что надежда переубедить Ревнителя была тщетной. «Ты даже не пытался думать сам...»
«ЕРЕТИК!!!» - ментальный крик Хо’раасса хлестнул точно кнут. «Ты обвиняешь Императора во лжи? В таком случае, следуя протоколу Ордена, я выношу тебе и твоим спутникам смертный приговор с немедленным приведением его в исполнение!» - возвестил Ревнитель и, прежде, чем люди и Шро’так успели что-либо предпринять, они почувствовали, что не могут двигаться! Ощущение было таким, будто кто-то влез к тебе в голову, выкинул оттуда тебя самого на задворки сознания, и занял твоё место. Впрочем, так оно и было на самом деле – ментальный удар Ревнителя был настолько внезапен и мощен, что смог даже пробить барьеры нейрозащитников землян!
- Как представитель Ордена Ревнителей Веры только я имею право привести приговор в исполнение, - обернулся Хо’раасс к остальным ящерам. – Не вмешивайтесь.
Воины поклонились и опустили оружие. А Ревнитель сложил руки в странном жесте и, посмотрев на Шро’така, заговорил:
«Открытый разум подобен крепости, врата которой распахнуты, а стража погрязла в беспутстве. Корчась в муках сомнений, отошедший от света Веры Истинного Пути, он порождает ересь – страшнейшего врага, угрожающего самому существованию Народа. И затем ересь эта, что заразная болезнь, начинает расползаться всё дальше и всё глубже, и общество начинает гнить изнутри, отвергая вечные истины. И, в конце-концов, общество погибает. Поэтому наша первейшая задача – первейшая задача Ордена – выявление и искоренение ереси в зародыше, ибо чем раньше она будет уничтожена, равно как и источник, её породивший, тем в большей безопасности будет Народ. Мы – его щит. Мы – его меч. Мы – воины Веры, хранители её света и чистоты», - Ревнитель прервался, посмотрев сначала на обездвиженного командующего, а затем на людей, силившихся противостоять воле Хо’раасса, двинуться с места, навести на него оружие. «Так написано в Кодексе Ордена самим преподобным Т’шо’хтаром. И следуя воле и слову его, следуя воле Императора и воле нашего великого Бога, я исполняю смертный приговор», - он вынул оружие из наплечной кобуры – то самое крокодилообразное ружьё, направив его в грудь Шро’така.
«Тебе... не.. одолеть меня!» - вдруг взорвал ментальное поле крик командора, и тот неожиданно сорвался с места, атакуя Ревнителя серией смертельных ударов, ни один из которых, однако, не достиг цели – Ревнитель оказался на редкость проворным и опытным воином, и будто ждал, что всё так и будет! А в следующую секунду он контратаковал несколькими лёгкими выпадами в разных направлениях, заставив командующего защищаться и отступать. Шро’так знал – как только появится возможность, Хо’раасс использует оружие, поэтому старался выбить ружьё из рук противника, навязать ему ближний бой, где бы Ревнитель не мог пользоваться ружьём иначе как дубинкой. К тому же он постоянно атаковал врага в ментальном поле, рассеивая его внимание, отвлекая, пытаясь выиграть момент, чтобы одним ударом окончить этот смертельный бой...
Но Ревнитель был превосходным бойцом. Он уклонялся от выпадов командующего, постоянно стремясь разорвать дистанцию, а ментальные удары пропускал через себя так, словно был не живым существом, а призраком...
Парализованные люди наблюдали за боем, надеясь, что командующий одолеет врага. Потому, что иначе, скованные непреодолимой чужой волей, не способные двигаться и защитить себя, они будут обречены...
Холецкий злился. Он ненавидел это место, мир-ядро, унесшее жизни его товарищей. И ящеры... к ним он сейчас испытывал особую, кристально чистую ненависть. Тот праведный гнев, что горел в его душе с момента вторжения пришельцев на Меридиан, возгорался с новой силой, обратившись в яростное пламя, овладевшее человеком полностью. Единственное, чего он сейчас желал – вступить в бой с ящерами и уничтожить их...
«Анализ постороннего влияния завершён», - внезапно раздался  шлемофоне Холецкого синтезированный электроникой мужской голос. «Произвожу перенастройку защитных систем... Адаптация завершена», - произнёс голос, и Холецкий вдруг с удивлением почувствовал, что он снова «в себе» и может двигаться!
Хо’раасс внезапно замер на ничтожное мгновение... И этого хватило, чтобы командующий нанёс ему сокрушительный удар в грудь! Ревнитель упал на спину! Ящер тотчас направили оружие на Шро’така и в ту же секунду мощный взрыв разметал их, покалечив или убив! Это был Холецкий – его атомный излучатель ещё не остыл после выстрела и из дула сочился лёгкий дымок. Люди почувствовали, что снова могут двигаться. Кто-то упал на колени от неожиданности. Миранда и Седрик преобразились.
- Спасибо Звягинцеву за мой костюмчик, - проговорил Холецкий, беря на прицел Ревнителя. – Он оказался с сюрпризом...
- Коля всегда был очень предусмотрителен, - согласился Васильев, приходя в себя.
Тем временем Шро’так подошёл к поверженному противнику, лежавшему недвижно, полускрытому туманом, стелившимся по земле. Глаза Хо’раасса были открыты!
«Ты не победил, командующий!» - его скрипучий ментальный голос раздался казалось из воздуха. «Император со мной, и значит я непобедим!» - произнёс Ревнитель и... растаял! Чтобы миг спустя оказаться за спиной Шро’така!
Никто не успел ничего понять...
Дуло «крокодиловой» пушки упёрлось в спину командующего...
И в воцарившейся полной тишине раздался выстрел! Сгусток энергии пробил командующего насквозь!
Шро’так не издал ни звука – лишь обернулся и посмотрел в глаза своему палачу. А в его собственных глазах застыли удивление и... укор. А затем ноги его подкосились, и он рухнул наземь!
«Приговор в отношении Шро’така из клана Х’асс, бывшего командующего Второй экспедиционной армады, приведён в исполнение», - посмотрев на людей сухо констатировал Ревнитель. И тотчас ещё один мощный взрыв накрыл его – это вновь был Холецкий. Он первый понял, насколько серьёзную опасность представляет Хо’раасс, и не стал медлить. Рефлексы и чутьё командира были обострены до предела, и сейчас он чувствовал, как бы дико это ни звучало – одного выстрела из атомного излучателя будет не достаточно! Повинуясь интуиции, Холецкий резко развернулся, сразу нанося удар ногой... и попал! Материализовавшийся за его спиной Хо’раасс, не ожидая такого «привета», пропустил удар в грудь, и тотчас вновь исчез!
«Неплохо, человек. Учишься на чужих ошибках», - прозвучал у всех в головах голос ящера. «Сражайся за свою жизнь! Все вы – сражайтесь! Но я всё-равно приведу приговор в исполнение!»
И тут началось нечто невообразимое:  появляясь на секунду то тут, то там, мгновенно растворяясь и перемещаясь, Ревнитель атаковал сразу всех членов экспедиции, а те даже не успевали ему отвечать! Миг. Удар. Исчезновение. Миг. Ещё удар. И он вновь исчезает! Казалось, Ревнитель мечется по площади со скоростью света и даже одновременно оказывается в нескольких местах сразу!
Вот он перед Васильевым. Хитрый удар с обманным движением – учёный упал. Выстрел – мимо – человек перекатился по земле. Исчезновение.
И вот он уже над Седриком – падает на змееподобного лорда с высоты, уворачивается от сокрушительного удара хвоста и стреляет, раня противника в плечо, хвост, руку. Лорд рычит от боли, успевает сбить ревнителя хвостом – тот отлетает на десяток метров и исчезает ещё в полёте!
Кто-то пропускает удары, кто-то – нет, кто-то умудряется контратаковать, но ящер столь стремительно перемещается в пространстве, что кажется неуловимым безплотным духом, несущим смерть.
Мгновение. Даже меньше, чем мгновение – быстрее, чем успеваешь моргнуть! Вот он здесь, и вот его уже нет!
Каждый уже пропустил несколько серьёзных ударов. Румянцев ранен в ногу. Седрик истекает кровью. Нерисса с трудом стоит на ногах – она пропустила удар, сломавший ей ребро. Другим не лучше.
- Чёрт! Он так нас перебьёт! – крикнул Васильев, держась за живот – из раны, полученной в перестрелке, всё ещё сочилась кровь. А все удары ящера были нацелены именно туда...
- Чёрт! Вовка! – закричал боец Холецкого видя, как ревнитель, вдруг появившись перед его раненным товарищем, выстрелил! – Грёбаный урод! – крикнул солдат и ринулся к другу, бросая что-то в воздух!
Ослепительная вспышка резанула по глазам. Оглушительный взрыв дезориентировал, ошеломил!
Всего несколько мгновений!
Но этого хватило! Хо’раасс, не ожидавший такого поворота, прижал руку к глазам, замешкался, и боец со всего маху налетел на ящера, сбив с ног, и повалил. В его руке блеснула сталь ножа!
Удар!
Звон разбивающегося на мелкие осколки металла! Броня пришельца была слишком крепка!
Выстрел!
Сгусток белого пламени вырвался из спины человека... И прежде, чем бездыханный солдат рухнул на землю, ящер вновь растворился!
- Не уйдёшь! – зло прорычала Нерисса, и вокруг неё злобно заплясали молнии – магия вновь действовала. Или Нерисса была настолько зла, что сумела воспротивиться воле Ревнителя и преодолеть ментальный блок на использование магии. – Получай! – крикнула ведьма, и молнии прянули от неё во все стороны. Их становилось всё больше и больше – миг спустя эта яростная волна охватила уже всю площадь, огибая людей!
И у Нериссы получилось!
Ревнитель, обвитый пронзающими его молниями, вдруг появился, падая с высоты! Он рухнул на землю с глухим ударом, ненадолго разогнав стелющийся по «полу» туман, всё ещё корчась в приступах дикой боли... И вот уже все молнии, что бесновались на площади, устремились к нему...
Всего миг до победы...
Но Хо’раасс вдруг встал, пронзаемый молниями, каждая из которых легко могла испепелить тяжёлый танк. Казалось, что теперь он их вовсе не замечал! Более того – он словно поглощал их, впитывая бронёй эту бушующую энергию!
- Что же ты за тварь такая? – ошеломлённо вымолвила Нерисса, поняв, что оказалась безсильна – все молнии, что она выпустила, обвиваясь вокруг Ревнителя точно живые змеи, моментально исчезали!
Холецкий Выстрелил! Огромный зелёный шар энергии метнулся к врагу!
Взрыв!
Но сквозь мгновенно рассеявшиеся пыль и дым проступил силуэт Ревнителя, сокрытый сияющим защитным полем!
«Ты уже должен был понять, что со мной это не сработает, человек!» - проскрипел у всех в головах голос Хо’раасса. «А теперь игры кончились!» - сказал он, и люди вдруг почувствовали, как непреодолимая воля ящера вновь обрушилась на них, выключая сознание!
Было похоже, что на них упало небо! В глазах потемнело, дыхание сбилось, сердца давали сбои... И люди вновь оказались «выброшены» из самих себя, застыли, словно выключенные роботы! Все, кроме Холецкого. Он тотчас выстрелил снова, метнувшись в сторону и надеясь отвлечь ящера... но его мгновенно настигла молния! Пронзила насквозь, выводя из строя скафандр, вызвав чудовищную боль и отбросив на несколько метров!
Холецкий упал. Замер. Но пока ещё был жив.
«Вы храбро сражались», - обратился к застывшим, полностью подвластным его воле, людям, Ревнитель. «Умрите с честью... Ты», - он пристально посмотрел на Нериссу. «Я возвращаю тебе то, что ты дала мне», - прозвучало в голове у колдуньи, и последнее, что она увидела – как из тела Хо’раасса, будто он взорвался изнутри, во все стороны выбросились сотни извивающихся молний, делая Ревнителя похожим на чудовищного сверхъестественного паука! Молнии потянулись к ней и остальным членам группы... Всё как будто замедлилось – колдунья отрешённо наблюдала за тем, как энергия пронзает Миранду, Седрика, людей, как они корчатся, терзаемые молниями... как несколько десятков разрядов стремятся к ней самой...
«Неужели это конец?» - подумала женщина, и неистовая боль пронзила её...

То там, то здесь ежесекундно вспыхивали взрывы, унося с собой тысячи жизней, единственными памятниками которых становились обломки разобранных в клочья звёздных кораблей. Лучи, энергосгустки, плазменные шары, разряды пронзали пространство с немыслимыми скоростями во всех направлениях, вгрызаясь в борта боевых кораблей, отскакивая от щитов, пробивая их, разрушая грозные космические дредноуты...
Флоты вели ожесточённый бой. Армада Шао’ссоров сумела соединится с флотом сопровождения Левиафана прежде, чем союзники под командованием Третьего успели перерезать им путь. И теперь флот, пришедший на подмогу Предтечам и русским, прорывался к врагу, неся огромные потери... Корабли взрывались, раскалывались на части, орошая космос мириадами обломков и каплями раскалённого металла... Но флот упорно шёл вперёд, ведомый своим флагманом – звёздным разрушителем класса «Затмение», каждый выстрел главного калибра которого создавал серьёзную брешь во вражеских построениях, снося за раз десятки кораблей ящеров, моментально тонувших в фонтанах неистового пламени...
Но у Шао’ссоров был свой чудовищный козырь. Левиафан. Его атаки, взрезавшие ткань пространства, проделывали настоящие просеки во вражеском флоте, заставляя корабли распадаться на мельчайшие частицы...
Вот циклопическая молния, сорвавшись с шипа гигантской станции, полоснула по левому флангу – и сотни кораблей в мгновение ока, покрывшись цепочками взрывов, рассыпались в пыль, а сама пыль исчезла!
Союзный флот потерял уже почти половину кораблей, когда наконец первые ряды достигли Армады, смешиваясь с вражеским флотом и ведя бой уже практически борт к борту. В ход вновь пошли истребители и бомбардировщики, торпеды и ракеты... Интенсивность взрывов резко возросла...
Имперские звёздные разрушители схлестнулись с диплодокообразными машинами ящеров, плюющимися синими энергетическими «каплями», буквально проедавшими корабли насквозь. Разрушители отвечали ураганным огнём из турболазеров, импульсы которых, врезаясь во вражеские корабли, покрывали их взрывами, выгрызая из корпуса целые куски...
«Кактусы» союзников обменивались выпадами с лёгкими крейсерами ящеров, походившими на крокодилов. Некоторые подбитые корабли с обеих сторон шли на таран, унося с собой и тех, кто их одолел...
Битва кипела.

- Наконец-то! – наблюдая за происходящим побоищем по тактической голограмме, выдохнул Третий. На мостике «Затмения» царила напряжённая, сосредоточенная, рабочая тишина, прерываемая лишь рапортами о ходе сражения, отчётами о потерях, повреждениях корабля и тому подобными сообщениями.
- Флоту смешаться с противником! – повторил свой приказ Третий. – Ведите корабль в гущу боя.
- Анализ показывает, что наши шансы на победу менее тридцати процентов, - монотонно пробубнил дроид-стратег, безстрастно взирая своим металлическим лицом на голограмму сражения.
- Это и так понятно, - обернулся Третий. Несмотря на крайне невыгодную ситуацию, которая со временем лишь ухудшалась, он сохранял хладнокровие. – Наша главная цель – вражеская боевая станция. Её уничтожение не только нарушит планы противника, но и сильно подорвёт его боевой дух. Необходимо сконцентрировать всю нашу мощь на ней.
- Эта громадина даже больше второй Звезды смерти! Как с ней сражаться, не зная уязвимых мест? – высказался один из навигаторов.
- Прощупаем шкуру Левиафана нашим главным калибром для начала, а там видно будет, - сказал Третий. Подготовить головное орудие с залпу! – скомандовал он...

Тем временем Левиафан, окружённый сворой кораблей, точно улей – разъярёнными пчёлами, тяжеловесно двигался вперёд. Ничто не могло остановить или хотя бы замедлить его. Гигантская космическая станция уже миновала орбиту пятой планеты системы, оставив газовый гигант позади, своей гравитацией изменив его скорость вращения вокруг собственной оси, и приближалась к четвёртой планете – средних размеров серому безжизненному шару, усеянному оспинами кратеров. Уже на таком расстоянии планета ощущала присутствие Левиафана – её корёжили землетрясения, а орбита плавно менялась! Остальные планеты системы также не оставили без внимания вторжение гигантской космической станции, нарушившей гравитационное равновесие – они так же начали менять орбиты в соответствии с новыми условиями...

«Затмение» неуклонно продвигался вперёд, проходя сквозь вражеские порядки как ледокол сквозь льды – он крушил ящеров бортовыми залпами, принимая на свои щиты десятки тысяч ответных залпов каждую секунду – сонмища сияющих искрящихся сгустков летели к звёздному разрушителю со всех сторон, но не были способны остановить его, увязая в мощных щитах. Бомбардировщики-птеранодоны, словно пираньи, хищными стаями набрасывались на огромный корабль, но лишь затем,чтобы стать жертвами зенитных батарей, обращавших в космическую пыль все мелкие корабли врага, имевшие наглость или неосторожность оказаться в радиусе обстрела.
И вот он момент! Впереди по курсу вплоть до усеянной шипами силовых эффекторов громады Левиафана не было кораблей!

- Огонь! – командует Третий.

Главный калибр – пушка протяжённостью чуть ли не с сам корабль – тот час извергает мощнейший зелёный луч, способный уничтожить планету! Он, мгновенно преодолев огромное расстояние, вонзился в тело чудовищной машины ящеров!
Вспышка сильнейшего взрыва на миг прерывает сражение двух армад!
А когда сенсоры кораблей восстанавливают функциональность, а глаза членов экипажей – способность видеть, то они видят, как медленно и величественно в затухающем свете проступает силуэт Левиафана!
Там, где его коснулся луч, зияет гигантская оплавленная пробоина, но титаническая станция всё ещё движется!

- Переходим к плану «Б», - задумчиво  проговорил Третий, узрев результат атаки...

Русские корабли, сверкая серебристыми боками, постоянно маневрировали, выписывая лихие пируэты и ведя ожесточённое сражение в самой гуще армады ящеров. Щиты кораблей были безнадёжно выведены из строя и теперь чудо-машины стали уязвимы. Единственное, что сейчас их спасало – неимоверные скорость и манёвренность, позволявшие ускользать от вражеского огня буквально в последние мгновения. Постоянно извергая смертоносные потоки энергий, уничтожая десятки вражеских звездолётов, русские машины прорывались к Левиафану, чтобы поразить его своим самым мощным оружием, которое нельзя было использовать в гуще боя смешавшихся флотов из-за стопроцентного риска уничтожить и чужих, и своих...
- Похоже, план этого двойника, всё-таки сработал. Левиафан уже не рискует стрелять, чтобы не задеть своих, - пробормотал Крутов, следя за постоянно изменяющейся боевой обстановкой. – вся информация о передвижениях, действиях, положении кораблей, векторах их атаки поступала ему прямо в мозг и на сетчатку глаза, создавая в поле зрения нечто вроде тактического экрана. Крутов постоянно вносил коррективы, отдавал приказы, просчитывал варианты действий... Даже несмотря на то, что львиную долю данных принимал и обрабатывал Кондрат, искусственный интеллект корабля, так же ведавший его движением и координацией действий с другими кораблями группы, Сергей Иванович выглядел очень уставшим и истощённым. Впрочем, так оно и было. Однако, укутанный лепестками кокон-кресла, он был скрыть от глаз членов экипажа. О состоянии главы ФСБ знала лишь автоматика кресла и сам Кондрат, который уже принял меры – встроенная в кресло Крутова медицинская станция автоматически время от времени вводила ему препараты, восстанавливающие и поддерживающие функции организма.
- Звягинцев, как у тебя? – спросил Сергей Иванович, и его голос тотчас прозвучал в машинном отделении по громкой связи.
- Струнник готов, - отозвался учёный. – как только выйдем на позицию – можем стрелять.
- Сергей Иванович, - раздался мягкий голос Кондрата. – На связи флагман союзников. Соединяю, - Крутов кивнул, и перед его глазами появилась картинка – словно он сам сейчас там был – мостика звёздного разрушителя «Затмение».
- Орудия нашего корабля оказались не способны нанести серьёзный ущерб Левиафану, - сказал Третий.
- Знаю. Вы хотите, чтобы мы попробовали? – уточнил глава ФСБ.
- Да.
- Именно это мы и собираемся сделать. Но ящеры наседают со всех сторон. После вашей атаки они делают всё, чтобы не пустить нас к своей станции. А учитывая, что Левиафан набирает скорость, мы можем не успеть добраться до него вовремя. Нам бы кто дорожку расчистил...
- Используйте своё оружие сейчас.
- Погибнет слишком много наших кораблей, и нет гарантии, что струнники справятся, - качнул головой Крутов.
- Хорошо, я попробую помочь, - сказал Третий и тут вдруг в эфире раздался ещё один голос:
- Мы расчистим вам дорогу, люди. Не сбрасывайте нас со счетов! – это был Дарак, предводитель Предтеч! Уцелевшие города-крепости чётким строем ворвались в гущу боя, осыпая всё вокруг мириадами жёлтых огоньков! Сотни вражеских кораблей, вспыхнув, тотчас взорвались, и Предтечи устремились в образовавшуюся пустоту, продолжая буквально «буравить» флот Шао’ссоров, расчищая – и очень успешно – путь для русских кораблей!

- Кондрат, за ними! – скомандовал Крутов, видя, как девять городов, сея вокруг себя смерть и разрушение, быстро углубляются в строй противника, сопровождаемые цепью взрывов, протянувшейся уже на несколько сотен километров во все стороны!
- Есть! – ответил искусственный интеллект, и все четыре серебряных корабля мигом устремились вслед за древними, быстро нагоняя их...
Но ящеры уже поняли всю опасность этого манёвра и открыли ураганный огонь по Предтечам, вынуждая их маневрировать и сильно распылять рои снарядов, что сразу снизило скорость их передвижения. Кроме того огонь был настолько плотный, что как бы древние ни маневрировали, полностью избежать его они не могли – два города уже были подбиты, но всё ещё держались в строю... Но вскоре ящеры поплатились за это – союзный флот в данном секторе, состоявший в основном из странных полуторакилометровых летающих «коряг», «кактусов» и звёздных разрушителей, почувствовав ослабление вражеского огня, воспользовался этим, усилив натиск на ящеров...

...Тяжеловесная громада Левиафана медленно плыла в безмолвной пустоте, окружённая огромный роем мелкой мошкары – кораблей, сражавшихся не на жизнь, а насмерть. Титан, безразличный ко всему, продолжал своё неумолимое движение к центру системы Меридиана. Он уже миновал орбиту третьей – метановой – планеты системы, пролетев слишком близко к небесному телу и сорвав с него атмосферу, газовый шлейф которой тянулся за Левиафаном уже несколько миллионов километров... Скоро звёздный исполин должен был подойти к орбите самого Меридиана, находившегося сейчас немного левее траектории космической станции...

Ярчайшая вспышка вдруг разорвала тьму космоса!
Это взорвался один из городов-Предтеч. Перед гибелью он специально как можно дальше проник вглубь вражеских позиций и, взорвавшись, забрал с собой несколько сотен кораблей ящеров, освободив своим собратьям и русским путь до самого Левиафана!

-Наконец-то! – воскликнул Крутов, понимая, что момент настал. – Внимание всем кораблям! Огонь по Левиафану! – скомандовал он, весь в напряжении от ожидания того, что случится теперь.
И четыре серебряных корабля, резко увеличив скорость и обойдя древних, выстрелили!
В первые мгновения показалось, что никакого выстрела не было – лишь внезапно исчезнувшие, либо до неузнаваемости изменившие свою форму, а затем взорвавшиеся корабли ящеров, оказавшиеся на пути атаки, говорили об обратном.
Всего несколько мгновений...
И титаническая сила обрушилась на Левиафан!
Взрыв был столь чудовищен, что флоты, сражавшиеся на его орбите, разметало в стороны, рассеяло или уничтожило! Вспыхнуло настоящее второе солнце, в тысячу крат более яркое, чем первое, вокруг которого вращались все планеты системы! Тысячи кораблей, вспыхнув, в одночасье погибли!
Русские звёздные машины, укрывшиеся полями фазированного вакуума, успели защитить и несколько сотен ближайших союзных кораблей, включая Предтеч и «Затмение», но все остальные, что были вблизи Левиафана, обратились в пар, пожранные безудержной энергией!

- Что за чёрт? – скрежетал зубами Крутов. – Такого не должно было быть!
- Сергей Иванович, что-то здесь определённо не так, - донёсся до слуха голос Звягинцева...

... На мостике «Затмения» было тихо. Гробовое молчание. Хрупкая надежда на победу и шок от увиденного. Все эти люди в серых мундирах офицеров имперского флота ждали...
Третий, до боли сжав кулаки, смотрел на беснующиеся вихри энергии в эпицентре адского взрыва, в одночасье унёсшего жизни миллионов живых существ – как врагов, так и друзей. Унёсшего жизни Четвёртого и Пятого, чьи смерти Третий почувствовал столь же остро, как чувствовал бы свою собственную. Скупая мужская слеза скатилась по его щеке...
И лишь надежда теплилась в сердцах выживших в этой вакханалии хаоса и смерти. Надежда на то, что это хоть и пиррова, но всё-таки победа!

Надежда, которой не суждено было сбыться, ибо чудовищная энергия, вихри которой корчили, разрывали и перестраивали саму структуру мироздания не только в эпицентре взрыва, но и вокруг, начала вдруг втягиваться  в одну... точку, накапливаться, формируя... Левиафан!!!
А позади гигантской станции, напитанной энергией взрыва, зиял провал в пространстве, сочащийся сизыми клубами «дыма», который мог быть чем угодно, но только не дымом. Провал, словно саму ткань реальности полоснули волшебным ножом, взрезав её настолько, что взору открылось Неизведанное...

- Немыслимо, - по-слогам прошептал Третий, взирая на неколебимого звёздного титана.

- Не могу в это поверить! Струнники... они... Что же это за чёртова машина?! – воскликнул Звягинцев. – Как ты можешь быть цела? Как можешь так спокойно нарушать законы физики?
Нервный смех Крутова раздался в эфире, отрезвив всех:
- Похоже, нам нужен новый план, - произнёс глава ФСБ, видя, как Левиафан грузно вывалился из «провала». Чудовищная рана, нанесённая станции «Затмением», медленно затягивалась сама по себе!
- Если мы не можем разрушить его снаружи, значит надо уничтожить его изнутри, - прозвучал голос Дарака. - Но это сможете сделать только вы, люди.
- А как же ваши снаряды? – спросил Третий. – Просто направьте их в пробоину, и дело сделано...
- Снаряды на исходе, - последовал короткий ответ.
- Выходит, вы предлагаете взять нам это чудовище на абордаж, - констатировал капитан «Затмения».
- Да.
- А я бы предложил тебе использовать твою силу, - сказал Крутов Третьему. – ТЫ ведь так же силён, как Странник, разве нет?
- Я уже пытался! Но эта штука... Её хорошо защитили от таких, как я. Второй постарался на славу.
- Тогда и впрямь не остаётся ничего дру..., - Крутов не договорил – с гигантского шипа на теле Левиафана вдруг сорвалась молния, в мгновение ока вонзившись в одну из чёрных сфер «абсолютного зеркала», под которой скрывался «Муромец»! Сфера тотчас лопнула, взорвалась, схлопнувшись в самой себе и обдав окружающий космос обжигающей вспышкой и мириадами ярко-алых «хлопьев», выбросившихся во все стороны!
- Что за...! – ошалело изрёк Звягинцев.
- Уходим! – выкрикнул приказ Третий.
– У нас теперь только один путь – вперёд! – сказал Сергей Иванович. – Снять защиту! Маневрируем! – и едва он отдал приказ, как три оставшиеся чёрные сферы, на фоне приближавшейся громады Левиафана казавшиеся  горошинами, исчезли, и корабли, прятавшиеся внутри, тотчас бросились врассыпную!
Бой между армадой ящеров и флотом союзников разгорелся с новой силой. С обеих сторон в строю оставалось более половины кораблей. И этот копошащийся рой машин вновь двинулся к Левиафану, попутно раздирая друг друга на куски.
- Внимание! – разнёсся в эфире голос Крутова. – Теперь наш единственный шанс на победу – абордаж Левиафана! Мы должны прорваться к нему, пока не заросла пробоина в его корпусе! Все, кто хочет помочь – за нами! – и три серебряных «веретена», совершив невероятный манёвр и уходя с линии атаки как минимум двадцати вражеских кораблей, рванули к космической станции, медленно и неуклонно двигавшейся к своей цели. За русскими потянулись и другие корабли – фрегаты, истребители и бомбардировщики, лёгкие и средние крейсеры самых разных конструкций, сформировали колонну, и тогда эскортный флот Левиафана, до этого не вступавший в битву, нанёс удар! Залпы орудий этих кораблей оказались убийственно точны и разрушительны – как бы союзники ни пытались уклоняться и маневрировать, проявляя чудеса высшего пилотажа, но они не могли уйти от вражеского огня. Казалось, что ящеры предвидят каждый ход, каждое движение, и всегда стреляют туда, где их враг будет в следующую секунду. И союзные корабли взрывались, лопаясь фонтанами обломков, дыма и искр. Абордажная группа быстро редела, но продолжала упорно двигаться вперёд, почти не отстреливаясь и на манёврах и движении...
Левиафан уже близко. Уже ясно, что хоть и не все, но достигнут цели...
Но вдруг пространство вздрогнуло, передёрнутое судорогой искажения. Марево прянуло от гигантской туши Левиафана во все стороны, мгновенно накрыв всю область, где шло сражение, и корабли союзного флота – все разом – замерли! Русские машины, лишённые защиты, тоже внезапно отказались лететь вперёд из-за многочисленных сбоев и мелких повреждений, количество и серьёзность которых с каждым мгновением возрастали.
Поле изменённых законов было включено!
Более полумиллиона грозных боевых машин союзного флота в один миг из мощной силы превратились в безпомощные мишени, повреждённые воздействием чужеродных законов. Обшивка кораблей разлагалась, таяла, отсеки корчились и оплывали, все системы давали сбои и отказывались работать, а экипажи кораблей – будь то люди или же другие разумные, даже отдалённо не напоминающие человека, корчились в агонии от чудовищной, разъедающей их изнутри и снаружи боли прямо там, где их застал удар коварного оружия ящеров – на полу крейсерского мостика, в кабине истребителя, быстро рассыпающегося в пыль, в ложементе непонятной подрагивающей конструкции посреди зала, своим убранством напоминающего желудок изнутри (если дело касалось негуманоидных кораблей)... даже в туалете...
Многие не выдержали и первых секунд, рассыпавшись в мгновенно исчезнувшую пыль, расплавившись или претерпев чудовищные физические метаморфозы. Многие ещё держались – исключительно на силе воли, потому как нутром чуяли, что именно благодаря силе воли они ещё живы. Некоторые даже умудрялись отдавать приказы... Но в этом не было смысла, ибо сейчас почти не было тех, кто был способен их исполнять...

А ящеры же словно оказались в родной стихии. Впрочем, так оно и было. Они воспользовались внезапной безпомощностью противника и принялись уничтожать дрейфующие по инерции, или захваченные гравитационным полем Левиафана, корабли союзников. Хладнокровно. Методично. Не щадя никого. Смертоносные энергии изрыгались орудиями динозавроподобных кораблей, разрывая в клочья вражеские звездолёты и насыщая космос обломками и вспышками взрывов. В родном для Шао’ссоров поле физических и иных законов оружие их кораблей обрело свою истинную мощь, без труда преодолевая любые щиты там, где они ещё оставались, пробивая броню и отправляя к праотцам с одного выстрела даже такие суровые машины, как звёздные разрушители...

Абордажная колонна тоже дрейфовала, остановившись всего в каких-то двух сотнях километров от цели. Левиафан уверенно плыл прочь, увлекая за собой часть кораблей, которые вскоре неминуемо упадут на него и разобьются. Чудовищная пробоина в корпусе звёздного титана уже почти затянулась – в неё теперь с трудом мог протиснуться средних размеров корабль, а эскортный флот деловито расстреливал наглецов, вознамерившихся взять их подзащитного на абордаж.

Крутова корчила ужасная боль. Из носа и глаз текла кровь. Лепестки кокон-кресла судорожно дёргались, мерцая огнями тревожной индикации, говорившей о множестве неисправностей.
- Вни...м...м...мание-е-е...! Неи...вес...т...ное...из...л..л..у...чение, - сбиваясь, точно заезженная пластинка, повторял Кондрат, уже потерявший добрую половину своих файлов и физических носителей....
«Как? Как мы могли этого не предусмотреть?» - пульсировала болью в агонизирующем мозгу Сергея Ивановича лишь одна эта мысль. «Как мы могли так просчитаться?»
А корабль тем временем распадался на части, плавился. Кое-где обшивка обращалась в пыль, атомную взвесь, тотчас уносившуюся куда-то космическими течениями. Корабли абордажной группы истаивали, взрывались всё чаще, орошая космос мириадами обломков...

Третий держался из последних сил. Его волевые и энергетические ресурсы были на пределе, ведь он, используя всю свою мощь, пытался поддерживать вокруг «Затмения» барьер, защиту, что ограждала корабль и его экипаж от поля чужеродных законов. Но это было так трудно... Почти невозможно. Третий, расставив руки в стороны, уже стоял на коленях посреди мостика, с глазами, полными безнадёжной тьмы, в которых сейчас можно было увидеть саму вселенную.
- Анализ показывает вероятность нашего поражения при данных условиях – девяносто девять процентов, - безстрастно сообщил дроид-тактик. – Неизвестное поле искажает законы физики в локальном объёме пространства вокруг Левиафана. Корабли нашего флота не приспособлены для ведения боя в таких условиях, проявляющих себя как агрессивная среда.
- Капитан! Капитан?! – несколько человек одновременно пытались докричаться до Третьего, но тот ни на что не реагировал.
- Согласно протоколу имперского флота беру командование на себя! – объявил мужчина лет сорока в серой форме офицера. Первый помощник. – Готовьте главное орудие к выстрелу! – скомандовал он. – Цельтесь в пробоину, которую мы пробили в Левиафане прошлой атакой!
- Вероятность успеха атаки – пятнадцать процентов, - тотчас сообщил дроид. Он будто нарочно старался понизить боевой дух команды, хотя просто выполнял свою работу. – Луч главного калибра будет рассеян в течение тысячи наносекунд после выхода во враждебную среду. Предполагаемые повреждения противника – минимальны....
- Выключите кто-нибудь этого дроида! – сказал первый помощник, которому уже надоело слушать сухие отчёты машины, не имеющей понятия о том, что главное на войне – это не столько техническое, стратегическое или численное превосходство, но удача. И сейчас вся надежда была на неё...

«Затмение» занял позицию для нанесения удара. Барьер, который всё ещё держал Третий, защищал корабль не только от поля изменённых законов – он сдерживал сотни тысяч энергоразрядов в секунду, которыми разрушитель осыпали все окружающие корабли ящеров. Силы Третьего могли иссякнуть в любой момент...
И в этот миг «Затмение» выстрелил!
Мощнейший зелёный луч протянулся к чудовищной космической станции Шао’ссоров, распылив по пути несколько десятков вражеских кораблей... но всместо того, чтобы вонзится в ещё зиявшую в боку Левиафана дыру и разворотить его внутренности, луч вдруг начал быстро затухать и исчез меньше, чем через мгновение!
- Проклятая железяка была права! – с досадой и ненавистью посмотрел на отключённого дроида-тактика первый помощник. Вздохнул, осмотрев зал и всех, кто здесь был. Задержал взгляд на лице каждого. Посмотрел на своего капитана, который, казалось, уже не воспринимал ничего из окружающего мира, сосредоточенный лишь на том, чтобы продержать щиты ещё хоть чуточку дольше. И скомандовал:
- Внимание! – Кораблю – полный вперёд! Курс – пробоина в корпусе Левиафана. Мы идём на таран!
И никто не возразил ему.
И все принялись за работу...